5. Вкус вчерашней ночи
Я просыпаюсь с ощущением, что голова стала слишком тяжёлой, как будто мысли ещё не до конца проснулись вместе со мной.
Где-то в углу сознания всплывают отрывки — клуб, Никита, холодный воздух, машина, усталость.
Я открываю глаза, но не сразу понимаю, где нахожусь.
Постель не моя.
Комната не моя.
Я моргаю, постепенно вытаскивая сознание из мутного сна.
Вчера я приехала сюда.
Вчера он забрал меня.
Я медленно сажусь, чувствую, как мир становится чуть более стабильным.
Но мысли всё ещё путаются.
Почему я позволила себе сюда прийти?
Почему я не сопротивлялась?
И самое главное — что теперь?
Я не знаю ответов.
И это раздражает больше всего.
Я провожу рукой по лицу, стараясь окончательно проснуться.
Голова немного ноет, но уже без прежней тяжести.
Я смотрю на комнату.
Она чужая, но не вызывает тревоги.
Я помню, как сюда попала.
Помню Никиту, его взгляд, тишину, которая была между нами.
И всё равно внутри странное ощущение — будто я оказалась на месте, которое не до конца понимаю.
Я медленно встаю, ощущая, как тело реагирует на движение.
Я провожу ладонями по ткани футболки, ощущая её слегка растянутый материал.
Она не моя.
Она его.
Это становится понятным не сразу.
Но когда я осознаю, как свободно она сидит на мне, как запах его парфюма почти незаметно вплетается в ткань, внутри пробегает странное чувство.
Я моргаю, прокручивая мысль в голове.
Я не то чтобы никогда не носила его вещи.
Но это было... раньше.
Когда всё было иначе.
Когда мы были вместе.
Я ловлю паузу в собственном сознании, проводя пальцем по краю футболки.
Возможно, это и не имеет значения.
Возможно, это просто факт.
Но ощущение остаётся.
Не то чтобы у нас не было близости раньше.
Но всё равно странно.
Я чувствую, как внутри поднимается смутное смущение, но я не тороплюсь с выводами.
Я не знаю, что это значит.
И в этот момент слышу, как кто-то проходит по квартире.
Никита.
Я выдыхаю, собирая мысли.
Мне нужно решить, как вести себя дальше.
Я стою на месте, слушая шаги, которые раздаются из другой комнаты.
Никита здесь.
Я знаю, что он заметит, что я проснулась.
И мне придётся говорить.
Но что именно?
Я не уверена, что у меня есть готовый ответ.
Вчерашняя ночь всё ещё висит на мне, но уже не так тяжело.
Я чувствую её в каждом движении, в лёгком напряжении в голове.
Но теперь она уже часть прошлого.
Я выдыхаю, проходя в сторону кухни.
Никита стоит у плиты, спокойно, уверенно.
Я наблюдаю за ним, пытаясь понять, что именно поменялось.
Он замечает меня.
Никита кидает взгляд на меня, его взгляд чуть задерживается.
Я моргаю, не сразу понимая, что именно он заметил.
А потом осознаю.
Футболка.
Его.
Я провожу пальцами по ткани, как будто это поможет прояснить ситуацию.
Он изучает меня секунду, затем слегка приподнимает брови.
— Удобно?
Я чувствую, как к щекам приливает тепло, но стараюсь не показывать смущение.
Я нервно усмехаюсь, прокручивая его вопрос в голове, прежде чем отвечаю достаточно резко:
— Я не просила меня переодевать.
Никита изучает меня пару секунд, прежде чем спокойно отвечает:
— Я не мог оставить тебя спать в этом платье.
Я ловлю паузу, перевожу взгляд на чашку.
Он сказал это так, будто это само собой разумеющееся.
Как будто иначе и быть не могло.
Я вздыхаю, решаю не углубляться.
— Ладно.
Никита развернулся к плите.
— Фруктовый чай будешь? — спрашивает он, не оборачиваясь, будто заранее знает ответ.
Я замираю.
Он помнит.
Несколько лет прошло, а он всё ещё помнит.
