Глава 8. Джоуи
Переводчик: Ryjik144
Редакторы: Pozitivnoesolnce
Я натянул на себя кожаную куртку, втянув живот, когда застегивал ее. Скоро мне придется купить что-то побольше. Обычно чикагский ветер не слишком меня беспокоил, но все мои чувства были обострены из-за гормональных изменений, которые я переживал. Я сомневался, что смогу найти кожаную куртку моего размера, сшитую для кого-то с беременным животом. Разве что сделать на заказ в специализированном магазине для оборотней.
А ведь это неплохая идея... Надо будет спросить у братьев, может они, что-нибудь посоветуют.
– Тони? Я ухожу, – громко кричать в маленькой квартире не было необходимости.
Он высунул голову из ванной, зубная щетка была наполовину во рту. Затем исчез на секунду, чтобы сплюнуть, и снова появился.
– К семье направляешься?
– Да. Надо поработать.
Губы Тони сжались, как это бывало, когда он волновался, но не хотел показывать это.
– Будь осторожен, ладно?
Я пересек маленькую гостиную в несколько шагов и захватил его губы в глубоком поцелуе, остатки его зубной пасты покалывали мой язык. Я разорвал поцелуй и улыбнулся ему сверху вниз.
– Я не собираюсь делать ничего такого, что бы тебе не понравилось, Тигр.
У нас было негласное соглашение, что во время беременности я буду вести себя сдержанно. Да и мои братья не позволили бы мне поступить иначе. Они знали, что лучше не пытаться обращаться со мной как с хрупкой вазой, как они пытались делать, когда я впервые представился как омега, но было просто глупо делать что-то, что могло бы подвергнуть опасности ребенка. Я мог быть упрямым, но уж точно не был глуп.
Уголки глаз Тони смягчились, когда его беспокойство утихло, и он улыбнулся мне в ответ.
– Я знаю. Извини.
Я поцеловал его еще раз, просто на всякий случай.
– Не за что извиняться. К ужину буду дома.
– Я тоже, если только что-то не случится на работе. Иногда у меня появляется это странное чувство, когда все идет слишком гладко... Обычно это значит, что скоро на мой стол попадет какое-то тяжелое дело.
– Ну, тогда ты сделаешь то, что всегда, и защитишь от ада любого бедолагу, которому посчастливится попасть к тебе. Декс и я прекрасно справимся, когда бы это ни случилось.
– Кстати, о нем... – Тони высунулся из-за меня и крикнул, – Декс, у тебя десять секунд, чтобы прийти сюда и начать чистить зубы! Нам пора ехать, сынок.
Последний поцелуй, и я действительно направился к двери. Квартира был слишком мала для нас троих, чтобы толпиться у ванной одновременно, но мы уже посмотрели пару домов, так что на этом фронте мы добились прогресса. Просто не нашли ничего, что бы нам обоим действительно понравилось.
Я поприветствовал мужчин, входя в семейный дом. Хотя, если быть точным, это был дом Василия. Мы все тут обосновались, как часто делали это в домах друг друга. Моего брата и его пару это, кажется, не смущало. Что тут скажешь? Дом брата был гораздо уютнее, чем дом нашего отца. И хотя технически это было не мое жилище, поначалу все равно было странно заходить через парадную дверь, словно я возвращался после ночных похождений, а не просто спускался из комнаты вниз по лестнице. Но теперь это начало казаться более привычным.
Единственное, что пока не стало нормой, так это то, как Павло смотрел на меня. Или, скорее, избегал взгляда. Он все еще был травмирован после того, как Тони и я наткнулись на него в состоянии, мягко говоря, сильного гормонального возбуждения. Ребенок спускался по лестнице вместе с Наташей, маленькой дочкой Василия и Ривера, а за ними следовал их сын Петр. Думаю, мне не стоит продолжать называть Павло ребенком, но Станиславы были маленькими и худыми. По сравнению с нами, Новаками, он выглядел совсем мальчишкой. Причем Павло был маленьким даже для Станислава. Но его размер не должен был быть причиной для того, чтобы с ним обращались так отвратительно, как это делали раньше...
