Время не стирает

Машина плавно трогается с места, и я чувствую, как напряжение внутри немного ослабевает.

Я смотрю в окно, наблюдая, как улицы медленно сменяют друг друга, но мысли всё ещё крутятся в голове.

Никита не спрашивает ничего.

Но я знаю, что он чувствует — что-то не так.

Я могла бы просто молчать.

Могла бы сделать вид, что всё нормально.

Но после всего, что произошло, молчание кажется слишком тяжёлым.

Я выдыхаю.

— Меня не хотели отпускать, — говорю тихо, не отрывая взгляда от дороги.

Никита не реагирует сразу, но я чувствую, как он чуть сильнее сжимает руль.

— Почему?

Я пожимаю плечами.

— Просто... решили, что я уже достаточно "разгулялась".

Я слышу, как он тихо выдыхает, но не перебивает.

Я могла бы сказать больше.

О том, что мама видела, как меня подвозили.

О том, что она сказала.

Но я не хочу.

Я не хочу снова проживать этот момент.

Никита молчит, но я чувствую, что он понял.

Машина плавно движется по ночным улицам, а внутри всё ещё остаётся напряжение.

Никита молчит, но я знаю, что он понял.

— Может, мне с ней поговорить? — вдруг говорит Никита, не отрывая взгляда от дороги.

Я поворачиваюсь к нему, удивлённая.

— Зачем?

Он пожимает плечами.

— Не знаю. Вроде бы... раньше она меня любила.

Я чувствую, как внутри что-то дрожит.

Раньше.

Да, раньше мама относилась к нему совсем иначе.

Когда мы были вместе, когда всё было по-другому.

Но теперь?

Теперь она видит в нём угрозу.

И не только в нём.

Во всём, что связано с моей свободой.

Я выдыхаю, отворачиваясь обратно к окну.

— Не думаю, что это поможет.

Никита легонько кивает, но я чувствую, что он всё ещё думает об этом.

— Ладно, — наконец говорит он, не споря.

Я благодарна за это.

Я проверяю телефон.

22:37.

Мы уже почти на месте.

Машина плавно останавливается.

Я тянусь к дверной ручке, готовясь выйти, но прежде чем успеваю это сделать Никита вдруг хмурится.

— Эби, — его голос звучит ровно, но в нём есть нотка беспокойства.

Я поворачиваюсь к нему, не сразу понимая, что он заметил.

Но потом его взгляд опускается ниже.

На мою ногу.

На царапину.

Я напрягаюсь, но стараюсь не показывать этого.

— Что это?

Я пожимаю плечами, делая вид, что это неважно.

— Ничего. Просто... когда спускалась.

Никита смотрит на меня, явно не удовлетворённый таким ответом.

— Спускалась?

Я выдыхаю, чувствуя, как внутри снова поднимается раздражение.

— Да. Через окно.

Он молчит, но я вижу, как его пальцы чуть сильнее сжимают руль.

— Ты серьёзно?

— А у меня был выбор?

Я смотрю на него прямо, не отводя взгляд.

Он выдыхает, но не спорит.

— Надо обработать.

— Потом.

Я открываю дверь и выхожу из машины, чувствуя, как ночной воздух касается кожи.

Никита тоже выходит, но прежде чем я успеваю сделать шаг, он снова смотрит на мою ногу.

— Эби, — его голос звучит ровно, но я уже знаю, что он не оставит это просто так.

Я закатываю глаза.

— Никита, потом.

— Нет, сейчас.

Я вздыхаю, но он уже открывает багажник, достаёт аптечку.

— Сядь.

Я смотрю на него, но он не отводит взгляд.

Я могла бы спорить.

Могла бы сказать, что это неважно.

Но я знаю, что он не отступит.

Я сажусь на край сиденья, пока он достаёт антисептик.

— Может щипать, — предупреждает он.

— Да неужели?

Он усмехается, но всё равно осторожно обрабатывает царапину.

Я чувствую лёгкое жжение, но не дёргаюсь.

— Готово, — говорит он, заклеивая пластырем.

Я смотрю на него.

— Спасибо.

Он кивает, закрывая аптечку.

— Теперь можно идти?

— Теперь можно.

Мы направляемся к входу.

Музыка глухо доносится изнутри, свет пробивается сквозь занавешенные окна.

Я знаю, что там уже полно людей.

Я знаю, что Егор и Артём внутри, что они ждут нас.

Но я не уверена, что хочу туда.

Никита замечает мою паузу.

— Что?

Я пожимаю плечами.

— Просто думаю.

— О чём?

Я смотрю на него, но не отвечаю сразу.

О том, что мама видит в нём угрозу.

О том, что я сбежала через окно.

О том, что я не уверена, что хочу быть здесь.

Но я уже здесь.

Я выдыхаю.

