Часть 21. Прекрасное. [Эпилог]
Все неожиданные, резкие и невезучие изменения происходят в жизни именно тогда, когда мы вовсе к этому не готовы! Хочешь отдохнуть от всех повседневных дел и тут — бац! — тебя готовы признать королём страны! Ну, ладно, что если не королём, а, допустим, Господином? И так тебя отзывает не горячая и изящная девушка, имея к такому льстивому прозвищу некоторую извращённую сторону, а какой-то невыразительный юноша, которого ты спас, будучи отвлечённым от своей работы. И он настолько благодарен, что возвысил тебя до Господина...
***
4 месяца спустя
Сентябрьская прохладная погода чувствовалась особо хорошо по вечерам. Небо, словно копируя хмурое и уставшее настроение людей, затянулось серым цветом, таким печальным и тоскующим. Вполне реально, что темноватые тучи могли внезапно заявить о себе, заодно замочив несколько людских голов. Но многие надеялись, что обойдётся без этого.
Тепло. По ощущениям, горячий воздух дотронулся до замёршего лица, которое не нашло спасения даже в шарфе, таком уютном и любимом. Здесь было намного теплее, чем минутой ранее. Потирая ладони друг о друга, тем самым пытаясь их согреть, вошедший в знакомое ему помещение, Дазай растянул свои губы в лёгкой улыбке.
Осмотрев едва ли не все четыре угла помещения, шатен размеренным шагом подошёл уже к приметному для себя столику, попутно растёгивая молнию на куртке. Недалеко от выхода, недалеко от окон, недалеко от официантов и подальше от других посетителей — идеально! Присев на мягкий и довольно удобный диванчик, который был приятного бежевого цвета, он слегка наклонился к спинке, создавая позу отдыхающего. Ему не хотелось торопить персонал, который буквально кружил от одного клиента, к другому — казалось, что они уже закрутились как волчок и резко метались. И Осаму, похоже, тоже не нуждался в скором обслуживании. Главный пункт, что его присутствие заметили, а остальное поплывёт по течению. Ну и к пункту так и хотелось подписать рядом, скажем «подпункт» — главное, чтобы заметил нужный ему человек!
Не прошло и двадцати минут, как к детективу подошла приятная особа — официантка. Рост и внешность давали ей заслуженные семнадцать лет. Светлые ореховые волосы были оформлены небольшим пучком на затылке, но передние пряди немного выделились тем, что выбились из причёски и чуть попадали на лицо юной леди. Чёрные ресницы подчёркивали её светлые, янтарно-жёлтые глаза, которые взглядом приветствовали посетителя. Одета была в привычную униформу официантки с рабочим бэйджиком на груди, где аккуратно написано: Яои Нанако. Помнится, Дазай когда-то флиртовал с официантками из кафе агентства, но те всегда ему оказывали. Рискнёшь в этот раз?
— Добрый вечер! Мы рады приветствовать вас в нашем заведении, и готовы обслужить! — легко покланившись в знак приветствия, слова с её красивых губ звучали, как радостная мелодия, будто в самом деле говорит от чистого сердца. Им не в первой говорить так задорно, это часть их работы. С которой они справляются на отлично. — Наш дорогой клиент уже готов сделать заказ?
Если бы мысли человека озвучивались вслух, формально, шатен уже бы оскорбил её и присутствующих мужчин. Вообще, он пришёл сюда не для еды, и не для номера понравившийся ему официантки. Из всего числа человек, ему нужен был только один — это Ацуши! Осаму расчитывал, что может удача встанет на его сторону и первым из персонала подойдёт именно юноша. Но из-за не сбывшегося, не мог же он сказать: — Не могли бы вы мне подать самого очаровательного официанта, имя которого Накаджима Ацуши? Вероятно, не мог, иначе его бы приняли за сумашедшего, а возможно и хуже. Ведь, зачем ему смазливый юноша, когда к тебе подходит не менее обаятельная и изящная официантка? Конечно, последний вариант тоже звучит заманчиво. Но он здесь не для этого.
В блестящем от глянца меню были самые разнообразные блюда, напитки, закуски - общая сложность числа перечисленного это японская кухня и немногая доля других блюд остальных азиатских стран. Для человека, который пришёл сюда именно за тем, чтобы справиться с чувством голода, это имеет большой соблазн в выборе. А шатену этого просто не хотелось. Но из вежливости и к уважению работающих здесь людей детектив всё же сделал небольшой заказ, состоящий из двух ттоки* и обычного чая, что очень кстати дополнил бы небольшой перекус. (ттока* — блюдо корейской кухни, пирожок, сделанный из клейкого риса)
— М-угу... Хорошо! — почти промычав первую часть, улыбнувшись и показавши сиё очарование, она с радостью приняла заказ. — Ваш заказ скоро будет готов!
Исчазая из его поля зрения, официантка оставила после себя приятное ощущение, подаренное очарованием её красивой улыбки. Что же, остаётся только малая часть — ждать. И, кажется, следующие минуты будут идти вечно, долго и медленно. Как же скучно!
