Глава 11: Ветер перемен
Лэй Цзу не могла избавиться от тягостного чувства, что разговор с Хуа Жу в лесу был только началом чего-то большего. После охоты, которая закончилась без происшествий, она всё чаще ловила на себе настороженные взгляды наложниц. Их шёпоты сопровождали её даже в самых отдалённых уголках дворца. Ветер перемен витал в воздухе, не оставляя места для покоя.
Однако Лэй Цзу не позволяла тревоге затуманивать разум. Её жизнь во дворце Хуан-Ди превратилась в череду проверок. Она понимала: чтобы выжить, нужно стать сильнее. За прошедшие недели ей удалось завоевать не только внимание императора, но и расположение некоторых чиновников и слуг, которые видели в ней не только наложницу, но и будущую императрицу. Но с каждым новым днём её положение становилось всё более хрупким.
В утреннем зале совещаний Хуан-Ди обсуждал с приближёнными стратегию обороны северных границ. С каждым днём напряжение в империи росло: варвары, жившие за пределами Великой Стены, становились всё дерзче. Император выслушивал доклады с хмурым видом, пока его взгляд случайно не упал на Лэй Цзу, сидевшую немного поодаль. Она слушала с искренним интересом, хотя тема была далека от её обычных обязанностей. Хуан-Ди уловил её пытливый взгляд и неожиданно обратился к ней:
— Лэй Цзу, ты молчишь. Что ты думаешь об этом?
Зал притих. Даже самые смелые наложницы никогда не вмешивались в дела управления. Лэй Цзу почувствовала, как её сердце забилось быстрее, но постаралась сохранить спокойствие. Она знала, что её слова будут тщательно анализировать.
— Ваше величество, — начала она, слегка склонив голову, — я лишь женщина и не смею учить мужчин военному делу. Но если позволите... может, сила не всегда является единственным ответом? Иногда врага можно победить мудростью, а не оружием.
Её слова вызвали шёпот среди придворных, но император улыбнулся.
— Мудрость? Раскрой свою мысль, Лэй Цзу.
Она встретила его взгляд, почувствовав неожиданную уверенность.
— Варвары ищут слабость в ваших границах, но они не понимают силу единства внутри вашей империи. Если бы вы смогли показать им, что наша сила основана не только на оружии, но и на верности вашего народа, они могли бы понять, что их дерзость бесполезна.
Император задумался, и в этот момент Лэй Цзу поняла, что риск оправдался. Она не только сохранила своё лицо, но и, возможно, дала императору повод увидеть в ней нечто большее, чем просто наложницу.
После совещания Лэй Цзу вернулась в свои покои. Её разум был полон мыслей. Она осознавала, что её слова могли быть восприняты как дерзость, но не могла избавиться от ощущения, что сделала правильно. Её размышления прервала служанка, вошедшая с низким поклоном.
— Госпожа, Хуа Жу ждёт вас в саду, — сообщила девушка.
Лэй Цзу нахмурилась, но кивнула. Она знала, что этот разговор неизбежен.
В саду царила странная тишина. Лэй Цзу нашла Хуа Жу у пруда, где та задумчиво смотрела на плавающих карпов. Её алое платье выделялось на фоне спокойной зелени, словно предупреждение об опасности.
— Ты хотела меня видеть, Хуа Жу? — спросила Лэй Цзу, стараясь сохранить нейтральный тон.
Хуа Жу обернулась, её лицо озарила улыбка, которая не достигала глаз.
— Конечно. Нам давно нужно было поговорить.
Лэй Цзу скрестила руки на груди, ожидая, что Хуа Жу скажет.
— Я заметила, как ты уверенно ведёшь себя на совещаниях императора, — начала Хуа Жу, её голос был ласковым, но с ноткой насмешки. — Ты пытаешься стать кем-то большим, чем просто наложница. Это... впечатляет.
— Если это должно быть оскорблением, — спокойно ответила Лэй Цзу, — ты зря тратишь свои силы.
Хуа Жу рассмеялась.
— Нет, не оскорбление. Это предупреждение. Ты не понимаешь, в какой опасности находишься. Чем больше ты выделяешься, тем больше врагов наживаешь. Дворец — это не место для идеалистов, Лэй Цзу. Здесь выживают только сильные.
Лэй Цзу посмотрела на неё с лёгкой грустью.
— Сила бывает разной, Хуа Жу. Сила — это не только интриги и борьба. Сила — это и способность объединять, прощать. Но ты не хочешь это понять.
Хуа Жу прищурилась, её улыбка исчезла.
— Ты всегда так говоришь. Но посмотрим, сколько времени ты сможешь удерживать свою "силу", когда мир вокруг тебя рухнет.
Вечером того же дня Хуан-Ди вызвал Лэй Цзу в свои личные покои. Император был в хорошем настроении, но в его взгляде читался интерес. Он хотел поговорить с ней о её словах на совещании.
