Элегия солнцеликой

Ты докажешь самим небесам,
Что источаешь искусство.
«Задыхаясь молчанием»

- Если ты пришёл снова обвинять Мора, то можешь проваливать, - предупредила Обсидиан наёмника, вошедшего в покои после стука.

Стоя возле окна, она держала за ручку круглое зеркало и пыталась понять, насколько её волосы выглядят плохо без должного ухода. Сейчас она носила их распущенными, а потому были хорошо видны посёкшиеся концы и обломившиеся пряди, из-за которых волосы уже не лежали гладким полотном. Они стали жёсткими, тусклыми и ломкими.

- Если вы пытаетесь найти в себе изъяны, то обречены на провал, - Тион опёрся плечом на стену возле окна и, сложив руки на груди, следил взглядом за изящными пальцами королевы, заправляющими волосы за вытянутое заострённое ухо.

- А это, по-твоему, что? - капризно возразила Обсидиан, пригладив белоснежное полотно, - торчащие волосинки потянулись следом за отпрянувшей рукой.

- Это называется морская вода. У сирен структура волоса другая, более плотная. Поэтому лучше выдерживает воздействие соли, - он качнул головой, и одна из чёрных прядей, собранных в пучок, выскользнула из-под тесьмы, упав ему на лицо.

Тион улыбнулся и тоже заправил её за ухо.

- Почему у тебя длинные волосы? - взглянула королева на него поверх зеркала. - Если ты просто охотник.

- Ввёл в заблуждение вас этим? - хмыкнул шутливо. - В Империи Сверкающих Вод длинные волосы у всех. Статус они подчёркивают только у вас на континенте. Впрочем, те же светлые эльфы уже начинают уходить от былых традиций. Некоторые из них стригутся коротко просто для удобства. Сами ввели традицию, сами теперь упраздняют. Всё как всегда, - передёрнул плечами.

- Поддерживаю их решение. Пусть выглядят как простолюдины, - она отбросила зеркало на стол.

- А вы всегда выглядите по-королевски, Ваше Величество. В любых условиях, - Тион шагнул вперёд и, замерев непозволительно близко, опустил взгляд и провёл кончиками пальцев по лежащим на груди Обсидиан волосам. - Я дам вам голубой глины. Нанесёте на волосы, она их укрепит.

Приглушённый голос сирены звучал бархатисто и проникновенно, рассыпаясь будоражащими мурашками по коже.

Обсидиан смотрела вниз, на бледные пальцы перебирающие белые пряди, и не хотела их останавливать. Чувствительная грудь отзывалась на каждое случайное прикосновение так, словно они предназначались для неё. Напряжённо и в то же время истомно.

Простой разговор об уходе за волосами ощущался как нечто совершенно иное. Сокровенное. Близкое. Интимное.

- Зачем ты пришёл? Явно не для таких обсуждений.

- Мать мальчишки - Погребальный камерарий при королеве, - сообщил Тион без энтузиазма - волосы Обсидиан его сейчас интересовали заметно больше, чем добытая информация.

- У них есть такая должность? - в тон ему также приглушённо выразила своё удивление Обсидиан. - А в моём королевстве нет. Как-то много чести останкам.

- Суть не в этом. А в том, что благодаря клеверу вы захватили едва ли не единственного, кто действительно может что-то знать.

- И?

- Усыпальница Элалии находится на Старом кладбище в Пустынных землях.

- Но там же ничего не уцелело.

Дремлющий вулкан проснулся, когда в его недра ушли осваивать жизнь во тьме и тёмную магию пламени побеждённые в войне дроу. Извержение пошло на север и на запад, затронув Ломаный Хребет и накрыв бурлящей выжигающей лавой весь Первородный лес. Горное владычество живущих высоко в пещерах орков почти не пострадало, а от Первородного леса не осталось ни древа. Никто не погиб, кроме обширных территорий, - светлые успели покинуть лес до катастрофы, решив возвести новый Высший Свет подальше от тёмных.

Первородный лес обернулся Пустынными землями, погребя под застывшей магмой общее прошлое враждующих эльфов.

- А кто-нибудь проверял? - резонно подметил Тион, спускаясь кончиками пальцев по реке волос к обнажённому животу и перебирая пряди у самого края чёрного исподнего.

- Я - нет, - проронила обрывисто Обсидиан - дыхание предательски сбилось. - Но наверняка другие...

