Глава 1: Лунная соната
1
Холодный ветер пробирался до мурашек, забираясь под белую ночнушку. Скользил от изгиба к изгибу, заставлял съёживаться под натиском ледяного дыхания. Спенсер тяжело вздохнула, чувствуя, как колит во рту. Её взгляд бесстрашно опустился вниз, на яркие огни улиц, дышащих жизнью и торопливостью даже в глубокую ночь.
Её рука в тоненьком серебряном браслете легла на мраморную опору крыши, огораживающую бетонную площадку от пропасти. Вторая рука потянулась к телефону, на экране которого вновь всплыло сообщение. Не желая больше видеть их, девушка размахнулась со всей силы и кинула "Rumb6" в пропасть. Она не увидела и не услышала, как телефон, миновавший двадцать пять этажей, упал и разбился, но была уверена, или даже надеялась, что его кусочки разлетелись по всей улице.
Между разрывающей тебя грустью и больной эйфорией от причиненного чему-то или кому-то вреда есть ещё одно саморазрушающее чувство - неуверенность. Неуверенность в завтрашнем дне, неуверенность в окружающих, в себе. Разве может быть что-то хуже, чем непонятно откуда взявшаяся мысль о собственной ненужности?
Тыльной стороной ладони Спенсер вытерла навернувшиеся слёзы, поудобнее устроилась на ограждении и, свесив ноги, поправила бретельку ночнушки, сползающую с плеча.
Осенний ветер завывал и слегка присвистывал. А полная луна, заливающая светом площадку, достигла своего перегея. Большой круглый диск в мокрых от слёз глазах пульсировал и расплывался. Приблизившееся до максимума светило подействовало на синие воды Атлантического океана, кольцом обрамляющим город. Океан взволновался, шумная вода тянулась к городским дорогам, словно разумный организм, желающий поглотить Нью-Йорк. Гребни волн, залитые свинцовым лунным блеском, яро поднимались высоко, словно бы тянувшись к небу, и грустно разбивались о песок, с шипением уползая обратно, растворяя белую пену в беспокойных водах. Даже океан чувствовал подвох в этой ночной красоте.
Смотрев на передвигающиеся по улицам города огоньки света, то появляющиеся, то уходящие обратно за углы высоток, Спенсер услышала тихую, но нарастающую мелодичную песню. Песня, словно отскакиваемое от невидимых стен эхо, заполнила пространство вокруг. Тело окатила волна дрожи, забираясь ледяными колючими пальцами куда-то в душу, будто бы те тёмные воды океана, что пытаются выбраться на сушу, добрались до сердца плачущей девушки. Слова песни оставляют робкий след в душе, нежно обволакивают изнутри, поднимаются к горлу и ударяют в голову, всё ближе приближаясь к заветной кульминации. Воображение, вдруг ставшее реальным, само воспроизводит музыкальное сопровождение, создаёт ощущение пребывания в тёмном зале, на концерте, где на сцене играет одинокое пианино, исполняя «Лунную сонату» Бетховена.
Сладкий, одновременно жгучий и твёрдый баритон помутнил разум, взяв над Спенсер верх.
Высокий мужской голос, такой пленяющий и всепоглощающий, всё ближе, приближаясь к Спенсер со спины. А она всё не может обернуться, продолжает оцепенело сидеть на ограждении, свесив ноги над пропастью. Пропастью высотой в двадцать пять этажей.
«...Тени от ночного светила ложатся мягко на твои ресницы,
Сердце отбивает ритмы,
Слышишь, как реквием поднимается по лестнице?
Луна и звёзды сияют сегодня так ярко, правда?
Созвездия складываются в твоё имя.
Слёзы скатываются по щеке,
Не бойся, я избавлю от страданий,
Ведь в большом омуте чувств
Это всегда было моими грёзами...».
Мужчина подошёл вплотную, продолжая напевать. Спенсер чувствовала его холодное тело спиной, она чувствовала исходящую от него пустоту. Тогда он взял её за руку и развернул, заставил встать с ограждения и подойти к нему. Заставил не словами. Заставил глазами. Тёмно-синими глубокими глазами с играющей в них серебряно-голубой искоркой.