— Неважно.

Никита смотрит на меня ещё пару секунд, но потом просто открывает дверь.

— Пойдём.

Я делаю шаг внутрь, чувствуя, как шум вечеринки накрывает меня.

Голоса, музыка, смех — всё смешивается в единый поток, который кажется слишком громким после тишины ночных улиц.

Я оглядываюсь, пытаясь привыкнуть к свету, к движению людей.

Никита идёт рядом, но не говорит ничего.

Я замечаю Егора и Артёма у барной стойки.

Егор уже что-то рассказывает, жестикулируя, а Артём лениво слушает, потягивая напиток.

Когда они замечают нас, Егор сразу улыбается.

— Ну наконец-то!

Артём просто кивает.

— Долго ехали.

Я пожимаю плечами, не давая объяснений.

Я не хочу говорить о том, что произошло.

Я просто хочу... забыться.

Хотя бы на пару часов.

— Что пьёшь? — спрашивает Егор, уже жестом показывая бармену, чтобы приготовил что-то.

Я смотрю на Никиту, но он не вмешивается.

Я перевожу взгляд обратно на Егора.

— Что-нибудь легкое.

Он усмехается.

— Лёгкое? Ну ладно, доверюсь тебе.

Я беру бокал, чувствуя, как внутри всё ещё остаётся напряжение.

Но теперь оно уже не кажется таким удушающим.

Я беру бокал, чувствуя его прохладный вес в руке.

Егор улыбается, наблюдая за мной, а Артём уже отвлёкся на чей-то разговор.

Никита стоит рядом, но не пьёт.

Я делаю первый глоток, чувствуя лёгкую горечь алкоголя, смешанную с чем-то сладким.

Неплохо.

Егор наблюдает, явно ожидая реакции.

— Ну?

Я киваю.

— Нормально.

Он смеётся.

— "Нормально" — это не отзыв, но ладно.

Я улыбаюсь краем губ, но внутри всё ещё остаётся напряжение.

Я пытаюсь расслабиться.

Пытаюсь отпустить свои мысли.

Но они всё ещё где-то рядом.

Я делаю ещё один глоток, позволяя музыке и шуму вечеринки заглушить их.

Егор и Артём вскоре уходят куда-то, оставляя меня наедине с Никитой.

Я делаю ещё один глоток, чувствуя, как алкоголь немного смягчает напряжение внутри.

Никита смотрит на меня, но не говорит ничего.

Я перевожу взгляд на него.

— Ты не пьёшь?

Он пожимает плечами.

— Пока нет.

Я киваю, не задавая лишних вопросов.

Мы стоим рядом, но разговор не спешит развиваться.

Я чувствую, как шум вечеринки немного приглушает мысли, но всё равно остаётся ощущение, что я здесь не совсем на своём месте.

И это чувство усиливается, когда к нам подходят знакомые Никиты.

Я сразу узнаю одного из них.

Даня.

Мы виделись с ним сегодня, на концерте Никиты.

Там он пытался со мной заговорить, подкатывал, но я в итоге от него сбежала.

Теперь он снова здесь.

Он оглядывает меня быстрым взглядом, но я замечаю, как его взгляд задерживается на моих ногах.

Я чувствую, как внутри поднимается раздражение.

Даня смотрит на меня так, будто я просто объект, который можно рассматривать.

Я уже жалею, что надела такую короткую юбку.

Но прежде чем я успеваю сделать хоть что-то, Никита, будто почувствовав мой дискомфорт, делает шаг ближе.

Он пожимает руку Дане, но при этом незаметно закрывает меня своим телом.

Я выдыхаю.

Я больше не чувствую себя таким мясом.

Я благодарна Никите.

Но Даня не отступает.

Он выглядывает за плечо Никиты, его брови чуть приподнимаются.

— Так вы знакомы? — спрашивает он, явно удивлённый.

Я смотрю на него, чувствуя лёгкое раздражение.

— А ты знаком с Никитой?

Даня усмехается, переводя взгляд обратно на Никиту.

— Ну, можно сказать, да.

Я смотрю на Никиту, но он не спешит объяснять.

Даня усмехается, будто ему забавно наблюдать за моей реакцией.

Я чувствую, как внутри поднимается любопытство, но вместе с ним — осторожность.

— Откуда? — спрашиваю, переводя взгляд с одного на другого.

Никита выдыхает, явно не в восторге от этого разговора.

— Давно знакомы, — отвечает он коротко, но я чувствую, что он не хочет вдаваться в детали.

Даня усмехается.

— Да, Никит, что ты так? Мы же не скрываем ничего, верно?

Я напрягаюсь, чувствуя, что в этом разговоре есть что-то большее, чем просто случайное знакомство.

Даня явно наслаждается этим моментом, его усмешка слишком самодовольная.