- Могли также, как и вы, не удосужиться.

- Последние королевы может быть. Но раньше бы наверняка проверили. Остались бы записи.

- Или никто не захотел подобное записывать. Кладбище располагалось на самом краю. Возможно, дроу решили, что оно не стоит того, чтобы преуменьшать свои заслуги. Ну или присвоенного вулкана. Мол спалили всё. Хоть и без жертв, зато масштабно.

- Может, и приукрасили немного, - не стала спорить Обсидиан. - Выходит, «сердце земли» всегда было так близко, - произнесла она совсем тихо. - А я зря отправилась в такую даль.

- По-другому у вас не вышло бы всё узнать. Даже если бы вы прогулялись по окрестностям и нашли это кладбище.

- Может и так.

- Я подумаю о том, как нам быстро туда добраться, - Тион пропускал между пальцами белоснежные пряди уже совсем низко, у самого бедра: прикосновения дразнили нежную кожу, всё сильнее распаляя нутро под ней.

- Уж постарайся, - Обсидиан быстро прошлась кончиком языка по пересохшим губам и сглотнула напряжение. - Мы здесь находимся целую вечность. Не хватало ещё одну провести в дороге.

- Сделаю всё, что смогу, если мне не помешает один горячий мужчина.

- Опять ты за своё?! - возмутилась королева громко и резко: ей не хотелось в очередной раз слышать про кузена - уж точно не в такой обстановке. - Что ты привязался к нему?!

- Да потому что я защищаю вас. Почему вы не доверяете мне? - Тион поднял на неё взгляд, но руку оставил там же. - Почему верите ему?

Обсидиан смотрела в практически чёрные глаза прямо напротив и видела в них такой неистовый запал, что его хотелось потушить. Чтобы не поддаться. Не сдаться. Не быть поверженной.

- Потому что он мой брат, - она чеканила сухо и холодно по слову. - А ты мне никто.

- С ним вас связывает лишь кровь. А со мной - нечто большее.

- И что же?

- Чувства.

- О чём ты? - спросила королева насмешливо и заверила: - Нет никаких чувств.

- Тогда почему я стою к вам так близко, а вы всё ещё меня не оттолкнули?

Его дыхание касалось губ Обсидиан, а губ Тиона - её взгляд.

Гордость убеждала отпрянуть от нахального юноши, рьяно утверждая, что он не прав, а сердце и тело хотели другого... Его.

Обсидиан не знала, кто это начал, кто первым потянулся к губам напротив. Словно очнулась только тогда, когда было уже поздно отпираться. Когда их губы уже безудержно сминали друг друга, отбирая дыхание и надоевшие слова.

Было слишком ярко. Слишком бурно. Словно для неё всё впервые. Словно она вновь юная девица, жаждущая и предвкушающая открытие мира плотских удовольствий. И теперь, наконец получив желаемое, чувствовала, как ликование и упоение разливаются по всему телу.

- Это лишь похоть, ничего более, - отпрянув, проговорила она в пухлые губы.

- Вы лжёте. И мне даже нравится... - он лукаво улыбнулся, - вас в этом уличать.

Улыбка сирены утонула в новом поцелуе. Тягучем и искушающем. Он словно увлекал Обсидиан за собой в пучину моря, состоящего из одних лишь чувств и ощущений. И выплывать ей из него абсолютно не хотелось.

- А как же Поганка? - неожиданно взыграла совесть королевы. Или самолюбие, желающее услышать, что выбрали её. - Она смотрит на тебя как на божество.

- Я был бы не прочь, будь она здесь с нами. А вы?

Ответ Тиона оказался слишком неожиданным, чтобы Обсидиан могла ещё что-то сказать. Да и не хотела. Всем её вниманием завладели губы сирены, покрывающие поцелуями её шею, и руки, которые, отбросив белоснежные волосы ей за спину, повторяли прежнюю траекторию ласк уже без них.

- Что вам нравится, моя госпожа? - оторвавшись от ключиц, наёмник взглянул ей в лицо. - Как вы меня представляли?

Обсидиан подняла руку и, ухватившись за конец обвязывающей чёрные волосы тесьмы, потянула. Бросив её на пол, королева запустила пальцы в длинные пряди и, зажав в руке, дёрнула вниз. Голова сирены запрокинулась назад.

- Молчащим, - её язык прошёлся по его шее, запнулся о кадык и скользнул по линии челюсти вверх, остановившись у самого уха. - На колени.