Он улыбается очень неискренно, с предвкушением, с чем-то неуловимым. Пухлые губы продолжают растягивать слова, белые волосы растрёпаны, их колыхает ветер. Точёные скулы и ровный нос. Густые чёрные ресницы и брови, позавидовать которым сможет любая девчонка. Внешность сошедшей с обложки журнала модели.
Блондин берёт Спенсер за подбородок. Его тонкие холодные пальцы проводят по щеке.
«Луна и звёзды сияют сегодня так ярко, правда?
Их свет скрепит наш поцелуй в водовороте пыли».
Резко потянув на себя девушку, блондин вцепился в её губы, целуя жадно и бездушно. А она, утопая в его объятиях, подаётся навстречу. В миг, когда они соединились в поцелуе, вокруг пары завертелась магическая пыль. Голубая и серебряная пыль блистают в воздухе, словно пайетки, окружают целующихся, вращаются по кругу спиралью, постепенно поднимаясь выше их голов, а затем каплями воды падают на бетон. От волшебства остаются лишь мокрые следы.
Мужчина отстранился. Спенсер нехотя отошла от него, всё ещё не понимая сути происходящего. В глаза словно вставили мыльные линзы, а импровизируемую мелодию со сцены заменили звуки города. Оба они упали без сознания.
2
Утреннее солнце заиграло на лице Спенсер, отчего та лениво качнулась, перевернулась на бок и подложила руки под голову, словно под подушку. За ночь воздух наполнился солёным запахом бушующего океана. А капли от магической пыли давно исчезли.
Сентябрьская погода дала Спенсер ощутимый шлепок, забравшись ветром под ночнушку. По телу пробежался холодок, и она открыла глаза.
Открыла и, испугавшись, отползла от лежащего возле неё парня. Он лежал на спине, волосы слегка закрывают глаза. Спенсер быстро пришла в себя. Немного переварив всё, что помнила со вчерашнего вечера, она ещё с непониманием взглянула на блондина.
«Кажется, вчера я так напилась, что решила отдохнуть на крыше, - подумала она и подползла обратно к парню, смахнув с его слегка загорелого лица прядки волос. – А он что здесь делает?»
Взгляд Спенсер медленно обвёл прекрасные черты лица незнакомца и, опустившись до губ, заострил на них внимание. На своих девушка почувствовала холодок, пробравший всё тело. Противные мысли залезли в голову, обвивая череп паучьими лапками, спустились к горлу и превратились в жгучий ком. Неужели ночью было что-то, о чём она действительно не помнит? Неужели ночью случилось что-то, чего бы она не хотела? Так что же произошло? Последним воспоминанием были виды на город и.... и ещё песня, слова которой она не может вспомнить. Или это всё было сном? Есть один способ узнать.
Девушка хотела тряхнуть спящего со всей силы и потребовать ответов, но заметила выглядывающую из-под чёрной майки татуировку какого-то текста. Только Спенсер потянулась к плечу парня, как его крепкая рука неожиданно легла поверх её запястья.
- Что ты делаешь? - глаза парня нервно уставились на неё.
От неожиданности девушка вздрогнула.
- Хотела разбудить.
- Можно и без рук. А то откуда мне знать, что ты не домогаться лезла, пока я сплю? - нервное выражение лица сменилось холодной ухмылкой, показавшейся Спенсер отдалённо знакомой.
Цыкнув, девушка встала и направилась к двери. Выпрашивать что-либо желание исчезло. Лучшим вариантом ей видится поскорее всё забыть, вытереть сухие слёзы и поспешить на работу. Подойдя к двери, она вдруг вспомнила о телефоне, который выкинула ночью на дороги города. Сейчас она очень сильно пожалела об этом поступке. И как бы не хотелось, но развернулась к незнакомцу.
- Слушай, я тут потеряла телефон. Не мог бы ты одолжить свой? Мне ненадолго, только другу позвонить.
Блондин на просьбу Спенсер встрепенулся, словно петух, подпрыгнул, встав на ноги, и уверенным шагом направился к ней. Его взгляд, полный потрясения, кольнул где-то под рёбрами. От испуга Спенсер схватилась за ручку двери, желая нырнуть поскорее в коридор и запереться в своей квартире, но парень настиг её быстрее. Он навис над ней и прохрипел:
- Что?
