Глава 20: Мелодия слёз
1
Заброшенный ботанический сад тонул в вечернем мраке. Небо затянулось облаками, словно не хотело, чтобы кто-то любовался на полный звёздами мир. Гулял лёгкий, но холодный ветерок, слегка шевелящий жёлтые листья тучных яблонь.
За садом никто не просматривал. Время в нем остановилось. Большой стеклянный купол дендрария сверху был разбит, вокруг кружили пожухлые листья, которые заполнили дворик чуть выше щиколоток, так что проходя можно было оставить небольшие траншейки; участок представлял собой две полностью стеклянные постройки: полусферу и квадратную, приставленные друг к другу – дендрарий и оранжерею в ботаническом саду; ещё на территории поодаль стоял крытый общественный туалет, большая доска с объявлениями прошлогодней давности и большое количество узких дорожек, огибающих деревья.
Иан и Грант почти подошли к месту встречи, где остальные уже ждали их, укрывшись на лавочке в тени больших яблонь. Вообще, весь участок был очень тёмным, горели только фонари неподалёку, небоскрёбы Нью-Йорка в нескольких километрах и паутина жёлтых лампочек, украшающих купол дендрария изнутри.
Телефон в кармане Гранта завибрировал. Зашелестела куртка.
Иан отвлёкся на стаю голубей, которые весело прыгали и щебетали в небольшой лужице на асфальте. Мимо редко проезжали машины. Он нервно вздохнул и покосился на Гранта, который сунул телефон обратно в карман.
– Что там?
– Она ответила, что убьёт нас.
– Фу-ух! А я-то переживал, что скажет спасибо.
Грант неровно улыбнулся. Они подошли к месту встречи. Все были на месте. Кроме Спенсер. Разумеется, Грант не поверил её обещанию остаться в стороне, поэтому по просьбе Рене на время вывел её из строя, чтобы все ушли. Сама Спенсер не сможет найти это место, поэтому будет на время в безопасности.
Тоби, Лилит и Рене расположились на лавочке, Оливия тихо курила в стороне Muratti, а заметив Гранта, кинула сигарету в листья и растоптала подошвой сапожек. Сегодня на ней было длинное пальто, обтягивающая синяя кофта, обнажающая ключицу, и юбка, имитирующая широкие строгие брюки.
Они смутно обговорили то, что между ними произошло. Вернее то, что Оливия неожиданно для Гранта и Спенсер оказалась сонатом. Иану уже давно было известно, по её мыслям. Странным и спутанным.
– Вы их видели? – бросил Иан.
Оскар покачал головой, не отрываясь от своей огненной бабочки, которая опасно близко пролетает над сухими листьями.
– Уже почти восемь, нам пора.
– Вы не забыли план? Если будем его придерживаться, то всё может получится. Если только...
– Если только что?
– Если Клинт не догадается.
– Всё пройдёт гладко, я уверен. Ладно, по местам.
Рене скомандовал и, взяв Дилана под руку, с которого предварительно снял нимб, повёл через главный ход. Слева шагал Иан, Оскар, Оливия и Лилит. Дил не сопротивлялся и позволял себя вести. Они прошли через главный вход, перелезли заблокированные турники и пошли по узкому тёмному коридору, который слегка освещал Оскар. Коридор вышел сразу на большую круглую площадку, в центре которой громоздились высокие деревья, почти достающие до потолка, вернее, до зияющей в центре дыры, из которой внутрь просачивается слабый столп лунного света. Небо немного очистилось, усилившийся ветер гнал тучи в сторону Нью-Йорка. Скоро будет ливень.
Рене вошёл первым и осмотрелся, всё ещё держа Дилана за плечо, якобы чтобы не сбежал, хотя он и не смог бы при всём желании. В его глазах незаметно кружилась фиолетовая дымка.
Лилит напряжённо постучала ногтем о стекляшку наручных часов. Всё ещё тихо. Только ветер колыхал строительную плёнку и заставлял дрожать стёкла.
В дендрарии было очень много растений, различных цветов и кустов, без должного ухода сильно заросших. Каменную дорожку, обходящую центральный круг из деревьев и уходящую в другой конец, почти полностью поглотила бледная трава. Те бабочки, что остались здесь, мирно колыхались на листьях растений, погружённые в сон.
Их разбудило ясное шелестение, мороз и наступавшая непонятно откуда энергия. Монархи быстро захлопали крыльями и пустились прочь, вылетая на улицу сквозь разбитый потолок.