Рука королевы переместилась на его голову, и Тион покорно позволил ей себя опустить. Обсидиан нравилось видеть его таким. Смиренным и жаждущим сделать всё, что она скажет. Мужчины дроу тоже слушались её, но сейчас она поняла разницу. Покорность тех, кто обязан такими быть, не может сравниться с подчинением своенравного наёмника. Это пробуждало совсем иные чувства. Властвование не по статусу, а по своей сути. Она ощущала себя больше, чем королевой.

Когда пальцы Тиона уже ухватились за край набедренной повязки, открылась дверь. На пороге стояла потрясённая Юнис.

Обсидиан не знала, как подобная близость может делиться на троих, но отказать Тиону не смогла - слишком желала продолжения.

- Хочешь к нам присоединиться?

На вопрос сирены эльфийка не ответила. Раздвижная дверь с грохотом ударилась о стену.

- Пойдёшь за ней?

- Не сейчас.

Тонкие бледные пальцы медленно спустили чёрное исподнее к ногам. Следом упал и сброшенный Обсидиан с плеч шёлковый халат. Она не хотела сейчас думать ни о чьих задетых чувствах. Лишь о своих - от мягкого прохладного языка на разгорячённой плоти.

Обветренные морским бризом слёзы ложились прохладой на разгорячённые щёки эльфийки. Юнис сидела под самым утёсом, прижавшись к отвесной стене спиной, и смотрела на дом посреди водного простора. В нём юноша, которого она любит, сейчас предаётся ласкам с той, кто ей как сестра.

Эта мысль была подобна прибою, что бил её согнутые и прижатые к груди ноги мелкой галькой, приносимой со дна. Методично и неумолимо. На ногах вряд ли останутся ссадины, а вот на сердце - точно.

Юнис была не готова. Она даже не предполагала, что такое может случиться.

В заботе Тиона об Обсидиан она всегда видела лишь его доброту и никогда - заинтересованность. А вот заботу о себе наивно сочла неравнодушием.

Сейчас же восприятие разом перевернулось, как опрокинувшаяся лодка, встретившая на своём пути подводные камни. Но вместо воды Юнис оказалась погружена в пучинное отчаянье, затягивающее её водоворотом всё глубже. Ко дну. К истерике.

Картины перед застывшим взором сменяли друг друга. Так стремительно, что к горлу подступала головокружительная тошнота.

Поцелуи были лишь необходимостью - они ничего не значили. И тут же надрывный внутренний голос спешил опровергнуть это - поцелуев было больше, чем требовалось для миссии.

Стихотворение было лишь красивыми строками, а не признанием... Но в нём точно говорилось о ней.

Касание рук - поддержкой... Но за руку держат лишь близких.

Слова о будущем - утешением... Но разве общие планы не говорят о серьёзных намерениях?

Ей не показалось. Ей не могло показаться. Она не выдумала всё это.

Юнис спорила сама с собой и непонятно, чего хотела больше: обвинить Тиона или оправдать. Не знала, что хуже: признать то, что взаимность сирены была лишь плодом её фантазии или то, что он её обманул.

Никаких клятв не звучало - девушка понимала это. Понимала, что они не вместе, и ничего друг другу не должны. Но он заставил её чувствовать себя значимой, заставил ожидать большего. Заставил верить в их союз. Буквально вручил ей в руки своё сердце, доверив её взору каждый его шрам и позволив позаботиться о нём... А потом отобрал.

Она оказалась недостойна? Она делала недостаточно? Она не отогрела его так, как это смогли сделать горячие руки Обсидиан?

И так ли это всё важно? Все эти причины и следствия... Если суть остаётся одна - она потеряла Тиона. Необратимо и окончательно. Навсегда.

Это осознание разрасталось внутри в огромный пузырь, переполненный гнетущей пустотой, который, казалось, был способен разорвать несчастную эльфийку. В нём, как пепел вздымаемый ветром, кружил лишь прах от её надежд.

Юнис прижимала ладони к груди, словно пытаясь сдержать это чувство. Но тщетно.

Слёзы бежали бесконечным потоком, срывались вниз и смешивались с такими же солёными волнами. Рыдания были такими громкими, что девушка не слышала за ними шума прибоя. Да и не хотела. Море вдруг стало чужим и незнакомым. А может, не только море - целый мир.

Есть ли в нём что-то кроме страданий?

