Глава 10: Искушение в тенях
Во дворце Хуан-Ди царила иллюзия покоя. После изгнания Ю Линь интриги будто бы затихли, но на самом деле они лишь затаились, словно змеи, готовые нанести удар в удобный момент. Среди наложниц поднималось напряжение. Лэй Цзу, ставшая любимицей императора, невольно стала мишенью для зависти, особенно со стороны тех, кто ещё не потерял надежду занять её место. Среди этих женщин была Хуа Жу, чьи чувства к Лэй Цзу за последние дни начали медленно меняться.
Когда Лэй Цзу только появилась во дворце, она и Хуа Жу были близки, словно сестры. Их дружба зародилась на основе взаимопонимания и поддержки в жестоком мире дворцовых интриг. Однако теперь, когда Лэй Цзу заняла особое место в сердце императора, Хуа Жу не могла избавиться от гнетущего чувства несправедливости. Она знала, что Лэй Цзу особенная, но ей казалось, что её собственная красота и умение очаровывать остались незамеченными. Это чувство росло и превращалось в скрытую обиду.
Ночь окутала дворец звёздным одеялом. Лунный свет проникал сквозь узорчатые окна, играя тенями на шёлковых занавесках. Хуа Жу сидела у зеркала в своих покоях, медленно расчёсывая волосы. Её мысли блуждали в прошлом: о том, как Лэй Цзу пришла во дворец и сразу смогла завоевать симпатию всех вокруг, включая самого императора. Она вспоминала их разговоры, улыбки, поддержку, но сейчас это всё казалось далёким и неосязаемым. В её душе боролись две силы: желание сохранить дружбу и яростное стремление доказать, что она не хуже Лэй Цзу.
Внезапно в её покои вошла одна из младших наложниц, чьё имя Хуа Жу даже не запомнила. Девушка низко поклонилась и заговорила шёпотом:
— Госпожа Хуа Жу, я слышала, что император собирается устроить большой пир в честь своих приближённых. Это будет прекрасная возможность привлечь его внимание.
Хуа Жу обернулась и пристально посмотрела на девушку. Её губы дрогнули в лёгкой улыбке, но в глазах плескалась холодная решимость.
— Значит, пир, — задумчиво проговорила она, убирая волосы за ухо. — Что ж, возможно, ты права. Настало время напомнить императору о моём существовании.
На следующий день началась подготовка к пиру. Слуги бегали по дворцу с подносами, украшениями и нарядами. Наложницы старались превзойти друг друга в изысканности платьев и сложных причёсках. Лэй Цзу была занята выбором украшений, когда к ней подошла Хуа Жу.
— Лэй Цзу, — начала она с мягкой улыбкой, которая казалась натянутой. — Ты, конечно, будешь блистать на сегодняшнем пире. Император наверняка уделит тебе больше всего внимания.
Лэй Цзу обернулась, её глаза встретились с глазами Хуа Жу. Она уловила что-то новое в её тоне, но решила не обращать на это внимания.
— Я не думаю об этом, Хуа Жу, — ответила она спокойно. — Для меня главное — поддерживать порядок и гармонию во дворце. Всё остальное — это лишь внешняя мишура.
Хуа Жу нахмурилась, но быстро вернула улыбку на лицо.
— Конечно, ты права, — кивнула она. — Ты всегда такая мудрая.
Но внутри Хуа Жу эти слова лишь усилили её раздражение. Ей казалось, что Лэй Цзу нарочно подчёркивает свою добродетель, ставя её в тень.
Вечером дворец озарился сотнями светильников. Гости начали собираться в роскошно украшенном зале. Император сидел на своём троне, окружённый наложницами, чиновниками и военачальниками. Его взгляд периодически останавливался на Лэй Цзу, которая выглядела невероятно изящно в своём белом шёлковом платье, украшенном вышивкой золотых цветов.
Хуа Жу, выбрав ярко-алое платье, нарочно заняла место поближе к императору. Она играла с чашей вина, бросая на Хуан-Ди кокетливые взгляды. Однако император едва замечал её старания, его внимание было сосредоточено на Лэй Цзу. Это вызывало у Хуа Жу всё большее разочарование.
Когда музыка сменилась более мягкой мелодией, Хуан-Ди встал и, подойдя к Лэй Цзу, пригласил её на танец. Все взгляды устремились на пару, и Лэй Цзу, слегка покраснев, приняла его приглашение. Их танец был грациозным и полным изящества, словно они были созданы друг для друга.
Хуа Жу наблюдала за ними с удушающим чувством зависти. Её пальцы сжались на ткани платья, но она не позволила себе показать свои чувства. Вместо этого она повернулась к ближайшему советнику и начала оживлённо беседовать, надеясь отвлечься.
Когда пир подошёл к концу, Хуа Жу осталась одна в своём крыле дворца. Её раздражение нарастало, превращаясь в гнев. Она понимала, что пока Лэй Цзу занимает особое место в сердце императора, её собственные шансы получить его внимание равны нулю. Её воспоминания о былой дружбе с Лэй Цзу теперь казались ей насмешкой судьбы.
