Глава 10
Наутро Джинни проснулась совершенно разбитой, но с твёрдым намерением осуществить план, зародившийся в её голове во время последнего завтрака перед отправлением из Хогвартса. Это было опасно, но она так извелась, думая о Гарри, Роне и Гермионе, что сомнения таяли весенним снегом.
Собираясь на завтрак, Джинни достала малфоевский медальон из комода. Пальцы коснулись серебряного аверса с искусной гравировкой в виде змей. На какую-то мучительную долю секунды ей показалось, что медальон колотится в руке, подобно маленькому сердцу, но она отринула тревожные мысли в сторону. Впечатление было обманчивым и создавалось из-за её собственного бешено бьющегося пульса. Нужно больше спать, иначе скоро грань между реальностью и сном перестанет быть различима.
Джинни сунула медальон в карман и спустилась на завтрак, по пути столкнувшись с Демельзой и Ромильдой. Они живо интересовались возможностью поучаствовать в диверсиях Отряда. Джинни задумчиво нахмурилась. В ближайшие дни не планировались вылазки, и она опасалась привлекать внимание и ставить под удар других членов ОД, когда Луна совсем недавно исчезла.
Но ведь они должны показать всем, что не сдались и что арест Лавгуд ничего не изменил?
Джинни села за стол, лениво размазывая кашу по тарелке. Подоспевшие Невилл и Симус подсели к ней. Глаза Финнигана опухли и покраснели, будто он проплакал всю ночь напролёт.
Потолок Большого зала свинцовой тяжестью давил на плечи, загоняя в ловушку противоречий. Джинни думала о словах сказанных Малфоем. Она могла выведать у него подробности произошедшего в Годриковой впадине в обмен на...
...на что?
Джинни терялась в догадках, пытаясь раскусить замысел Малфоя. Иногда, ей казалось, что он выслуживается, чтобы в случае победы не сесть в Азкабан за свои прегрешения. И в тоже время, Малфой не упускал возможности разнюхать что-то о делах Ордена Феникса и о действиях Гарри.
Гарри...
Что ему понадобилось в Годриковой впадине?
Существовала очевидная причина — там умерли его родители. Но Джинни терзали смутные сомнения, что дело только в этом. Гарри, Рон и Гермиона ни за что не сунулись бы туда без повода. Риск быть обнаруженными был слишком велик, многое стояло на кону. Значит, мотив должен был быть весомым.
Симус повернул голову и хрипло усмехнулся.
— Паркинсон тебя глазами пожирает, Невилл? — просипел он.
Джинни посмотрела на стол Слизерина. Взгляд Паркинсон, в котором сквозила неуёмная животная ярость, был направлен на неё. В горле пересохло, и она сглотнула.
— Конечно. Болото осушили, и наше романтическое свидание покатилось гиппогрифу под хвост. Но ничего, напишу признание в коридоре, рядом с её гостиной, — с энтузиазмом заявил Невилл.
Симус запрокинул голову назад и расхохотался.
— Рад, что вы больше не скрываете своих чувств.
— Мы не в силах противостоять нашей страсти.
Ромильда и Демельза изумлённо переглянулись, а живот Джинни свело судорогой, будто в нём поселился клубок ядовитых змей. Озлобленность Паркинсон ей совсем не нравилась.
Джинни была рассеяна на уроках, размышляя, что будет делать, если её план не увенчается успехом. Едва раздался удар колокола она, теряя терпение, понеслась в подземелья, миновала вестибюль и зашагала по длинному коридору, увешанному картинами с изображениями еды. Остановившись у огромного натюрморта в массивной резной раме, Джинни протянула руку и пощекотала грушу, лежащую на серебряном блюде. Груша хихикнула и превратилась в зелёную дверную ручку.
Толкнув натюрморт, Джинни очутилась в кухне. Домовые эльфы, снующие по всей площади помещения, с интересом уставились на неё.
— Мисс Уизи! — с визгом подлетел к ней Добби. — Вам нельзя здесь находиться!
В огромных глазах эльфа плескалось беспокойство, а крохотные ручки уверенно выталкивали Джинни за дверь.
— Но я хочу поговорить! — запротестовала она, ухватившись за выступ в стене.
Ей жизненно необходимо было узнать, что с Гарри, Роном и Гермионой, и есть ли хоть призрачная возможность передать им весточку.