Юнис чувствовала телом каждую эмоцию. Они обернулись болью. Давящей и щемящей. Они были такими осязаемыми, что хотелось буквально придушить их. Или себя. Раскрытая ладонь переместилась на ключицы, медленно приближаясь к горлу. Дышалось и так с трудом - но этого было недостаточно. Хотелось перекрыть поток воздуха себе и чувствам внутри. Совсем.

Испугавшись саму себя, девушка вскочила на ноги. Платье было совершенно мокрым от морской воды, но Юнис даже не замечала этого. Нужно было бежать. Бежать от этого дома напротив, от своих мыслей и чувств. От себя.

Бегство привело Юнис к водопаду посреди острова. Спокойное течение обрывалось, как и вся её жизнь сейчас. Прозрачные воды падали с трёхметровой высоты и с пенным ударом неслись вниз по реке.

Вокруг были дома и люди - девушке стало почему-то спокойнее от их суеты. Все чем-то заняты. Все как-то живут. Наверное, и она сможет. Хоть сейчас так и не кажется. Хоть сейчас нутро вместо прекрасных цветов полно терновой лозы, что впивается острыми шипами прямо в сердце, сдавливая его в своих жестоких тисках.

Юнис запустила пальцы в траву, на которой сидела, и втянула носом воздух. Он пах мокрыми камнями и разочарованием.

- Здесь тоже красиво, - рядом присела Иноэ. - А тебе не идут заплаканные глаза.

- Хотелось бы, чтобы меня волновало это, а не разбитое сердце.

- Болит? - серьёзно спросила она.

- Болит.

- Теперь так будет всегда. Его не исцелить. Ни другим человеком, ни другой жизнью.

- И что тогда делать?

- Если бы я знала... - она задумчиво смотрела на бурлящий поток. - Тебе нравятся водяные лилии?

- Не знаю, никогда не видела.

- Скоро увидишь.

Юнис представила цветы на воде - это казалось чем-то поразительным и невозможным. Как её союз с Тионом. Жить ради того, чтобы увидеть водяные лилии? А ещё часом ранее она жила для того, чтобы вместе с Тионом построить замок на берегу моря.

Какое оно теперь - её будущее? Снова пустое? Что она будет делать, когда всё закончится и мир будет спасён? Обсидиан от неё отречётся, а Тион - уже. Ей некуда пойти. И не с кем. Даже для того, чтобы отправиться в одинокое странствие, нужны деньги. Как она их заработает? Где возьмёт без сирены?

Юнис взглянула на Иноэ - та следила за всплесками воды как за чем-то важным. Её профиль выглядел привычно расслабленным, ни одной зажатой мускулы, лишь сосредоточенность в глазах. Юнис тоже хотелось так - наблюдать, а не чувствовать. Наблюдать, а не быть.

Эльфийка знала, Иноэ здесь ничего не держит, сирена бы точно согласилась уйти вместе с ней куда угодно. Если бы только она позвала. Но как она может? Сделать это означает совсем не усвоить уроки судьбы.

Если рядом есть человек - значит он предаст.

- Я хочу побыть одна, - Юнис поднялась. - Извини.

Эльфийка бродила по острову до самого заката и только после вернулась в дом Тиона.

На столе в её комнате стояла миска супа с водорослями и соевым сыром - горячего и ароматного. Но Юнис не хотела есть. Казалось, стоит хоть что-то проглотить - и та тишь, которой она с трудом добилась внутри, вновь всколыхнётся. Поэтому девушка сразу расстелила матрас.

- А где подевался мой самый злостный надзиратель? - раздался голос Чара за стенкой - там был в разгаре поздний ужин.

- Устала от тебя, - тихо ответил Тион.

- Неужели всё-таки сбежала от вас?

- Нет, она в своей комнате.

Юнис недовольно сжала челюсть - от Тиона ей не спрятаться. И всё же она пыталась. С рассветом вместо дежурства она решила покинуть дом, но была застигнута на террасе возле лодки.

- Солнце, - начал Тион, заглядывая в её зелёные глаза.

Юнис в его лживые смотреть не хотела, но всё же стала. Чтобы он видел её злость. Чтобы он не счёл её вновь простушкой, которая поверит любому его слову.

- Не зови меня так.

- Давай поговорим.

- Говори.

- Мы могли бы быть счастливы втроём.