Вот так он и оказался у нас. Он был хорошим малым, чего я не могу сказать о большинстве Станиславов. Он любил помогать с детьми. Мы признавали это как силу и преимущество, а не слабость.
– Доброе утро, мистер Джоуи, – пропищал он.
Я поморщился, отчего он вздрогнул.
– Павел, пожалуйста. Не надо этого мистера. Просто Джоуи, ладно?
Вместо того чтобы что-либо сказать, он нервно кивнул.
– Василий на кухне.
Это был его тихий способ сказать: «Пожалуйста, иди на кухню и перестань меня нервировать». Это раздражало, но я понимал его. Я не знал, как поднять его уверенность после того, как Станиславы втоптали ее в землю. И ведь раньше он не был таким, до того случая... Я просто не мог понять, сделал ли что-то я или дело было в самой ситуации. Тони говорил, что проблема в произошедшем, и что нужно просто дать время. Но чертовски тяжело видеть, как кто-то, кто находится под твоей защитой, вздрагивает от каждого твоего движения.
Я доверял Тони. Поэтому я готов был дать Павло столько времени, сколько потребуется.
Когда я нашел Василия, он как раз доставал какую-то миску из микроволновки.
– Размеренно начинаешь утро? – спросил я. – Поздновато для завтрака, не находишь?
Он фыркнул.
– Как будто мне хватит супа. Нет, Ривер заболел. Не хочет никого видеть рядом с собой, не позволяет мне заботиться о нем, но он еще и чертовски голоден. Я просто поставлю поднос у двери спальни, постучу и убегу.
Я покачал головой.
– Не могу представить, каково это — быть связанным с дикой кошкой вообще, и с твоей конкретной в частности. Без обид, брат, но ты ходишь по тонкому льду с Ривером.
Василий ухмыльнулся.
– Даже если бы не было связи, это полностью того стоит. Ты знаешь, как кошки мурлыкают...
Я закрыл глаза и покачал головой.
– Остановись прямо сейчас. Мне придется смотреть Риверу в глаза до конца наших дней. Не вкладывай туда образы, от которых я не смогу избавиться.
Василий рассмеялся, не раскаиваясь.
– Пока что день выдался не слишком удачным. Посмотрим, как будет, когда мы отправимся на встречу в кабинет папы, но сначала я передам это Риверу.
Я не спеша пил кофе, пока мы шли три квартала до дома отца. Семейный поселок располагался в немного более суровом районе города, который, как и положено, в стиле Чикаго, примыкал прямо к шикарному закрытому комплексу Василия. Борис и Иван уже заняли свои места в кабинете. Отец читал газету и пробурчал приветствие, пока Борис и Иван обсуждали недавнюю игру "Кабс".
Миша пришел раньше Василия — тот задержался снаружи, чтобы позвонить Риверу, несмотря на то, что расстался с ним менее десяти минут назад — и объявил:
– У меня плохие новости.
Папа отпустил газету и откинулся на спинку стула.
– Срочно, или это может подождать, пока Василий не приедет?
– Может подождать.
Конечно, теперь Миша привлек все наше внимание, и мы в напряжении ждали Василия. Миша едва дал ему закрыть дверь, как сказал:
– Анатолий Баранов вышел под залог. Не знаю, кто у него есть с такими деньгами, кроме нас, и я точно знаю, что это не мы его вытащили.
Баранов, я помнил это имя так же хорошо, как и свое собственное. Он был тем ублюдком, который избил свою жену и ребенка накануне моей встречи с Тони. Я даже мог бы сказать, что именно Баранов был причиной моей встречи с Тони, но я бы не стал давать этому куску дерьма медаль за это.
