Глава 16. Идеальных не бывает
Слова автора: хэээй ребят! Я снова вышла из спячки. Простите за долгое отсутствие. (• ▽ •;)
После предыдущей главы, я долго думала как преподнести вам следующие события и плюс к этому, я заболела... (Это были самые худшие дни) И было ещё много дел.
Но я выздоровела, встала на ноги, взяла свои мозги и готова пахать дальше.
______________________________________
— Нет... нет, всё в порядке, — едва смогла вымолвить она, пытаясь приподняться на локтях.
Но её движения мягко остановил Чистая Ваниль: его тёплые ладони легли на её плечи и осторожно опустили обратно на постель.
— Постельный режим, дорогая. После всего, что случилось... тебе необходимо отдохнуть, — прошептал он, склоняясь ближе. Голос звучал ласково, почти убаюкивающе.
— Думаю, я уже достаточно отлежалась. Три недели... разве этого мало? — упрямо возразила она. В её голосе слышалось желание сопротивляться, но едва она открыла рот для новых слов, его тон изменился.
— Ложись. Сейчас же, — сказал он твёрдо, почти холодно. Гетерохромные глаза сузились, и в них исчезло привычное тепло — остался лишь холод, от которого по коже пробежали мурашки. Но вскоре он закрыл глаза, выдохнул и снова улыбнулся — мягче, теплее и опасно нежно.
— Я слишком сильно волнуюсь за тебя... не только я — все мы. Прошу...
Чувствуя себя ещё более настороженной, чем прежде, она всё же послушно легла обратно. Белая Лилия знала: спать сейчас не стоит. В его поведении таилось нечто, что тревожило её всё сильнее, хотя она изо всех сил старалась скрыть это. Если он поймёт, что она что-то заподозрила, всё может обернуться куда мрачнее.
Слова внутреннего голоса — той самой Чёрной Чародейки — настойчиво звенели в голове, не давая покоя.
«Я не буду спать... Я не имею права. Я должна узнать, что он задумал.»
Она повторяла это про себя снова и снова, но в глубине души не могла до конца поверить, что товарищ, друг... способен причинить ей настоящее зло. И всё же холодное сомнение шевелилось где-то под сердцем.
Однако зоркий взгляд Чистой Ванили не ускользнул от её внутреннего смятения. Он мог бы прямо указать на это, но тогда Лилия поняла бы, что он всё раскусил. Нужно было действовать хитрее. Поэтому он сделал вид, будто ничего не заметил.
И тут в его голове мелькнула мысль — как именно получить желаемое. Встав с её постели, он мягко улыбнулся, на губах заиграла почти безупречная нежность, и заговорил:
— Раз уж ты не спишь... выпей что-нибудь. Последние недели ты почти ничего не ела и не пила. А это, знаешь ли, медленно губит желудок, — сказал он с заботливой интонацией, подходя к столу у окна, где в полумраке мерцал графин.
Графин холодного чая стоял на столе у окна, словно сосуд из прозрачного стекла, наполненный обманчивым светом. Янтарная жидкость играла золотыми переливами, и в её глубине лениво плавали дольки апельсина и лимона. Они прилипали к стенкам и медленно сползали вниз, будто тяжёлые, уставшие. Между ними мелькали тёмно-зелёные листья мяты — маленькие островки свежести, словно таившие в себе скрытую горечь.
На поверхности покачивались кубики льда, улавливая солнечные лучи и превращая их в острые, холодные блики. Свет из окна пробивался сквозь графин, разливаясь по столу мозаикой, похожей скорее на осколки света, чем на безмятежные блики.
За окном царил ослепительно яркий летний день, и оттого напиток казался ещё холоднее, ещё притягательнее — словно соблазнительное обещание. В воздухе витал тонкий аромат цитрусов и трав, и в нём сквозила не только свежесть, но и намёк на скрытую тайну... почти предостережение.