Вопрос запутал её, что она даже не нашлась с ответом. Прижась к чёрной мраморной стене, Спенсер вопросительно уставилась на блондина, чьи синие глаза блестели мутно голубым огоньком. Определенно недобрым.
- Мне просто нужно позвонить кое-кому, - выдохнула она, всё ещё крепко держась за ручку двери.
Парень схватился за лоб. Его жёсткий комментарий донёсся до ушей Спенс, заставив их свернуться в трубочки. На миг они оба пересеклись непонимающими взглядами. И после Спенсер резко потянула на себя дверь, стремясь вылететь из одного с ним пространства как ядро из пушки, но наглец схватил за руку, потянув и приткнув обратно к стене.
- Не так быстро. Надо поговорить.
- Нам не нужно разговаривать. Я передумала. Твой телефон мне без надобности, - запинаясь, произнесла она.
Спенсер попыталась протиснуться к двери, но парень решительным жестом приказал ей стоять.
Подул холодный ветер, окатив порцией мурашек. Тонкая ночнушка еле прикрывала бёдра. Легко замёрзнуть от осенней погоды. Только блондину всё ни по чём.
- Что ты помнишь? - вкрадчиво сказал он, стараясь говорить спокойно.
- Извини? Помню что?
- Что ты помнишь из всего? - сдерживая пыл, буркнул парень.
- Ну и как ты хочешь, чтобы я ответила на этот вопрос? - вспылила девушка. - Я помню, что пришла сюда ночью, уснула и всё. А сейчас я как раз вспомнила, что спешу на работу, так что пропусти.
Она напролом ринулась к двери, но снова оказалась у стены.
- Даже не пытайся. Поверь, бесполезно.
- Хорошо. Чего ты от меня хочешь? Мы не знакомы, с чего ты требуешь от меня стоять здесь с тобой?
- Я хочу понять, что вчера пошло не так.
- А что вчера пошло не так? Я не понимаю.
Парень отстранился и минуту молчал, собираясь с мыслями. Его волосы беспорядочно развивались на ветру.
- Ладно. Понимай как хочешь то, что скажу. Тебе либо придётся поверить, либо я заставлю. Вчера ночью я передал тебе своё лунное проклятие. Ты должна была стать сонатом - проклятым человеком без памяти и души, а я вновь стать человеком, обрести душу, чувства и так далее. Мы скрепили договор поцелуем. Всё должно было получится. Но... Ничего не изменилось. А так не должно быть...
Прошли несколько долгих секунд, после чего воздух сотряс громкий истерический смех.
- Сколько же ты выпил? - спросила она, продолжая смеяться. - Пойди похмелись.
Девушка лёгкой походкой пошла к двери, плечи дрожали от смеха. Парня это ничуть не смутило. Устало вздохнув, он тихо сказал про себя: «Значит, придётся заставлять», и, схватив Спенсер за руку, потянул за собой. Её смех резко перешёл в испуганную икоту, когда она увидела, куда её тащат.
- Эй! Отпусти, идиот, - взвизгнула, отбиваясь. - Отпусти, отпусти.
Парень пропускал крики мимо ушей и словно не чувствовал, как ногтями ему впиваются в шею. Он развернул Спенсер так легко, будто она пушинка, и свесил её тело над пропастью. Крик разразил воздух хлеще грома.
- Можешь кричать сколько угодно. Никто не услышит. Насколько правильно я понял, сюда мало кто ходит.
- Ты сумасшедший, - крикнула она, цепляясь второй рукой за его плечо.
- Да, ты права. Но не настолько, насколько думаешь. И не ори, мешаешь. Слушай лучше, что я скажу. Это тебе, возможно, жизнь спасёт. Я тебя сейчас отпущу, а по... Да не ори! Иначе прямо сейчас полетишь вниз. И не дёргайся так. А потом ты окажешься у себя в квартире, поняла? Но для этого тебе нужно представить её. Каждую деталь, ясно?
- Не трогай меня, псих!
