12 глава
Питер. Весна 1995 года. Вечер. Мелкий дождь.
Асфальт блестел, словно покрытый лаком. От крыш стекала вода, окна были мутными от влаги. Яна шла быстро, прижав сумку к боку, капюшон плохо защищал от воды. Она промокла, но не замечала — внутри всё было холоднее, чем снаружи.
Сзади раздались шаги. Быстрые, уверенные.
— Яна! — окликнул знакомый голос.
Она вздрогнула и обернулась. На углу, под потёкшим фонарём, стоял Петя. Он был в тёмной куртке, вода капала с плеч и лба.
— Ты чего тут делаешь? — голос Яны дрожал не от холода.
— Хотел поговорить.
— Не надо. Не следи за мной, понял?
Она ускорила шаг, почти побежала. Петя рванулся за ней.
— Яна, стой. Подожди. Я просто—
— Отстань от меня! — она обернулась резко, глаза были полны гнева и страха.
Он догнал её. Его рука схватила её за локоть, развернул к себе.
— Не трогай меня! — выкрикнула она.
— Послушай хоть раз. Просто... дай сказать.
— Скажи! Ты же бандит, да? Это правда?
Он промолчал. Глаза под мокрыми ресницами были напряжённые.
— Скажи! — повторила она.
— Да, — коротко ответил он.
— Тогда всё! Я не хочу тебя знать. Ты не должен появляться в моей жизни. У нас не будет ничего, слышишь?
— Почему?
— Потому что ты — опасность. Я работаю в детском саду, я не могу. Мне это не нужно!
— А мне нужно, — глухо сказал он. — Я не прошу, чтобы ты что-то мне обещала. Просто хочу быть рядом.
— Я тебя боюсь.
— Я никого не трогаю. Я тебя не трону. Я просто...
— Просто иди, — оборвала она. — Исчезни из моей жизни.
Он стоял. Не шелохнулся.
— Ну? Уходи же! — голос её стал выше.
Он всё ещё не двигался. Тогда Яна, не сдержавшись, со злости влепила ему пощёчину. Громко, с размаху. Он не дёрнулся.
— Прости... — она тут же прикрыла рот ладонями. — Я... я не хотела. Прости...
Петя отвёл взгляд, шагнул назад, затем медленно пошёл прочь, не говоря ни слова.
Дождь хлестал сильнее. Ветер ударил в лицо, но Яна стояла на месте, прижав руки к груди. Она чувствовала, как внутри всё сжимается от вины.
⸻
В ту ночь она не спала. Сидела на кухне, завернувшись в плед, смотрела в окно. Всё время возвращалась к его взгляду. К тому, что она сказала. К его молчанию. К пощёчине.
— Господи... — прошептала она. — Зачем я так?
Она вспомнила всё с начала: как он спас её от пьяного, как они сидели за столом, как он слушал. Тот случай с чаем, с рассказами про детство. Ту щёку, в которую он её тогда поцеловал.
— Я не люблю его... — сказала она в пустоту. — Я не могу. Он... он другой.
Но в груди была боль.
⸻
Петя тем временем сидел в машине. Капли барабанили по стеклу. Он смотрел в одну точку.
Он не был зол. Он был раздавлен.
— Ну вот... — тихо проговорил он. — Хотел как лучше.
Он вспомнил, как она смеялась, как рассказывала детям сказки, как обнимала их. Он не знал, что у неё за спиной. Что её душа — это комок старых ран и боли.
— Я просто хочу быть рядом... — сказал он сам себе. — Почему это так сложно?
Он включил музыку, сигарету даже не достал. Просто сидел в темноте, пока город за окном не погрузился в глухую, влажную тишину.
⸻
Утром Яна шла на работу. Глаза опухшие, лицо уставшее. В садике её встретили дети.
— Яна Васильевна! — обнял её Вовка.
— Мы скучали!
— Я тебе ромашку принёс!
— Я сегодня тебя нарисовала!
Она обнимала каждого, благодарила, улыбалась. Настоящая, тёплая, светлая. Но в груди — тяжесть. Постоянная.
— Всё хорошо, ребятки, — говорила она. — Всё хорошо...