- Что? - ей не верилось, что такое действительно можно сказать всерьёз, но на лице сирены не было и тени привычной улыбки.

Она думала, что его предложение присоединиться было лишь издёвкой и способом её выпроводить. А получалось, что он действительно хотел, чтобы она согласилась...

- Из-за того, что я светлый эльф, ты решил, что я как они? Отвратительно! Я не стану делить тебя с кем-то. Зачем это нужно? Да и что это вообще такое?

- Любовь, - спокойно ответил он. - Думаешь, нельзя любить двоих? Я люблю.

- Это не любовь, Тион.

- Я видел твоё стихотворение. Оно прекрасно. И тоже полно любви.

- Порви и выбрось. Также как ты поступил со мной.

- Я не хотел ранить тебя, - он шагнул ближе.

- Не подходи, - Юнис выставила вперёд руку. - Не хватало ещё, чтобы ты внушил мне свои бесстыдные желания.

- Ты знаешь, я не поступлю так. Я хочу, чтобы ты сама решала...

- И я решила. Я не буду третьей лишней.

- Я не хочу тебя потерять.

- Тогда почему ты выбрал её? Почему она, а не я? Не мог упустить возможность? Сам ведь сказал, что мы всё равно разочаруем её. Что это неизбежно. Она не простит нас. Или... - Юнис вдруг осенило - она словно прозрела. - Не простит только меня. Ты ведь не собирался признаваться ей в своём предательстве, верно? Изначально не собирался становиться на мою сторону.

- Я рассказал тебе, как ты можешь спасти мир. Разве этого недостаточно?

- Я думала, мы заодно. Вместе.

- Так и есть.

- Ты рассказал мне про "сердце" не для того, чтобы уберечь меня от бремени убийства, а чтобы спасти её, верно?

- Это спасёт всех. И мир в том числе.

- Да в бездну этот мир! - запальчиво воскликнула Юнис. - Я верила тебе!

- И я честен с тобой. Мне можно верить. Я всё такой же.

- Я больше не знаю, какой ты.

- Солнце...

- И какое будущее ты с ней планируешь? Уйдёшь под землю? Думаешь, тебя примут там лучше, чем меня?

- Я не принадлежу к вражеской расе.

- Ах вот как, - поражённо хмыкнула задетая эльфийка. - Тогда счастья вам, - и спрыгнув в лодку, отвязала её от столба.

- Солнце! Юнис! - крикнул наёмник вдогонку, но девушка и не думала продолжать этот абсурдный диалог.

Внутри всё клокотало. Владей Юнис магией огня, вёсла сгорели бы у неё прямо в руках, а лодка рассыпалась бы пеплом под ногами.

Как он мог быть о ней такого низкого мнения? Как она могла быть о нём такого высокого?

Юнис срывала злость на морской глади, ударяя её вёслами сильнее, чем следовало, когда вдруг увидела на утёсе знакомую фигуру. Иноэ. Она стояла на самом краю обрыва.

- Как всегда ничего не боится, - буркнула с долей зависти эльфийка и взглянула на волну, разбитую веслом на мелкие брызги.

Юнис пожалела, что не может взять вместо весла меч и ринуться в какой-нибудь бой. Оказалось, что это приятно - ударять, когда ты зол. Теперь она понимала, почему вспыльчивые дроу так любят боевые искусства и так хорошо умеют держаться в обществе.

Когда эльфийка снова посмотрела вперёд, на утёсе никого не было. Пусто. Лишь колышущиеся на ветру травы.

Тревога подбиралась мелкими шажками. Когда же она задышала в затылок, Юнис уже бежала вдоль берега, бросив лодку непривязанной.

В голове пульсировало лишь отчаянное «пусть её здесь не будет», даже когда взгляд уже выцепил чёрное пятно в отступающем прибое.

Иноэ лежала, укрытая упавшим сверху халатом как похоронным саваном, а волны слизывали с камней пылающую кровь. Всё тело девушки было изломано и неестественно перекошено, ноги же в последний раз обернулись хвостом.

Каменный император на утёсе даже сейчас закрывал на всё глаза.

Поздно. Спасать было уже некого. Юнис видела это, хотя удостовериться не решалась. Она просто стояла в стороне и смотрела, как трепещет на ветру ткань халата и такие же шёлковые волосы.

- Не подходи, - сказал возникший из-за её спины Тион так, будто бы она собиралась. - Я сам.