Внезапно, её взгляд выхватил из толпы знакомого эльфа, кожа которого была настолько велика, что могла вместить несколько таких, как он. Водянисто-серые глаза с красными прожилками, длинный мясистый нос-рыльце. В горле пересохло.
Кикимер.
Внутренности заледенели, к горлу подступил комок из слёз. Если эльф Гарри здесь, то Добби ей не поможет. Ей ничего не поможет.
Она шагнула в коридор, затворила натюрморт негнущимися пальцами, ощущая, как дрожит с головы до ног, и обессиленно привалилась к стене, страшась пошевелиться.
Джинни совсем не ожидала увидеть Кикимера на кухне замка Хогвартс, где заправляли Пожиратели смерти. Вряд ли Снейп не знал кому именно принадлежит домовик, и не мог допросить того о делах хозяина с редкостным пристрастием. Это несложно. Особенно для такого мастера легилименции, как их новоявленный директор. Джинни сглотнула. Ей нужно поскорее уйти, пока другие домовики не донесли, что она вообще появлялась здесь.
Джинни оттолкнулась от стены и двинулась в сторону библиотеки, безуспешно пытаясь унять тревожные мысли, которые роем диких пчёл жалили мозг.
Магия домовиков защищает тайны хозяев, но насколько хорошо? Кикимер не без труда, но смог выдать Нарциссе и Беллатрисе крохи информации, которые запустили цепочку событий, повлекших гибель Сириуса. Что домовик вообще мог знать о Гарри и его делах? Джинни глубоко вздохнула. Нет никаких доказательств, что Кикимер владел сведениями о Гарри. Да и когда бы он успел что-то разведать?
В библиотеке она искала книги о магии домовиков, чтобы подтвердить или опровергнуть свои теории. Ей хотелось быть уверенной, чтобы хоть на мгновение задержать лавину из паники и смятения, грозившую накрыть её с головой.
Джинни стащила школьную мантию и бросила на стул. Из кармана выскользнул медальон Малфоя и со звоном покатился по отполированному до блеска паркету библиотеки, остановив движение, врезавшись в мужской ботинок.
— Ты внезапно разбогатела, Уизли? — поинтересовался Блейз Забини бархатным голосом, указательным пальцем поддевая серебряную цепочку. — Разбрасываешься дорогими безделушками...
Тон показался издевательским, и Джинни недоверчиво прищурилась. Медальон, свисающий с длинного тонкого пальца Забини, мерно раскачивался. Игра света на аверсе оживляла гравировку из змей, заставляя их теснее переплетаться между собой.
— Или, быть может, нашла состоятельного покровителя? — спросил Забини, его бездонные карие глаза горели неподдельным любопытством. — Сдаётся мне, я у кого-то такой уже видел.
Джинни фыркнула. Во всей школе не осталось места, где она могла спрятаться от досужливых слизеринцев.
— Медальоны нынче не редкость, — уклончиво ответила Джинни, пожимая плечами. — И все похожи.
Она старалась придать голосу небрежную беспечность, которой на деле не чувствовала. От внимания Забини не укрылось то, как крепко её пальцы стиснули спинку стула. Он подобрался ближе, бесшумно ступая по полу с грацией пантеры, готовой напасть на добычу.
— Ты умная девушка, Джинни Уизли, — медленно проговорил Забини, протягивая медальон. — Но совершила такую глупую ошибку, наивно полагаясь на Малфоя. Как бы тебе не пришлось горько пожалеть об этом.
Его слова в оглушающей тишине помещения прозвучали, как упрёк.
— Что ты имеешь в виду? — уточнила она, забирая медальон.
Их ладони соприкоснулись, и Джинни ощутила тепло его кожи. Лицо Забини исказила лукавая улыбка, он склонил голову набок, наслаждаясь её реакцией.
— Не хочу испортить сюрприз. Думаю, Драко готовил его старательно.
Он будто намекал на что-то... но вот на что?
— Вы настолько близки, что он посвящает тебя в свои планы? — усмехнулась Джинни, чувствуя, как по спине стекают капли пота.
Ей не внушала доверия льстивая вежливость Забини, как и весь их диалог. Они будто играли в игру, правила которой Джинни забыли рассказать, но велели одержать победу любой ценой.