- Как скажешь, - сказал блондин и разжал руку. - Думай о квартире, - крикнул он ей в след и, оперевшись ногой на ограду, посмотрел вниз.
Девушка летела вниз так быстро, словно она многотонный метеорит, падающий с самых верхов. Её грудь чувствует плотный воздух, между лопаток пробегают электрические разряды, а бабочки в животе в панике стучатся и просятся на выход. Из глаз прыснули слёзы, взлетели вверх, обещая догнать хозяйку уже внизу.
Её мысли хаотично метались в голове, перебирая воспоминания из жизни, как работник библиотеки перебирает старые бумажные архивы. Достаёт папку одну за другой. Но воспоминания проскакивают быстро, будто кто-то намеренно укорачивает их. Они усваиваются, переходя к другим. Это действие похоже на чтение аннотаций к книгам. Ты берёшь с полки одну, затем другую, ища по краткому описанию идеальную для себя. Вдруг одна цепляет, и ты выбираешь её.
Миновав девятнадцатый этаж, Спенсер закрыла глаза. Стиснув зубы, она в панике думала о квартире. Она надеялась на какое-то чудо. Надеялась, что слова сумасшедшего вдруг окажутся правдой, и каким-то образом ей удастся выжить.
«Квартира номер триста тридцать шесть, двадцать пятый этаж, дверь тёмная, золотые цифры и ручка. Внутри длинный светлый коридор, ведущий на кухню. Слева по коридору спальня, справа санузел. Окна панорамные, спальня в бежевых оттенках, на кухонном чёрном столе лежит бледно-розовая эчеверия в коричневом горшке. А справа... справа на стене фотография отца и матери в белой рамке...»
Миновала пятнадцатый этаж.
Как никогда ей тяжело было что-либо вспоминать. С трудом удалось вспомнить, какого цвета полотенце висит на двери в ванной. С трудом вспомнилось, куда вчера она положила купленные журналы. Тяжело думать о чём-либо вообще, когда в спину почти дышит асфальт. Спенсер глубоко вздохнула и мыслями остановилась в своей кухне, где она проводит больше всего времени. Внутри всё сжалось от страха. Что-то неведомое и холодное охватило тело.
Открыв глаза, Спенсер сидела на стуле. Перед ней растворялись блестящие в воздухе голубые пылинки.
3
- Теперь ты веришь? - он появился внезапно, окутанный водоворотом пыли.
Спенсер дёрнулась, сердце бешено стучало в груди. Парень понимал, что сейчас следует держать дистанцию, поэтому стоял на месте, скрестив руки. Сложившаяся ситуация несказанно раздражает, он понимает, что сейчас польются вопросы, потому терпеливо дожидался реакции, в голове прокручивая максимально короткие ответы.
- Верю во что? - растерянно спросила она, обнимая тело руками, нервно покачиваясь на стуле, словно пациент психбольницы.
- В то, что произошло. Ты понимаешь, что это реально?
Блондин сделал вид, что не заметил красные следы на её руках.
- Кажется. И что... это было? - наконец она подняла на него глаза, полные замешательства, и подвинула стул дальше, чтобы ему было труднее её достать в случае, если снова захочет куда-нибудь кинуть. - Зачем ты бросил меня?
- Хотел убедиться в том, что ты переняла часть проклятия.
- Что за проклятие? - Спенсер мельком взглянула на часы, маленькая стрелка которых лежит поверх цифры два.
Парень взял стул, развернул и сел, руками оперевшись на его спинку.
- Как я уже говорил, я - сонат. Раньше был человеком, как ты, с воспоминаниями. Но повстречавшись с сонатом, всё изменилось. Сонаты, найдя человека, стоявшего на пороге отчаяния, завораживают его и заключают сделку. Происходит своеобразный обмен. Сонат вновь становится человеком, а человек становится сонатом, потеряв при этом все воспоминания. Вместе с воспоминаниями исчезает потребность в еде и чувства. Единственное, что даёт проклятие — это какой-либо дар и способность к телепортации.
- Значит, так я оказалась в квартире? Я телепортировалась?
- Именно.
- Но я не умею этого делать, я не знала как.
- Я сказал тебе думать о квартире, и ты сделала это. Минимального представления о месте и желания для телепортации достаточно.
