Этот альфа дефективен [Интерстеллар]

Если бы раньше кто-то упомянул Бай Ли и Лу Чжао в одном предложении, Цзян Хао ни за что не подумал бы, что между ними вообще может быть хоть что-то общее.

Это как сравнивать север и юг. Бай Ли — отпетый бездельник, нахальный, избалованный, с набором всех возможных закидонов избалованного юнца из высшего общества. Старик Бай с детства воспитал в нём особое боевое кредо: получив пощёчину — бей насмерть.

По сравнению с ним, Лу Чжао — образец молчаливой стойкости. Вырос на отдалённой периферийной звезде, рано попал в армию, привык говорить меньше, делать больше. Практичный, сдержанный, работяга Первого корпуса. Настоящий трудяга — и единственный его минус, пожалуй, некоторая отстранённость.

Но вот этот пример добросовестного военного сейчас как дал по Сяо Фэну — будто какой-то хулиган. Причём с той же угрожающей самоуверенностью, что и у Бай Ли.

Сяо Фэн отлетел, рухнул на пол. Как настоящий альфа, он моментально взорвался — несмотря на то, что перед ним стоял генерал, он всё равно дал волю феромонам, пытаясь подавить Лу Чжао.

Цзян Хао сразу почувствовал — неприятно. Феромоны у Сяо Фэна были другие, не как у Бай Ли. У того — мощное, давящее присутствие, от которого хочется дрожать. А у этого — обычное вызов-провокация.

Когда два альфы с похожей силой сознания начинают «фонить», это как мат в лицо, только запахом. Победить могут не все, но испортить настроение — любой.

Лу Чжао даже не посмотрел на него. Совершенно спокойно, будто ничего не произошло, кивнул Цзян Хао:

— Пришёл.

Тот сразу оживился — после всей этой суеты с семьёй Гао настроение было испорчено, а вот этот удар пришёлся как раз кстати. Он кивнул в ответ:

— К Чжоу Линьшаню?

Тому самому бедолаге, у которого дифференциация наложилась на рут.

— Нет, — покачал головой Лу Чжао.

Значит, пришёл не к нему. И уж точно не из-за людей Гао. Цзян Хао не стал расспрашивать дальше. Он знал: с тех пор как Лу Чжао вернулся с последней битвы, он регулярно проходит обследования. Подробностей Цзян не знал, но и при этих людях лишнего спрашивать не стал.

Пока они перекинулись ещё парой фраз, семья Гао наконец очухалась.

Сяо Фэна помогли поднять, господин Гао весь побагровел от злости:

— Генерал Лу! Как вы можете просто так бить людей?!

Лу Чжао оставался совершенно невозмутим. Ни феромоны Сяо Фэна, ни крик Гао его не задели. Он скользнул взглядом по лицу Сяо Фэна и сухо произнёс:

— Загородил проход.

Никто, кроме Цзян Хао, не понял.

— Он имеет в виду, что Сяо Фэн стоял у него на пути, — с материнским терпением пояснил Цзян Хао.

Сказав это, он сам почувствовал, что начал звучать как настоящий хулиган.

Кажется, у всех, кто водится с Бай Ли, в характере проявляется что-то... дикое. Даже Лу Чжао, который раньше был непоколебимым айсбергом, с этим ударом раскрыл свою «плохую сторону».

— Это ваши методы работы в Первом корпусе?! — чуть не лишился чувств господин Гао. Да, ему было плевать на Сяо Фэна, но, глядя на него, невольно вспоминалось, как Бай Ли точно так же уложил его драгоценного сына — Гао Е.

— Вот бы ты направил эту силу на пиратов или мародёров с пограничных планет! — продолжал он. — Зачем вы самоутверждаетесь на своих?!

Лу Чжао даже не поднял глаз, нажимая на терминале вызов транспорта:

— Ошибаетесь. На всех одинаково.

Цзян Хао перевёл:

— Он имеет в виду: вне зависимости, свои или чужие — получат все, кто лезет.

Господину Гао, 63-летнему представителю аристократии, впервые в жизни не хватило лексикона, чтобы достойно выругаться.

Цзян Хао же улыбался:

— Не переживайте. Генерал Лу — справедливый человек.

Лу Чжао бросил на него взгляд. Всё ясно. С нормальными людьми Бай Ли не дружит.