— Не так близки, как вы, — прошептал Забини.
Джинни промолчала, рассудив, что если она не будет поддерживать этот бессмысленный разговор, то слизеринец уйдет. Уизли развернулась к книжным стеллажам, скользя указательным пальцем по ветхим корешкам, изображая, что ищет необходимый экземпляр. Когда она обернулась к столу, Забини и след простыл.
Джинни опустилась на стул в полном изнеможении. Тревога кислотой разъедала внутренности. Страх за Гарри, Рона и Гермиону, странное поведение Малфоя, Кикимер, которого Джинни совершенно не ожидала увидеть, а теперь ещё и шутливые полунамеки от Забини...
Она уставилась в окно, где ледяные когти мороза вцепились в стекло, оставляя на поверхности заиндевелые рубцы. Джинни машинально потёрла шрам на ладони. Это действие превратилось в своеобразный ритуал, который она повторяла время от времени, чтобы прийти в себя. Если Джинни справилась тогда, то справится и сейчас. Со всем справится.
В голове вспыхнул образ Гарри, а затем вспомнились и все короткие мгновения счастья, что они делили напополам. У неё никто их не отнимет и не сможет запятнать.
Галлеон припрятанный в кармане нагрелся, требуя внимания. Джинни выудила его наружу. На ребре монеты она прочла надпись: «Сейчас в Выручай-комнате». Подхватив мантию и школьные принадлежности, Джинни отправилась на собрание.
Недалеко от Выручай-комнаты ей на глаза попались младшекурсники в красно-золотых галстуках.
— Ты ведь Джинни Уизли, да? — смело спросил один из мальчиков.
Она не сбавила шага, и ребята потащились за ней.
— Мы бы тоже хотели вступить в ваш Отряд.
— Что?
Джинни остановилась, с недоумением разглядывая паренька. Каштановые кудри, тёмные глаза... Она вспомнила, что видела его накануне в гостиной. Кажется, он планировал какую-то проказу с блевательными батончиками.
— Мы хотим вступить в ваш Отряд, — торжественно повторил мальчик, а остальные важно закивали. — Мы хотим быть настоящими гриффиндорцами и бороться с Пожирателями смерти.
Джинни зашикала на него. В этом замке даже у стен есть глаза и уши. Видимо, дементоры негативно влияли на детское развитие, размягчая мозг и напрочь отбивая инстинкт самосохранения.
— Не вздумай болтать! — рявкнула Джинни, яростно сверкая глазами. — Сейчас же отправляйтесь в гостиную, а вечером я лично займусь вами.
Едва толпа удрученных гриффиндорских мальчишек скрылась за углом, Джинни трижды прошла туда-сюда зажмурившись. Ну, ничего, вечером она устроит этим маленьким героям.
Оказавшись за дверью Выручай-комнаты, Джинни обомлела от количества собравшихся. Казалось, сюда набились старшекурсники со всех факультетов. Сама обстановка изменилась, стала напоминать громоздкие старинные церкви, в которых Джинни иногда бывала. Невилл вышагивал по невысокому деревянному помосту, рассказывая присутствующим о важности командной работы.
— Ты посмотри на него, — шепнул ей Симус, — будто всю жизнь готовился к публичным выступлениям! Жаль Паркинсон не видит...
Он испустил короткий невеселый смешок, остервенело стуча палочкой по радиоприёмнику в попытках поймать нужную волну.
Джинни ничего не ответила, но в глубине души была полностью согласна с Симусом. Глаза Невилла светились страстной уверенностью, а голос обволакивал пространство вокруг. Джинни пришло в голову странное сравнение с легендой о Гамельнском крысолове, услышанной от Гермионы. В ней музыкант околдовал и увёл из города всех детей, в отместку за обман. Сейчас Невилл околдовывал и уводил студентов из пожирательской паутины. Оставалось надеяться, что их история закончится на более счастливой ноте, и они все не сгинут в безвестности.
— Тихо! — воскликнул Симус. — «Поттеровский дозор» на связи.
— ...нику Равелину за последними новостями, — уловила Джинни обрывок фразы, произнесенный голосом их бывшего комментатора Ли Джордана.
Симус покрутил усилитель громкости, и звук, доносившийся из приёмника заполонил Выручай-комнату.
