ГЛАВА 17
Ханна
Прошла неделя с момента моего ранения. Боль притупилась, но напоминание о случившемся ощущалось в каждом движении. Несмотря ни на что, Эдриан был рядом, он заботился обо мне, как мог. Да, в нём абсолютно нет тепла, нежности, как обычно это бывает в настоящих браках, но в его действиях намного больше искренности, чем в словах некоторых. Николас тоже остался жить временно у нас и , на самом деле, я благодарна ему за это решение. По вечерам мы могли играть с ним в приставку, шутить, он готовил по моим инструкции и четким присмотром. Но конечно же, взгляд Эдриана не сулил ничего хорошего. Мой муж был против этой идеи, но не выкинет же он своего брата? Удивительно, за все время, пока Николас живёт тут, Эдриан очень часто возвращается раньше со своей работы, пытается почаще быть дома. Интересно, почему же? Всю эту неделю я засыпала в своей комнате, мне помогал дойти туда Эдриан или Николас, а вот поутру меня встречал запах мужского одеколона. Эдриан..он точно ночью был тут, но мне ни разу не удалось увидеть его рядом со мной. Он как неожиданно появлялся тут, так и исчезал. Сейчас я стою на кухне, готовя кофе для своего мужа и Николаса. Первым просыпается Эдриан, снова входит в кухню в одних только штанах. Я уже привыкла к этому, но моё тело всё равно реагирует на такое его присутствие рядом соответствующе.
— Доброе утро, Ханна,— слышится хриплый голос мужа.
— Доброе. Будешь кофе?— предлагаю я , улыбнувшись уголком губ.
— Не откажусь.
Киваю и ставлю перед ним чашку и завтрак, он благодарно кивает.
— Уже снова бодрствуешь? Меня это радует,— замечает он и делает глоток свежего кофе.
— Да. Пытаюсь, по крайней мере. Не могу лежать в одном положении,— сажусь напротив него.
— Я хочу поговорить с тобой. Насчёт твоей компании. Появилась одна очень хорошая новость , Ханна. Через месяц отца приглашают во Флориду. Он там будет.. неопределенное время. Старик желает расширять свой бизнес, хочет поговорить с инвесторами и дать себе отдых. И мы останемся в Лос-Анджелесе сами. Я думаю, у нас будет достаточно времени, чтобы все документы переделать на твоё имя. Сделать это абсолютно несложно.
Я слушаю его и не могу поверить своим ушам. Неужели это действительно правда и я смогу вернуть то, что мне так дорого?
— Эдриан... спасибо. А..как же ты? Что насчёт тебя и твоего плана?— задаю вопрос и делаю глоток кофе, начиная медленно есть.
— Ты все узнаешь со временем. Не волнуйся. А потом..мы разведёмся и тебе не нужно будет больше играть роль миссис Картер,— заключает Эдриан.
Не знаю почему, но его слова ранят меня. По какой причине? Не знаю. Да, за всё это время я привыкла к Эдриану, к его ледяному тону, к нашим перепалкам. И когда я представляю, что всего этого не будет...становится пусто.
— Угу,— только и единственное, что я смогла сказать.
— Тебя что-то не устраивает?— спрашивает он и касается своей ладонью моих пальцев.
— Все нормально,— бросаю я и оставляю тарелку с едой, аппетит пропал вовсе,— надеюсь, этот месяц будет длиться подольше.
Я встаю и покидаю кухню, я не знаю, понял ли он намёк или нет. Это уже неважно. С самого начала у нас был договор, что каждый из нас получает то, что хочет...я компанию, а он сможет уничтожить своего отца. Так и есть, но..за все это время между нами образовалось что-то.. другое, не похожее на фиктивный брак. Или я сама себе это придумала?
Мне на телефон приходит смс. Уже интересно, открываю и зачитываю:
"Уважаемая Ханна Картер, Вы вызываетесь в суд в качестве свидетеля по делу, касающемуся обстоятельств, связанных с Эваном Ларсоном и рассматриваемому в соответствии с законодательством Соединённых Штатов Америки. Вы обязаны явиться в суд для дачи показаний в 12:00. В случае неявки без уважительной причины, в отношении Вас может быть вынесено постановление о принудительном приводе, а также наложены штрафные санкции в соответствии с законодательством США."