Я сажусь за стол, наблюдая, как он достаёт пакетик, заливает кипятком.
— Яблоко и малина, — добавляет, ставя чашку передо мной.
Я беру её, ощущая тепло в ладонях.
Неожиданное, но приятное.
— Спасибо.
Он просто кивает, садится напротив.
На секунду между нами зависает молчание.
Но оно не напряжённое.
Скорее наполненное чем-то несказанным.
Я кручу чашку в руках, наблюдая, как вода медленно окрашивается в мягкий оттенок.
Никита делает глоток своего кофе, взгляд его ровный, спокойный.
Но я знаю, что он тоже что-то обдумывает.
Я отпиваю немного чая, позволяю вкусу осесть внутри.
Тепло.
Знакомо.
Это почти раздражает.
— Ты всегда помнишь такие вещи? — спрашиваю, просто чтобы заполнить тишину.
Никита чуть усмехается.
— Только важные.
Я хмурюсь.
— Фруктовый чай — это важно?
Он смотрит на меня внимательно.
— Ты всегда злилась, когда тебе давали кофе.
Я моргаю.
Не ожидала, что он вспомнит так.
Словно это не просто привычка.
Словно это — часть чего-то большего.
Я смотрю на него, ощущая, как внутри медленно растёт странное чувство.
Не злость.
Не раздражение.
Что-то другое.
Что-то, что я ещё не готова разобрать.
Я сжимаю пальцы вокруг чашки, позволяя словам Никиты осесть в сознании.
Он помнит.
Не просто мелкие привычки, а моменты, в которых они проявлялись.
— Ты правда запоминал такие вещи? — спрашиваю, не скрывая удивления.
Он спокойно смотрит на меня.
— Запоминал тебя.
Я отвожу взгляд, делая глоток чая, чтобы скрыть эмоции.
Вкус знакомый, привычный.
Но теперь он вплетается в этот разговор, в этот момент, который чувствуется слишком близко.
— А ещё что ты запомнил?
Никита усмехается, откидывается на спинку стула.
— Ты всегда стучишь пальцами по чашке, когда что-то обдумываешь.
Я замираю, а потом осознаю, что действительно слегка постукивала пальцами по краю.
Останавливаю движение, но он замечает.
— Не напрягайся, — произносит с той же лёгкостью, будто знает, что я бы хотела уйти от темы.
Но прежде чем я успеваю ответить, телефон резко вибрирует на столе.
Я вздрагиваю, опуская взгляд на экран.
Сара.
На экране светятся пропущенные звонки — 20 штук от Сары, 9 штук от мамы и 3 штуки от папы.
А потом сообщения от Сары, одно за другим.
00:43 — Эби, ты где?
00:45 — Ты вообще жива?
00:48 — Если ты не ответишь, я реально начну паниковать.
00:51 — Клянусь, я тебя прибью, когда встречу.
00:53– Твоя мама мне уже все мозги вынесла вопросами. Я не знаю, что отвечать.
00:55 — Я сказала твоей маме, что ты ночуешь у меня.
00:57 — Но ты мне сразу же, как увидишь эти сообщения, перезвони.
01:00 — У меня ощущение, что ты где-то не там, где должна быть.
01:04 — Если ты ещё не в пути, я еду искать тебя.
01:08 — Пожалуйста, просто ответь.
01:19 — Эби, я серьёзно. Я волнуюсь.
Я смотрю на экран, чувствуя, как внутри всё переворачивается.
Ну всё. Теперь точно пора возвращаться в реальность.
Никита замечает моё выражение лица.
— Что-то случилось?
Я перевожу взгляд на него, быстро хватаю телефон.
— Сара.
Он кивает, не спрашивая лишнего.
Я выдыхаю, быстро набирая её номер.
Реальность снова накрывает меня с головой.
Телефон гудит.
Один раз.
Второй.
На третьем она отвечает мгновенно.
— Эби?!
Я слышу, как в её голосе смешиваются тревога и злость.
— Сара, я...
— Где ты вообще была?!