– Тони все еще ведет дело ребенка, – сказал я. – Анна, жена, вернула ребенка, как только вышла из больницы. Она получила ордер на защиту от Баранова, но вернулась в старый дом. Не хотела еще больше нарушать жизнь ребенка. Если он захочет отомстить, он точно знает, где ее найти. Мы должны вывести их оттуда, пока он не заявился к ним.
Борис тут же встал:
– Я проверю их.
Хорошо, что я еще не снял куртку. Я поставил кружку с кофе на край папиного стола.
– Я тоже, – мои братья все повернулись ко мне с недовольными лицами, и я сжал челюсти. – Вы хотите со мной подраться?
Иван закатил глаза.
– Никто не будет драться с тобой, пока ты беременный, Джоуи. Это не школа. Ты не можешь просто бить нас, пока мы не начнем отвечать.
Я пожал плечами. Я это знал и не прочь был использовать это в своих интересах.
– Тогда я выигрываю по умолчанию.
Василий потер переносицу, а папа молча наблюдал за нашими переговорами.
– Джоуи, мы не отправим тебя туда, где ожидается насилие. Не заставляй меня применять силу альфы.
– Я не веду себя безрассудно, – сказал я. – Я не собираюсь преследовать Баранова. Я был первым, кто поговорил с ребенком из всех нас после того, как он в первый раз увидел, как его отец избивает мать. Он знает меня. Я должен своими глазами убедиться, что с ним все в порядке.
Василий скептически приподнял одну бровь.
– Ты обещаешь, что не будешь связываться с Барановым, даже если он там? Ты позволишь Борису разобраться с этим?
Я поднял два пальца.
– Честь скаута. Я не собираюсь подвергать опасности своего ребенка, если могу этого избежать.
Василий подумал несколько минут, прежде чем сказал:
– Ну ладно. Но если Баранов появится, ты убирайся оттуда нахер.
* * *
– Это место — дерьмовая дыра, – проворчал Борис, когда мы вылезли из его новенького внедорожника. – Лучше бы ни один из этих хулиганов не трогал мою машину, пока мы тут шастаем.
Я видел пару голов, выглядывающих из окон, но они исчезли, как только поняли, что я смотрю на них.
– Тони сказал, что район был неблагополучный, но я думал, что это просто как на другой стороне железной дороги, не настолько плохо. Как так получилось, что мы ничего не знали раньше?
Борис пожал плечами.
– Мы не посещаем дома большинства наших людей. Им проще приехать в семейный дом.
Наверное, он был прав. Мы знали Анну и Никки, как и большинство семей, которые работали с нами, по встречам и праздникам у отца, а не по визитам домой.
Адрес, который у нас был, указывал на ветхий многоквартирный дом, который, еще не был признан аварийным, чему я был сильно удивлен. Кто-то явно занес за это денег, и я знал, что к нам это не имело отношения. Мы не связывались с подобной дрянью. Для меня все сводилось к выбору. Наркотики? Какая мне разница, если какой-то дурак хочет колоться каждый час? Его выбор. Проституция? Пока все согласны, кому это вредит?
Но этот дерьмовый многоквартирный дом? Я проводил одну из своих многих границ, когда дело касалось опасности для детей. Водопроводные трубы, наверное, были из свинца, они были такими старыми. Не говоря уже о битом стекле и, по крайней мере, одной игле, зарытой в траве, которая показывала двор во всей красе.
Борис и я несколько мгновений смотрели на здание. Я успокаивал свои эмоции, которые были на пределе. Нужно было быть спокойным, когда мы пойдем говорить с Анной.
– Чтобы было ясно, мы переселяем Анну навсегда, независимо от дела с Барановым, верно?
– Еще бы, – ответил Борис. – О чем думал Баранов, живя здесь с женой и ребенком? Мы платили ему достаточно, чтобы жить в нормальном месте. Черт, где-нибудь поблизости от отца. Это не Линкольн-Парк, но и не рассадник болезней. И уж точно по карману.