Спенсер спокойно качнула головой, принимая информацию. Руки снова затряслись, желая в который раз ущипнуть, чтобы убедиться, что это не сон. Её карие глаза взглянули на блондина. Она никогда не обладала особой способности к проницательности, но о его бесчувственности можно сказать и не зная, что он сонат. Внутри неё разрывались несколько гнусных эго. Одни желали поставить на уши всю квартиру, другие располосовать лицо сонату. Только сердце рвалось плакать, а разум держать себя в руках. Не в первый раз ей приходится выбирать последнее.
- Если я правильно понимаю, вчера ты заворожил меня и...., и мы заключили сделку? - получив в ответ кивок, Спенсер продолжила. - Тогда почему я не потеряла все свои воспоминания? Почему не стала сонатом?
- Честно говоря, я и сам не знаю, но...
- Замечательно, - подавленно выдохнула девушка.
- Но я знаю, кто поможет разобраться в этом. Сейчас мне ясно только, что проклятие подействовало не полностью. Подействовало лишь в какой-то степени.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты имеешь возможность телепортироваться, а я снова хочу есть.
Парень подмигнул и бесцеремонно двинулся к холодильнику.
- Как тебя зовут?
- Иан.
- Это имя ты сам себе придумал, верно?
Иан ненадолго остановился, задумавшись. Спенсер показалось, будто он в чём-то засомневался.
- Верно и логично. Прошлой жизни я не помню. Не помню и то, кем я был. Даже люди, которые были со мной знакомы, не помнят меня.
- Почему? Память ведь стирается только у тебя.
- Проклятие стирает не только воспоминания у соната, но и воспоминания о нём у других людей, чтобы они не смогли случайно встретится. Тогда бы, естественно, сонат узнал то, кем он является. А это противоречит законам проклятия.
- Откуда ты знаешь всё это?
- Ты о знаниях о проклятии? Они - единственное, что я знал, когда впервые очнулся сонатом.
Девушка застучала пальцами по столу. Кажется, что мозг превратился в кучу каши, не способной переварить всю поступившую информацию. И пусть доказательств для оправдания всех слов гадкого соната вполне хватает, что-то всё же гложило, не давая уверовать до конца. Это и логично, с одной стороны. Подобные истории она привыкла слышать только из телевизионных программ и книг. Любой адекватный человек сейчас покрутит пальцем у виска, если ему сказать, что такие, как сонаты, существуют. Теперь же Спенсер можно смело причислять к неадекватам.
- Ты говорил о ком-то, кто может что-то знать о нашем случае. Этот кто-то тоже сонат? Он сможет сделать нас людьми?
Иан повернулся, вытер тыльной стороной ладони подбородок, смахнув крошки, и упёрся о столешницу.
- Сонаты - да. Сделать нас людьми - нет. Никто не сможет превратить тебя в человека. Можешь только заключить сделку с человеком, никак иначе.
Взгляд Спенсер поник. Что значит для неё теперь стать человеком - она не понимала. Физически и морально Спенсер чувствовала себя именно человеком, ничем иным. И вся эта круговерть кажется бессмыслицей. Но единственное, что она отчётливо понимает, это то, что оставлять разбираться с этим одного Иана нельзя. И не только потому, что проклятие затронуло сразу обоих, связав их. Но и потому, что Иану, на самом деле, глубоко плевать на её судьбу. Это ясно как день. Если у сонатов нет чувств, то и сострадать они не будут. Остаётся только собственная выгода, которая стоит на первом месте.
- Тогда идём.
4
Перед глазами вновь исчезала голубая пыль, уступая место виду на грязную дверь туалетной кабинки, исписанную маркерами. И больше смущало даже не обилие и разнообразие выражений, а приклеенная посередине использованная восковая полоска.
- Серьёзно? Туалет? Это всё, что ты запомнил об этом месте? - Спенсер с отвращением взглянула на дверь кабинки.
- Именно в этот туалет я последний раз блевал. Да, он мне очень запомнился.