Чистая Ваниль подошёл к графину и, обхватив тонкую стеклянную ручку, медленно начал наполнять стакан. Первые кубики льда с гулким звоном ударились о стенки, и этот звук прозвучал почти зловеще в тишине комнаты. Янтарная жидкость струилась плавно, будто неторопливая река, и вскоре в стакане заиграли золотые искры.
Через минуту он уже держал напиток в руках и неспешно подошёл к её постели. В его взгляде сверкнула та самая улыбка — тёплая, любящая, слишком идеальная. Улыбка, что легко могла принадлежать возлюбленному... или искусному лжецу. Это понять пока не можно.
— Вот, выпей, — проворковал он мягко, наклоняясь ближе. — Этот чай... божественно вкусный, поверь мне.
Белая Лилия осторожно взяла со скользких рук Ванили стакан с чаем, и лёгкая дрожь пробежала по его телу в момент, когда их пальцы соприкоснулись. Она всмотрелась в медленно плавающие дольки лимона и апельсина, играющие на поверхности рядом с кубиком льда, а под ними — ещё пара холодных кусочков.
Чай выглядел безобидным, обычным, но сердце её колотилось так, будто ей подали яд в чистом виде. Подозрение и тревога терзали её изнутри, и даже кончики пальцев, сжимая стакан, отказывались слушаться — предчувствие чего-то опасного переполняло её тело.
Глаза Чистой Ванили слегка сузились. Терпение дернулось в нём, но внешне он оставался спокойным, словно гладкая поверхность озера перед бурей. Приняв её осторожную, почти понимающую улыбку, он мягко придержал стакан.
— Пей, пей... Всё в порядке, — произнёс ласковым голосом, будто успокаивая ребёнка, но в этой мягкости сквозила скрытая властность.
Если сердце Лилии бешено колотилось от тревоги, то его собственное учащалось от нетерпения. Он ждал, когда она коснётся холодного чая, пусть всего несколькими глотками. И даже этого было достаточно, чтобы все его планы начали разворачиваться так, как он задумал.
Белая Лилия всматривалась в стакан, стараясь найти хоть что-то подозрительное. Мята — как мята, дольки цитрусовых — ничем не примечательные, сам чай казался совершенно обычным. Тихо вздохнув, она поднесла стакан к губам и сделала маленький глоток.
Затем ещё один. Ещё... и ещё. Вскоре она сама не заметила, как осушила весь стакан, а тревога постепенно уступила место обманчивой сладкой жажде. Даже дольку апельсина, оставшуюся на дне с лимоном, она достала и с любопытством откусила, оставив шкурку в стакане.
А Ваниль едва сдерживал ухмылку. Всё шло даже лучше, чем он мог ожидать. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Гетерохромные глаза — бледно-жёлтый и бледно-голубой — сузились, а мягкая улыбка Героя Истины играла на его губах, словно предвкушая скрытую победу.
— Боже мой... — прошептал он ласково, притворяясь удивлённым её жаждой. — Я же говорил, тебе стоит выпить чего-нибудь.
После этого прошло несколько часов разговоров. Как раньше. Те теплые разговоры как раньше, когда они знали, что будет в будущем. Пусть Лилия и улыбалась, стараясь выглядеть непринуждённо, тревога разъедала её изнутри. Казалось, она вот-вот перейдёт в физическую боль. Это было почти невыносимо, но она скрывала всё за лёгкой улыбкой. Ей нужно было понять, что задумал Ваниль… и зачем.
Однако спустя уже второй час разговоров она почувствовала, как голова закружилась. В глазах потемнело, и прежде чем она успела осознать происходящее, тело сдало: Лилия рухнула на подушки. Голова казалась невероятно тяжёлой, мир вокруг плавал и терял чёткость.
Голос Ванили затих, но перед тем как полностью погрузиться во тьму, она увидела его ухмылку. Холодок пробежал по спине: она почувствовала торжествующую, слегка резкую радость в этом взгляде — наслаждение её уязвимостью. И лишь после этого наступила темнота.
