Падая в пропасть

Месси

Вечером я прогуливалась по дому. Я очень скучала по нему. Сейчас, находясь в каждой из комнат, я чувствую себя как-то спокойно и умиротворённо, будто здесь, я полностью защищена и меня никто не потревожит. Однако если возвратить мысли в реальность, то моя жизнь действительно в опасности, как и жизнь Дейва. Хотя, я и понимаю, что у Джона какие-то другие намерения. Если бы он захотел убить нас, то убил бы при первой возможности. Наверняка, ему не нужна наша смерть. Он жаждет чего-то другого. Но чего? Этого я пока не знаю. На самом деле, я больше волнуюсь за Кайлу. Вдруг, у Джона конкретно снесёт крышу, и он может что-то сделать с малышом, или обозлиться на Кайлу за её побег и наказать? Боже. По крайней мере, я надеюсь, что его больная любовь к Кайле не иссякла, и он не станет избивать её до полусмерти. Я очень надеюсь, что он её вообще не найдёт. Всё же, он не отстанет, пока не получит желаемого, а похитить он хочет меня, и я уверена, что не для того, чтобы найти Кайлу. Здесь есть что-то другое, но я не могу понять что. Может, в нём кипит жажда мести? Только вот за что? Может быть такое, что он узнал о связи Кайлы и Дейва? Конечно, может. Но тогда причём тут я? Нет, наверное, он не знает. Если он был так одержим Кайлой, то просто бы убил Дейва сразу же, как вышел из тюрьмы. Господи, я совершенно запуталась. Только не думать об этом тоже плохо получается.

Когда мы обедали сегодня на кухне, я и не заметила, что изменились некоторые мелочи. На кухонных стеллажах и тумбах появилось больше утвари. На окне сменились занавески, а на подоконнике горшок с цветками фиалок. На столе появились салфетницы и тканевые салфетки в тон кухонному гарнитуру. В общем, Сандра обжилась на кухне. Я очень рада, что папа теперь не один, но мне непривычно видеть, что дома появилась новая хозяйка. После мамы домашние хлопоты упали на отца, но как только мне стукнуло десять, я делала всю работу по дому, кроме готовки. Когда я подросла совсем, я научилась готовить вместе с папой. А теперь на кухне и в доме хозяйничает Сандра. Я не вижу в ней корысти и всё такое, просто ещё не привыкла к тому, что она живёт здесь с отцом, что они пара и так далее.

В гостиной появились шторы тёмно-зелёного цвета. Раньше, висели лишь тонкие занавески. Диван! А я и не заметила днём, что дома новый диван. Папа даже не говорил, что купил его.

Я провела ладонью по поверхности дивана. Ткань очень приятная на ощупь и мягкая. Он не очень большой, прямоугольной формы. Кресла остались на месте. Их мама заказала из Оттавы, как рассказывал мне папа. Я помню, как мама сидела на одном из кресел и читала романы, а я любила сидеть у неё на коленях и смотреть, как она читает. Обычно, она откладывала свою книжку и рассказывала мне истории, которые сама любила выдумывать.

Я подхожу к дверям, выходящим на задний двор. Мне хочется выйти туда, хотя это очень волнительно. Я не заходила туда очень давно. В последний раз, я заходила туда с отцом, когда нам нужно было вычистить сорняки. Их было слишком много, и они засорили весь двор.

Я набираю больше воздуха в лёгкие и открываю дверь. В лицо ударяет свежий вечерний ветерок и свет заходящего солнца. Я переступаю порог и, оказавшись во дворе, ахаю. Я не узнаю пустынный задний двор с сухой травой. Теперь здесь настоящий сад и даже в углу двора, стоит небольшая беседка. Получается, Сандра и здесь всё сделала по-своему? Но как папа ей разрешил? То есть, мы с ним считали этот дворик маминым. Цветы здесь сажала только она. Украшала газон тоже она. Весь задний двор преобразовывался в её руках. Мы много лет ничего здесь не меняли после её смерти. Не сажали здесь сада. Теперь появилась Сандра и здесь всё цветёт и пахнет. Мне это не нравится хотя бы потому, что эта территория земли была маминой, даже после её смерти. Никто не должен был здесь что-то менять, сажать цветы... а ещё эта беседка! Моё сердце до боли сжимается. Всё это будто вернуло меня в детство, когда наш задний дворик выглядел почти таким же благоухающим и красивым.