Несколько прикосновений - и он вынес страшный, хоть и очевидный вердикт:

- Она мертва. Мне жаль.

Юнис смотрела на кровь, медузами расползающуюся по волнам.

Жаль... Какое слабое слово. Может ли оно уместить в себе гибель целого человека?

Была Иноэ. И нет. И всё, что от неё осталось, это «жаль».

- Побудь здесь, - взгляд Тиона, стоящего напротив, взволнованно бегал по лицу эльфийки. - Я приведу кого-нибудь. Мы похороним её.

- Как? - спросила она вяло.

- Доплывём с ней до Кракеновой впадины. Донесём её... И оставим там, - объяснил он, вместе с Юнис глядя на бездыханную Иноэ. - После смерти сирены возвращаются морю, как эльфы земле.

- Выходит, вы скармливали трупы Кракену? - сделала она жуткие выводы.

- Это осталось лишь традицией, а Кракенова впадина - морским кладбищем.

Юнис безучастно смотрела на то, как Тион привёл с собой какого-то мужчину. Как они подхватили тело девушки. Как её руки и голова безвольно обвисли.

Ещё недавно эльфийку переполняло множество эмоций, а сейчас, когда им самое время и место - ничего. Ни прежних, ни новых. Всё вдруг разом затихло. Пустота больше не разрывала - она мягко и незаметно заполняла всё тело. Поглощала.

- Юнис? - осторожно обратился к ней Тион. - Скажешь что-нибудь напоследок?

Она отрицательно качнула головой. Какой смысл говорить что-то мёртвой? Ей следовало разговаривать с Иноэ, пока та была жива.

Три фигуры скрылись в море. А Юнис продолжала стоять на том же месте, пока не вернулся Тион.

- Она отправилась во вдохновенную Утопию, - утешительно заверил он.

- На дно к обглоданным костям... - пробормотала эльфийка и медленно побрела вдоль берега.

- Куда ты? - нагнал её Тион, когда она прошла мимо отброшенной в море лодки.

- Хочу прогуляться.

- Я не могу оставить тебя одну.

- А я не могу гулять с тобой.

- Хорошо, - он понимающе кивнул. - Я буду держаться на расстоянии.

Юнис не думала. Ни о чём. В голове было также пусто, как и в груди. Эльфийка лишь подмечала всё, что встречалось ей на пути. Разноцветные стёклышки, рассыпанные в траве. Крохотный краб, ползущий по брошенной у дома сети. Протяжная щель, перечеркнувшая деревянную вывеску с надписью «Живец». Суетливые муравьи, несущие голову креветки. Кленовый лист, плывущий по реке. И далёкие звуки, которые ощущались чуждыми этому месту.

Музыка. Звучала скрипка. Так искусно и тонко, что становилось ясно - играет выдающийся творец.

Юнис шла, влекомая мелодией, как лист течением, пока не оказалась рядом с водопадом.

Виртуозным музыкантом оказалась юная девушка. Её длинные серебристые волосы были подобны сверкающему потоку, под которым она стояла. Вода, стекающая по её плечам и рукам, вместе с широкими рукавами белого платья ниспадала в реку. Скрипка, струны которой от плавных прикосновений смычка издавали печаль, была такой кристально-прозрачной, словно тоже состояла из воды. А вокруг, будто чашки на зелёных блюдцах, раскинулись цветы - белые с заострёнными лепестками. Лилии.

- Иноэ, - прошептала поражённо Юнис, а потом закричала в голос: - Иноэ! - и бросилась в воду.

Глубина достигала середины бёдер, из-за чего идти было трудно, но Юнис всё равно торопилась как могла, отводя цветы перед собой руками в стороны.

- Иноэ, - позвала она, остановившись напротив девушки. - Это я, Юнис. Грубиянка, не пожелавшая с тобой дружить...

Не отрывая смычка от струн, девушка подняла на Юнис взгляд. Её глаза были такими же серебристыми, как и волосы. Но не сверкающими - тусклыми и безжизненными. На их радужке не было зрачка, а в их глубинах - сознания. Они смотрели вперёд, но словно в никуда. Невидяще.

- Юнис! Не трогай её! Оставь! - голос Тиона сопровождали всплески воды. - Пойдём, - он мягко обхватил её сзади за плечи.

- Нет, не пойду, - она дёрнулась, скидывая его руки. - Это Иноэ. Это точно она!

- Она не помнит тебя, ничего не помнит. Не тревожь её.

