ГЛАВА 13
Эдриан
Мы приезжаем в мой дом, теперь Ханна, вместе со мной, будет жить тут. Она осматривается, привыкая к обстановке, оно и понятно, ведь привыкать ко всему новому тяжело.
— Тут будто так.. холодно. И я не про отопление. Одинокое место,— говорит она полушепотом.
Я все так же молчу, ничего ей не отвечаю, иду на кухню, облокачиваюсь поясницей об столешницу, наблюдая за женской фигурой в моем доме, что является для меня абсолютно необычным. Рукой нахожу бутылку с виски, наливаю в стакан и выпиваю залпом, ощущая на языке такой терпкий вкус. Мои тёмные глаза направлены только на эту девушку, она теперь стала моей женой, пусть и только по бумагам. Конечно, то как она танцевала с моим братом, вывело из состояния равновесия, Николас всегда выводит меня на эмоции, хочет, чтобы я почаще снимал свою маску холода. Мелкий засранец. Но меня тревожит не это. А то, что я ведусь, когда ранее такого не было.
— Все твои вещи уже тут. Их перевезли в дом, пока было празднование. Я не стал распоряжаться куда именно их деть, так как не могу представить какую комнату ты выберешь,— говорю я ледяным тоном.
Ханна заходит в кухню, включает свет, которого до этого не было, я жмурюсь, а она лишь садится напротив.
— Даже не заставишь спать рядом с собой? — играет она бровями.
— Нет. Не хочу нарушать твой комфорт.
Наливаю себе ещё один бокал и снова выпиваю его, плечи расслабляются, по телу проходит приятная волна жара. Ставлю бокал , с характерным звуком , на стол и начинаю рассказывать:
— Завтра к обеду я уеду. У меня встреча. В доме будет прислуга, я нанял их, чтобы ты не тратила свое время зря. Еда будет всегда, если что нибудь захочешь, то просто сообщи.
Я смотрю в зелёные глаза Ханны, различая в них мириады оттенков – от глубокой изумрудной тени до искристых бликов свежей весенней листвы. В них отражаются тени мыслей, не до конца высказанных, скрытые эмоции, которые она, возможно, и сама не до конца осознаёт. Я не отводил взгляда, ловя каждое движение её зрачков, каждую едва заметную искру. Они смотрели на меня с чем-то, что можно было принять за вызов, но мне казалось, что это больше похоже на ожидание.
— Если случится что-то экстренное, то звони мне. Я приеду.
— Ты говоришь, что нанял прислугу. У тебя ранее никого не было?— спрашивает Ханна, ложа руки на стол , а на них лицо, не отнимая своего взгляда с моего лица.
— Нет. Иногда Тайлер , мой помощник, вызывает клининг. И все, — я говорю, не сдвигаясь с места , снимая пиджак и бросая на стул.
— Ты так и не расскажешь , чем занимаешься? Всё таки мы в одной лодке,— голос Ханны такой уставший, что подтверждается её зевком.
— Возможно, расскажу. Но если буду знать, что ты к этому готова,— пожимаю плечами, расстегивая рубашку.
Мне кажется, в этот момент она даже дышать перестала. Я расстегиваю все пуговицы и бреду в сторону своей спальни, бросая напоследок:
— Спокойной ночи, Ханна Картер.
Слышу лишь её вздох, возможно, она не понимает почему я так себя веду , да я и сам не понимаю. Зайдя в комнату, раздеваюсь и падаю на кровать в одних трусах. Ханна можно выбрать любую комнату из всех возможных в этом доме, пусть только захочет. Слышу, что дверь захлопнулась в одной из дальних, видимо, она выбрала ту, что ближе к выходу из дома. Хорошо. Раз на то её воля.
Снова перед моими глазами улыбка Ханны, её танец с моим братом. Не каждая девушка хочет выйти замуж за такого как я , ещё и по договору. И я не виню её. Кто захочет связать свою судьбу с человеком, чья жизнь расписана по пунктам, чьи шаги просчитываются заранее? Я же... Я привык, что меня не выбирают. Меня назначают. Мне подчиняются. Но любят ли? Никогда. Даже само слово мне было.. чуждо. С этими мыслями я засыпаю, чтобы более продуктивно начать свой день.
Просыпаюсь от шума на кухне, звон тарелок заполняет мое пространство, от чего открываю один глаз. Первые несколько секунд пытаюсь понять в чем дело, вспоминаю что живу больше не сам и вздыхаю, а мелодия, что так громко насвистывает эта девушка, заставляет меня полностью убедиться в своей теории.
— Какой чёрт дёрнул меня жениться? - бурчу и выхожу из комнаты, идя в душ.
Прохладная вода вырывает меня из состояния полусна, стекая по сильным мышцам, пробегая ледяными ручейками по разгорячённой коже. Глубокий вдох – и вместе с влагой в лёгкие проникает утренняя свежесть. Тело, натянутое, как тетива, постепенно расслабляется, поддаваясь бодрящему воздействию прохладных струй. Пальцы скользят по влажной коже, стирая остатки сна. Глаза привыкают к свету, а разум наконец-то возвращается в реальность.