Я моргаю, замечая, как Никита осторожно наблюдает за мной из-за чашки кофе, но не вмешивается.
— Всё нормально.
— Нормально?! Двадцать пропущенных, я чуть с ума не сошла!
Я прикусываю губу, ощущая, как внутри пробегает чувство вины.
— Прости.
Сара тяжело выдыхает, но всё ещё звучит напряжённо.
— Ты где?
Я смотрю на Никиту.
Вопрос звучит куда сложнее, чем должен.
Я молчу, чувствуя, как внутри всё сжимается.
Отвечать на этот вопрос не должно быть сложно.
Но почему-то он так ощущается.
Я перевожу взгляд на чашку, ещё горячий фруктовый чай.
Ощущаю тепло в ладонях.
Я здесь.
Но это не то место, куда я должна была попасть.
— У Никиты, — наконец отвечаю.
На другом конце линии повисает короткая пауза.
Но вместо злости или тревоги в голосе Сары звучит что-то другое.
— У Никиты? — её тон не шокированный, скорее спокойный, но внимательный.
Я выдыхаю, ощущая, как внутри что-то сжимается.
— Да.
Она молчит пару секунд, но я чувствую, как она обдумывает ответ.
— Ты сама туда поехала?
Не обвинение.
Не упрёк.
Просто факт.
— Да.
Она снова молчит, затем тихо выдыхает.
— Я должна сейчас отчитывать тебя или просто спросить, как ты себя чувствуешь?
Я моргаю.
Вот теперь неожиданно.
Я смотрю на Никиту, но он не вмешивается, просто ждет.
— Сара...
Она не даёт мне договорить.
— Если он сделал что-то, что тебя снова ранит, я клянусь, я приеду туда и выброшу его за дверь.
Я не могу удержаться и усмехаюсь.
Вот теперь она звучит как она.
— Не смейся, я серьёзно, — Сара выдыхает, но я слышу в её голосе усталость.
Я откидываюсь на спинку стула, ощущая, как напряжение внутри не уходит, а только смещается.
— Я в порядке.
— Ну, надеюсь, потому что мне пришлось отбиваться от бесконечных вопросов от твоей мамы.
Я резко поднимаю голову.
— Что?
— Она звонила, писала, спрашивала, где ты, почему ты не отвечаешь.
Я прикрываю глаза, чувствуя, как на меня накатывает новое беспокойство.
— И что ты сказала?
Сара снова выдыхает.
— Что ты уснула. Что телефон разрядился. Что я сама тебя уложу и прослежу, чтобы ты нормально поспала.
Я моргаю, осознавая, насколько далеко она пошла, чтобы прикрыть меня.
— Сара...
— Не благодари, просто сделай так, чтобы она не узнала, что я всё это придумала.
Я нервно смеюсь, ощущая, как чувство вины и облегчение смешиваются во что-то неразрешимое.
Я перевожу взгляд на Никиту.
Он спокойно смотрит, но я знаю, что он слушает.
Я сжимаю пальцы вокруг чашки, ощущая, как внутри всё ещё бурлит беспокойство.
— Она поверила?
Сара фыркает.
— Ну, она вроде успокоилась, но, Эби... Ты же знаешь, что тебя ждёт разговор с ней.
Я прикрываю глаза, выдыхаю.
Конечно.
Мама никогда не оставляет такие вещи без внимания.
— Отлично, просто чудесно.
— Ну, зато у тебя есть время придумать, как всё объяснить.
Я нервно усмехаюсь.
— Ага, и потренироваться в бегстве.
Сара фыркает, но её голос становится мягче.
— Серьёзно, ты в порядке?
Я перевожу взгляд на Никиту.
Я не знаю, как ответить.
Потому что правду пока ещё слишком запутанная.
Я слышу, как Сара не дышит в трубку пару секунд, ожидая ответа.
Но мне нечего сказать.
Я смотрю на Никиту, и он спокойно наблюдает, не вмешиваясь.
Но я знаю, что он слушает.
Я моргаю, ощущая, как внутри растёт напряжение.
— Я не знаю, — наконец отвечаю.