______________________________________
Тёмный восторг играл в гетерохромных глазах Героя. Он ощущал, как даже пальцы дрожат от наслаждения происходящим. Возможно, это слишком… или, может быть, именно так всё и должно быть. Но думать о том, что правильно, а что нет, он больше не мог. Он был так близок к тому, чтобы драгоценная Лилия оказалась рядом с ним. И никто не осмелится встать у него на пути.
— Все эти глупцы думают, что я действительно очищу… — с едва слышимой насмешкой прошептал он себе под нос, размышляя вслух. — Я очищу… только так, как мне нужно…
Солнце уже садился за горизонт, накрывая последними лучами Ванильное королевство. Вечер опускаться на комнату, и это время было именно тем, что нужно. Ухмыляясь, он зажёг свечи. Три красные свечи стояли на прикроватной тумбочке и пылали белым пламенем, отбрасывая на стены мягкие, дрожащие тени. Добавить в напиток мяту, наложив на неё заговор сна, было гениально. Так можно было обойти любое сопротивление Лилии.
— Прости, цветочек, но это для твоего блага… — прошептал он, не глядя на неё, ставя чашу перед тремя свечами. В руках он держал маленькое лезвие. Сжав губы, он аккуратно сделал разрез на указательном пальце и слегка надавил, чтобы пара капель его крови упала в керамическую чашу.
Алая жидкость, с едва уловимым запахом меди, медленно растеклась по дну чаши, готова к привороту.
— Ты даун? Хотя чего я спрашиваю… ты и даун, и грёбаный мудак, одержимостью омрачённый, — раздался хриплый женский голос.
От неожиданности Чистая Ваниль уронил лезвие и устремил взгляд на кровать. Казалось бы, это могла сказать Белая Лилия… если бы не глаза — алые, не бордовые. И это означало лишь одно: альтер-эго, Темная Чародейка. От этого его глаз дернулся от раздражения.
— Я так и знала, что ты что-то замышляешь, — прошипела она, привстав на кровати, но тут же почти рухнула обратно. Контроль над телом Белой Лилии был ещё слабым, второе пробуждение после долгого сна давалось едва-едва. — Как только я захвачу полный контроль над её телом… я тебе зад надеру.
В этом голосе сквозила не только угроза, но и уверенность, что никакая сила и угрозы Героя Истины не сможет её остановить. Но жизнь была строга и несправедлива.
Гетерохромные глаза Героя слегка сузились, и в них появилась мрачная сталь. Эта альтер-эго начало уже досаждать своей решимостью. Он уже задавался вопросом, почему он не стёр её когда приметил... Встав, он подошёл к кровати с невозмутимым видом, устремив взгляд сверху вниз на тёмную сторону.
— И этого никогда не произойдёт, — голос звучал холодом и безжалостной решимостью. — Привязав к себе, я не только сотру Шедоу Милк с её головы, но и тебя запечатаю… так, чтобы ты даже пискнуть в её разуме не смогла.
— Слишком много слов от петуха, — с насмешкой ответила Темная Чародейка, сузив алые глаза, остро реагируя на каждую ноту угрозы.
— Если бы ты не была тёмной стороной Лилии и имела своё тело… я бы задушил тебя за такие слова, — пригрозил он низким голосом, ледяным и осязаемо опасным.
— Оу, как мило… — с той же едкой насмешкой промурлыкала «Белая Лилия». — Ты вроде целитель, а не убийца.
— Я знаю, что я целитель, но… — он замялся, наклонившись ещё ближе к лицу темной стороны своей будущей возлюбленной. — …Я могу воплотить свою угрозу в жизнь, если меня довести. А теперь будь хорошей девочкой и уходи в спячку, пока я не закрыл твой рот чем-то более интересным.
— Ха! — с театральной покорностью, едва скрывая презрение, ответила Темная Чародейка, голосом Белой Лилии. — Прямо тапочки теряю и выполняю твой приказ, который мне нахрен не сдался.