— Спасибо, Бруно, — проговорил Кингсли густым неторопливым басом. — В Оттери-Сент-Кэчпоул во время рождественских каникул произошло событие, которое Министерство всеми силами старалось скрыть.
У Джинни перехватило дыхание, а сердце, словно зависшее над бездной, готовилось вот-вот сорваться вниз.
— На дом Ксенофилиуса Лавгуда было совершено жестокое нападение. Тревэрс проговорился, что там застали Гарри Поттера и Гермиону Грейнджер...
Джинни застыла в тревожном ожидании, что Кингсли назовет имя Рона, но дальше последовало обсуждение версий произошедшего, которое она едва различала из-за поднявшегося шума в ушах. Не в силах оставаться на месте, она кинулась к дверям, на ходу вытаскивая медальон и отправляя Малфою послание: «сейчас, на нашем месте».
Ей овладела смесь из страха, шока, злости и отчаяния. Достигнув деревянного моста, она беспокойно бродила по нему туда-сюда, стремясь усмирить хаотичное течение мыслей.
Он не знал? Он не сказал ей специально? Где он, раздери его дракл?
Свет гирлянд мерно подрагивал в серо-синем мареве. Когда силуэт Малфоя оттолкнул рябящий туман, Джинни была доведена до исступления, перебирая всевозможные варианты развития событий.
— Почему ты ничего не рассказал про Ксенофилиуса Лавгуда? — спросила Джинни, не позволив ему и рта раскрыть.
Малфой вальяжно привалился к мостовой балке, окидывая её изучающим взглядом с ног до головы. Тонкие губы растянулись в дерзкой полуулыбке, и он откинул капюшон.
— Не думал, что ты так быстро найдешь повод назначить мне встречу, Уизли, — ответил Малфой. — Что именно тебя интересует? Что с Лавгудом? Удалось ли поймать Избранного и грязнокровку? Или, — он сделал театральную паузу, впившись в неё бесстыдным взглядом серых глаз, — почему с ними не было твоего брата? Я бы заволновался, Уизли. Сдаётся мне, он мёртв.
— Заткнись, — прошипела Джинни. — Не смей так говорить!
— Ох, погляди-ка! — он хлопнул в ладоши с довольным видом, и его мантия заколыхалась на ветру. — Ты больше не повторяешь официальную версию с обсыпным лишаём? Буду считать это прогрессом в наших отношениях. Потеплением.
Джинни от досады закусила губу. Больше всего ей хотелось вцепиться в его лицо и выцарапать бесстыжие глаза, преследующие её во снах. Но тогда ниточка, по которой она капля за каплей получала новости, оборвётся.
Малфой скользнул рукой за отворот мантии и достал из неё что-то похожее на стеклянную статуэтку. Он поднёс её к лицу, пристально разглядывая.
— Я смотрел на эту сову и думал о тебе, — внезапно признался Малфой, а на его щеках заиграл морозный румянец. — Она настолько хрупкая, что в ладонях можно раскрошить.
Джинни крепче сжала палочку в кармане.
— Я не обмолвился о Лавгуде и блядском Избранном, потому что ты ничем со мной не поделилась, Уизли. Не только тебе брать. Я хочу чего-нибудь взамен.
Серые глаза увлеченно следили за ней, а губы Малфоя затряслись, будто он созерцал не её, а произведение искусства неповторимой красоты. Джинни почувствовала холодок, пробежавший по спине, не связанный с окружающим морозом.
Малфой прислонил палочку к фигурке совы, и та обернулась Сычиком. У Джинни вырвался вздох облегчения. Сова вспорхнула с руки слизеринца и закружилась в ночном воздухе, наслаждаясь свободой. В эту минуту Джинни отчаянно завидовала птице.
— Я мог сбросить эту недосову с Астрономической башни, чтобы она разбилась на миллионы осколков, — ядовито прошептал Малфой, склоняясь к ней.
Его лицо находилось настолько близко, что Джинни могла пересчитать каждую ресничку на его веках и различить все трещинки на обветренных губах. Руки Малфоя легли на её талию, и она почувствовала жаркое дыхание на своей коже.
— Но я не стал этого делать, — продолжил он и отстранился. — Вдруг, это всё, что осталось от твоего брата? Помни о моей доброте, Уизли.