ГЛАВА 16
Эдриан
Сколько раз в жизни мне приходилось терять? Много. Впервые в жизни я потерял себя. Потом постепенно утратил доверие к людям, человечность, душевную теплоту, а затем и надежду на лучшее. Каждый раз, когда я терял что-то важное, маленькие части меня уходили в тень. Я становился более закрытым, сдержанным, но с каждым разом эта маска становилась всё толще. Мне казалось, что, теряя всё вокруг, я наконец-то найду свой путь. Но на самом деле я лишь погружался в бездну, где не было ничего, кроме тени. Но всё это никак не могло меня напугать и я считал, до сегодняшнего дня, что ничего в жизни этого не сможет сделать. Ошибался.
Я несусь с бешеной скоростью на своей машине к дому, обгоняю машины с головокружительной скоростью, не замечая светофоров, сигналов и предупреждений. В голове — лишь одно: я обязан ей помочь. Все остальное исчезает: шум мотора, звуки вокруг — это всё теряет значение. Я знаю, что время — на вес золота.
Так быстро около своего дома я ещё не был, подхватывают на руки свою жену, из живота которой течет кровь. "Глок" , 9мм, рана неглубокая, но кровотечение остановить нужно немедленно, как и извлечь пулю. Даже если я и вызову частного врача, то вряд ли он успеет вовремя. Я оказываюсь в своем кабинете и сразу же укладываю Ханну на небольшой кожаный диванчик, она медленно открывает глаза и стонет от боли. Видимо, она отключилась из-за шока. Рывком разрываю ткань на месте ранения, чтобы осмотреть, рукой из-под столика рядом достаю аптечку, выкладываю всё на него— стерильные салфетки, пинцет, антисептик, шприц с обезболивающим, нитки и иглу для зашивания. Ханна смотрит на меня из- под полуоткрытых век, я вижу как ей больно, из-за этого внутри моего существа просыпается такая ярость, что и описать сложно. Но у меня на это нет времени, я не имею права на ошибку.
— Держись. На меня смотри. Если будет больно сжимай мою руку. Не закрывай глаза, Ханна,— приказным тоном говорю я.
Сейчас самое главное — остановить кровотечение. Достаю ампулу с лидокаином, набираю в шприц, ввожу обезболивающее, медленно, чтобы не причинить лишнюю боль. Пару секунд, и дыхание Ханны становится чуть ровнее. Я выжидаю ещё мгновение, потом дезинфицирую рану, чувствую, как её тело дрожит от боли. Но она держится. Теперь нужно извлечь пулю. Я беру пинцет, двигаюсь осторожно, чтобы не повредить сосуды, ткани. Сначала убираю кровь салфеткой, чтобы лучше разглядеть входное отверстие. Кожа натянута, мясо пульсирует болью. Медленно, глубже... Я ощущаю холодный металл пинцетом. Пуля поддается. Маленький металлический осколок выходит, оставляя за собой кровавую дорожку. Выдыхаю, бросая её куда-то на пол, прижимаю стерильную салфетку, надавливаю, чувствуя, как Ханна почти изгибается от боли. Она стонет, и это пронзает меня хуже ножа. Наконец, под рукой чувствуется слабое сопротивление. Кровотечение замедляется. Ханна борется, эта девушка всё так же не закрывает глаз, её пальцы до крови впиваются в предплечье моей руки, но это ничто по сравнению с той болью, которую испытывает сейчас она. Осталось зашить. Обрабатываю края раны антисептиком, беру иглу. Первый стежок — Ханна почти не реагирует, обезболивающее сделало своё дело. Второй, третий. Я работаю быстро, но осторожно. Каждый стежок — шаг к её спасению. Я быстро достаю бинты, аккуратно, но туго перевязываю рану. Спас. Успел. Я, всё время, пока доставал пулю, шил её рану, слышал болезненные стоны своей жены, по её щекам стекали крупные слёзы и теперь я хочу мести. Я хочу чтобы каждый, кто причастен к тому что случилось сегодня вечером, также истошно умолял.. только умолял о том чтобы я наконец-то его убил, закончил его паскудную, ничтожную жизнь. Забираю с гостиной плед, укрываю Ханну, она что-то бормочет и очень тяжело дышит.
— Уже всё хорошо. Я рядом,— говорю я, и своей горячей рукой подхватываю её холодные пальцы.
Ханна потеряла достаточно много крови, но не критично. От боли и усталости, я замечаю что её дыхание приходит в норму, глаза закрыты— она спит. Её сознание само заставляет её отключиться, чтобы сохранить силы и не чувствовать эту адскую боль, защищая таким образом свой организм.