— А ты в курсе, что твоя милая девчушка по уши влюблена в Зверя обмана, а? — с лёгкой ехидцей поддразнила она, словно размахивая перед ним красным платком. — Так что даже не надейся, что она будет твоей! Ритуал разобьётся и она убежит от такого психа как ты!
Чистая Ваниль слегка отшатнулся от кровати. Может быть, это ложь… или просто игра. Он хотел верить в это. Но насмешка в голосе альтер-эго, под которой была доля серьезности, не оставляла сомнений — шутить она явно не собиралась и это было для неё фактом.
Венами его прошла волна кипящей злобы и… ревности. Не просто ревности, а бушующей, почти ощутимой ревности, которая сжигала изнутри. И где-то глубоко внутри он понимал, что никакой ритуал не сможет переписать сердце, которое уже выбрало другого. Но отбросил это чувство. Ритуал он выбрал мощный и с его помощью сотрёт и этого ублюдка Шедоу Милка и её чувства к нему.
Бледно-желтый глаз Ванили дернулся от раздражения. Терпение его уже почти иссякло, а темная сторона Лилии действовала на нервы как горький яд. Когда он увидел её альтер-эго, стало ясно: эта тёмная версия Лилии станет ещё одной невыносимой занозой в его жизни.
— Заткнулась, шавка! — рявкнул он, прижимая ладонь к лбу «Белой Лилии».
— Какого… хрена?! — вырвалось у Темной Чародейки.
Магия, струившаяся по его пальцам, проникла в её разум, и этого было достаточно, чтобы Белая Лилия потеряла контроль над собой. Через мгновение она потеряла связь, что привело Темную Чародейку в бешенство. Погрузившись в пустоту её сознания, Темная Чародейка крикнула, сгорая от чистой ненависти, прекрасно зная, что он не услышит ни слова.
— Ах ты ж гад!
______________________________________
Когда Чистая Ваниль убедился, что альтер-эго больше не держит тело Лилии в плену, он вздохнул с облегчением. Наконец наступила тишина. Взглянув на её лицо, он не удержался и улыбнулся. Она была прекрасна — уязвимая, хрупкая, словно единственный цветок, расцветший среди мрака. Он не мог позволить тьме коснуться этой чистоты, этой нежности. Никогда. Он будет держать её рядом, сделает своей…
Фантазии о будущем на мгновение захлестнули его ум, но он мгновенно вернулся в реальность. Осторожно взяв её за руку, он провел большим пальцем по тонким, почти прозрачным пальцам Лилии.
«Даже поднять руку, чтобы повредить такую красоту… невозможно… Но для ритуала нужно,» — с прискорбием подумал он, прижимая лезвие к её указательному пальцу. Сделав малый надрез, он мягко надавил, и кровь начала медленно выступать на коже. Другой рукой он подхватил чашу, успев поймать первую каплю.
Отложив чашу, он бережно наклеил пластырь на её палец и коснулся его губами.
— Всё будет хорошо, моя милая… Прости меня ещё раз, — шептал он с благоговением, закрыв глаза, погружаясь в тишину, где лишь их дыхание разрезало мрак.
С этими словами он медленно отстранился, поправляя одеяло на её спящем теле. В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием пламени трёх красных свечей. Он несколько минут смешивал их кровь, едва шепча слова заклинания:
— Моя кровь и твой сон переплетены. Старое в тьме исчезает, новое рождается… — его голос дрожал, как если бы сама тьма прислушивалась. — Ты проснёшься свободной от прошлого. Моё имя и мой облик навсегда останутся в твоём сердце.
Он окунул пальцы в кровавую смесь, и, большим и указательным, стал гасить свечи. Пламя шипело и потрескивало, словно сопротивляясь, но покорно потухли под его пальцами. Когда свечи погасли, лёгкий дым клубился над столом, переплетаясь между собой, неся не запах гари, а сладковатый аромат лилий и ванили, почти опьяняющий своим очарованием.