— Ты удивляешь меня, Лэй Цзу, — сказал он, разливая вино в чаши. — Ты говоришь с мудростью, которой я не ожидал от женщины. Как ты это объяснишь?
Лэй Цзу склонила голову, принимая чашу из его рук.
— Я наблюдаю за миром, ваше величество. Иногда взгляд со стороны может открыть новые истины. Но если мои слова вас оскорбили, я прошу прощения.
Император рассмеялся.
— Оскорбили? Нет, наоборот. Ты говоришь вещи, которые заставляют меня задуматься. И это не часто случается в моём окружении.
Лэй Цзу почувствовала, как в её душе поднялось тепло. Но она знала, что эта близость с императором сделает её положение ещё более опасным.
Хуан-Ди подошёл ближе и, заглянув ей в глаза, добавил:
— Возможно, ты действительно станешь моей главной опорой. Но будь осторожна, Лэй Цзу. Люди во дворце не простят тебе твоей близости ко мне.
Она кивнула, понимая, что его слова — это не только предупреждение, но и своего рода обещание.
На следующее утро Лэй Цзу проснулась с ощущением, что что-то изменилось. Её шаги стали увереннее, её мысли — яснее. Она знала, что впереди её ждут новые испытания. Хуа Жу, завистливые наложницы, даже сам дворец — всё это было частью её пути. Но теперь она не боялась. В её сердце горело стремление выжить и достичь своей цели.
Глава Одиннадцатая: Ветер перемен (продолжение)
Прошло несколько дней после разговора Лэй Цзу с Хуан-Ди, но её мысли всё ещё кружили вокруг их беседы. Его слова о доверии и опасности прозвучали как предупреждение, но также как намёк на нечто большее. Он видел в ней не просто наложницу, а союзника. Это осознание подстёгивало её действовать, но и настораживало. Если её влияние на императора будет расти слишком быстро, враги, уже настроенные против неё, начнут действовать решительнее.
Однако Лэй Цзу понимала: теперь у неё нет пути назад. Если она позволит страху взять верх, она утратит всё, что успела построить. Чтобы выжить, нужно не только сохранять свою доброту, но и научиться манипулировать ею как оружием.
На следующий день к Лэй Цзу подошла её служанка с известием: император назначил ей новую роль. Она теперь отвечала за проведение одного из главных праздников в дворце — Праздника Цветущей Луны. Это был особый вечер, когда император и его ближайшие наложницы собирались на церемонию, чтобы отпраздновать единство семьи и прочность власти династии.
Задача была нелёгкой. Организация такого события требовала не только внимательности, но и глубокого понимания политических тонкостей. Малейшая ошибка могла быть воспринята как проявление слабости, особенно со стороны её соперниц.
Когда Лэй Цзу приступила к подготовке, она решила довериться своим знаниям из будущего. Она вспоминала фильмы, книги и выставки, где видела древний китайский декор и традиции. Её служанки с удивлением наблюдали, как их госпожа сама выбирает ткани для украшений, предлагает новые способы расстановки фонарей и даже придумывает, как сделать вечер не только торжественным, но и запоминающимся. Она настояла на том, чтобы в программе были элементы, символизирующие единство семьи — например, общий танец наложниц перед императором, что ранее никогда не проводилось.
Хуан-Ди, узнав о её идее, был заинтригован. Он послал одного из своих советников проверить подготовку, и тот вернулся с восторженными отзывами. Лэй Цзу понимала: если всё пройдёт удачно, это укрепит её позицию. Если нет — последствия будут губительными.
Когда настал вечер праздника, весь дворец сиял. Лэй Цзу стояла у входа в главный зал, наблюдая, как наложницы и придворные дамы собираются под сводами украшенных фонарями колонн. Хуан-Ди появился последним, облачённый в золотую мантию, символизирующую его власть. Его взгляд задержался на Лэй Цзу, и она уловила тёплую улыбку, что мгновенно привлекла внимание всех присутствующих.
Хуа Жу, стоявшая неподалёку, не могла скрыть своей зависти. В её глазах горела ревность, смешанная с обидой. Она понимала, что Лэй Цзу стала главным препятствием на её пути к сердцу Хуан-Ди. Но вместо того чтобы открыто выражать недовольство, она решила ждать удобного момента для удара.
Когда начался общий танец, Лэй Цзу, несмотря на своё положение организатора, присоединилась к остальным наложницам. Её движения были плавными и грациозными, привлекая взгляды не только императора, но и всего двора. Танец символизировал гармонию и силу династии, и Лэй Цзу сделала всё, чтобы показать: она — неотъемлемая часть этой силы.
После танца Хуан-Ди поднялся со своего трона.
— Лэй Цзу, — сказал он, привлекая внимание всех присутствующих. — Этот вечер — доказательство твоей мудрости и таланта. Ты превзошла мои ожидания.