Отлично. Этого мне ещё не хватало. Я только забыла о своем отце, только недавно начала новую жизнь, но нет же. Нужно все испортить. Но выбора у меня нет, я начинаю собираться. Я надеваю белый гольф из тонкого трикотажа, рукава длинные, слегка прилегающие, с изящными манжетами, подчёркивающими запястья. Я сочетаю гольф с классическими брюками такого же цвета, посадка высокая, подчёркивающая линию бедер и вытягивающая силуэт. На ногах — лаконичные ботильоны на устойчивом каблуке, добавляющие немного роста и уверенности в походке. Волосы так и остаются распущенными, лёгкими волнами ниспадают по спине. Сверху накидываю пальто молочного цвета и хватаю сумку, выходя из комнаты. Но как только я открываю дверь, передо мной стоит Эдриан, вероятно, готовившийся зайти в мою комнату.
— Увы. Ты немного не вовремя, поговорим позже, — обхожу его , идя на выход.
После сегодняшнего утреннего разговора до сих пор не по себе, так что и общаться с ним мне не хочется. Пусть все катится к чёрту. Но я не успеваю уйти, как он хватает меня за руку и прижимает к стене своим сильным телом. Обхватывает мои запястья , поднимая над головой и удерживая одной своей рукой.
— Куда это ты собралась, Ханна?— слышу грубый своего мужа.
— Я уже без тебя на улицу выйти не могу?
— Если ты забыла, ты всё ещё ранена,— напоминает Эдриан, смотря в мои глаза своими темно -карими, а когда он злится они становятся ещё темнее.
— Мне уже лучше, Эдриан. Мне пришла повестка в суд. Я выступаю свидетелем в деле отца, так что мне нужно ехать, а то опоздаю,— мне приходится все таки объяснить ситуацию, чтобы он отпустил меня.
Но как же я была наивна в этот момент. Эдриан отпускает меня, молча куда то уходит, я думаю, что он все понял, выхожу из дома и иду в сторону трассы, чтобы поймать такси. Но не тут то было. Рядом со мной уже останавливается черный Ренж Ровер, а за рулём Картер.
— Ты же не подумала, что я отпущу тебя одну?— спрашивает он и указывает рукой на сиденье рядом с ним,— садись и поехали. Я буду с тобой.
Он просто невыносим. Я всё таки сажусь на переднее его машины, закрываю дверь и мы трогаемся.
— Я бы могла справиться и сама, — говорю я, рассматривая улочки.
— Я не сомневаюсь. Но справляться придётся не одной,— отвечает Эдриан, внимательно следя за дорогой.
Я бросаю на него взгляд, и на мгновение наши глаза встречаются. В них — слишком много того, что мы не произносим вслух. Забота? Контроль? Что-то большее? Я не уверена. И спорить с ним бессмысленно. Я знаю это. Он всегда добивается своего. Но за всей этой суровостью — тень чего-то другого, более глубокого. То, что Картер не говорит, но что ощущается во всём: в его взгляде, в том, что он делает для меня.
Мы подъезжаем к зданию суда, я выхожу из машины, поправляю одежду, бросаю взгляд на Эдриана, вдруг подумав, что он останется в машине, но нет. Он подходит ко мне, даёт локоть, в который я аккуратно вкладываю свою руку и мы идём во внутрь. Сначала Эдриана не хотели пускать в сам зал заседаний, но он всё равно прошёл. Я не знаю, что он им там говорил, но видимо талант убеждения у Картера отменный.
Начинается судебное заседание, я встречаюсь взглядом со своим отцом, он сидит на на скамье подсудимых, его лицо было усталым, измученным. Глубокие морщины прорезали кожу, глаза тускло блестели под тяжестью прожитых лет и недавних тревог. Мне кажется, всё случилось именно так, как должно было. Отец думал, что может остаться безнаказанным за всё содеянное. Но нет.
— Ханна, — начинает судья строгим, но ровным голосом, — расскажите, каким был ваш отец в повседневной жизни? Как он вёл себя дома?
Мне нужно отвечать, за мной следят множество глаз, желающих узнать правду. Нечего больше утаивать, я очень долго скрывала правду ото всех, прикрывая своего отца, отбеляя его имя и нашу фамилию. Я устала. Каждый должен отвечать за свой поступок.
— Его практически не было дома, он всё время находился в казино. Приходил уже злым, раздражённым,— отвечаю я абсолютно спокойно, смотря в глаза судье.
