Глава 9
В ночь перед возвращением в Хогвартс Джинни долго не могла заснуть и ворочалась с боку на бок, отчаянно перебирая в голове слова, которые могла сказать Малфою. Все они казались неподходящими.
Когда сон наконец-то сморил её, Джинни очутилась в Хогвартсе. Стук каблуков эхом отдавался под старинными сводами замка, заставляя клочья паутины колыхаться над головой. Пахло многовековой пылью и сыростью. Пахло страхом и злостью, будто каждый камень в кладке впитал в себя достаточное количество ужаса и тоски, чтобы превратить некогда уютный замок в мрачный склеп.
Джинни продолжала шагать, оглядываясь по сторонам. Неясное чувство влекло вперёд, а внутренности скрутило в узел от напряжения.
Тьма плотно приникла к окнам, будто собиралась выдавить стёкла, влиться в комнату и утопить её, как в чернилах.
Джинни побежала. Кровь стучала в висках, лёгкие горели от каждого вдоха, а впереди сгустилась туманная завеса. Из свинцовой пелены высунулась исполинская змеиная голова с ярко-жёлтыми глазами. Горло Джинни перехватило от страха, и она замерла, не в силах сдвинуться с места.
— Детка, проснись!
Рядом кто-то истошно вопил, словно под действием Круциатуса.
Джинни не сразу сообразила, что леденящий душу крик, который она слышит — её собственный. Едва эта мысль достигла сознания, как всё прекратилось. Осталось только ощущение тёплых ладоней на плечах и чей-то неразборчивый шёпот.
Джинни распахнула глаза. Блеклые лучи утреннего солнца пробивались сквозь неплотно задернутые шторы. Перед ней застыло искажённое от испуга лицо матери.
— Всё в порядке! Мама, всё в порядке! — сказала она срывающимся голосом.
Джинни рывком уселась на кровати. Мокрая от пота сорочка липла к телу. Пытаясь унять колотящую её дрожь, Джинни обхватила себя руками.
— Детка..
Молли заботливо коснулась спутанных волос дочери. Джинни отмахнулась. Она не хотела, чтобы другие видели её уязвимость. Знали, что ей плохо и тревожно.
Мама толкнула Джинни обратно в постель и отправилась за Умиротворяющим бальзамом.
Такого давно не случалось. Джинни уже несколько лет не просыпалась от собственных криков и не видела удушливых кошмаров. Жадно хватая ртом воздух, она пыталась привести мысли в порядок.
Взгляд зацепился за пустующую клетку Сыча. Он так и не прилетел обратно после того, как доставил Малфою письмо. Перед мысленным взором Джинни возник расчлененный нюхлёр, и она поёжилась. Хотелось верить, что Малфой не настолько спятил, чтобы возвращать ей питомца по частям.
Дверь со скрипом распахнулась, и вошла мама. Отточенным движением волшебной палочки она раздвинула шторы, впуская солнечный свет.
К Джинни подплыл пузырёк с бальзамом. Она перехватила его и откупорила, не дожидаясь матери. Лёгкий серебристый пар исходящий от пузырька неприятно напоминал о недавнем сне и почему-то о Малфое. Джинни покачала головой, стараясь прогнать непрошеные образы, и осушила фиал. Горечь зелья обожгла язык. Джинни скривилась, и Молли протянула дочери стакан с тыквенным соком.
Дрожь, поселившаяся в теле, сходила на нет. Солнце всё выше поднималось над горизонтом, наполняя спальню светом и теплотой. Давненько не выдавалось таких погожих деньков, когда небо не затягивалось пепельными облаками.
— Детка, обещай, что будешь осторожна в Хогвартсе, — тревожный голос мамы нарушил тишину.
Джинни напряглась. Она совершенно точно не планировала быть осторожной. Даже сегодня.
— Это не шутки, — продолжила Молли с подозрением покосившись на дочь. — То, что случилось с Луной — ужасно. Не давай им повод поступить с тобой так же.