— Поспи. Всё будет хорошо,— тихо произношу я перед тем как взять в руки телефон.
Посидев с Ханной ещё минут двадцать, окончательно убедившись что она всё-таки заснула, выхожу из кабинета и набираю Тайлера. Он отвечает спустя три долгих гудка, каждый из них мне кажется невыносимым.
— Да, босс,— его голос абсолютно спокойный и, видимо, он ещё не знает, что произошло сегодня возле казино.
— Ханну ранили сегодня. Казино обстреляли прямо на годовщину. Но меня интересует только тот, кто стрелял в Ханну, кто попал в неё. Найди этого ублюдка. Сейчас же!!— мой голос впервые срывается на крик в моих приказах.
— Уже работаю,— отвечает Тайлер, сбрасывая.
Я рычу, сама мысль о том что кто-то мог покушаться на жизнь моей жены, выводит меня из состояния равновесия. Теперь, я жажду крови.
Всю ночь я сижу рядом с Ханной, она просыпается несколько раз за ночь и единственная её просьба была: "воды". Я помогал ей пить прямо со стакана, снова слышал её стон, который сопровождался прерывистым дыханием, а потом она снова засыпала. До утра я слежу за её состоянием, но мне неожиданно приходит смс от Тайлера:
"Нашёл. Пока буду держать его в подвале нашего склада в порту"
Отлично. Тайлер знает свою работу— в этом я больше, чем уверен. Набираю быстро смс Николасу — он единственный, кому я могу доверять сейчас.
"Приезжай ко мне. Срочно"
Через двадцать минут я слышу как машина припарковывается около моего дома, выхожу из кабинета, тихо закрывая двери, чтобы Ханна не проснулась. Брат заходит в дом, его глаза выдают его растерянность— он не знает, что произошло.
— Что случилось?— говорит брат и осматривается.
— То что казино обстреляли, надеюсь, ты в курсе,— я серьёзно смотрел ему в глаза.
— Да. Мы не сразу это поняли, а когда выбежали, то они уехали. И тебя не было.
— Я уехал вместе с Ханной. В неё попали,— рычу я от злости, никому даже дела не было до нас.
Николас округляет глаза от удивления, только что-то хочет сказать, как я перебиваю его:
— Молчи. Ханна спит, с ней все хорошо. Ты должен побыть с ней, пока я разберусь с тем, кто посмел причинить моей жене вред,— говорю с Ником, паралельно собираясь.
— Ты собираешься..,— Ник не успевает договорить, как я перебиваю его.
— То что я собираюсь делать, не твоего ума дело. Ты должен быть с Ханной, ничего ей не говори где я,— набрасываю курточку, иду на выход, но останавливаюсь и бросаю последние слова брату,— будь же мне братом, хотя бы раз, не превращайся в сволочь.
И ухожу, сажусь в машину и уезжаю в сторону нашего склада в порту. Дорога кажется бесконечной, руки сжимаются на руле до побеления костяшек. Перед глазами вчерашний вечер— выстрелы, шум, бегущие люди, кровь, Ханна..Её лицо перед глазами, как она теряет сознание на моих руках. Ещё и этот чёртов светофор! Рукой ударяю по рулю от злости, не могу даже объяснить почему так эмоционально реагирую, когда я всю жизнь был холоден.
— Быстрее, блять! Быстрее! — кричу я , не своим голосом, наконец-то зелёный.
Машина останавливается у складов. В утренней тишине только скрип старых ворот и моё тяжёлое дыхание. Захожу внутрь, свет тусклый, пахнет сыростью и металлом. В углу подвала — фигура, связанная, с мешком на голове. Тайлер стоит рядом, опершись о стену, его лицо спокойное, как у палача, который давно свыкся со своей работой.
— Он сказал что-то? — коротко спрашиваю.
— Пока нет. Но заговорит. Все они в итоге говорят, — Тайлер ухмыляется, но по глазам видно, что он ждёт моей команды.
Я подхожу ближе, стою над этим человеком. Срываю мешок — лицо в синяках, но глаза злые, полные ненависти. Узнаю его. Один из тех, кто был около казино. Именно он стрелял в Ханну.
— У вас был план убить мою жену? — звучит вопрос с моих уст, отбиваясь от стен эхом.
В ответ молчание. Ничего, я знаю как заставить говорить.
— Тайлер, молоток.