Никита, наоборот, выглядит раздражённым.

Я перевожу взгляд на Никиту, ожидая ответа.

Он выдыхает, явно не в восторге от этого разговора.

— Просто знакомы, — отвечает он коротко, но я чувствую, что он не хочет вдаваться в детали.

Я смотрю на Даню.

— Что значит "не скрываем"?

Он усмехается, будто ему забавно наблюдать за моей реакцией.

— Да ничего, Эби. Просто мы с Никитой пересекались раньше. В общих кругах.

Я чувствую, что он не договаривает.

Но прежде чем разговор продолжится, я поправляю его:

— Не называй меня так. Я Эбигейл.

Эби. Так я разрешаю себя называть только близким мне людям.

Даня приподнимает брови, его усмешка становится шире.

— Ого, строго.

Я не отвечаю, просто смотрю на него, давая понять, что не собираюсь играть в его игры.

Никита замечает это и делает шаг ближе, как бы тем самым поддерживая меня.

— Всё, хватит, — говорит он, его голос звучит твёрже.

Даня лишь ухмыляется, но больше ничего не говорит.

Я чувствую его взгляд, но уже не позволяю себе реагировать.

Никита стоит рядом.

Я ценю это.

Я перевожу взгляд на него, и он едва заметно кивает, будто подтверждая: всё нормально, я здесь.

Даня, видя, что разговор не идёт так, как он хотел, наконец отступает.

— Ладно, Никит, не буду мешать, — говорит он с лёгкой усмешкой, отступая назад.

Я наблюдаю, как он уходит, но внутри всё ещё остаётся напряжение.

Я делаю глоток из бокала, пытаясь вернуть себе спокойствие.

Никита смотрит на меня.

— Всё нормально?

Я киваю.

— Да.

Я делаю ещё один глоток.

Никита смотрит на меня, его взгляд внимательный.

— Где вы виделись? — спрашивает он, и я понимаю, что он не просто так задаёт этот вопрос.

Я перевожу взгляд на него, но не отвечаю сразу.

Я пожимаю плечами.

— На твоем концерте. Сегодня.

Никита чуть хмурится.

— Он к тебе лез?

Я смотрю на него, чувствуя, как внутри поднимается раздражение.

— Да, но я его отшила.

Никита молчит, но я вижу, как его пальцы чуть сильнее сжимают бокал.

Никита смотрит на меня, его взгляд становится жёстче.

— Почему ты мне сразу не сказала?

Я пожимаю плечами, чувствуя, как внутри снова поднимается раздражение.

— А зачем? Я справилась сама.

Он выдыхает, но не спорит.

— В следующий раз не молчи, — говорит он, его голос звучит ровно, но твёрдо. — Даня — не самый хороший человек. От него лучше держаться подальше.

Я смотрю на него, чувствуя, как внутри зарождается тревога.

— Кто он?

Никита молчит пару секунд, будто решая, стоит ли мне это знать.

Потом всё же отвечает.

— Это мой бывший наркодилер.

Я напрягаюсь, чувствуя, как внутри всё переворачивается.

Даня — его бывший наркодилер.

Я смотрю на Никиту, но он не отводит взгляд.

Он сказал это спокойно, без лишних эмоций, но я знаю, что за этими словами скрывается больше, чем просто факт.

— Ты серьёзно? — спрашиваю я, хотя уже знаю ответ.

Никита кивает.

— Да.

Я перевожу взгляд туда, где только что стоял Даня.

Теперь его фигура кажется мне ещё более неприятной.

— И ты всё ещё с ним общаешься?

Никита выдыхает.

— Нет. Уже давно нет.

Я перевожу взгляд на бокал в его руке, потом снова на него. 

— Как ты справился? Это было трудно? 

Никита усмехается, но в этой усмешке нет лёгкости. 

— Очень трудно, — признаётся он. — Хотел на стену лезть. Срывался пару раз. 

Я чувствую, как внутри что-то сжимается. 

Я не была рядом. 

Я не видела, как он проходил через это. 

— Но в итоге справился, — продолжает он, его голос становится тише. — Мне помогала мысль об одном человеке. 

Я смотрю на него, уже зная ответ. 

— О тебе, Эби. 

Я выдыхаю, чувствуя, как внутри всё переворачивается. 

— Я думал, что как только брошу, мы попробуем всё вернуть. 

Я не знаю, что сказать. 

Я просто беру его за руку, сжимая её в своей. 

— Прости, — говорю я тихо. — Прости, что не была рядом. 

Никита сразу качает головой. 

— Нет, нет. Не вини себя. 

Я смотрю на него, но он продолжает, его голос твёрдый, но тёплый. 

— Мы всё правильно сделали. Нам надо было расстаться. Я был опасен. 

Я молчу, но не отпускаю его руку.

....