Повисло молчание. Джинни высвободила руку из-под одеяла и накрыла холодную ладонь матери, надеясь, что этого жеста будет достаточно. Она не хотела давать обещаний, которые не смогла бы сдержать.
— Рон… — голос Молли сорвался и ей потребовалось некоторое время, чтобы совладать с эмоциями и продолжить. — Рон сейчас неизвестно где. Мы не знаем, всё ли с ним в порядке, увидим ли мы его ещё когда-нибудь…
Молли замолчала. Обрывок фразы так и остался висеть в воздухе, и Джинни боялась даже мысленно закончить предложение, чтобы не накликать беду.
— Я бы хотела, чтобы ты осталась дома. Не возвращалась в Хогвартс.
— Это невозможно, — встрепенулась Джинни. — Ты знаешь, согласно новому закону я обязана явиться в школу. Рон числится больным обсыпным лишаём. Если я не вернусь к учёбе, к нам могут нагрянуть с проверкой. Что мы будем делать тогда? Наша семья слишком большая. Всех не спрятать. А даже если это удастся, Перси всё ещё у них.
Мама вытерла влагу, скопившуюся в уголках глаз тыльной стороной ладони. Джинни потянулась к ней, и положила голову ей на плечо.
— Нам следовало подумать об этом заранее. Всё предусмотреть. Теперь слишком поздно.
— Осталось всего полгода, — утешила Джинни мать.
Молли невесело усмехнулась.
— До лета, — напомнила она. — А потом ещё один год. Не геройствуй.
Джинни кивнула с серьёзным видом. Они молча сидели, слушая завывание ветра за окном. Мама, вероятно, корила себя за то, что не смогла защитить единственную дочь и была вынуждена отправить её в логово Пожирателей смерти. Джинни думала о Дамблдоре и о его биографии, изложенной Скитер. В юности увлекшийся тёмными искусствами, он искренне полагал, что у каждого человека есть шанс на искупление. В конечном итоге это его и сгубило. Дамблдор заплатил слишком высокую цену за доверие Северусу Снейпу.
Джинни сглотнула. Она надеялась, что не совершает ту же ошибку, собираясь выслушать Малфоя.
Перед глазами возникло перепуганное лицо Луны. Растерянный Невилл. Ребята из Отряда Дамблдора. Колин и Дин, которые скрывались от егерей. В сущности — у неё не осталось другого выбора. Малфой был единственной возможностью узнать хоть что-то.
Он несколько раз старался предупредить её об опасностях. На свой лад, но это невозможно было отрицать. С этим приходилось считаться.
Может, выбора не было и у Дамблдора? И он выяснял через Снейпа необходимые сведения. Возможно, Дамблдор ожидал от профессора зельеварения предательства, но рассчитывал, что сможет вовремя раскусить его планы?
Ответов не было. Только домыслы.
Мама ушла, и Джинни начала не спеша собираться. Она любовно уложила мантии-невидимки в чемодан, пропуская серебристую ткань между пальцами. У них появилось ощутимое преимущество — козырь — и Джинни не собиралась оставаться в стороне. Но и тратить магию мантий на мелочь не имело смысла.
В чемодан отправились учебники, одежда, увесистая коробка из «Всевозможных Волшебных Вредилок», надежно заколдованная близнецами от посторонних взглядов.
Джинни достала письмо Малфоя из ящика стола. Чернильная змейка ползала по пергаменту, периодически свиваясь в кокетливое сердечко. Это вызывало раздражение. Скорее всего Малфой сделал это нарочно, догадываясь, что смутит её и заставит злиться. Перечитав послание ещё раз, Джинни сунула пергамент в карман и глубоко вдохнула. Сегодня вечером всё прояснится.