Крик боли прервал нас, и я сосредоточился на источнике, находящемся где-то в многоквартирном доме. Мы опоздали? Баранов уже был здесь?
– Оставайся здесь, – сказал Борис, бросаясь к двери.
Я не стал отвечать, собираясь сдержать свое слово. Если бы это был Баранов или любой другой ублюдок, который просто хотел устроить неприятности, я бы убрался оттуда. Но если у меня была возможность схватить ребенка и взять его с собой? Я, конечно, воспользуюсь этим.
Мы не стали проверять, какая квартира принадлежит Анне и Никите, и это все равно не имело бы значения. Потому что, как мы и боялись, когда мы ворвались в дверь, откуда доносились крики на первом этаже, Анатолий Баранов бил кулаками свою жену, как будто она была тестом в руках пекаря.
Никита цеплялся за спину ублюдка, пытаясь царапать, бить и защищать свою маму. У ребенка не было шансов, но у него была смелость. Баранов схватил его за руку и отбросил. Я успел подбежать и защитить голову ребенка от удара об пол, в то время как Борис пошел в атаку на Баранова.
– Давай, Ники, – пробормотал я, перекидывая его через плечо, как пожарный.
Анна все еще двигалась, откатываясь от Баранова и Бориса. Она поймала мой взгляд и беззвучно или громко крикнула:
– Иди!
Я не мог разобрать из-за потока ругани, исходящего от Баранова.
Моя задача была защитить Никиту и моего будущего ребенка. Как бы мне ни хотелось схватить Анну, она была слишком близко к драке, но могла двигаться. Пока Борис отвлекал Баранова, она могла выбраться.
Никита сопротивлялся, когда увидел, что мы оставляем его маму.
– Он убьет ее! – кричал он снова и снова, колотя меня по спине своими маленькими кулачками.
Как только я добрался до внедорожника, я поставил его на землю. Никита снова рванулся к зданию, и я схватил его за шиворот.
– Малыш, остановись! Твоя мама должна знать, что ты в безопасности. Ты должен остаться...
– Мама! – с облегчением воскликнул он, а я оглянулся и увидел, как Анна, хромая, выходит из здания.
Но ее выражение лица все еще было полным страха.
– Беги! – закричала она. – Он сошел с ума! Он убил твоего брата, Джоуи!
Древний огонь запылал в моих жилах. Огонь гнева Новаков. Мой медведь напряг плечи и зарычал, мои волосы стали гуще и встали дыбом. Я был на грани превращения. Конечно, я мог бы справиться с Барановым в облике медведя, даже беременный.
Нет, я обещал. Даже если он убил Бориса, семья позаботится о нем, какая польза будет, если я ввяжусь в драку и потеряю из-за этого ребенка?
Я потянулся к двери внедорожника, чтобы посадить Никиту, но она была заперта. Черт возьми. Ключи все еще были у Бориса!
Глубокий рев сотряс мои кости, когда я обернулся и увидел, как Баранов падает на четвереньки прямо возле многоквартирного дома в облике медведя.
Я не мог нести Анну и Никиту и при этом бежать быстрее медведя. А если я убегу с Никитой, Анна наверняка погибнет. И что, если Борис на самом деле не был бы мертв, просто нокаутирован или ранен? Если я убегу, Баранов наверняка прикончит его.
Моя рука легла на живот. Я должен был защитить своего малыша. Никита цеплялся за мою ногу, ужас охватывал его маленькое тело. Я должен был защитить Никиту от его никчемного отца. На мгновение, полное ужаса, я представил, что это Декс цепляется за мою ногу. Что, если бы его отец тоже был таким же мерзавцем, как Баранов? Ничто не остановило бы меня или Тони от того, чтобы сделать все возможное для защиты Декса.