Юнис поникла. Иноэ ушла не для того, чтобы ей вновь напоминали о горестях жизни. Юнис действительно не должна её тревожить.

- Почему она здесь? - сидя на берегу, эльфийка вертела в руках случайно вырванную по пути лилию, но взгляд её был прикован только к скрипачке.

- Душа сирены, лишившей себя жизни, не может обрести покой. Она становится нёкком - духом водопада, который проводит вечность за игрой на скрипке, - пояснил Тион, тоже смотря на девушку в воде. - Все сирены знают это с малых лет. Поэтому, как правило, никто не идёт на такое, чтобы не застрять здесь навсегда.

- А она слишком хотела творить...

- Теперь она играет на скрипке лучше, чем кто угодно из созидателей.

Юнис было приятно это услышать. Иноэ признали. Хоть так, но в ней признали творца.

Какое-то время они наслаждались тоскливой мелодией вдвоём, а потом к ним стали присоединяться другие. Сирены выходили из домов и таверн, подбегали играющие у реки дети. И все смотрели на скрипачку как на чудо, завороженно поглощая мелодию, словно мучимые жаждой - воду.

- Что её ждёт? - тихо спросила Юнис у Тиона. - В ваших землях...

- Не думаю, что император станет что-то предпринимать. Нёкка нельзя уничтожить - лишь водопад. Но тогда дух просто перенесётся к другому ближайшему. Не станет же он уничтожать все водопады. Это слишком даже для него.

- Она подарила искусство и вам, - эльфийка грустно улыбнулась. - А эти водяные лилии... - взглянула на цветок в своей руке. - Откуда они?

- Лилии появляются там, где есть нёкк.

Юнис перестала дышать от осознания. Тяжелого как весь этот остров, принёсший Иноэ погибель.

- Она уже тогда собиралась... Она говорила мне про лилии. Говорила, что я скоро их увижу, - лихорадочно зачастила эльфийка. - Она намекала. А я... Я ничего не поняла. Я не остановила её.

- Тише, солн... - Тион осёкся. - Юнис, - он переместился на колени перед девушкой и взял её руки в свои, вместе с лилией в одной из них. - Я уверен, она сказала это не для того, чтобы ты её остановила. Она ведь наверняка понимала, что эльфийка, которая здесь всего пару недель, не будет знать такого.

- А вдруг она всё-таки надеялась... А я оставила её. Бросила, когда она нуждалась во мне.

- Ты бы не спасла её. Пойми. Её боль была слишком глубокой, раз она пошла на это.

- А она хорошо её скрывала... Мне казалось, что она сильная и со всем справится. Но я ошиблась.

- Нельзя узнать, что у человека в голове. У сирены уж точно.

- Интересно, что же в твоей? - Юнис встретилась с Тионом взглядом, и тот первым его отвёл.

- Пойдём домой. Тебе нужно отдохнуть.

- Да, я хочу домой.

Юнис открыла двери в королевские покои без стука. Просто отвела створку в сторону и нерешительно замерла.

- Ты хочешь поговорить? - Обсидиан, чистящая кинжал, отложила его в сторону и встала с постели ей навстречу. - О наёмнике?

Эльфийка не ответила. Молча подошла к ней и, запустив руки под шёлковый халат, обхватила за талию, уткнувшись носом в горячую шею.

Опешившая королева лишь сжимала и разжимала кулаки на опущенных вдоль тела руках, не понимая, что ей делать.

- Пойдёмте домой, госпожа, - с тихой мольбой попросила эльфийка. - Давайте оставим всё и вернёмся в Обсидиановое Королевство. Будем жить как раньше. Будете строить мне козни, а я буду плакать от них как в первый раз. Обещаю.

После затяжной и томительной заминки Обсидиан всё-таки положила ладони на плечи Юнис.

- Я не могу. Это мой долг перед матерью и моим народом, - её голос звучал менее твёрдо, чем обычно. - Я зашла уже слишком далеко, чтобы всё бросить.

Юнис огорчённо выдохнула.

- Я знала, что вы так скажите. Просто... вдруг на пути снова будет что-то опасное? Если вы погибнете, я не представляю, как буду жить дальше, - она отстранилась, заглядывая в серебристые глаза. Те, которые умещали в себе мысли и чувства. Те, которые смотрели на неё и видели. - Если это вдруг случится, надеюсь, что я умру вместе с вами.