На вокзале Кинг-Кросс Джинни выискивала Невилла. Какая-то её часть надеялась, что Лонгботтом сбежит за время каникул, и ей не придется волноваться о нём. У него не было огромной толпы родственников, только бабушка. Ничто не мешало ему покинуть Великобританию. Но другая часть Джинни, менее рациональная, отчаянно желала увидеть его на платформе. Взгляд зацепился за светловолосую макушку, она облегчённо выдохнула, но радость не продлилась долго.
Это был Малфой.
Впрочем, он тоже заметил Джинни, и наградил её пристальным, оценивающим взглядом. Она отвернулась, не желая думать о нём до конца поездки.
Молли стиснула дочь в крепких объятиях, которые продлились дольше, чем обычно. Мама странно дышала, будто собиралась разрыдаться, и Джинни на мгновение испугалась, что это произойдет у всех на виду.
— Береги себя, — сказала Молли, отстраняясь.
Мама лучезарно улыбнулась, но в глазах плескалось беспокойство. Поток студентов спешащих к алому паровозу оттеснил её назад. Джинни шагнула в вагон, прижалась к окну и наблюдала, как мама идёт за составом и машет ей рукой, пока платформа окончательно не скрылась из поля зрения.
Оторвавшись от стекла, она отправилась на поиски друзей, волоча за собой чемодан. Джинни натыкалась на членов ОД, которые задавали ей наводящие вопросы. Но она не имела понятия, как быть теперь. Сдаться они не могли, но и просить ребят рисковать собой было слишком. Ставки в этой игре выросли. Любого из них могли снять с поезда, как и Луну, если они доставляли много хлопот.
Маячившая на горизонте встреча с Малфоем не добавляла оптимизма.
В следующем вагоне Джинни перехватил Невилл. Он крепко прижал её к себе и встревоженно прошептал:
— Я боялся, что ты не вернёшься.
— Зря, — усмехнулась Джинни, но ей льстило, что он волновался о ней. — Пока Сам-Знаешь-Кто лично не озаботился мной, я буду здесь.
— Не шути так, — одёрнул её Невилл. — Не после того, что случилось с Луной.
— Разве это шутка? — возмутилась Джинни. — Наоборот, подтверждение правдивости моих слов.
Невилл закатил глаза, но ничего не ответил, а потащил её за собой. Они добрались до купе, и Лонгботтом любезно открыл перед Джинни дверь.
Внутри был хмурый Симус, который пялился на пейзаж за окном с таким видом, будто тот нанёс ему личное оскорбление. Финниган отреагировал на присутствие Джинни коротким кивком, но не произнёс и слова. Она перевела взгляд на Невилла. Он пожал плечами, подразумевая, что о причинах странного поведения Симуса ему ничего не известно.
Мимо купе, будто случайно прошёл Драко Малфой с надменной улыбкой на губах. Джинни не пожалела усилий для того, чтобы сделать вид, что его не существует, и заинтересовалась шрамом на тыльной стороне ладони.
Симус, напротив, встрепенулся.
— Есть новости, — сказал он, понизив голос, и наложил заглушающее заклинание.
Джинни и Невилл придвинулись ближе к нему.
— На каникулах я получил сообщение на электронную почту от Дина…
— На что? — переспросил Невилл.
— На электронную почту. Это как совы, только невидимые.
— У маглов есть невидимые совы? — изумилась Джинни.
— Вы хотите узнать, что с Дином или так и будете засыпать меня вопросами? — вспылил Симус.
— Прости, приятель, — примирительно сказал Невилл. — Что с Дином?
Джинни затаила дыхание. Что если с Дином что-то произошло, и Симус поэтому такой нервный?
— Он не написал где находится, — продолжал Финниган. — Но я думаю, что Дин в Англии. И он знает, что вы пытались украсть меч.
Симус замолчал. У Джинни вырвался вздох облегчения. Они не узнали ничего конкретного, но то, что Дин был жив и смог передать о себе весточку уже было замечательной новостью.
— Надо было со всеми маглорождёнными почтой обменяться, — добавил Симус спустя некоторое время. — Сейчас бы имели представление, что с остальными.