В центре, под сенью огромной ивы, материализовалось семь фигур. Они вынырнули из темноты и встали на свет. За их спинами ярко мигали пробудившиеся светлячки.
Клинт сделал несколько шагов вперёд, резко выделившись на фоне остальных. Позади него остался Мэт, Малколм, Эш, Джагхед и Лили... и Калеб, которого никто совершенно не ожидал увидеть. Он обычно никогда и никуда не лез.
Рене поразило. Если Калеб здесь, то и она. Всё-таки он был прав. Марция точно где-то здесь. И что такое могло вытащить её из особняка?
– Целая прощальная процессия, – усмехнулся Клинт, оглядывая всех, – кто только не пришёл. И ты, мой старый друг, – на лице появилась маньяческая улыбка, – и другие предатели.
Его глаза сузились, как у змеи, готовой напасть, но затем снова смягчились.
– Но я всех вас прощаю, – продолжил Клинт, – мы снова станем хорошими приятелями. Обещаю. А теперь... Роя. Прошу.
Он требовательно вытянул руку вперёд, словно кавалер, готовый помочь даме подняться по ступенькам в карету.
– Знаешь, – Иан обогнул Рене и встал справа от Дилана, положив руку ему на плечо, – не думаю, что он хочет куда-то уходить. Братское воссоединение и все дела...
Клинт хмыкнул. Он ожидал, что без этого не обойдётся.
– Понимаю... Что ж, ты прав, разлучать вас будет очень неправильно. Поэтому я разрешаю вам идти в комплекте. Буду всенепременно рад видеть тебя в наших рядах, – он ядовито улыбнулся, сверкнув золотым зубом.
– Пожалуй откажусь.
– Хах. Так, значит? – он вздёрнул бровью. – Не слишком ли вы себе льстите, полагая, что сможете избавиться от нас? Лучше одумайтесь, настоятельно рекомендую.
– Брось, Клинт, ты и не думал выпускать отсюда кого-то живым. Только мы отдадим тебе Дилана, и ты тут же спустишь своих псов с поводков, – сказал Иан.
– Ты читаешь мои мысли или так удачно угадываешь?
– Раз карты раскрыты, пора бросить перчатку, – заметил Рене и тут же, без промедления, метнул голубой нимб чётко на Клинта, словно атлет, метающий диск на Олимпийских играх.
Клинт, не дёрнувшись и не изменившись в лице, испарился на месте миллионом песчинок и возник за его спиной. Он схватил его за горло и применил дар, направив большую часть имеющейся силы на мгновенное убийство, но...
Неожиданно между ними словно лопнул пузырь. Сила оттолкнулась от Рене и вернулась хозяину, на его счастье вдвое меньше. Голову изнутри пронзила сильная боль, а из правого уха потекла тоненькая струйка крови. Иан хотел ударить его по голове и уже размахнулся локтем, но он снова растворился в воздухе, тем самым подав сигнал к атаке.
2
Они обогнули дендрарий по дуге справа и пошли по мощёной гравием тропинке. Всё ещё стояла тишина. Ботанический сад вокруг дендрария и оранжереи мирно колыхался.
– Ладно, разделяемся, – Тоби приложил два пальца ко лбу, отсалютовал и пошёл дальше по дорожке.
Грант остановился у кривой лестницы, огибающую купол дендрария и ведущую до самой дыры.
– Ну, поехали.
Тоби обошёл несколько уличных ларьков, когда почувствовал лёгкое подрагивание земли и дребезжание стёкол. Он обернулся. Началось.
Судя по тому, как зашлась земля, в дело вступил Джагхед, а искрящиеся фиолетовым вспышки молний насылала Лили. В открытом бою против них может выступать только Оскар и Лилит, но Оскар ещё не запросил поддержки, значит, всё под контролем.
Ему нужно будет выполнить свою миссию. Часть сил ушло на то, чтобы дефлексировать всех членов группы от любой внезапной атаки. На себя же он применил дефлексирующий буфер, так что если кто-то захочет направить на него свой дар, то только отдаст энергии. Главное с буфером не переборщить и выплеснуть энергию вовремя, иначе – шок и смерть.