Выхожу в трусах, направляюсь в кухню, где моя жена уже приготовила завтрак и сидит ест, напротив неё стоит вторая, такая же порция.
— Я говорил, что не обязательно готовить и напрягаться. Будет приходить персонал,— мой голос нарушает её утреннюю рутину.
Ханна поднимает на меня глаза, её зрачки расширяются от увиденного. Я замечаю, что глаза девушки скользят по моему прессу, груди, плечам. Ханна рассматривает меня, а потом переводит взор к глазам, делая вид ,что ничего не происходит.
— Ты всегда дома в трусах ходишь?— сквозь пережёвывание говорит она.
— Да. Я же у себя дома.
На это Ханна мне ничего не отвечает , лишь запивает еду кофе, но по её выражению лица и так все понятно. Она делает вид, что целиком сосредоточена на завтраке, но я замечаю, как её взгляд то и дело снова опускается ниже моего лица. Ханна старается вести себя невозмутимо, но выдает себя – чуть более резкий, чем нужно, глоток кофе, задержавшийся на секунду на губах, и едва заметное напряжение в плечах. Я уже очень много лет работаю с абсолютно разными людьми и чтобы больше понимать их мотивы, я изучаю движения, эмоции— всё это помогает мне искать слабые места людей. От этого и я никогда не позволяю себе ничего , кроме холодного тона и ледяного взгляда.
— Садись поешь,— снова слышу голос Ханны, сквозь жевание.
В основном я не ем по утрам, только крепкий кофе, чтобы проснуться. Но не хочу ей отказывать. Сажусь, передо мной стоит тарелка с румяными тостами, тонкими ломтиками сыра и свежими помидорами. Ханна пододвигает ко мне чашку кофе, явно ожидая, что я хотя бы попробую. Я беру кусочек тоста, машинально откусываю, чувствуя хруст и теплый, слегка тягучий сыр. На удивление, вкус приятный, но вот одна дилемма — помидоры. Ненавижу ничего, что связано с помидорами, томатным соком. Но я ем и молчу.
— Ну как?— заинтересованно спрашивает моя супруга.
— Вкусно. Достаточно вкусно, если я ем утром,— саркастично отвечаю я и делаю ещё один укус.
Рядом со мной стоит чашка кофе, делаю глоток, а он с сахаром. Кофе. Мой любимый черный свежесваренный кофе с сахаром. Ненавижу сладкий кофе , но сейчас пью. Помнится ли мне, чтобы я, проживая уже самостоятельно, делал то, что мне не нравится? Нет. Что тогда творит эта девушка? Я доедаю все, выпиваю кофе и встаю, да, мои вкусы отличаются от того, что только что я ел, но и говорить Ханне, я не хочу. Эта девушка все таки старается.
— Спасибо, жена. Всё таки свои обязательства ты знаешь очень хорошо,— говорю и ухожу в комнату, чтобы собраться.
Слышу какое—то бормотание девушки мне вслед. Тайлер сегодня задержал одного румына, сына босса, которого мы убили, хотел посеять панику внутри нашего бизнеса, хотел мести. Хорошо. Будет ему месть. Одеваю штаны, футболку черного цвета и кожаную курточку. Всё равно придётся замарать одежду. Ханна на кухне уже моет посуду, когда я выхожу, какая-то сумасшедшая девушка, если считать то, что я абсолютно не усложняю ей жизнь домашними делами, даже персонал нанял. Какая-то она со странностями.
— Я поехал. Если что звони,— бросаю я ей и беру ключи от машины.
— Ага,— коротко отвечает она, вымывая посуду и что -то бурча под нос.
Я приезжаю на место, где Тайлер уже держит румына. В кармане у меня только нож, пистолет я забыл дома. Чёрт. Я захожу внутрь, это был какой-то заброшенный ангар, Тайлер стоял спиной ко мне, его хватка была крепкой, и румын, несмотря на свои попытки сопротивляться, уже не мог действовать. Он выглядел раздражённым, но явно понимал, что его вырваться уже не получится.
— Что сделать то хотел?— спрашиваю я у Тайлера.
— Подорвать наши склады. Перехватили его вовремя,— отвечает мой помощник, смотря на румына.
Тайлер отпускает его на мгновение, давая мне полный контроль. Румын пытается вырваться, но я шагом сокращаю дистанцию и поворачиваю его к себе. Его глаза полны страха, и это только подливает масла в огонь. Я на секунду задерживаю дыхание, пытаясь почувствовать этот момент, почувствовать, как его жизнь висит на кончике моего ножа. Румын пытается что-то сказать, но его слова – лишь тихое бормотание, почти не слышно. Я не слушаю, не хочу тратить время. Мой нож встречает его тело, сначала не глубоко, но достаточно, чтобы он понял, что шутки закончились. Он вздрагивает, но его уже невозможно спасти.