Иан злобно рыкнул и чертыхнулся, ударившись локтем о боковые стенки общественного туалета. Телепортация прошла не очень удачно. Одна нога соната оказалась в толчке. Видно, места на двоих в этой кабинке слишком мало. Спенсер поправила собранные в хвост волосы и толкнула носком сапога дверь, не желая её касаться. Пока позади Иан разбирался со своей ногой, Спенсер последовала к выходу. Дверь почти сливалась со стенами. Если бы не лампа, мигающая в углу комнаты, пришлось бы долго искать выход из комнаты. Спенсер схватилась за ручку двери и резко толкнула вперёд. Неожиданно дверь слетела с петель и рухнула в коридор, позолоченная ручка осталась у девушки в руках.
- Тебе лучше ничего не трогать, - заметил Иан и побрёл по коридору.
Коридор увешан десятком разных неоновых композиций: от жёлтых пальм до розовых фламинго. В конце коридора расположена ещё одна комната, дверь в которую приоткрыта. Из комнаты в коридор вливается громкая музыка.
- Почему мы не заходим?
- К нашим друзьям пожаловали гости. И лучше их от разговора не отрывать, - Иан присел на колено и с максимальной возможностью вслушивался в разговор за дверью.
Неожиданно музыка выключилась, к двери подошла темнокожая девушка и, осмотрев коридор безразличным взглядом, отошла обратно к барной стойке.
- Там никого нет, Эш, продолжай, - сказала девушка и незаметно подмигнула Иану, смотрящему на неё из коридора.
- В общем, ты меня поняла. Всё в силе. И не смейте нас обманывать, это плохо закончится для вашего салона, - угрожающе прохрипел мужчина с короткой стрижкой и вышел вон.
- С каких пор вам угрожает «Капля»? - без приветствий спросил блондин, поудобнее усаживаясь на высокий кожаный стул.
- С тех самых, как они узнали, что мы с тобой знакомы, - резко отозвалась девушка и перевела взгляд с Иана на Спенсер, - а это кто с тобой?
Девушка выглядела довольно экстравертно для соната. В её чёрных глазах не было морозной пустоты, как у Иана. Заплетённые в косы тёмно-каштановые волосы почти доставали до поясницы. Уши сверху до низу проколоты серебряными серьгами.
Тату-салон пропах сигаретным дымом, из-за чего Спенс откашлялась и поморщилась.
- Айрис, это Спенсер, - вполголоса сказал Иан, смахивая со лба прядки волос. - Сразу предупрежу: целовать её не стоит.
- Почему?
- Бракованная.
- Так, - вклинилась Спенсер, до этого лишь поджимавшая губы. - Вообще у нас серьёзная проблема. Иан сказал, что ты поможешь.
Айрис внимательно посмотрела на Иана и Спенсер, кивнула и подошла к входной двери, перевернув табличку «Открыто».
- Я почувствовала, что с вами что-то не так. Но хочу услышать от вас, - девушка легко запрыгнула на барную стойку, села в позу лотоса и уставилась на гостей.
- Проклятие разделилось между нами двумя, - пояснил Иан, - я не стал полностью человеком, а она полностью сонатом. Такого раньше никогда не было. И теперь остаётся лишь гадать, почему так произошло... И что с нами станет.
Последняя фраза насторожила. Неужели провалившаяся передача проклятия может сотворить что-то ужасное? Нервно теребя воротник водолазки, Спенсер устроилась на стул.
- Интересно вышло, - протянула Айрис. - Иан, а ты уверен, что были соблюдены все условия для процесса?
- Ты прикалываешься? Какие условия? Единственное, что нужно для передачи - заворожение и определённое состояние человека. Ты сама знаешь. С песней вообще нельзя ошибиться. Умение петь правильно - уже врождённый ген.
- А второе? - спросила Спенсер. - Что за «определённое состояние»?
- Готовность к совершению самоубийства, - Айрис пожала плечами.
Минуту стояла вязкая тишина. Айрис и Иан о чём-то задумались.
- Я не собиралась... делать этого, - голос прозвучал робко.
- Что? - в один голос крикнули сонаты.