Мой помощник кивает, выходит и возвращается с молотком в руках, протягивая мне. Я беру его, медленно вращаю в руке.
— Развяжи ему одну руку и держи,— в моих глазах нет жалости.
Тайлер так и поступает, перед глазами всё ещё мелькают воспоминания сцены вчерашней ночи. Ответит каждый. Пальцы. На них множество нервных окончаний. Начнем с малого. Хочу чтобы он кричал, умолял. Точно так же как кричала Ханна, как корчилась от боли. Резко бью молотком по первому пальцу. Хруст, а после дикий крик по всему помещению.
— У тебя есть ещё руки. Ноги. И они всё ещё целы. Я исправлю это,— говорю я , пока этот мудак кричит, умоляя.
Я продолжаю, наслаждаясь тем, что делаю— меня уже не остановить.
— Тайлер. Ступни, доска и гвозди.
Тайлер выполняет и это. Ему не нужно повторять дважды. Без всякого сожаления Тайлер прибивает ступни его к доске, повсюду хлыщет кровь, крики заполняют подвал, но мне этого мало.
— Ублюдок,— ножом разрезаю его рот с двух сторон.
Я убивал множество людей— это для меня абсолютно не в новинку. Многие из них кричали, просили пощады, каждый из них проходил постоянно одно и тоже. Ничего нового.
— Их..много...они..заказали тебя, — шепчет на последних секундах жизни этот урод.
— Меня не это интересует. Приказ стрелять в мою жену был?— рычу я , пока Тайлер постепенно разрезает его спину.
— Нет! Нет!! Это вышло случайно.
Кровь хлыщет по всему помещению, вся моя одежда и одежда Тайлера в крови, редкий вопль и тишина.
— Блять. Слабый,— рычит Тайлер и брезгливо откидывает его от себя.
Я смотрел на мертвое тело , валяющиеся в углу подвала, поворачиваюсь на Тайлера и говорю:
— Разберись с телом. Найди остальных.
Он кивает, я же иду хотя бы вымыть руки. Мне нужно обратно домой. Срочно.
Ханна
Я открываю глаза, все тело сразу же начинает ныть от адской боли, в горле пересохло, а перед глазами все плывёт. Резкая боль даёт знать о себе в районе живота, мне даже встать было невозможно. Чёрт. События прошлой ночи я помню плохо. Всё что я запомнила — множество людей с оружием, крики и темнота.
— Ахр..как же больно,— говорю я и осматриваюсь.
Какое-то абсолютно новое для меня помещение, я тут ещё не была. Огромный стол, шкафчики говорят мне о том, что это кабинет Эдриана. А где же сам Эдриан?
— Ты уже проснулась,— слышу голос Николаса, который садится напротив меня на стул.
— Да..,— еле-еле выдавливаю из себя.
Николас берёт меня за руку , впервые на его лице я замечаю теплую, искреннюю улыбку.
— Хорошо держишься.
— С.. спасибо. Ник..а где Эдриан? — тихонько спрашиваю, так как на большее, пока что я неспособна
— Уехал. По своим делам,— брат моего мужа подаёт мне стакан воды и помогает попить,— он скоро будет.
Жадно пью воду из рук Николаса, корчусь от боли и снова принимаю лежащее положение.
— По делам?— снова спрашиваю я, мне недостаточно той информации, что Ник мне даёт.
Он закатывает глаза, тяжело вздыхает, будто решается на что-то, но потом начинает говорить:
— Ты же знаешь, что твой муж особо никогда ничего не объясняет. Но мне кажется это связано со вчерашним.
Я пытаюсь вспомнить всё таки, хотя бы что-то , но не могу.
— А что было вчера, Ник? Я абсолютно ничего не помню,— все так же хрипло говорю я с ним, не разрывая зрительный контакт.
— Казино нашего отца обстреляли. Они попали в тебя. Специально или нет..мы обязательно узнаем,— Николас продолжает гладить по руке, его поддержка удивляет меня, приятно удивляет.
Всё это не укладывается в моей голове, не могу сложить пазлы, то ли из-за острой боли, то ли из-за недостаточных знаний в этой ситуации. Я опускаю взгляд на свою рану, на месте попадения есть огромное красное пятно на бинтах. Кстати о них, перевязка была действительно профессиональная, неужели, Эдриан вызвал врача?
— Тебя нужно перевязать,— слышу серьезный голос Николаса,— я могу помочь, если конечно ты позволишь.
Я несколько раз моргаю, удивлённая от предложения своего нового родственника, но делать нечего.