Сара тихо выдыхает.
— Всё сложно, — добавляю, прежде чем она начнёт давить.
Она молчит.
Но я знаю, что она обдумывает, что сказать.
— Ладно, — звучит мягко, но сдержанно. — Тогда просто будь осторожна, хорошо?
Я выдыхаю, закрываю глаза на секунду.
— Хорошо.
Она снова замолкает, но потом добавляет:
— Если что-то пойдёт не так, просто позвони мне.
Я знаю, что это не просьба.
Я нервно усмехаюсь.
— Хорошо.
Мы отключаемся.
Я убираю телефон, ощущая, как реальность становится ещё тяжелее.
Я смотрю на Никиту.
Он всё ещё молчит.
Но в его взгляде что-то есть.
Я ощущаю, как тишина между нами становится почти осязаемой.
Он наблюдает, но не торопится что-то сказать.
И я тоже.
Я кручу телефон в руках, взгляд скользит по экрану.
Пропущенные звонки всё ещё горят в списке вызовов.
Я выдыхаю, кладу телефон на стол.
— Ты думаешь, что это была ошибка?
Мой голос звучит тише, чем хотелось бы.
Никита чуть склоняет голову.
— Ты думаешь, что это была ошибка?
Я моргаю, вдруг осознавая, как он ответил.
Не отрицание, не подтверждение.
Только отражение.
Он хочет, чтобы я сама нашла ответ.
Но я пока не уверена, что готова.
Я опускаю взгляд на чашку.
Запутанные мысли оседают внутри, не давая сразу найти слова.
Но Никита не торопит.
Он просто ждёт.
Я закрываю глаза на секунду, пытаясь понять, что я чувствую.
Я хотела здесь оказаться?
Да.
Но значит ли это, что я не пожалею об этом позже?
Я моргаю, переводя взгляд на Никиту.
Он наблюдает, спокойно, без осуждения.
Я выдыхаю.
— Я не знаю, — наконец отвечаю.
Никита медленно кивает, будто ожидая этот ответ.
Я опускаю взгляд на телефон, ощущая, как тревога медленно вползает внутрь.
Вопрос Никиты не исчезает, даже если я не знаю ответа.
Я хотела оказаться здесь.
Но это не значит, что это было правильно.
И если я пока не жалею, это тоже ничего не доказывает.
Я провожу пальцами по столу, пытаясь сосредоточиться, но мысли скачут от одного к другому.
Сара.
Мама.
То, что мне придётся ей позвонить.
Я откидываюсь на спинку стула, прикрываю глаза.
— Тебе нужно уйти?
Я моргаю, перевожу взгляд на Никиту.
Он всё ещё спокойный, но я слышу что-то в его голосе.
Что-то, похожее на... разочарование?
Нет.
Это не то.
Ожидание.
Он ожидает, что я сделаю выводы.
А я пока не знаю, какие.
Я медленно качаю головой.
— Не сейчас.
Он изучает меня пару секунд, затем отводит взгляд.
Но я чувствую, как воздух изменился.
Я снова смотрю на телефон.
Позвонить маме.
Поговорить с ней.
Я набираю номер, прикрываю глаза, слушая гудки.
Первый.
Второй.
На третьем она отвечает.
— Эби?
Её голос звучит ровно, но я чувствую скрытый вопрос.
Она ждёт объяснений.
Она ждёт меня.
Я моргаю, сглатываю.
— Привет, мам.
— Где ты?
Я быстро ловлю взгляд Никиты, но он не вмешивается.
— Всё нормально, я у Сары.
Слова выходят легко.
Слишком легко.
Но я не позволяю себе задуматься над этим.
Она выдыхает, и я слышу, как напряжение в её голосе немного смягчается.
— Почему не отвечала?
Я прикрываю глаза на секунду.
— Телефон сел, а потом я просто... вырубилась.
Она молчит, будто оценивая мой ответ.
Но я знаю, что ей нужно не просто объяснение.
Ей нужно уверение, что всё в порядке.
Она молчит на другом конце линии, и я слышу, как она что-то обдумывает.