Его дыхание становится учащённым, он пытается бороться, но я не даю ему шанса. Сделав ещё одно резкое движение, я чувствую, как нож скользит по его шее. Кровь начинает хлынуть, и я слышу, как он задыхается, его тело слабеет в моих руках. Румын падает на колени, но я не даю ему упасть полностью, заставляя его оставаться на краю жизни. Тайлер молча наблюдает, его взгляд без эмоций. Это не первый раз, когда мы делаем что-то подобное. И румын уже не может ничего сделать — его жизнь уходит, как тень. Все мои руки сейчас были в крови, откидываю тело этого сопляка, Тайлер смывает мне с бутылки руки.
— От тела избавься. Отправь им на родину,— говорю я, а Тайлер лишь кивает.
— Что делать с новыми поставками, босс?— спрашивает он.
— Наши клиенты люди, которых я давно знаю. Отправляй товар. Всё будет нормально.
Тайлер снова кивает. На моей одежде остаются следы крови, но это не так уже и важно. Мы ещё несколько минут говорим о делах и я уезжаю в казино к отцу. Раз уж я взялся за это дело...то доведу до конца.
Отец так вовлечённо рассказывает мне о делах, что иногда путается, не может понять с чего начать. Мы с ним изучаем стратегию, он пытается мне объяснить, как важно быть гибким, адаптироваться к ситуации, и каждый раз его руки нервно скользят по картам и фишкам на столе. Я киваю, но мысли мои блуждают далеко за пределы этой комнаты. Мне нужно быть осторожным. Месть всегда подаётся холодной.
На мой мобильный приходит сообщение от Ханны, я открываю его и читаю:
"Я уехала, посижу с Меган в ресторане. Буду ближе к 20:00"
Ничего не отвечаю. Хорошо, что предупреждает меня о своих передвижениях.
— Кстати, сынок, ты знал, что Ларсона судят по делу убийства? Он уже сидит, суд через неделю.
Ханна пусть и рассказывала мне , но без таких подробностей, а возможно , она и сама не знает , что скоро суд.
— Он и свою жизнь поставил на кон в нашем казино. Таких планов у меня не было, но, по крайней мере, он не будет мешать мне. С помощью Ханны, ты разовьёшь ювелирную компанию, станешь наследником Картеров, сынок. Эдриан, на твоих плечах такая ответственность,— отец рассказывает дальше, но я его уже не слушаю.
Пусть старик думает так , чем дольше моя легенда будет так на него действовать— тем лучше. Он продолжает дальше посвящать меня в дела казино, а я запоминаю. Когда у меня будет доступ ко всей информации, когда отец доверит мне все ..тогда в руках моих будет власть. А пока я буду молчать, слушать. Здесь важно терпение. Но пока, когда старик не подозревает, я буду воспринимать его откровения, как мелкие детали, которые со временем сложатся в огромную картину. Все, что мне нужно — это не упустить ни одной важной информации, не отступать ни на шаг и ждать своего часа. Он думает, что у меня нет ни силы, ни влияния, но он ошибается. С каждым днем я становлюсь все ближе к своей цели.
Уезжаю я ближе к вечеру, ожидания отца я оправдываю , так что месяц -второй , и я думаю , что получу доступ ко всей информации, пока старик уйдет в тень , наблюдая за своим "наследником". Домой приезжаю рано, если сравнивать с тем, что я в основном работаю до поздна, в доме пахнет женскими духами, когда ранее здесь был запах лишь алкоголя и моего парфюма, если не просто холодных стен и пороха. Конечно, даже в моем доме были много оружия , правда, оно было хорошо скрыто. Захожу на кухню, где висит картина, вероятно, её повесила Ханна. На мгновение я задерживаюсь в дверном проеме, разглядывая картину. Аккуратная работа, выдержанная в тёплых тонах, но всё же выбивающаяся из привычного дизайна. Если бы я сам решал, что висит на этих стенах, это была бы карта местности или что-то более… функциональное. Но Ханна, похоже, решила по-своему. Я прохожу дальше, к холодильнику, машинально открываю его, не столько в поисках еды, сколько проверяя, не изменилась ли ещё какая-то привычная деталь в доме. Оставленные на полке йогурты и фрукты выдают её присутствие ещё больше, чем картина. Закрываю дверцу, с улыбкой потирая подбородок.
— Начала хозяйничать,— бросаю я в пространство.
И я рад. Не хочу, чтобы она ощущала дискомфорт или что -то наподобие, ведь я не тиран, а эта сделка может же пройти в комфорте и без скандалов? Ханна не боится меня, с самого начала была очень дерзкая и мне это нравится. Определенно, видеть страх в глазах других людей— это прекрасно. Но видеть страх в глазах своей жены — невыносимо. Это не вызывает привычного удовольствия, не разжигает азарт, а оставляет после себя лишь глухую, раздражающую пустоту.