— Никто не думал, что после смерти Дамблдора Министерство падёт так быстро, — предположила Джинни.
Симус презрительно прищурился.
— Это был вопрос времени.
— У некоторых остались фальшивые галлеоны, — заметил Невилл.
— Которыми никто из них не воспользовался, — буркнул Симус. — Дин свой даже не взял.
Мимо купе, брезгливо кривя лицо, проскользила Пэнси Паркинсон. Она оглянулась через плечо, и её взгляд остановился на Джинни.
— Может, Паркинсон что-то известно о Луне? — задал вопрос Симус. — Надо как-то выведать у неё.
— Так она и скажет тебе, — отрезала Джинни.
— Мне — нет. Но своему спасителю…
Невилл сделал глубокий вдох, словно пытался успокоиться. Или старался показать Симусу, что шутка потеряла свою остроту.
— Вряд ли Паркинсон известно такое слово, как «благодарность», — проворчала Джинни.
Она не хотела, чтобы Невилл пересекался с этой наглой стервой. Даже мысль об этом вызывала отвращение.
— Тогда Империус? Или пару капель сыворотки правды…
Лицо Симуса приняло жуткое ожесточённое выражение.
— У нас нет сыворотки, — вклинился Невилл. — И никто не владеет Империусом. И нет ни малейших доказательств, что Паркинсон что-то знает.
— Всегда можно потренировать непростительные на уроках, — хищно усмехнулся Симус. — Нас всё равно к этому принуждают.
— Ты собираешься потакать Кэрроу? — уточнила Джинни звенящим от гнева голосом.
— Я хочу быть готовым ответить им сполна, — произнёс Симус, яростно сжимая кулаки.
— Только не забывай, что тренироваться ты будешь не на слизеринцах, — отчеканил Невилл. — В качестве подопытных на уроках выступают члены ОД. Поднимешь палочку на своих?
Невилл приподнял бровь, выражая сомнение в решительности Симуса. Негодующий Финниган молча покинул купе.
— Думаешь, он серьёзно? — подала голос Джинни, рассматривая морозные узоры на стекле.
— Да Симус не в себе, — отмахнулся Невилл.
Но чем дольше Джинни думала о его словах, тем заманчивее они звучали.
Симус не возвращался в купе до завершения поездки, а на станции сел в другую карету.
Вдалеке Хогвартс скалил зубчатые стены в зловещей ухмылке. Джинни почувствовала гнетущую пустоту внутри. Наползающий туман запер их, как в клетке, целуя паутиной в глаза.
На ужине Джинни кусок не лез в горло, в висках пульсировало от волнения. Она упорно старалась не встречаться с Малфоем взглядом, хоть и кожей чувствовала, что он смотрит на неё.
Соврав Невиллу, что ей нужно в Больничное крыло взять зелье от головной боли, Джинни ушла с ужина раньше всех. Впрочем, на встречу она не торопилась. Ей было чертовски приятно заставлять Малфоя томиться в ожидании. Она в красках представляла, как он вздрагивает от каждого звука принесённого порывами ледяного ветра.
В свинцово-синем мареве трудно было что-то различить. Оранжевые тыквы следили за Джинни, пока она медленно брела по деревянному настилу, прогоняя из мыслей обрывки сновидений. Сознание мучило её, воскрешая в памяти кошмары, когда ей нужно было сосредоточиться.
Впереди дрогнул туман. Тёмная тень придвинулась ближе, вышла из пелены и обрела плоть.
— Не боишься, что Избранный узнает о встречах с Пожирателем? — растягивая гласные, уточнил Малфой.
С губ Джинни сорвался смешок, который тут же подхватил ветер.
— Я думаю, Гарри догадывается, что я встречаю Пожирателей каждый чёртов день. А тебе не надо волноваться, что папочка накажет за общение с предательницей крови?