Он произнёс заключительные слова, их тембр эхом отдавался в комнате:
— Связь запечатлена, очищение завершено.
Вздохнув, он аккуратно убрал свечи, накрыв чашу с кровью тканью, пряча сердце нечестивого ритуала. Оглядевшись, убедившись, что никто и ничто не наблюдает, он опустился на колени у кровати. Его пальцы нашли скрытую дощечку, и с лёгким усилием он поднял её, спрятав чашу под полом — тайну, которую никто не должен был открыть. Иначе все пойдет коту под хвост.
Комната снова погрузилась в полумрак.
______________________________________
На следующее утро Белая Лилия проснулась с гнетущей пустотой внутри. Приоткрыв бордовые глаза, она долго смотрела в потолок. Свет в комнате был мягким, утренним, ещё не слишком ярким, но достаточно ясным, чтобы разглядеть каждый угол. И всё же вставать не хотелось.
«Почему я чувствую… будто кого-то забыла? И почему эта лёгкость кажется такой неприятной?» — подумала она, медленно поднимая руку к груди, где гулко билось сердце.
В этот момент дверь скрипнула, открываясь, и Лилия резко приподнялась. Её бордовые глаза встретились с гетерохромными глазами Героя Истины. Странное чувство сразу отступило, уступив место другому — сердце забилось бешено, будто вырывалось наружу. Его образ в мягком свете рассвета тянул к себе спокойствием, уютом, и чем-то ещё… более опасным. Притягательным. Мягкая улыбка Ванили ударила прямо в сердце, и ей пришлось сдержаться, чтобы не вскрикнуть от нахлынувшего волнения.
«О боже, о боже, о боже…»
— Милая, как ты себя чувствуешь? — с ласковой заботой пробормотал он, подходя ближе. — Ты вчера выпила чай и сразу провалилась в сон… Я забеспокоился.
Поначалу Лилия почти не слышала слов, заворожённо глядя на него. Сердце трепетало, кончики пальцев дрожали. Лишь осознав, что выдаёт себя, она поспешно отвела взгляд и, с лёгкой нервной улыбкой, прошептала:
— Я… я сама не понимаю, как так вышло… — её голос был тихим, смущённым. Она и вправду почти ничего не помнила. Лишь вкус чая и то, как он потянул её в сон. Наверное, чай был слишком успокаивающим. — Но чувствую себя лучше! Спасибо…
На устах Ванили появилась нежная, усталая улыбка. Он присел на край кровати рядом с ней. За окном уже пели птицы, пробуждая Ванильное королевство, и утро оживало, но для неё весь мир сузился до одного человека. Сердце билось так часто, что Лилия всерьёз удивлялась, как оно ещё не остановилось от напряжения.
И вдруг Чистая Ваниль заключил её в объятия. Крепкие, но удивительно нежные объятия. Её бордовые глаза расширились, и тихий вздох сорвался с губ.
«Я сейчас потеряю сознание…» — подумала она, забыв, что перестала дышать. А он лишь крепче прижал её к себе, склоняя голову к её плечу, словно боялся отпустить.
— Я рад, милая… Я так сильно волновался за тебя, — прошептал он ей на ухо с такой нежностью, что голос его прозвучал почти мурлыканьем.
Затем он слегка отстранился и кончиками пальцев поднял её подбородок. Белая Лилия едва могла дышать — каждое его движение проникало глубже, касалось самой души. Странное чувство пустоты внутри смешивалось с трепетом, рождаемым его взглядом, голосом, прикосновениями, затмевая всё остальное.
— Я люблю тебя… — выдохнул он, наклоняя лицо к её.
Сердце Лилии пропустило удар, и в следующее мгновение их губы слились в поцелуе. Нежном, мягком, но в то же время дурманящем. Под его ласками она застыла, будто заколдованная, забыв снова, как дышать.