Весь салон затрясся от их пронзительного крика. Спенсер почувствовала себя провинившимся ребёнком, которого только что отчитали. Неужели отчаяние, о котором ранее говорил Иан — это самоубийство? Нет, слишком сильно девушка ценила свою жизнь. Ночью она была готова кинуть с двадцать пятого этажа хоть своё любимое фортепиано, но лишать себя жизни из-за несостоявшейся и невозможной любви? Нет, это не про Спенсер Хаст.
Вдруг новенький телефон в кармане пальто Спенс завибрировал. На экране большими буквами высветилось «ВХОДЯЩИЙ ВЫЗОВ, ГРАНТ». Лишь мельком взглянув на экран, она засунула телефон обратно в карман. Ей было спокойнее с телефоном, но имя входящего вызова заставило напомнить о вчерашнем.
«Прости, позже, - мысленно передала Спенс другу и подняла взгляд на сонатов. В особенности на Иана, чей правый глаз стал немного подёргиваться»
- Получается, - наконец сказала Айрис, - ты не хотела покончить с собой?
Этот вопрос прозвучал настолько спокойно и удивлённо, будто на самом деле он звучал так: «Ты никогда не ела спагетти?».
- Ну, извините, - возмущённо ответила Спенсер, зачем-то слишком сильно махая руками. - Простите, что доставила такие неудобства!
- Иан, ты идиот.
- Спасибо, Айрис, я и так это понял.
Иан закрыл лицо руками. Если бы он мог, то кричал бы в подушку. Жаль только, что рядом таковой нет.
- Спенсер, не удивляйся слишком сильно. На самом деле, ошибиться с выбором жертвы для соната невозможно. У нас это... - Айрис надула губы, - как бы сказать? В общем, подходящие для передачи проклятия люди чувствуются. Это очень странное и ни на что не похожее состояние, словно тебя к этому человеку тянет.
- К слову, Спен-сер, - с отвращением протянул Иан имя, - провести передачу с неподходящим человеком вообще невозможно. Песня бы не сработала. А это значит, что есть причина на то, что проклятие передалось, хоть и не полностью.
Спенсер хотела что-то ответить ему, но в салон вдруг зашли. Колокольчик над дверью уведомил о посетителе. В помещение вошёл невообразимо похожий на Айрис молодой человек с длинными дредами, синими на концах. Увидев сидящих у барной стойки, он расплылся в улыбке.
- Кого я вижу? - воскликнул парень в восторге. - Неужели в нашу «Электру» забрёл сам Иан и.... его подружка?
- Тайрон? - тихо спросила Спенс у Иана, на что тот одобрительно кивнул.
Перед тем, как переместиться к тем-самым-кто-поможет, сонат провёл полный инструктаж для ничего не понимающей спутницы. Теми, кто знает что-то об их случае, оказалась пара сонатов, владеющих тату-салоном на окраине Нью-Йорка. И этой парой оказались Айрис и Тайрон - харизматичные и приятные на вид "бесчувственные" проклятые. Их дружелюбность удивила Спенс. Кажется, Иан говорил, что сонаты ничего не чувствуют и заботятся только о себе.
Айрис и Тайрон познакомились довольно банально - в баре, будучи сильно пьяными. Несмотря на то, что сонаты не чувствуют вкуса еды, алкоголь они различают, и действует он на них так же, как на людей. Идея о совместном бизнесе пришла не сразу, только после того, как оба они вновь встретились, попав в передрягу. Нет, им вовсе не хотелось начинать общее дело ради самого общего дела. Это сделалось лишь для их собственной защиты, так как сейчас для всех сонатов-одиночек настали плохие времена. К тому же, после оказалось, что их кое-что связывает.
Телефон, купленный до появления в салоне, вновь завибрировал. Не нужно было даже гадать, чтобы узнать, кто это. Грант. Поставив на беззвучный режим, Спенсер уставилась на вошедшего. Его внешность притягивала.
«Все сонаты такие красивые? - подумала она, осматривая Тайрона с ног до головы».
- Айрис, - обратился к ней новенький, - краски больше нет. «Капля» на зло обобрала нашего поставщика.
- Вот ублюдки, - на лице девушки впервые появилась холодная тень недовольства. И она ей очень странно шла, будто до этого момента Айрис нарочито скрывала её.
- А что за «Капля»? – наконец спросила Спенсер.