Я сажусь на траву, у клумбы с пионами и начинаю дрожать. Мама обожала эти цветы. Их было очень много в саду: розовых, белых, жёлтых. Теперь они снова здесь растут, будто...Будто мама вернулась. Словно она и не умирала вовсе, а всё было иллюзией. Я закрываю глаза и вижу маму в летнем платье, сидящую на гамаке у клумбы её любимых пионов. Мама...она остаётся для меня светлым ангелом в небе. А у меня есть лишь слабые детские воспоминаниями о ней.

- Мелисса, что случилось? – эхом доносится голос.

Я не могу его распознать. Перед глазами всё расплывается.

- Милая, не плачь, не нужно – уже другой нежный и родной голос окутывает пространство.

- Мама? – спрашиваю я.

У меня снова галлюцинации?

Меня кто-то мягко трясёт за плечи.

- Мелисса, это Сандра. Что с тобой?

Я трясу головой, пытаясь лучше увидеть картину перед собой. Сандра смотрит на меня испуганными глазами, а её руки всё так же сжимают мои плечи.

- Зачем вы посадили здесь сад? – вставая с земли, спрашиваю я.

Сандра бегает глазами по моему лицу. Её неловкость сейчас витает в воздухе.

- У себя на участке я всегда сажала цветы. Я люблю цветы, растения, всю зелень – она окидывает взглядом задний двор – Чарли рассказал мне о том, что вы не бываете здесь практически всегда. Также он рассказал, что после смерти твоей матери, вы ничего здесь не сажали и не выращивали.

- Мы этого не делали именно потому, что этим занималась только мама. Это мама любила все эти цветы, стриженые лужайки. Мама очень любила садоводство и после её смерти мы просто не могли ухаживать за садом и сажать ещё что-либо без неё. Столько лет это место продолжало оставаться маминым – я поджимаю губы и вскидываю руки – А теперь появились вы и решили, что можете забрать его? Насажать кучу цветов, акаций, поставить беседку!

Я злюсь сейчас, хотя понимаю, что Сандре разрешил папа, и высказываться на эту тему я должна ему, а не ей.

- Я всё это понимала – тихим голосом отвечает она – Я тоже люблю это дело. Я всю свою сознательную жизнь, с самого детства копалась в земле, собирала урожай, растила клумбы цветов. Чарли просил меня переехать к нему, хотя я не могла бросить свой сад. Мы растили в нём цветы, овощи и фрукты ещё с моей мамой. Этот сад не отдыхал ни один сезон, потому что это семейная традиция – ухаживать за ним. Однако я всё-таки переехала к твоему отцу, а за моим садом теперь ухаживает сестра.

- И что всё это значит?

Сандра вздыхает.

- Я не могу жить без этого занятия. Когда я спросила Чарли о заднем дворе, он поведал мне рассказ о твоей маме. Тогда я решила, что будет как-то неправильно благоустраивать его, если тебе и Чарли это неприятно. Только вот совсем скоро после нашего с ним разговора, он сам вывел меня сюда и даже помогал всё это сажать – она вновь осматривает двор.

Так, ладно. Я изначально поняла, что сажать здесь сад Сандре позволил отец. Но почему? Он решил, наконец, отпустить это? Только я ведь ещё не отпустила. Не это место. Оно слишком сильно напоминало маму. А сейчас, когда здесь снова всё цветёт и пахнет, так же, как и было при маме, мне становится не по себе. Я даже не знаю, как описать это чувство.

- Я понимаю вас, но мне...Я просто не ожидала увидеть такое, когда больше десяти лет здесь была одна сухая трава и только. Мне тяжело видеть это, потому что это очень напомнило мне маму – моя нижняя губа начинает дрожать.