Зал наполнился аплодисментами, но Лэй Цзу чувствовала: вместе с признанием она привлекла ещё больше враждебных взглядов.
Когда праздник закончился, Лэй Цзу решила прогуляться в саду, чтобы немного отдохнуть от напряжения. Но едва она сделала несколько шагов, как из тени вышла Хуа Жу.
— Ты в очередной раз показала себя, — начала она с сарказмом, скрещивая руки на груди. — Думаешь, император всегда будет смотреть на тебя с таким восторгом?
Лэй Цзу остановилась и посмотрела на неё.
— Я не стремлюсь к восторгу, Хуа Жу. Я просто делаю то, что считаю правильным.
— Правильным? — Хуа Жу насмешливо фыркнула. — Ты слишком наивна. Этот дворец раздавит тебя. Твои идеи, твоя доброта — всё это будет использовано против тебя.
— Может быть, — ответила Лэй Цзу, стараясь сохранить спокойствие. — Но если я буду следовать твоему примеру — жить только интригами и злобой — я потеряю саму себя.
Хуа Жу сделала шаг вперёд, её лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица Лэй Цзу.
— Ты потеряешь гораздо больше, чем себя, если продолжишь мешать мне.
Лэй Цзу почувствовала, как холод пробежал по её спине. В глазах Хуа Жу читалась решимость. Это был не просто гнев, а настоящая угроза.
На следующее утро император вызвал Лэй Цзу в свои покои. Она вошла с лёгким волнением, зная, что разговор будет серьёзным. Хуан-Ди стоял у окна, наблюдая за тем, как слуги убирают после праздника. Услышав её шаги, он обернулся.
— Ты впечатлила меня вчера, — сказал он, сделав шаг к ней. — Но я чувствую, что ты держишь что-то в себе.
Лэй Цзу была поражена его наблюдательностью. Она не ожидала, что император заметит её внутренние сомнения.
— Ваше величество, я стараюсь служить вам и вашему дому так, как могу, — ответила она осторожно. — Но дворец — это место, где каждый шаг может обернуться ловушкой.
Хуан-Ди улыбнулся, но в его взгляде была серьёзность.
— Это правда. Но я верю, что ты справишься. Твоя сила — в твоей искренности, и это то, что отличает тебя от других. Но помни: если ты когда-нибудь начнёшь притворяться, ты потеряешь то, что делает тебя особенной.
Эти слова запали в душу Лэй Цзу. Она знала, что её искренность была и её главным достоинством, и её уязвимостью. Но теперь, когда император дал ей понять, что ценит её именно за это, она решила быть верной себе до конца.
В следующие дни Лэй Цзу всё чаще замечала, что напряжение вокруг неё растёт. Хуа Жу начала действовать более открыто, сплетничая и настраивая других наложниц против неё. Но Лэй Цзу поняла: борьба с ней требует не злобы, а ума. Она начала использовать своё положение, чтобы незаметно заводить союзников среди служанок, придворных и даже некоторых наложниц, которые чувствовали себя в тени. Она не предлагала им ничего, кроме честности, но этого оказалось достаточно, чтобы многие начали видеть в ней не соперницу, а возможную защитницу.
Однажды вечером, сидя в своих покоях, Лэй Цзу взяла кисть и начала писать. Её слова стекали на бумагу, отражая её внутренние переживания. Она писала о мире, в котором люди могли бы жить без интриг, о силе доброты и взаимопонимания. Этот текст стал для неё не просто способом выразить свои мысли, но и своего рода обетом — она решила, что её борьба не будет основана на ненависти.
Но глубоко внутри она знала: чтобы победить, ей придётся столкнуться с Хуа Жу лицом к лицу. И этот момент был ближе, чем она думала.
Лэй Цзу закончила писать, отложила кисть и посмотрела на строки, которые только что вывела. Её слова были как зеркало её души, отражая не только мечты, но и сомнения. В мире, где ложь и предательство становились нормой, она хотела быть тем, кто приносит свет. Но что, если её идеалы сделают её слишком уязвимой?
За окном подул ночной ветер, заставив фонари колыхаться. Свет их огоньков отбрасывал тени на стены, напоминающие призраков прошлого. Лэй Цзу вспомнила свою жизнь до дворца, до того, как она стала Лэй Цзу. Жизнь, в которой она была простой женщиной с современной моралью и свободой выбора. Теперь же каждый её шаг был частью игры, правил которой она до конца не понимала.
Она подошла к окну, вдохнула холодный ночной воздух и сжала руки в кулаки.
"Если я позволю страху руководить мной, то уже проиграла," — подумала она.
Её мысли прервал звук шагов за дверью. Служанка вошла, опустив голову.
— Госпожа, Хуа Жу желает вас видеть.
Лэй Цзу глубоко вздохнула, вновь наполняя себя решимостью. Путь назад был отрезан. Она должна двигаться только вперёд.