Малфой проигнорировал этот вопрос. Бумажные летучие мыши над его головой задрожали. Джинни задумалась, сколько пройдёт времени прежде чем все украшения оставленные после Хэллоуина окончательно истлеют?
— Ты вроде хотела поговорить, Уизли. Перейдем к делу?
— Что с Луной? — без обиняков начала Джинни.
Малфой театральным жестом вытащил из кармана пергамент и протянул ей. Джинни развернула его и уставилась на листок, исписанный странным образом. Она помедлила, обдумывая, что делать дальше. Здесь крылась какая-то загадка, и Джинни знала, что ответ ей известен. Кажется, это был ребус в одном из выпусков журнала «Придира». Видимо, Луна здорово в этом поднаторела, если смогла написать таким образом целое письмо. Джинни усмехнулась, медленно вчитываясь в каждую букву. Некоторые из них стояли вверх тормашками, другие были своим зеркальным отражением, а кое-какие вообще отсутствовали. Постепенно смысл слов проникал в сознание.
Луна уверяла, что с ней всё в порядке, но без подробностей. Просила не сдаваться, приободрить её отца и продолжать сопротивление. Джинни улыбнулась. Она не рассчитывала на другой исход.
Едва её взгляд коснулся последней строчки, письмо рассыпалось прахом и просочилось сквозь пальцы.
Джинни посмотрела на Малфоя. Он излучал самодовольство, а на губах играла кривая ухмылка.
— Ты же не думала, что я оставлю доказательства?
Джинни сдула пепел с ладоней. Сильный порыв ветра толкнул её в грудь, а мост заходил ходуном, как при землятресении. Дохнуло таким холодом, будто повеяло с ледника. Но Малфой даже не поёжился.
— Не думала, — ответила Джинни.
Она ждала. Каждый нерв натянулся, как струна, готовая вот-вот лопнуть.
— Её отцу пообещали, что если он будет вести себя тихо и передаст какую-нибудь информацию о Поттере, то Полоумную отпустят.
— Гарри бы не стал обращаться к Ксенофиллиусу, — зло усмехнулась Джинни. — Луна там надолго.
Малфой просто пялился на неё, не произнося ни слова, а затем, будто очнувшись, вымолвил:
— Лорд видел Поттера в Годриковой впадине.
— Что?
Это прозвучало намного громче, чем она ожидала и ледяная ладонь Малфоя тут же зажала ей рот.
— Тихо, Уизли. Я не хочу, чтобы нас застали вместе.
Он прижался к ней ближе, чем следовало.
— Ох, так ты вспомнил об осторожности? — Джинни отступила на шаг. — Что с Гарри? Что он делал в Годриковой впадине?
— Я думал, ты расскажешь мне об этом.
— Я? — воскликнула Джинни в притворном удивлении. — Мы расстались и мне ничего не известно о нём.
Сердце колотилось в груди так сильно, будто собиралось проломить рёбра. Малфой рассмеялся.
— Хороший ответ, Уизли. Порепетируй на досуге для убедительности. Понадобится, когда будешь молить Тёмного Лорда о пощаде.
— Я думала, молить о пощаде по твоей части, Малфой. Так что тренируйся сам.
Джинни отклонилась, всматриваясь в его глаза. Зрачки расширились настолько, что занимали собой почти всё пространство серой радужной оболочки.
— Могу преподать пару частных уроков, — улыбнулся он.
Вереница вопросов стремительно пронеслась в голове. Что с Гарри? Он был один? Где Рон?
«Нет, — остановила себя Джинни. — О Роне им ничего неизвестно. Иначе Пожиратели уже напали бы на Нору».
— Когда это произошло?
Хороший вопрос. Нейтральный. Не дающий возможности зацепиться.
Малфой потёр подбородок, изображая задумчивость.
— Ты исчерпала лимит моих ответов, Уизли.
Джинни яростно скрестила руки на груди. Каждый раз, когда она считала, что все козыри у неё, Малфой сметал карты со стола и доставал шахматы.