Пройдя бодрым шагом до сухого фонтана за дендрарием, Тоби повернулся на звук хлопнувшей двери. Кажется, кто-то только что вышел из запасного выхода оранжереи. Пригнувшись, он спрятался за невысоким хвойным кустом. В дендрарии кто-то вскрикнул, затихли вспышки молний, а звук разрывающейся земли стал отчётливее. Если бы не Лилит, потратившая половину своих сил на то, чтобы немного изолировать своим биополем территорию, на звуки уже приехала бы полиция.
Тишина. Тоби нервно выдохнул. Ему не могло показаться, из оранжереи точно кто-то выходил.
Пространство справа от него слегка исказилось. Он заметил это боковым зрением, но слишком поздно. Кто-то саданул его ножом прямо по предплечью. Тоби зашипел, закусил губу, чтобы не закричать, и, поскальзываясь на траве, отскочил назад к фонтану. Из раны слегка хлыстнуло. Значит, ничего важного не задето, но это ли важно?
Тоби замер, задышал тише, медленно осматриваясь по сторонам. Летающий в воздухе нож он заметил только через полсекунды, когда тот уже прицелился остриём ему в глотку. Шею и ключицу задело, глубокий порез пришёлся к низу. Он развернулся, вывернул левую рабочую руку и схватил нож за железо. Некто невидимый этого не ожидал. Тоби схватил сильнее, ладонь облилась кровью, но вытащить нож из рук врага удалось. Вытащив его, он тут же разрезал воздух прямо перед собой. Промах. Промах. А затем в цель.
Перед Тоби резко возникла низкая девушка с длинными кучеряво-рыжими волосами. Её кожа была поражена витилиго: от губ до подбородка и ниже по шее тянулась белая неровная линия белой кожи, словно она, как котёнок, пила молоко и разлила на себя; белым пятном обозначился и правый глаз, и немного на руках, остальные участки кожи были цвета разбавленного эспрессо. Глаза чисто карие, широкий нос и пухлые губы. Она была на свой манер красива, только теперь всё портил тонкий порез на щеке и оскал ярости. Она появилась лишь на миг, а затем снова исчезла, но на этот раз её было видно. Она не невидимка, она – хамелеон, и как у настоящих хамелеонов у неё всё же был виден контур, хоть и слабовато.
Её движения он видел теперь неуверенными, опасливыми, слишком предсказуемыми. Тоби увернулся от удара, позволил ей думать, будто всё ещё не замечает её, вывернулся, присел, ударил ногой туда, где должны быть колени, и не промахнулся. Он вскрикнула, но окрас остался.
Слабая.
Он занёс нож и резанул. Девушка рухнула, краска медленно сползла с неё, стекла, будто вода.
Тоби вытер лезвие о её цветастую рубашку и пошёл ко входу в оранжерею. Если все они не ошиблись, то Юту должны были держать где-то там, чтобы легко манипулировать Диланом или кем-то другим. Это было их ошибкой. Но Клинт наверняка уже понял, что Тоби где-то здесь, поэтому Юта точно не мог быть один несмотря на то, что на одну из его сиделок стало меньше.
Тихо скрипнула дверь. Он медленно, вприсядку, двинулся по коридорчику, обошёл угол и, пройдя в арку, оказался в левом углу оранжереи, возле огромного куста олеандра. В дендрарии ещё шёл бой, хоть уже и не такой шумный, был слышен треск огня.
Тоби обошёл по периметру, высунулся из завядших роз и тогда увидел его. Юта сидел без сознания на стуле, в углу, один.
– Хэй, Юта, – шипнул Тоби, подбегая к нему. Он бегло осмотрел его и одним движением разрезал верёвки, стягивающие руки, и хотел взять соната под руку, но за спиной щёлкнул затвор пистолета.
3
Джагхед ударил ногой о землю, и по направлению от него до Иана побежала тонкая трещина и волна, сбившая его с ног. Лили быстро подключилась и решила докончить, послав молнию, но та только с грохотом врезалась в землю. Иан успел отскочить.
– Мы не можем перемещаться! – крикнул он, когда до него дошло.
Никто не ответил. Рене обдумал это и мысленно выругался. Конечно! Клинт специально выбрал это место и заранее проделал с ним то же, что и с клубом. А зазор знает только Клинт и его группа.
В подтверждение этому Калеб переместился к Рене, замедлив его движения, щедро вмазал и засмеялся.
– Как приятно!