Лишь после этого громкого мысленного восклицания, шатен вдруг услышал позади себя чьи-то радостные девичьи возгласы. Немного высунувшись и обернувшись, детектив уставился на происходившую картину. У той кофейной стойки стояли две девушки, одну из которых он уже знал, ведь это была официантка, недавно обслужившая его. Другая, что стояла рядом с ней, не была похожа на работающий здесь персонал, сейчас весело о чём-то говорила. На вид ей было пятнадцать, школьница, одетая в классическое и привычное сэйфуку**, помимо него с её плеч свисало светлое кремовое пальто. У неё длинные тёмные волосы с вьющимися кончиками, немного отдающие тёмно-багряным оттенком, они были собраны в простой хвост на затылке. По первому взгляду, он вербовал эту официантку, судя по бэйджику, Яои-сан, и школьницу как подруг, даже близких. Ну была ли иная причина тому, как радостно кричит школьница и как мило ей улыбается официантка? (сэйфуку** — японская школьная форма)
Счастливая сцена длилась добрых десять минут и по-немногу детектив уже начал завидовать им. Компания одиночества ему симпатизировала и он отвечал тем же, но это возвращает его в былые времена. Как он может думать об одиночестве, когда здесь, совсем рядом, находится человек, в котором невообразимо нуждался шатен.
Случилось и такое, что небеса всё же сжалились над ним, посчитав его в очередной раз несчастным. В тот момент, когда Осаму отвёл свой завидующий взгляд с девушек, которые так же непринуждённо беседовали, на широкое окно слева и, ненароком увлёкшись, не заметил пришедший заказ.
— Ваш заказ! — раздался совсем близко голос, вероятно, официанта. Стоп, официанта?
После этих слов, он точно хотел добавить пожелания, но, раскрыв рот чтобы сказать, он резко замолк. Дазай же, услышав совсем другой голос, явно не принадлежащий той обаятельной официантке, чувствовал себя сенсационно удивлённым и, для убеждения, повернул лицо.
И какого было его второе удивление: официант тоже ничего подобного не ожидал!
Накаджима, находясь в неменьшем потрясении, с округлёнными глазами уставился на Дазая, и тот отвечал взаимностью. Его с головой накатила волна вопросов, довольно типичных и однозначных для такой ситуации: — «Как, почему, для чего, зачем он здесь?!» Ну да, казалось, что такого в том, что детектив пришёл в кафе и по иронии судьбы встретился с ним? Что такого, спрашивал светловласый сам себя, да вот в чем причина: они же живут в совершенно разных городах! Такая «случайность» не могла представиться судьбой ошибочно (даже если и могла, то чуть позже!), тут точно был тот, кто помог скоротать это время. И это тот, кто сидит прямо перед ним застал врасплох!
Пока голова юноша гудела от такого взвалившегося мусора ввиде глупых вопросов, его глаза будто случайно опустились ниже и остановились на том, во что одет Осаму. С плеч свисал мягкий, алый шарф. Вместо привычного и горячо любимого Дазаем песочного плаща на нем была обычная куртка, цвету которой парень не уделил внимания, продолжая оглядывать новое приображение «Господина». Он мысленно расстроился. Под курткой Ацуши не обнаружил чёрного жилета и бледной голубой рубашки на теле мужчины, которые немного соблазнительно выделяли стройный контур его фигуры, их заменили на тёмный свитер. Тёмные брюки и такого же цвета обувь.
Почему светловласому стало тоскливо. Сейчас, Дазай выглядит как обычный человек, каких в Японии, в мире много. Но он же ведь необычный! И он, как никто другой, точно знает об этом!
С грустью испустив вздох, Ацуши быстро поднял взгляд обратно и вновь смотрел на лицо мужчины. И губы его медленно потянулись вверх, стоило увидеть то выражение лица, которое шатен всегда использовал смотря на юношу. Добрая и лёгкая улыбка, со стороны для окружающих казалась немного глуповатой. Искренняя.
— З-здравствуйте... — тихо произнёс мальчик-тигр, покланившись в знак приветствия. Возможно, его слова бессмысленно утонули бы в окружающих звуках, но Дазай был сосредоточен и услышал всё с первого раза. Он видел его волнение на лице, которое быстро окрасило щёки в розовый.
Что до самого Ацуши, то он, по мнению Осаму, очень сильно изменился. Если раньше вне зависимости от настроения светловласка был в глубокой печали, не был настроен на что-то активное и вечно убивался из-за пустяков, то сейчас он стал противоположностью. Только одним взглядом можно было увидеть его спокойную, безмятежную ауру, которая сейчас сбилась и тряслась неровно, как и ритм сердца юноши. Его тонкие светлые руки, которые раньше выглядели так, будто кости плотно отянули кожей, сейчас на вид были отличными, даже всплыла мысль, что они мягкие и бархатные. Лицо не было бледным, как у трупа или нежити, оно выглядело значительно здоровее и лучше. Даже румянец выглядел заметнее, чем тогда.