— Что ты хочешь?
Она уже спрашивала об этом перед каникулами, но ответа тогда не получила. Сияющая улыбка коснулась губ Малфоя, но до глаз не добралась. Они остались колючими и настороженными.
— Если я скажу, какое тогда у меня будет преимущество?
Малфой достал из кармана овальный серебряный медальон. В нём не было ничего примечательного, кроме гравировки в виде переплетающихся змей. Джинни фыркнула — это так по-слизерински. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что вещь была старинной и стоила целое состояние.
— На случай, если вдруг захочешь поделиться чем-то важным.
Он протянул медальон ей. Джинни застыла в нерешительности. Она знала, как опасно принимать подарки от Малфоев.
— Улучшенные протеевы чары, Уизли, — успокаивающе обронил он, глядя ей в глаза. — Неужели трусишь?
— Нет. — Джинни помотала головой.
Малфой рассказал ей о Луне. Она должна хотя бы сделать вид, что заинтересована в его предложении. Иначе, он больше ничем с ней не поделится.
Джинни протянула руку к медальону, но Малфой поднял его повыше. Она в замешательстве отстранилась.
— Я сам надену, — заявил он.
Джинни решила не вступать в споры по этому поводу. Только постаралась не дрожать от отвращения, когда руки Малфоя коснулись её шеи. Холодный металл опустился на кожу, вызывая волну мурашек. Все эти манипуляции взволновали Джинни намного больше, чем она хотела показать.
— Я начала думать, что у тебя произошла переоценка ценностей. Ты осознал какой ты ублюдок и всё в таком духе. Но это лишь очередная сделка.
Спустя секунду Малфой отстранился и вновь появился в поле зрения.
— Не страдаю идиотическими приступами смелости, — отмахнулся он, беззастенчиво разглядывая её. — Особенно, если это связано с неоправданным риском.
Несмотря на окружающий холод, кровь бросилась в лицо Джинни.
— Смелые люди — как шахматные фигуры, передвинутые вперед, Малфой. Их можно побить, но они могут начать выигрышную партию.
Его лицо исказила насмешливая улыбка.
— Я не хочу начинать выигрышную партию, Уизли. Я хочу выжить. А теперь поможешь мне?
В его ладони лежал точно такой же медальон, как и тот, что висел на её шее.
— Знаешь, можно было просто воспользоваться фальшивыми галлеонами, — сказала Джинни. — Но видимо, это недостаточно вычурно для Малфоев.
Она взяла украшение. Малфой склонился к ней, но Джинни всё равно приходилось становиться на носочки, чтобы дотянуться до его шеи. В нос ударил пряный запах его одеколона. Она подозревала, что Малфой испытывает какое-то извращённое удовольствие от этой странной близости. На его шее бешено билась жилка, и Джинни усмехнулась. Как бы он не старался изобразить невозмутимость, реакции Малфоя говорили об обратном.
— Где моя сова? — резко спросила Джинни, застегивая серебряный замок.
Медальон скрылся в вырезе чёрной мантии, и Малфой отступил в сторону, смотря на неё непроницаемым взглядом. Его ладонь стряхнула снег с ограждения моста.
— Пока побудет у меня.
— Ты взял мою птицу в заложники? — Джинни нахмурилась.
— Можно сказать и так.
Малфой направился к замку. Неподалеку раздался громкий треск дерева, и Джинни бросила взгляд на темнеющий лес укрытый снежным одеялом.
— Малфой, — окликнула она парня.
Он остановился, но не обернулся.
— Домовикам можно доверять?
Малфой оглянулся на неё и глумливо расхохотался.
— Стоит ли вообще кому-то доверять, Уизли?
Вопрос повис в воздухе. Джинни смотрела на объятые туманом окрестности школы, прислушиваясь к удаляющимся шагам Малфоя. Едва они затихли, она сорвала медальон с шеи. Джинни ещё не настолько спятила, чтобы верить, что вещь, которую ей дал Малфой могла быть абсолютно безобидна.