Внезапно в дверь её покоев постучали. Это была та самая младшая наложница, которая посоветовала Хуа Жу воспользоваться пиром. Девушка вошла и склонилась перед ней.
— Госпожа, вы выглядите огорчённой, — заметила она.
— Огорчённой? — Хуа Жу горько усмехнулась. — Я зла. Каждый раз, когда я стараюсь привлечь внимание императора, он смотрит только на Лэй Цзу. Мне надоело быть в её тени.
Младшая наложница взглянула на неё с осторожным намёком.
— Может быть, настало время изменить тактику, госпожа? Если Лэй Цзу всегда кажется такой добродетельной, возможно, это её слабость. Она слишком мягка. Император уважает её за это, но это же может стать её падением.
Хуа Жу задумалась над словами девушки. Её ум, всегда острый и проницательный, начал обдумывать новую стратегию. Она понимала, что прямое противостояние с Лэй Цзу ни к чему не приведёт, но, возможно, она сможет использовать свою бывшую подругу против неё самой.
— Ты права, — наконец сказала она, её голос стал твёрдым. — Я всегда видела её слабость. Её доброта — это не сила, а её уязвимость. И, если она станет причиной её падения, я буду ждать.
Младшая наложница улыбнулась, чувствуя, что её госпожа наконец приняла решение.
— Вы мудры, госпожа Хуа Жу. И у вас ещё будет возможность показать императору, кто действительно заслуживает его внимания.
Хуа Жу, отпустив девушку, осталась одна, но её душа уже не была полна сомнений. Она знала, что отныне будет действовать иначе. Она больше не собиралась ждать, когда судьба предоставит ей шанс. Теперь она сама станет хозяйкой своей судьбы, и Лэй Цзу должна быть готова к этому.
Тем временем Лэй Цзу, возвращаясь в свои покои после пира, чувствовала странное беспокойство. Танец с императором и его внимание к ней, конечно, радовали её, но что-то в поведении других наложниц настораживало. Она уловила завистливые взгляды и тихие шёпоты за её спиной. Особенно её беспокоила Хуа Жу. Подруга больше не казалась ей прежней, и Лэй Цзу не могла избавиться от чувства, что их дружба висит на волоске.
— Ты должна быть осторожнее, — прошептала себе Лэй Цзу, глядя на своё отражение в зеркале. Она понимала, что её положение во дворце укрепляется, но за это придётся платить. И чем больше врагов она обретёт, тем труднее будет сохранить своё место в сердце императора.
Судьба готовила ей новые испытания, и Лэй Цзу чувствовала, что скоро ей придётся сделать выбор, который изменит её жизнь навсегда.
После долгого и насыщенного пира дворец погрузился в тишину. Лэй Цзу уже приготовилась ко сну, когда её мысли вновь вернулись к Хуа Жу. Воспоминания о их дружбе и теплоте, которая их связывала, смешивались с тревожными намёками её поведения за последние дни. Что-то неуловимо изменилось, и это беспокоило Лэй Цзу больше, чем интриги остальных наложниц.
Она встала с ложа и подошла к окну. Ночная прохлада окутала её лицо, когда она посмотрела на тёмные очертания сада. Где-то вдали слышались лёгкие шаги — слуги всё ещё заканчивали убирать после празднества. Свет луны мягко ложился на крышу дворца, и Лэй Цзу почувствовала странное одиночество. Она понимала, что, несмотря на её близость к императору, её положение не даёт ей настоящей защиты. Дворец был наполнен тайными врагами, и даже те, кто когда-то казались друзьями, могли внезапно обернуться против неё.
В это время в другом крыле дворца Хуа Жу, всё ещё одетая в своё ярко-алое платье, сидела за низким столиком. Перед ней стояла чаша недопитого вина. Она медленно провела пальцем по её краю, словно пытаясь уловить ответ на мучающие её вопросы. Её мысли путались между обидой, ревностью и остатками дружеских чувств к Лэй Цзу.
Она вспомнила их первый разговор в саду. Тогда Лэй Цзу казалась такой хрупкой и потерянной. Хуа Жу помогала ей адаптироваться, делилась своими секретами, рассказывала, как выживать среди других наложниц. Она искренне считала Лэй Цзу близкой душой. Но сейчас, когда Лэй Цзу заняла место в сердце Хуан-Ди, а сама Хуа Жу оставалась в тени, эти воспоминания больше приносили горечь, чем радость.
— Почему именно она? — шёпотом спросила Хуа Жу, обращаясь к самой себе. — Что у неё есть такого, чего нет у меня?
Ответа не было. Только молчание ночи.
На следующий день Хуа Жу решила действовать. Её план был прост: она хотела показать Лэй Цзу, что та не такая идеальная, как кажется. Она знала, что Лэй Цзу слишком добрая и мягкая, чтобы справляться с жестокими реалиями дворца. Если она сможет подтолкнуть её к ошибке, император начнёт сомневаться в своей фаворитке.