— Можете ли вы подтвердить или опровергнуть, что ваш отец принимал наркотические вещества?
— Я не могу быть уверена точно. Я этого не видела, но то, что поведение его менялось - это однозначно,— я не смотрю на отца, хотя чувствую, что его взгляд сверлит меня.
Судья слегка кивает, записывая что-то в свои бумаги, затем поднимает взгляд, оценивающе посмотрев на меня.
— Понимаете ли вы, Ханна, всю серьёзность ваших слов? Ваш отец обвиняется не только в разбое, но и в убийстве. В его крови нашли следы наркотических веществ. Вы утверждаете, что не видели, как он их принимал, но замечали изменения в поведении. Можете ли вы описать эти изменения подробнее?
Я сглатываю, чувствуя, как холодный ком застряёт в горле. Но скрывать больше нет смысла.
— Он становился другим... словно тенью самого себя. Раздражительным, резким, порой даже агрессивным. Иногда я не узнавала его — взгляд становился пустым, а руки дрожали. Бывали ночи, когда он приходил и запирался в своей комнате, и оттуда доносились странные звуки... шорохи, приглушённые разговоры. Но я боялась спрашивать. Боялась знать.
В зале суда воцаряется напряжённая тишина. Я чувствую, как спина отца напряглась, как всё его существо кипит ненавистью, ведь в действительности я только впервые решаю рассказать правду. Наверняка, он думал что я и дальше буду прикрывать его.
— Почему вы молчали об этом раньше? — голос судьи был всё таким же строгим, но в нём звучит тень сомнения.
— Я хотела защитить его. Свою семью. Нашу фамилию. Я думала, что всё это пройдёт, что он справится. Но... — я опускаю голову, голос едва дрожит, — я ошибалась.
Судья медленно кивает и переводит взгляд на адвоката отца. Тот сидит, сжав кулаки, напряжённый и молчаливый.
— У защиты есть вопросы?
— Да, — адвокат встаёт, его голос звучит холодно. — Ханна, вы говорите, что не видели, как ваш отец употреблял наркотики. А значит, все ваши слова — это лишь домыслы? Вы не можете доказать, что он был под их воздействием именно в тот вечер, когда произошло убийство?
Я поднимаю взгляд, встретившись с его глазами.
— Я не могу доказать этого, потому что в ту ночь, отец насильно потянул меня в казино. Хотел чтобы я была красивым украшением этого вечера, чтобы смогла отвлечь других игроков. И он проиграл нашу фирму. А после этого я уехала и дальнейшие развития событий мне неизвестны.
Мой голос дрогнул, и я замолкаю. Но правда уже прозвучала. И от неё больше не скрыться. Судья очень долго смотрит на меня, я вижу что в его глазах уже созрело решение. Но мой допрос продолжается и мне приходится рассказывать абсолютно всё обо всей своей жизни, о том как я пыталась защищать отца, о том что он долгие годы пользовался мной, запретил учиться, удерживая под своим контролем. Перед столькими людьми мне приходится рассказывать правду, И самое главное что её слышит мой фиктивный муж. Меня продолжают допрашивать, но вот, что неожиданно, я слышу голос Эдриана:
— В ту ночь и я был в казино. Со своим отцом, который является хозяином заведения. Эван Ларсон ударил свою дочь прямо при мне, при моём отце. Записи с камер видеонаблюдения до сих пор есть у меня.
Это заинтересовало суд. Но больше всего я была в шоке, что Картер решает вмешаться.
— Если отец избивает собственную дочь, то почему убийство одного из людей моего отца вас так удивляет?— снова слышу возмущенный голос Эдриана.
Суд обвиняет Эдриана в неуважении к судье, но его всё равно оставляют в зале заседания. Судья долго смотрит на отца, затем переводит взгляд на меня, словно оценивая не только слова, но и их вес, их правду. Его лицо остаётся непроницаемым, но в глазах мелькает усталость — словно он тоже ощущает тяжесть этой трагедии.
— Суд выслушал все показания, изучил материалы дела и тщательно проанализировал доказательства, — начал он, голос звучал ровно, но в нём ощущалась твёрдость. — В ходе разбирательства установлено, что у обвиняемого имелся личный мотив для совершения убийства Кристиана Харпера , одного из подчинённых Лиама Картера, который тоже дал показания. Конфликт основан на долговой основе и желании мести.