Всё шло своим чередом. Небеса не рухнули ей на плечи, земля не разверзлась, стремясь поглотить её. Джинни отправилась в башню Гриффиндора, раздумывая над теми крохами информации, что ей удалось выведать. Она вся извелась, волнуясь о Гарри, Роне и Гермионе.
Приближалась полночь, и в гостиной было немноголюдно. Невилл развалился в кресле у камина, а за столами, где гриффиндорцы делали домашние задания, о чём-то загадочно шептались младшекурсники.
— И когда всех начнет тошнить, скажем, что заболели.
В руках одного из мальчиков Джинни разглядела блевательный батончик. Перехватив её взгляд, гриффиндорец торопливо спрятал опасное лакомство в карман, а затем увёл всю компанию к винтовой лестнице.
Джинни села в кресло напротив Невилла.
— Где ты была?
— Бродила по Хогвартсу.
— Одна?
Джинни сдвинула брови к переносице.
— Это теперь запрещено?
Невилл залился хохотом.
— На самом деле, всегда было запрещено, просто раньше за это не пытали Круциатусом.
Джинни сжала медальон в кармане мантии и нервно прикусила губу.
— О времена, о нравы! — продекламировала она. — Почему ты не в спальне?
Джинни охватила странная уверенность, что Невилл нарочно задержался, чтобы дождаться её.
— Там Симус, — пояснил он, неловко потирая шею. — Его отец ушёл. Он слегка не в себе, и я решил дать ему время… прийти в себя, что ли…
Джинни охнула. Она припомнила тот давний разговор с Симусом, о том, что его отец не понимает опасности нависшей над ними. Возможно, поэтому он и пересмотрел своё отношение к непростительным заклятиям.
— Но у меня есть хорошая новость для тебя, — произнёс Невилл с улыбкой. — Проверь доску объявлений.
Не в силах сдержать любопытство, Джинни сорвалась с места. Хорошие новости пришлись бы кстати. Она подошла к доске объявлений и скользнула взглядом по заколдованным заголовкам, мигающим разноцветными буквами.
«УРОКИ АППАРАЦИИ» — официальная надпись привлекла её внимание.
И чем дальше читала Джинни, тем больший восторг поднимался внутри. Занятия будут проходить в Хогсмиде. У неё появится повод хоть ненадолго выбраться из замка.
— Ханна сказала, что Снейп не позволил снимать чары с Большого зала, как делали прежде. Опасается, что это ослабит защиту Хогвартса, — сказал Невилл у неё за спиной.
Джинни даже не заметила, что он подошёл так близко. Развернувшись, она с энтузиазмом бросилась к нему в объятия.
— Ура!
Невилл покраснел, но крепко прижал её к себе.
— Они боятся возвращения Гарри, — рассуждал он.
Джинни отстранилась, словно на это имя тоже было наложено табу, которое сталкивало с реальностью. Смутившись, она заправила волосы за уши. Медальон Малфоя напомнил о себе, оттягивая карман.
— Я пойду. — Джинни кивнула в сторону спален. — День был тяжёлый. Не засиживайся, скорее всего, Симус уже спит.
Оказавшись в общей комнате, Джинни достала медальон из кармана. Её так и подмывало выкинуть его в окно, но она остановила себя от опрометчивого решения. Потянув ящик прикроватной тумбы, Джинни бросила украшение туда. Карликовый пушистик Арнольд с интересом наблюдал за её действиями.
Соседки давно уже спали, и она быстро приняла душ, стараясь не потревожить их.
Когда голова коснулась подушки, а веки сомкнулись, Джинни снова очутилась на мосту. Полная луна подмигивала с чернильного неба, а воздух был пропитан покоем и умиротворением. Малфой ждал её, и стоило Джинни подойти ближе, он заключил её в объятия и поцеловал.
В этот раз она не сопротивлялась.