- Ох, милая – Сандра обнимает меня – Нужно было тебе рассказать об этом саде, чтобы ты была как-то готова. Прости меня. Я не хотела, чтобы тебе плохо, и тем более, я не собираюсь вытеснять что-либо, непонимающие тебе и Чарли о твоей маме. Прости меня.

Я шмыгаю носом и мягко отстраняюсь.

- Это кажется глупым, что я вот так всё это воспринимаю, но я не могу ничего с этим поделать.

Сандра берёт меня за руку.

- Это вовсе не глупо, милая – улыбаясь, говорит она.

Я не до конца понимаю её. Искренняя её доброта или всё-таки нет? Я достаточно хорошо разбираюсь в людях, а эту женщину я разгадать не могу. Чёрт, да что за глупости! Сандра добрая и милая женщина, к тому же они с отцом живут уже год. Если папа счастлив с ней, то значит она действительно хороший человек. По крайней мере, ничего корыстного и тому подобное Сандра не делала, и надеюсь, что не собирается сделать. Я просто ищу подвох, потому что знаю, что по-настоящему хороших людей мало.

- Вы тоже извините. Я повысила на вас голос – я глубоко вздыхаю – Меня правда удивил этот двор, ну, то есть то, какой он теперь.

Сандра кивает.

- Я поняла. И не стоит извиняться. Ты имела полное право возмущаться – она складывает руки в замок – На самом деле, я думала, что Чарли рассказал тебе.

Я пожимаю плечами.

- Мы недавно помирились. Наверняка, он просто не успел – я пытаюсь как-то оправдать папу больше для своего спокойствия, чем для спокойствия Сандры – Как бы то ни было, я не стану первой поднимать эту тему. Не хочу, чтобы папа нервничал – это ему сейчас категорически запрещено.

- Хорошо – соглашается Сандра и коротко улыбается – Пойдём готовить что-нибудь вкусное для Чарли? Сегодня можно приготовить горячее, а завтра утром испечь десерт.

Я устало улыбаюсь.

- Думаю, это отличная идея.

Сандра похлопывает меня по плечу.

- Вот и славно.

До одиннадцати ночи мы с Сандрой провозились на кухне. Мы приготовили равиоли, овощной салат и мясо в духовке с овощами. После готовки мы мыли посуду, убирали кухню. Затем, я решила прибраться ещё и во всём доме. А потом из последних сил я приняла душ.

После всех этих дел, я повалилась на кровать. Взяв с тумбочки телефон, я увидела, что Дейв звонил уже восемь раз. Чёрт, надеюсь, он не будет злиться. Он и так сильно за меня переживает, а я ещё и три часа не брала трубку.

- Только не злись! – предупреждаю я, как только Дейв берёт трубку.

- Чёрт возьми, Месс – рычит он в трубку – Я чуть не свихнулся.

- Извини. Мы с Сандрой готовили еду, а телефон остался в спальне. Я не слышала твоих звонков.

Дейв тяжело вздыхает.

- Ладно, хорошо. Только в следующий раз, пожалуйста, носи телефон с собой. Учитывая обстоятельства, я ужасно за тебя боюсь и волнуюсь в тысячу раз больше, чем раньше.

- Я поняла, хорошо.

- Ты в порядке? У тебя голос какой-то уставший.

- Я действительно устала после готовки и уборки – я вздыхаю и перекатываюсь на живот – Ещё, я сегодня увидела, что наш задний двор превратился в сад.

- Вы же там сто лет ничего не сажали.

- Угу – я сжимаю губы, вспоминая то, как видела маму, закрыв глаза.

- Сандра занялась им?

- Да. Я сначала разозлилась, но потом поняла, что ей разрешил сделать это отец, и она не причём. Однако я всё равно расстроилась немного, что теперь это уже не то место, которое даже после смерти мамы принадлежало ей. Теперь там растут пионы Сандры, а не мамы.

- Мне кажется, рано или поздно это бы случилось. Я имею в виду, что в твоём доме появится хозяйка, а у твоего папы женщина.