- Это, как бы странно не звучало, группировка сонатов-фанатиков, считающих, что луна хочет сделать всех людей на планете проклятыми. И думающих, что должны ей в этом помочь. Они держат свой ночной VIP-клуб, в который могут попасть только те, кто состоит в их секте, либо другие сонаты, которым предоставляют временный пропуск на период сотрудничества. Обычным людям дают отворот-поворот, - объяснил Тайрон, недобро поглядывая на почему-то молчаливого Иана. - А ещё наш дорогой блондинчик переступил главарю «Капли» дорогу, так что теперь вся банда навещает его знакомых, то есть нас в «Электре», чтобы разыскать и навалять ему. Айрис, ты уже сказала ему своё смачное спасибо?
- Не успела, - ответила та. - Этот наглец пришёл сюда со своими проблемами.
Тайрон кивнул. Вдруг через секунду его карие глаза на секунду блеснули голубым.
- Угу, я уже знаю.
Ещё по пути в магазин электроники за новым телефоном для Спенсер, Иан рассказал ей, какими дарами одарило проклятие сонатов. Как он сказал раньше - телепортация и некий дар, который для каждого проклятого является уникальным. Лишь в некоторых случаях способность может повториться, что определённо не является хорошим фактором, ведь сонаты с одинаковой способностью связаны. Что произойдет с одним - произойдёт и с другим. Именно поэтому Айрис и Тайрон решили окончательно не уходить далеко друг от друга. Их общая способность - добыча информации из памяти.
О своём даре Иан пока решил промолчать.
- Я так и не услышал внятного ответа, за которым мы с этой, - блондин сделал акцент на последнем слове, - тащились в вашу обитель.
Лицо Иана покраснело, когда он взглядом обвёл зал. Даже тусклая лампа над их головами замерцала.
- Полагаю, что раз уж проклятие разделилось между вами, оно будет медленно передаваться от Иана к Спенсер. В итоге, Спенсер либо полностью станет сонатом, а ты, Иан, человеком, либо вы оба можете умереть, - определил Тайрон. - Но эта информация подкреплена разве что моими догадками. Вам нужно найти того, кто может точно знать что-то о вашем случае.
- Мы думали, что это вам может быть что-то известно, - сказал Иан с раздражением.
- Мы хоть и можем многое знать за счёт дара, но откуда нам взять настолько редкую и узконаправленную информацию, которая вам необходима? Единственное, что мы с Айрис можем вам предложить — это Юта.
Иан и Спенсер вопросительно уставились на Тайрона.
- Это сонат, - пояснила Айрис, - который часто ходил к нам набивать татуировки. Его дар - абсолютная память. Помнит всё, что помнили все сонаты его цепочки. Можешь представить себе, сколько это? Я уверена, что он должен что-то знать. Только есть один нюанс.
- А вот я бы назвал это огромной проблемой, - вставил Тайрон. - Юта не заходит к нам уже чуть больше месяца, а последнее место, где его видели – «Капля». Кажется, у него там временное членство.
- Чёрт, - буркнул Иан. - Становится всё лучше. И что нам делать?
- А чем ты, собственно, насолил главарю банды? - спросила Спенсер, на что Иан махнул рукой, подав вид, что это совсем не важно. Айрис и Тайрон отрицательно покачали головами, не желая говорить за блондина.
На улице темнело, дело близилось к вечеру.
- В общем, - устало выдохнул Иан, сев на стул после долгой и задумчивой ходьбы по залу, - пропустить нас туда никто не сможет, договорится с членами о временном пропуске тоже не выйдет, подкараулить Юту - дело вряд-ли успешное, скорее всего "Капля" его прижала. Остаётся только проникнуть внутрь. Спен... Спен-сер, ты будешь подставной уткой. Подробности обсудим по пути.
- С чего это я? Одна среди кучи фанатиков со сверхспособностями? - возмутилась она, попутно махая на прощание Айрис и Тайрону.
Дверь за ними громко захлопнулась, оставив двух сонатов наедине. Сигаретный дым, витающий в салоне ещё с обеда, выветрился, уступая место благовониям.
- Думаешь, они его найдут?
- Сомневаюсь.