Я делаю глоток чая, чтобы хоть немного унять напряжение внутри.
— Ты точно в порядке?
Я закрываю глаза на секунду.
— Да, мам, всё нормально.
Она не отвечает сразу, и я знаю, что она меня оценивает даже через телефон.
Её интуиция всегда была точной.
Я перевожу взгляд на Никиту.
Он спокойно сидит, наблюдая, но я чувствую, что он слушает.
Мама снова выдыхает.
— Хорошо. Но когда вернёшься домой, мы поговорим.
Я нервно усмехаюсь.
Конечно.
Я этого ожидала.
— Ладно.
Она делает паузу, будто ещё что-то хочет сказать, но потом только добавляет:
— Отдыхай.
— Ага.
Мы отключаемся.
Я убираю телефон, выдыхаю.
Я провожу пальцами по столу, ощущая, как внутри всё ещё клокочет тревога.
Никита молчит, но я знаю, что он ждал этого звонка.
Не потому, что ему важно, что именно я скажу маме.
А потому, что ему важно как я скажу.
Он делает глоток кофе, спокойно спрашивает.
— Они всё ещё ссорятся?
Я моргаю, вдруг осознавая, как он сформулировал вопрос.
Не «как они?»
Не «что у вас?»
А именно это.
Я перевожу взгляд на чашку.
— Почти каждый день.
Никита чуть склоняет голову, будто проверяет мой ответ.
— Всё так же громко?
Я нервно усмехаюсь.
— Иногда хуже.
Он выдыхает, опирается на стол.
— Не становится легче?
Я смотрю на него, и в его голосе что-то есть.
Не просто любопытство.
Что-то ещё.
Я качаю головой.
— Нет.
Он изучает меня пару секунд, затем, кажется, отпускает эту тему.
Я смотрю на него, ловя паузу.
— А ты?
Он переводит взгляд на меня.
— Что я?
Я немного наклоняюсь вперед.
— Твой отец. Вы вообще общаетесь?
Никита чуть напрягает плечи, но не отводит взгляд.
— Иногда.
Я моргаю, замечая тон его ответа.
Он сказал это так, как будто этот «иногда» ничего не значит.
Как будто он уже привык.
Я опускаю взгляд на чай, чувствуя, как внутри поднимается странное напряжение.
Я помню, как раньше было.
Как отец Никиты относился к нашему общению.
Ему это не нравилось.
Не потому, что он знал меня.
А потому, что он не видел в этом смысла.
Мне было пятнадцать.
Никите — девятнадцать.
Разница, на которую смотрели иначе, чем мы сами.
Я знала, что для его отца это было не просто недовольство.
Это было неодобрение.
Я перевожу взгляд на Никиту, прокручивая его слова в голове.
Он говорил о своём отце так, будто это уже неважно.
Но я знаю, что раньше это было иначе.
Я провожу пальцем по краю чашки, ловя паузу.
— А твоя музыка?
Никита слегка склоняет голову, будто вопрос его не удивляет, но он не сразу отвечает.
— Работаю.
Я жду, пока он продолжает.
— Пою в группе.
Я моргаю, приподнимая брови.
— В группе?
Он кивает, делает глоток кофе.
— Да. Я, Артём и Егор.
Я изучаю его пару секунд.
—И как давно ты уже в группе?
— Где-то через год после нашего расставания.
Я моргаю, прокручивая его слова в голове.
Я помню его другим.
Тогда он работал один.
Не доверял никому.
Сейчас он говорит это так, как будто уже не мыслит иначе.
— Я понял, что один не вытяну.
Я изучаю его пару секунд, затем перевожу взгляд обратно на чай.
— Артём и Егор... они давно с тобой?
— С самого начала.
Я чувствую паузу, и она что-то значит.
— Они знают?
Он задерживает взгляд на чашке, потом смотрит на меня.
— О тебе? Да.
Я ловлю его взгляд, но он уже не отводит его.
Они знают.
Значит, он говорил.
Я не знаю, как именно он это сделал, но факт остаётся фактом.
....