Хуа Жу решила начать с маленьких шагов. Утром, встретив Лэй Цзу в саду, она подошла к ней с тёплой улыбкой.
— Доброе утро, Лэй Цзу. Ты выглядишь прекрасно сегодня, как всегда, — произнесла она с показным восторгом.
Лэй Цзу ответила ей лёгкой улыбкой, но её настороженность не исчезла.
— Спасибо, Хуа Жу. Ты тоже выглядишь великолепно. Ты хотела что-то обсудить?
Хуа Жу сделала вид, что слегка смутилась, и отвела взгляд.
— На самом деле, да. Мне хотелось бы поговорить с тобой о Ю Линь. Я всё ещё думаю о том, что с ней произошло. Ты поступила так благородно, попросив императора смягчить её наказание. Но скажи, ты не боишься, что твоя доброта однажды сыграет против тебя?
Лэй Цзу нахмурилась, её взгляд стал задумчивым.
— Доброта — это не слабость, Хуа Жу. Я верю, что даже в жестоком мире можно оставаться человеком. Император ценит справедливость, и я надеюсь, что он понимает мою позицию.
— Возможно, ты права, — произнесла Хуа Жу, делая вид, что соглашается. — Но не все так думают. Многие видят в твоей мягкости слабость. Может быть, тебе стоит быть осторожнее?
Лэй Цзу почувствовала, что за словами Хуа Жу скрывается что-то большее, чем просто забота. Но она решила не раздувать конфликт.
— Спасибо за совет, Хуа Жу. Я учту это, — коротко ответила она, заканчивая разговор.
Несколько дней спустя дворец снова оживился: император объявил, что планирует устроить охоту в окрестных лесах. Это событие всегда было не только развлечением, но и своего рода демонстрацией силы и единства. Наложницы могли участвовать в охоте, что давало им редкую возможность показать себя перед Хуан-Ди.
Лэй Цзу изначально сомневалась, стоит ли ей участвовать. Она не умела обращаться с оружием и никогда не охотилась раньше. Но Хуан-Ди настоял, чтобы она сопровождала его, и она не смогла отказать. Тем более, что Хуа Жу, узнав о её сомнениях, постаралась укрепить её нерешительность.
— Ты должна идти, — убеждала Хуа Жу с притворной искренностью. — Император выбрал тебя, это большая честь. Даже если ты не умеешь охотиться, ты сможешь впечатлить его своей грацией.
Лэй Цзу кивнула, но в её душе было беспокойство.
День охоты наступил. Лэй Цзу чувствовала себя неловко в лёгком платье, приспособленном для верховой езды. Она сидела на лошади рядом с Хуан-Ди, который выглядел величественно в своих охотничьих доспехах. Наложницы, включая Хуа Жу, следовали на некотором расстоянии, обсуждая друг с другом стратегию и возможности отличиться перед императором.
Когда охота началась, группа разделилась. Лэй Цзу, плохо знакомая с местностью, вскоре оказалась далеко от остальных. Её конь замедлил шаг, а сама она начала оглядываться, пытаясь понять, куда ей двигаться дальше. В этот момент из-за деревьев вышла Хуа Жу. Её взгляд был спокоен, но губы изогнулись в лёгкой улыбке.
— Ты потерялась? — спросила она, подходя ближе.
Лэй Цзу кивнула, облегчённо вздохнув.
— Да. Я плохо ориентируюсь здесь.
— Тогда следуй за мной. Я знаю дорогу, — предложила Хуа Жу, указывая в сторону узкой тропинки.
Лэй Цзу согласилась, но вскоре поняла, что тропинка ведёт их всё дальше от основной группы. Она остановила коня.
— Хуа Жу, это точно правильный путь? Мне кажется, мы уходим слишком далеко.
Хуа Жу обернулась и, глядя на Лэй Цзу, произнесла:
— Иногда, чтобы понять, кто ты есть, нужно потеряться.
Её голос прозвучал загадочно, а в глазах блеснуло что-то странное. Лэй Цзу почувствовала лёгкий холодок по спине. Что-то подсказывало ей, что Хуа Жу намеренно увела её вглубь леса.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она настороженно.
Хуа Жу подошла ближе, её тон стал более резким.
— Ты всегда была такой уверенной в своей правоте, Лэй Цзу. Ты думаешь, что твоя доброта защитит тебя? Но этот мир не прощает слабости. Император может любить тебя сейчас, но как долго это продлится?
Лэй Цзу пристально посмотрела на неё.
— Ты завидуешь мне, Хуа Жу?
Хуа Жу рассмеялась, но в её смехе не было радости.
— Завидую? Возможно. Но я не позволю тебе уничтожить то, ради чего я столько лет боролась. Ты думаешь, что можешь просто прийти сюда и забрать всё, что принадлежит другим? Нет, Лэй Цзу. Ты не понимаешь, в каком мире оказалась.
Лэй Цзу поняла, что разговор стал слишком опасным. Она знала, что не может доверять Хуа Жу, но не знала, как справиться с её гневом. В её сердце поселилось тяжёлое чувство, что их дружба окончательно разрушена.