глава 9.1
Странное происходит. Дышать совсем не получается. Я как будто воздух хватаю ртом, а не дышу. Кислород как будто весь испарился куда-то. Кровь закипать начинает. Бурлит в венах. А внизу живота... Совсем странное происходит. Тепло такое приятное. И одновременно пугающее.
Я могла отравиться? Я в самолёте печенье ела. Может, оно было не первой свежести? Я сразу на это думаю, потому что что-то подобное я первый раз ощущаю. И мне страшно становится.
— Да, уже не болит, — хриплю в ответ. А саму подёргивать начинает. Точно отравилась.
Викинг смотреть на меня продолжает. Глазами своими опасными. Взгляд такой острый, что, кажется, я порезаться о него могу. Поэтому даже не шевелюсь. Смотрю на него. Рассматриваю.
— Это я, да? — Тихонько произношу, а после руки протягиваю, чтобы к виску его прикоснуться. Там, где ссадина от того, что на него полочка упала. Но викинг резко назад поётся, стоит мне только пальцами прикоснуться.
— Херня это, скоро пройдёт, в комнату свою дуй и не высовывайся. — Его настроение меняется резко. Он как будто снова на меня злиться начинает.
— Совсем выходить нельзя? А если...
— Ты язык нормальный не понимаешь, да? С тобой только матами говорить?
Я поджимаю губы, потому что он говорить вдруг очень сердито начинает. Кричит практически.
— Я много что не понимаю! Не понимаю, почему здесь оказалась! Не понимаю, зачем вам нужна! Отпустите меня? Пожалуйста. Я ведь вас только раздражаю. — Я и правда не понимаю, для чего нужна ему. С какой целью. Я бы ушла с удовольствием. Викинг меня пугает. А ещё я много глупостей делаю рядом с ним. Всё само из рук валится. Я ведь обычно не настолько неуклюжая, а в его компании как будто всё само собой получается.
— Чисто ради интереса, малыха, — скалится недобро, — пойдёшь куда?
Я на несколько секунд зависаю. Потому что вот об этом я не думала. Совсем.
— Я работу искать пойду. Есть же вакансии, где жильё дают вместе с должностью?
— Есть, — в ответ кивает, — в борделях и койку дают, и жратву.
От его слов по коже мурашки ледяные пробегают.
— Я такую работу не рассматриваю, — отрезаю в ответ.
— А тебя с проживанием на другую не возьмут, — руками упирается о столешницу, снова совсем рядом оказывается.
Его слова обижают. Я могу посуду мыть. Официанткой быть могу, наверное. Ещё я могу...
— Значит, можно найти работу с ежедневной оплатой и комнату где-то снять...
— Смотри, опять шлюха получается.
У меня щёки вспыхивают от таких его слов. Обидно до ужаса становится.
— Если вы только такие профессии знаете, то это ещё не факт...
— Диплома у тебя нет, навыков работы тоже. То, что ты цветы в поле собирать умеешь, за навык не считается. Мне просто интересно, что в башке твоей творится. Тебя же наебать проще простого. Сама не поймёшь, как по десять клиентов за день обслуживать будешь. А это ещё в солидном борделе. Я за подворотню молчу. Там...
— Хватит! — Взвизгиваю. Это всё слушать уже просто невозможно.
— Значит, нет идей куда идти, да?
Шах прищуривается, а я со столешницы спрыгиваю. Идея пойти в комнату и не выходить не кажется уже такой плохой. Зато его видеть не буду.
— А какие гарантии, что у вас будет лучше, чем в борделе? Вы даже не говорите, для чего меня забрали. Привезли сюда против воли, а теперь...
— Ты совсем не чуешь, когда замолкнуть нужно? — Снова рычит на меня.
— Я просто...
— В пансионе твоем грёбаном лучше было? — Вдруг вперёд резко подаётся, а я к стене прижимаюсь.
— Там было плохо, но я не уверена, что здесь лучше, — честно ему в ответ выдаю.
— Помнишь, как там оказалась?
Он так резко на эту тему перепрыгивает, что я теряюсь от неожиданности.
— У меня папа умер, и меня туда отправили. Сказали, что отец оплатил обучение, а когда деньги закончились, то нашёлся какой-то спонсор...
— Помнишь что-то ещё? Кто тебя в пансион вёз?
— Я помню, что плакала постоянно. Потому что папы не стало.
— Ты с Бурым была, когда произошло всё?
Он слишком агрессивно вопросы задаёт, я даже подумать не успеваю, викинг просто в шок вгоняет.
— Что... я не понимаю... Кто такой этот Бурый...
— Чё ты чешешь? Хочешь сказать нихрена про Бурого не слышала?
— Да кто это такой?!
— Батя твой! — Рявкает громко, а я глаза распахиваю. Он что... Он...
— Вы знали моего отца?!