Но кое-что всё же портило эту красоту. Его прелестные, карамельные глаза, словно сделанные из хрупкого хрусталя, единственные, не смогли пройти через метаморфозы. Не смотря на всю искреннюю радость, которую он демонстрировал своим милым лицом, глаза выражали грусть и создавали мокрый блеск. Казалось, только они и будут напоминать Осаму о тех неспокойных деньках.
— Здравствуй, Ацуши-кун, — детектив намеренно сказал это тихо и так нежно, что ему казалось, от «розовой вещи» у него стало сладко во рту.
Он был прав, это прозвучало слишком сладко!
— Дазай-сама? По какой причине вы здесь? — Накаджима сам понимал, что ему сейчас крайне неловко подбирать слова, но ему становилось чуть спокойнее, когда он видел одобрение в глазах старшего. Будто тот понимал его без лишних слов.
— «Снова этот официоз... Он не изменился!» — Дазаю осталось только хитро ухмыльнуться и несколько секунд молчать, ибо свои мысли не очень хотелось озвучивать. — Возможно, я хотел увидеть тебя...
Из всего нелепого, что он мог сказать, он произнёс неизмеримо нелепое! После озвученного, шатену оставалось теряться в догатках, как и в каком смысле воспринял эти слова юноша. Ведь не все люди на Земле настолько испорчены.
Слова старшего вызывали странную реакцию у светловласого. Его щёки ещё сильнее розовели, а с его губ выходили невнятные заикивания.
Это было нелепо.
Естественно, Ацуши был удивлён такому заявлению. Но его любопытство так просто не сдавалось, заставляя в голове прокручивать возможные догатки, словно сломанная пластинка, о том, почему же детектив здесь. Смущающие слова шатена он воспринял совершенно адекватно, но розовые щёки показывали, что старший попал в самое сердце. — «Он хотел увидеть меня... Он правда хотел увидеть меня!».
Мальчик-тигр ещё больше удивлялся этим словам, одновременно радостно восклицая. И честно сознаваясь и клонялсь в знак извинения своей совести, Накаджима вспомнил свои желания, которые он похоронил глубоко и надолго. Первое время, оставшись снова одним, у него тот-час возникало желание увидеть Дазая, даже на мгновение. Но парень разубеждал себя, ссылаясь на скоротечность времени и что, вероятно, такие эпизоды будут возникать немного реже.
Только осталось подавить слова в горле, которые норовились ответить: — «Я скучал по вам!...»
— Я заскучал, Ацуши-кун. Скучал по тебе! — детектив будто заглянул в его мысли и, перехватив инициативу, сделал всё сам, чем ещё больше вводил юношу в неудобное положение.
Осаму знал, что его внезапное появление создаст такую неудобную ситуацию для младшего. Хитро сузив карие глаза и продолжая улыбаться, он словно издевался, продолжив наблюдать за лицом его друга. Честно, они вместе когда-то, недавно, договаривались о встрече. Младший обязался сделать первый шаг на осуществление, но был опережён. Мужчина посчитал, что если они создадут «назначенную дату», то это заставит обоих немного нервничать о предстоящем событии.
А внезапность, пусть и устранила возможность лишних волнений, но поставила в оплату неловкость. Однако, сюрприз удался?
— Мн-не тоже... То есть, я тоже... тоже скучал по вам, — юноша почувствовал, как с сердца упал огромный камень, когда он произнёс это. Звучало тихо и волнительно, губы медленно сомкнулись.
Душа кричала, ну же, скажи больше! Скажи больше, когда есть такая возможность! Скажи ему всё!
И несмотря на внутренние протесты, он так ничего не сказал. Светловласый неловко переминал свои пальцы и позволял детективу смотреть на его смущенное лицо.
Дазай бы ошибся, если бы сказал, что коллеги-официантки не заинтересованы ими. После каждого слова светловласого, они о чём-то оживлённо стали шептать, глядя на шатена с какой-то искоркой в глазах. Накаджима провалился бы сквозь стену, коли бы узнал, что за его спиной уже активно плетут сплетни. Но, к великому счастью, они ничего не слышали.
Ему нравилось это странное щекочущее чувство, которое удавалось испытывать при виде счастливого и нежного Ацуши. Он точно не знал с чем сравнить «это чувство» с другими человеческими, что уже почувствовал раньше. Оно ни на что не похоже. Но детективу пришла мысль, что «это чувство» он мог ассоциировать с художником, который в слезах счастья смотрел на прекрасную картину, вложив в неё все свои усилия, буквально сделав её из собственных крови и пота. В какой-то далёкой мысли он прямо выразился, юноша — и есть эта прекрасная картина!
И даже если это любовь, то он глубоко отрекал это, желанное многими, чувство. Он продолжать верить, что его испорченность и верная любовь к самоубийству не заставят его полюбить кого-то больше, чем смерть. Осаму не размышлял об отношениях, о совместной жизни, о семье тем более, после влюбленности: даже если вдруг влюбится, то обязательно предложит покончить жизнь вместе, ведь нет другого исхода, как он полагал.
Но он никогда не признается себе: за последние месяца Дазай не совершил ни одной попытки самоубийства.