Оливия загипнотизировала Мэта, заставив его драться с Малколмом в его же облике. Сил постепенно становилось меньше. Она не привыкла использовать свой дар, а на двух одновременно и подавно. Оскар разбирался с Эшем, время от времени скрещивая огонь и молнии Лили, хотя пламя против её дара было слабее. Так как он не может создавать огонь из ничего и вынужден всё время пользоваться зажигалкой, чтобы брать огонь и изменять, это делало его значительно медленнее остальных.
Джагхед с размаху ударил вглубь дерущихся, без разбору, и в своих, и в чужих, попав при этом в Лилит, которая, не успев направить на него биополический взрыв, не удержала равновесие и упала, приложившись головой о землю. Раздался взрыв. Кого-то сильно отшатнуло, кто-то, как Мэт и Малколм, врезались в ствол ивы. Это избавило Мэта от гипноза, и он, незаметно дотронувшись до Иана, пошёл на Оливию. Лив, не раздумывая, крикнула Рене, и он ударил фальшивку по лицу.
Мэт упал и потерял сознание.
– Как ты узнала, что это не я? – удивлённо спросил Иан у Оливии.
– Я не знала, – пожала плечами она.
Рене с трудом прорвался к Оскару и шепнул:
– Когда?
– Слишком рано, мы ещё держимся.
– Не слишком, Лилит уже не в форме, – он глянул на девушку, которая всеми силами противостоит атакам Лили, метающей молнии в неё и во всех, у кого не прикрыта спина.
Неожиданно защита спала. Лилит не успела защититься биоаурой, и Лили метнула молнию, к счастью, не попав, девушка успела отскочить в последний момент, но пролетевшая молния задела Оливию. Она вскрикнула и упала на землю. На левой руке у неё выступили ожоги, а от безымянного пальца выше по ключице и до челюсти развернулся узор, похожий на сгоревшее дерево или листок папоротника. Иан хотел броситься ей на помощь, но она решительным жестом остановила его. Дефлексация Тоби спасла её от смерти, но от ранения – увы.
Синяя кофта Лив разодралась и подгорела. Она хмыкнула и разорвала её на себе, откинув в сторону. Грудь прикрывал только белый топ.
– Это всё, на что ты способна?
В глазах Лили разгорелся нездоровый огонь. На руках фиолетовым заискрились вспышки молний, готовые вонзиться в рыжую лисицу, так нагло и неосторожно бросая вызов.
Иан услышал. Он понял, что она сейчас сделает, и не стал медлить ни секунды. Он достиг её в несколько шагов, ударил в горло. Она и не поняла, что произошло, упала, хватая ртом воздух.
Он хотел убить. Докончить дело. Быстро. И это было бы правильно.
Но он замешкался. Взглянул в её глаза. Она думала, что сейчас умрёт. Она думала...
Что так и не сможет стать человеком.
Земля разразилась. Джагхед вывернул деревья и цветы с корнями. Настала суматоха. Рене толкнул Иана в бок и...
Лили уже не стало. Так быстро, так просто, будто и не было никогда. Золотая пыль закружилась в воздухе, поблестела в лунном свете, охватила пространство, словно звёзды, застывшие в космосе. Она таяла медленно, уносимая ледяным сквозняком, гуляющим между оконными рамами дендрария.
Малколм, пнув Оскара в живот, что-то прокричал. На мгновение стало холодно. У вывернутых цветов, в лепестках олеандра, зашелестела лунная пыль. Марция вынырнула из водоворота плавно, словно бабочка, высвободившаяся из кокона.
Рене еле заметно улыбнулся. Он так и думал.
Время остановилось. Всё осталось на своих позициях. Марция лениво приблизилась к
Дилану, слегка помедлила, осматриваясь по сторонам.
Его не было. Она ожидала увидеть... близнеца.
Коснувшись кончиками пальцев Дилана, она вернула его сознание. Он посмотрел на неё из-под опущенных ресниц пусто, замахнулся и ударил в висок. Тихо всхлипнув, девушка пошатнулась и упала, потеряв сознание.
Время продолжило путь. Дилан проморгался и опешил. Фиолетовая дымка спала.
– Что я.... – он упал на колени и схватил рукой волосы. Голос был скрипуч и хрипловат, словно поймал сушняк после похмелья. По состоянию Дил действительно чувствовал себя пьяным в последнее время. Зачем он её ударил?
У Калеба округлились глаза. Он растаял в воздухе и, сжав плечи Марции, телепортировался с ней, оставив ощущение холода.