- Я знаю, и очень рада, что папа теперь не одинок. Просто я увидела это собственными глазами, а не по рассказам папы. Мне не привычно, только и всего.

- Но ты нормально всё это восприняла? Всё хорошо?

От его такого волнительного и мягкого голоса, мой живот атакуют сотни тех самых бабочек.

- Всё хорошо. Чем занимался сегодня?

- Съездил к старым знакомым. Ничего особенного. А ты?

- К каким старым знакомым?

Его старые знакомые могут быть только те, которые работали с ним на Рональда. По крайней мере, с ребятами из школы, например, он никогда не общается.

- Ты их всё равно не знаешь. Просто старый друг женится, вот и я съездил поздравить. Не волнуйся.

Я очень надеюсь, что он не врёт.

- Ты ведь не собираешься ничего делать против Джона? Мы договорились, что решим это только с чьей-либо помощью.

- Я ничего не сделал, будь спокойна. Просто верь мне, ладно?

Я вздыхаю и некоторое время молчу.

- Месс?

- Ладно. Я верю. Только умоляю, будь осторожен в городе и, как ты обещал, ничего не предпринимай по отношению к Джону. Прошу тебя.

- Всё будет хорошо, и я тоже буду хорошим мальчиком – он издаёт смешок.

- Дурак.

- Серьёзно. Тебе не стоит волноваться, особенно сейчас. Ты пьёшь таблетки?

- Да, выпила за обедом.

- Как себя чувствуешь?

- Отлично.

- Хорошо. Когда выписывают Чарли?

- Завтра. Мы проведём весь день вместе, а послезавтра я прилетаю обратно – я не удерживаюсь и зеваю.

- Это хорошо. Я успел соскучиться.

- Я тоже.

- Думаю, тебе нужно лечь спать. Иначе, уснёшь прямо с телефоном.

Я тихо смеюсь.

- Ты прав. Я уже засыпаю.

- Я позвоню завтра, а сейчас ложись спать.

- Доброй ночи, Дейв.

- Спокойной ночи, детка. Я люблю тебя.

- И я тебя люблю.

Я кладу телефон под подушку и укладываюсь поудобнее. В мою голову вновь забирается мысль о ребёнке. Я пью все лекарства и витамины, правда не нервничать не получается. Я всей душой надеюсь, что обследование покажет положительный результат. Я всегда хотела детей и просто не знаю, как буду жить, если лишусь этого. Ребёнок из приюта – это другое, хотя он достоин любви ни меньше. Однако то чувство, что ты подаришь этому свету частичку себя – даёт неимоверное счастье.

Я сильно устала. Мысли о ребёнке, о маме, о саде – всё это путается и расплывается в голове. Забывая и отгоняя все мысли, я проваливаюсь в сон.

***

Следующим утром мы с Сандрой печём шоколадные кексы с орехами. Затем мы встречаем папу и завтракаем все вместе. Папа чувствует себя хорошо. Я изучила прописанный ему курс таблеток и сходила в ближайшую аптеку, чтобы всё купить. Сандра практически всё время находится рядом с папой. Она даже взяла отпуск за свой счёт на неделю, чтобы поухаживать за папой, пока он восстанавливается после больницы.

Когда я пришла домой с аптеки, в доме было тихо. Наверное, Сандра и папа на заднем дворе. Утром мы завтракали дома, но ужинать папа хочет в беседке. Это для меня будет совсем непривычно, но раз папа думает, что так лучше, то я поддержу его.

Сложив все таблетки в кухонный шкаф, я направилась на задний двор. Сегодня солнца почти не видно из-за переменной облачности. Погода не жаркая и дует лёгкий ветерок, чудесная, если сказать одним словом. В беседке я застаю только папу, одетого в домашние штаны и футболку. Он читает газету, поэтому не замечает, как я подхожу.

Я усаживаюсь на деревянный стол напротив папы.

- А где Сандра?

Папа отрывается от газеты.

- Она ушла в магазин за продуктами. Хочет сегодня что-то особенное на ужин.