— Раз нужно..давай, моего же мужа нет, — шепотом отвечаю я.
Николас помогает мне подняться, пусть это и было очень сложно. Начинает медленно развязывать старые бинты, убирая их в мусорку.
— Не будь так строга. Эдриан , конечно, не подарок, но он всю ночь был с тобой, а когда уезжал позвонил мне,— объясняет Ник.
Когда он доходит до шва, то глаза его округляются от удивления, но он пытается сделать вид, что ничего не случилось и дезинфицирует рану. Но даже в таком положении, я все равно всегда обращаю внимание на детали.
— Что такое? Что-то не так?— звучит вопрос из моих уст.
— Нет, все хорошо ,— отвечает Николас,— шов..он меня очень интересует.
— Что с ним не так?
Снова этот его вздох, я руками цепляюсь за диван, сжимая от боли и жду ответа.
— Эдриан..он был ранен много раз. А когда-то и меня ранили. Долгая история. Он накладывал мне швы и я заметил одну особенность. Они… всегда ровные, точные, почти идеальные. Даже у самого опытного хирурга вряд ли получится как у него. Так вот...твой шов точно такой же,— рассказывает Николас, пока я слушаю его, пытаясь построить логическую цепочку.
— Ты считаешь , что ..Эдриан вчера шил мне рану?
— Да. И уж поверь мне, я знаю о чём говорю.
Николас начинает перевязывать мою рану по новой, а у меня теперь есть плод для размышления. Неужели Эдриан все таки сам взял за меня ответственность? Неужели он спас меня вчерашней ночью?
— Готово, — слышу голос Ника и он хочет помочь мне снова лечь, но я выставляю руку в знак протеста.
— Не нужно, я уже устала лежать. Хотя бы посижу немного,— говорю я на одном дыхании и спиной облокачиваюсь на диван, постепенно привыкая к постоянной боли,— ты говорил о ранении. Расскажи подробнее. Это тоже было что-то огнестрельное?
Николас смотрит на меня, качает головой, но снова начнет рассказывать, будто не может мне отказать:
— Наш с Эдрианом отец является не самым лучшим человеком. Ты и сама знаешь. Он требовал от нас слишком многого, не прощал ошибок. Однажды… однажды он проверил мою стойкость слишком жестоко.
Он опускает взгляд, будто вспоминая нечто болезненное.
— Это было не случайно. Он хотел убедиться, что я могу выстоять. Даже против пули. — Николас вздыхает, медленно обводя взглядом комнату. — Это был его метод воспитания. И если бы не Эдриан… я бы, наверное, не сидел здесь сейчас. Эдриан всегда был моим щитом. Даже когда сам терпел. Он забрал меня тогда, спрятал, залечил рану и научил не прощать. Ни отца, ни себя за то, что мы не ушли раньше.
Я слушаю и на глаза наворачиваются слёзы. Я, конечно, догадывалась , что их отец ужасный человек, но чтобы настолько? И сколько же всего Эдриан попросту мне не рассказывает?
— Не нужно, Ханна. Не нужно жалости. Что было, то прошло. Сейчас мы все дышим одной лишь местью и рано или поздно это случится. Эдриан знает, что делает,— Николас кивает, убеждая и меня в этом.
Я слышу , как захлопывается входная дверь и через несколько мгновений отворяется в кабинет. Эдриан. Весь в крови?
— Чёрт возьми, что это с тобой?— в ужасе шепчу я.
— Не обращай внимания,— ледяным голосом отвечает мой муж,— как ты себя чувствуешь?
Он подходит ближе, но все равно продолжает держать дистанцию, видимо переживая, что я буду слишком впечатлена по поводу крови. Я лишь киваю.
— Лучше..но все равно болит. Очень болит.
Эдриан, не думая ни секунды, достает обезболивающее, он делает это так быстро и уверенно, будто закончил медицинский.
— Руку,— его приказной тон, как обычно, заставляет меня повиноваться.
Я даю ему руку, Эдриан вкалывает мне обезболивающее и начинает объяснять:
— Обезболивающее с наркотиками. Тебе быстро станет лучше. Для тебя терпеть не вариант — так можно и сойти с ума.
Эдриан поворачивается к своему брату , оценивая его, а потом безразлично бросает ему:
— Ты можешь быть свободен. Я дома.
Николас же встаёт напротив Эдриана, в его взгляде кипит решимость и он выдаёт:
— Не поеду. Тут останусь. Думаю , в твоём доме я нужнее. По крайней мере , пока что.