Эш зарычал, хотел бросится на Иана, на Рене, его твёрдый шаг почти перешёл в бег, даже его фантомы перестали просвечивать, но неожиданно раздался выстрел. Он остановился и глянул направо.
Из арки оранжереи вышел Джеффри. Он вёл за шкирку Юту, который еле волочил ногами по земле.
– Пора заканчивать этот цирк, – Джефф грубо усадил Юту на колени перед собой и пнул каблуком ему в спину, так что сонат резко подался вперёд и набрал в рот земли. – Стоило сделать это намного раньше, ещё в самом начале, как жаль, что меня никто не слушал...
Эш пробуравил его взглядом и осклабился, словно бродячий пёс, заметивший чужака на своей территории.
– Мы с ними не закончили, – зашипел Эш.
– Не забывай о приказе Клинта.
Эш злобно сплюнул и сжал кулаки, но остался на месте и усмирил взглядом Джага, собирающегося похоронить врагов под землёй, пока те заняты Джеффом.
– Это ещё что за хер? – спросил Рене.
– Понятия не имею, – Иан пожал плечами. – Вообще-то это ты должен знать, с кем якшается «Капля».
– Боюсь, больше нет.
Джеффри высунул из заднего кармана джинс телефон и сделал звонок, поставив на громкую связь.
Все переглянулись. Чего он хочет? Если бы только не завеса, которую поставил Клинт, Иан уже свернул бы шею всем этим говнюкам. Он мельком взглянул на Дила. Брат сидел почти неподвижно. Оливия снова применила гипноз, чтобы он не сбежал.
Пошли громкие гудки, а затем – трубка снята. Из динамика послышалось чье-то рваное дыхание, шум ветра и звуки города.
– Привет, Майа, меня хорошо слышно?
В груди Гранта резко отозвалось сердце.
4
Она зябко поёжилась, обнимая себя за плечи, накинула большой капюшон и медленно двинулась по улице. Большие капли дождя громко стучали по асфальту, отыгрывая какую-то печальную мелодию.
Дождь застал людей врасплох, и те в панике ринулись под навесы и крыши. Сгущавшиеся все больше тучи обещали незамедлительный ливень.
Спенсер застегнула ветровку до горла и, сунув руки в карманы, побрела по улице. Она сама толком не знала, почему ушла, почему оставила Айрис и Тайрона одних, когда в любой момент им снова могла понадобиться её помощь. Просто... Ей вдруг стало всё равно. Кто они ей? Друзья, родственники? Она ничего им не должна.
А те, кто был ей дорог, оставили одну, ушли, не попрощавшись, забыли. Они называют это заботой?
Нервный смешок.
Она найдёт их. Сама. Она покажет, что больше не невинная овечка, не неженка, не цветочек. Всё это в прошлом.
В каком прошлом? С каких пор?
Она остановилась. Тряхнула головой.
Всё перепуталось.
Громкий гудок машины. Пробравший озноб. Ещё гудок. Ещё. И какофония.
Вереница автомобилей, застывшая улица, шёпот, вдруг изменившееся у всех настроение. Спенсер безучастно прошла мимо людей, с интересом вглядывающихся в билборды и экраны. Что ей до этого? Сейчас главной целью было найти сад. Неважно как, неважно где. Найти.
Найти...
Резкий ветер подхватил и откинул капюшон, в лицо заморосил дождь, волосы вынырнули из-под одежды и затанцевали в воздухе, повторяя вихри ветра, что-то завывающего девушке на ухо.
Выдох. Тихий, лёгкий. Время замедлилось, мир посерел, и единственное, что выделялось на его фоне – светящаяся голубая нить. Она пульсировала, слегка дрожала, как натянутая струна, словно живая. Тянулась, заходила за повороты, манила, вела, показывая дорогу. Спенсер сделала шаг, с трудом оторвавшись от её созерцания, и вдруг всё исчезло, вернулось на места.
Девушка проморгалась, протёрла глаза. Звуки города вернулись, но остались на втором плане. Нить исчезла, но что-то всё ещё тянуло туда, куда она вела. Изменивший направление ветер толкнул в спину, дождь залупил быстрее, перед глазами встала завеса из... капель? Слёз?
Она побежала. Сама не понимала почему, куда. Побежала, ведомая странным чутьём. Побежала, расталкивая всех на пути, тяжело дыша, спотыкаясь, рвалась к чему-то важному, желанному.