- Она ярый кулинар – говорю я и тянусь за стеклянным чайником, чтобы налить себе ягодный чай – Ты будешь чай со мной?

Папа кивает, и я наливаю ему полную чашку.

- Я так рад видеть тебя дома. Тебя давно здесь не было – папа грустно улыбается.

- Я скучала по дому. Здесь многое изменилось – я говорю последние слова осторожно, но папа замечает мой подвох.

- Особенно наш задний двор – подмечает он.

- И появилась новая мебель в доме – отпив глоток чая, я пожимаю плечами.

- На счёт сада, – папа поджимает губы – я должен был тебе рассказать, но как-то всё не получалось. Прости, что не рассказал.

- Ничего такого – отмахиваюсь я – Сандра сказала, ты сам позвал её сажать здесь цветы. Я немного удивилась.

Папа ставит чашку на стол и складывает руки на столе.

- Я просто подумал, что если я впустил в свою жизнь женщину, к которой я очень привязался и даже решил с ней съехаться, то следует и отпустить последнее и самое сильное напоминание о твоей маме – этот задний двор, где она всегда сажала сад. Когда посаженные мной и Сандрой цветы выросли и распустились, я почувствовал невероятную лёгкость, даже не смогу точно описать того, что я чувствовал. Сначала, мне было не по себе, ведь сад выглядел почти так же, как и при жизни Джозефин – папа угрюмо вздыхает и окидывает взглядом сад – Мы восстановили этот сад, и теперь он цветёт так же, как и цвёл много лет назад, когда мы всей семьёй здесь проводили время. Знаешь, все эти года мы и шагу ступить с тобой сюда не могли, а как только здесь всё оживилось, мне стало здесь невероятно хорошо, но и тоскливо. Я должен был как-то посоветоваться с тобой, но я не мог. Я хотел этого сада, хотя бы потому, что его хотела Сандра. Детка, она мне дорога, но твою маму я буду помнить до конца своих дней.

Я быстро моргаю, чтобы смахнуть настигающие меня слёзы. Папа так много сказал. Этот сад действительно не просто участок земли. Он многое значит для отца и для меня. Однако папину позицию я узнала только сейчас. Меня успокаивает то, что его так волнует этот двор и всё, что с ним связано. Значит, это не глупости, что я вчера так отреагировала на то, что увидела кардинальные изменения в этом дворике.

- Я знаю пап – тихо говорю я – Я, правда, очень рада, что ты не один и у тебя всё хорошо. Просто вчера, я увидела твою новую жизнь своими глазами, и мне стоило некоторых усилий, чтобы привыкнуть к этому.

- Я понимаю – мягко отвечает папа и протягивает ко мне руку.

Я сжимаю её.

- Кто бы мог подумать, что обычный задний двор может так задевать душу – я грустно улыбаюсь.

Папа тихо смеётся.

- Получается, что это не обычный задний двор. Это сад, в котором душа твоей матери.

Я проглатываю нарастающий в горле комок.

- Я стараюсь, вспоминая о ней, только улыбаться – я сжимаю губы – Только у меня плохо получается. Прошло столько лет, а мне до сих пор так хочется все свои переживания разделить с ней, хочется, чтобы в будущем она плакала от счастья на моей свадьбе.

Я знаю, что не нужно попросту мечтать о таком. Мамы нет в живых уже больше десяти лет. Я свыклась с этим уже давно, но тупая боль в груди не гаснет.

Папа борется со слезами и крепче сжимает мою руку.

- Ох, милая, мама всегда будет рядом с тобой, пока ты её помнишь. Нам с тобой её не хватает, но невозможно ничего сделать. Пока мы помним о ней, её душа будет жить.

Слёзы уже стекают по моим щёкам.

- Я всегда буду помнить о ней. Никак иначе – мой голос дрожит – Хорошо, что мы с тобой помирились. Мне очень не хватало тебя, пап.

Папа придвигает свой стул ко мне и крепко обнимает меня.

- Мне тоже, детка. Я очень сильно тебя люблю. Всегда об этом помни.

Я всхлипываю.

- Я тоже тебя люблю, пап.