Я разбил кулаком заднее окно новенькой машины Бориса и надеялся, что он увидит это и устроит мне разборку позже. Я открыл заднюю дверь и закинул Никиту внутрь.
– Сиди здесь, – приказал я. – Как только твоя мама будет внутри, заблокируй двери и перебирайся вперед, хорошо?
Я не ждал его ответа. Уже начал превращаться, разрывая одежду. Мне казалось, что я принимал решение вечность, но прошло лишь несколько микросекунд, пока Анатолий делал шаги от входной двери.
Я бросился вперед. Анна отшатнулась в сторону, когда я промчался мимо нее, мои густо покрытые шерстью лапы защищали меня от случайных опасностей двора. Я сосредоточился на Баранове.
Мы столкнулись зубами, мой мозг затрясся от удара. У меня не было времени на замешательство, не было времени на игры, не было времени на осторожность.
Баранов потряс головой, кровь лилась из гигантской раны на лбу. Я задавался вопросом, Анна или Борис были причиной этого, но это не имело значения. Кровь текла ему в глаза, ослепляя его. Теперь у меня был шанс покончить с этим. Мне просто нужно было быть беспощадным.
Я сразу же схватил его за горло, вцепившись челюстями в его трахею, и вырвал ее из шеи. Я выплюнул кусок плоти и шерсти, когда кровь фонтаном хлынула из раны. Я попал в яремную вену. Отлично.
Баранов хрипел. Без горла он не мог стонать. Я оставался в медвежьей форме, пока не убедился, что все кончено, не собираясь делать глупые ошибки.
Потребовалось всего лишь минуту, чтобы его тело успокоилось.
Борис, спотыкаясь, вышел из подъезда, и я почувствовал прилив облегчения от того, что он все еще жив.
– Ну, – сумел выдавить он, словно восьмидесятилетний курильщик. – Похоже, наш план "Джоуи не влезает в неприятности" сработал на ура.
У меня не было сил смеяться. Не сейчас. Мой желудок скрутило от вкуса крови Баранова на языке. Я закашлялся, моя длинная шея вытянулась вперед, а живот сжался.
– Ты в порядке, Джоуи? – я бы покачал головой, если бы мог. – Обратно в человека, – резко сказал Борис, но я не мог ответить. Все, что я мог сделать, это удерживать свой желудок под контролем.
Однако и этого не получилось.
Меня вырвало на труп Баранова. Это продолжалось до тех пор, пока я не очистил желудок насухо.
– Это, честно говоря, самое отвратительное, что я когда-либо видел, – слабо произнес Борис. – И все же я не могу придумать более подходящего конца для этого ублюдка.
– Джоуи? – неуверенный женский голос матери Никиты вернул нас к реальности.
Я перекинулся назад, и впервые за всю взрослую жизнь почувствовал себя некомфортно, стоя обнаженным на виду у всех. Это была неизбежная часть жизни оборотня, но мне не нравилась мысль, что кто-то может увидеть мой небольшой беременный животик. Мне не нравилось чувствовать себя уязвимым.
Борис снял свою куртку и протянул мне.
– Пошли. Надо убираться отсюда. Что будем делать с ним? – он кивнул в сторону Баранова.
Тони сказал бы, что надо позвонить в полицию, объяснить, что это была самооборона и пусть суд разберется. И я его понимаю. Он привык работать в рамках системы и работал с парой команд, которые чаще всего делали все как надо. Но не каждый коп был таким же надежным, как Альфабитс или команда Альфа. И я видел, как тяжело ему было, когда система давала сбой. Когда такие, как Никита, или даже сводные братья Декса, оставались в дерьмовой ситуации просто потому, что так устроен закон.
Я, наверное, мог бы вытащить нас всех отсюда, не убивая Баранова. Тони, возможно, предпочел бы это, но иногда медведь должен делать то, что должен делать медведь.
– Позвони Василию, – ответил я. – Скажи ему, что нужно вынести мусор.