Легкие рвало, ноги заболели, в боку сильно кольнуло. Ну и к чёрту. Её ни что не остановит. Ни красный свет светофора, ни кричащий ей что-то полицейский, ни сигналящие машины.
Неожиданно она споткнулась, полетела и упала на асфальт, мокрая до нитки. Дезориентирована. Сбита с толку. Она сидела на коленях, не поднимала головы, только дышала, вслушивалась в ритм сердца. Кто-то подошёл к ней, пытался помочь.
Помочь кому? Кто она?
Она... Помнила? Или забыла? Куда она бежала? Почему упала?
Всё перепуталось.
Встала на ноги, не обратила внимания на разодранную коленку, порванные штаны. Скинула верх, бросила вправо. Никто уже не замечал её. Люди куда-то бежали, обгоняемые лишь полицейскими машинами. Мимо Таймс-сквер, мимо Седьмой авеню.
Спенсер побежала за ними, путаясь в ногах, почти без сил. Что ей там было нужно?
Она и не заметила, как добежала до Пятого авеню, как прислонилась к колонне рядом стоящего здания, опустилась и села, вытирая лицо ладонями от дождя. Дорогу перекрыли, полицейские машины косичкой выстроились перед Эмпайр-стейт-билдинг, гудели сирены, красно-синий свет освещал улицу, словно спасительный маяк, за которым она бежала.
Люди что-то кричали, заинтересованно поднимали головы вверх. И что хотели увидеть при таком дожде? Спенсер встала и тоже взглянула. Сердце пропустило удар. Светящаяся голубым нить тянулась от неё по зданию наверх, терявшись где-то в завесе дождя.
Она закрыла глаза, ощутила холод, больше не моросящий, не отвратительный, а приятный, чистый. Он унёс её, переместил, голубая пыль охватила со звенящим шелестом, похожим на развивающиеся на ветру листья, на колыхание крыльев бабочки, на что-то неуловимое, на мечту.
И вдруг всё прекратилось.
Спенсер открыла глаза и сипло выдохнула. Она думала, что забыла, но что это перед ней? Видение? Кошмар?
– Нет... – она вытянула руку в попытке достать, но лишь схватила пальцами воздух, поняла, что застыла в ступоре.
Привидение обернулось. Слишком реально.
– Прости меня, – губы шевельнулись и застыли, отражая гримасу боли, отчаяния, щенячьи глаза омывались слезами.
Дождь продолжал колотить по осмотрительной площадке. Здесь, на сто третьем этаже. На Эмпайр-стейт-билдинг. Где-то внизу ещё продолжали реветь сирены, кричать люди, но дождь заглушал всё, продолжал напевать свою мелодию.
Майа отвернулась, подошла ближе к краю, закрыла глаза. Она этого хотела. Давно. Важно ли, кто её к этому подтолкнул, если так будет легче...правильнее?
Спенсер сделала шаг, но остановила саму себя. В глазах промелькнул голубой огонёк. Нет! Она не может. Она не может передать проклятие, иначе Майа умрёт за неё, но и не может стоять. И всё же непонятный ступор охватил тело, связал. Нутро пробивал холод. Это ли чувствуют сонаты, когда находят того самого человека?
Человека, стоящего на пороге отчаяния?
С губ почти сорвались слова песни, глаза то мерцали, то нет, мечась перед выбором.
Спенсер хотела сорваться, обнять, унестись прочь, переместить её подальше, на пляж в Майами, где нет дождя, где тихо, но... Куда делись на это силы? Почему сейчас она застыла здесь, за её спиной, не имея возможности пошевелиться, а лишь говорить и смотреть, как подруга подходит ближе к краю крыши, навстречу смерти? Почему она не может передать проклятие, чтобы спасти, а не убить?
Где этот чёртов механизм, который работал как часы, спасая людей от пропасти высотой в двадцать пять этажей?
Или в сто три...
Почему именно сейчас это не работает?
Она протянула руку, пыталась достать, оттащить, но так и осталась стоять на месте, заливаясь слезами, утешаясь мелодией дождя?
Майа закрыла глаза.
Она хотела быть вольной птицей. Ласточкой, витающей в облаках, быть такой же свободной.
В том мире... Нет больше мелодии слёз.
И она сорвалась.
5
Огненная бабочка пролетела над ухом. Дендрарий утонул в пляшущем пламени мести.