Он сделал короткую паузу, взгляд его задержался на отце.
— В крови обвиняемого были обнаружены следы наркотических веществ, что подтверждает его нахождение в состоянии изменённого сознания на момент совершения преступления. Камеры наблюдения зафиксировали его вблизи места преступления, а показания свидетелей, в том числе дочери обвиняемого и её мужа раскрыли картину его состояния и поведения до убийства.
Отец сидит, сжав кулаки, его дыхание становится резким. Я смотрю на него, и сердце сжимается — не от жалости, а от боли, что нашла в нём ту правду, которую так долго пыталась отвергать. Судья вздыхает, словно взвешивая последнее слово.
— Учитывая все факты, суд признаёт обвиняемого виновным в умышленном убийстве и разбое.
По залу прокатилась волна шёпота. Отец бледнеет, но не говорит ни слова, только пристально смотрит на меня, в его глазах застывает ненависть и боль.
— Обвиняемому назначается наказание в виде пятнадцати лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Эти слова звучат как молот. Как точка.
— Заседание окончено.
Судья ударяет молотком, и тишина, заполнившая зал, стала тяжелее камня. Отец пытается вырываться, кричит о несправедливости, мне кажется что здесь он и вообще сошёл с ума.
Всё закончилось, теперь отец отсидит за свой поступок, за убийство, за то, что считал что ему все позволено. Я и не помню как вышла из суда, точнее меня выводит под руку Эдриан.
— Ты в порядке?— не сразу слышу голос своего мужа, пока он не прикасается рукой к моей щеке.
— А..?— переспрашиваю, будто находясь в прострации.
— Говорю, ты в порядке?
— Да,— отвечаю я и пытаюсь не встречаться взглядом с Эдрианом.
Мы садимся в машину, но он не спешит заводить её, поворачивает голову ко мне, я ощущаю его пронзительный взгляд на себе, но просто смотрю вперёд.
— Мы никуда не поедем ,пока ты не поговоришь со мной. Если хочешь, то просто будем стоять напротив здания суда,— как обычно констатирует факт Эдриан.
Я моргаю, медленно перевожу взгляд своих ярко-зелёных глаз на него. Как обычно, он всегда делает так, чтобы выбора у меня не было.
— Ты жалеешь о сделанном?— слышу тихий голос своего мужа.
— Нет. Не жалею. Он всю жизнь ограничивал мою свободу, я устала жить по его правилам, устала притворяться, что всё в порядке. Я столько лет жила, прикрывая его...просто ..
Я обхватываю руками лицо, всё так навалилось на меня за последнее время: ранение, суд, Эдриан утром с новыми новостями. Моё моральное состояние на грани. Я чувствую, как Эдриан берёт или руки в свои и смотрит мне в глаза, в его взгляде нет привычного холода, отстранённости.
— Ты все сделала правильно, Ханна. И я понимаю твое состояние. Тебе нужно отдохнуть,— голос Эдриана абсолютно спокойный, он смотрит в мои глаза и теперь я не могу отвести своих.
Его горячая ладонь касается моей щеки, и в этом прикосновении — столько тепла, столько уверенности, что дыхание замирает в груди.
— Ты не одна, — его голос тихий, почти шепот, но в нем звучит такая сила, что я чувствую, как дрожь пробегает по позвоночнику.
Я не могу отвести взгляда. В его глазах — понимание и терпение, и что-то еще, что невозможно назвать. Что-то, что заставляет меня хотеть остаться в этом моменте. Я не могу сдержаться и крепко обнимаю Эдриана за шею, в данный момент я хочу понимания, поддержки и я получаю её от человека, который заключил со мной сделку — с моим фиктивным мужем. Рука Эдриана взаимно обнимает меня за спину, а вторая касается головы, прижимая к своему плечу. Я не знаю, что это за порыв, почему мне так хочется чувствовать его объятия, но в этот момент мне это было нужно, как кислород. Он ответил мне, не оттолкнул, снова не посмотрел на меня этими холодным и безразличным взглядом , сейчас Эдриан теплее, чем когда-либо. Я не отстраняюсь от него, прижимаясь только крепче, а он никуда и не спешит. Так мы и остаёмся в этом моменте, пропитанным искренними чувствами и эмоциями.