Все, кто может терпеть Бай Ли, уже сами по себе с характером.

Семья Гао, прибывшая с боевым настроем, теперь выглядела растерянной. Про сына уже почти забыли. А Гао Е по-прежнему валялся в капсуле восстановления.

Тем временем подвезли левитирующий автомобиль, тот самый, что был взят из гаража Бай Ли. Он мягко приземлился у въезда.

Лу Чжао попрощался с Цзян Хао, направился к машине, но один из сопровождающих Гао перегородил ему дорогу:

— Вы хоть и генерал, но армия — это не базар. За драки вне служебной обстановки полагается наказание. Я донесу до начальства!

— Верно! — подхватили остальные. — Это нарушение! Недопустимо!

— А ещё и Бай Ли приплетите! — кто-то крикнул. — Если не умеет воспитывать омегу — грош цена такому альфе!

Лу Чжао обернулся. Его взгляд прошёлся по лицам всех присутствующих.

Забавно: все хотят прицепиться к Бай Ли, но вымещают злобу на нём, на Лу Чжао. В этот момент он вдруг понял — с тех пор как они с Бай Ли поженились, он сам стал для других как будто уязвимым местом Бай Ли.

Хочешь уколоть Бай Ли — бей по Лу Чжао.

— Ищете проблем? — спросил он. Голос был спокойный, ровный. Даже удивлённо-доброжелательный.

Как ведро ледяной воды — вся толпа тут же притихла.

Лу Чжао — не из аристократов. У тех — связи, родственные ветви, поддержка, перекрёстные интересы. А у Лу Чжао — только он сам. И больше никого не надо.

Он был деревом. Живым, сильным, не нуждающимся в тени других. Пока он жив, пока водит меха — за ним всегда будет место на передовой.

Он молод. Очень молод. Не просто «не стоит недооценивать», а «лучше с ним не связываться». То, что он не бьёт — уже его личная добродетель.

Цзян Хао скрестил руки и наблюдал за происходящим с удовольствием. В последние годы в элите аристократии пошла большая ротация, и таких, как семья Гао — новоявленных выскочек — становилось всё больше. Только вот нынче им повезло сразу дважды влететь в бетонную стену.

Первая — Бай Ли. Даже не понял, что по нему ударили, а другим уже крышу снесло.

Вторая — Лу Чжао. И не просто стена, а бронелист толщиной в метр. Ударяй — не ударяй, ногу только сломаешь.

Цзян Хао громко сказал тому, кто стоял перед Лу Чжао:

— Ты точно хочешь опять встать поперёк дороги?

Первого, кто так сделал, всё ещё поддерживали под руку.

Тот постоял, промолчал, но всё же отступил. Лу Чжао не пошёл к машине. Развернулся и направился к людям семьи Гао.

Господин Гао инстинктивно отступил. Хоть и альфа, но слабый. В армию не прошёл, только за счёт брака с омегой с высоким ментальным потенциалом добился положения и родил своего любимого Гао Е.

Слухи об агрессивности Лу Чжао он слышал. Лично не видел, но этого хватало, чтобы бояться.

Однако Лу Чжао прошёл мимо него — подошёл к Сяо Фэну.

Феромоны того всё ещё витали в воздухе. Альфа внутри него хотел драться. Он злобно уставился на Лу Чжао. Воздух был натянут.

Лу Чжао был выше на полголовы. Одна рука в кармане, другая — просто висит. Полное спокойствие. Он опустил взгляд:

— Угомонись. Воняет.

Голос был ровный. В феромонах — ни капли агрессии.

Но от этого становилось только страшнее.

У омег феромоны редко бывают агрессивными. А те, кто имеет стабильную ментальную силу, как Лу Чжао, — вообще вне сравнения. Его нельзя подавить. Если он сказал: «Прекрати», — ты либо сам уберёшь, либо он сделает так, что уберёшь.

Сяо Фэн, ощущая его взгляд, будто снова почувствовал ту самую боль в спине. Кажется, впервые в жизни Лу Чжао посмотрел прямо на него.

Как на пса.

Под взглядами всех окружающих его феромоны медленно угасли.

Лу Чжао поднял руку и указательным пальцем легко коснулся его груди.

Лёгкое касание. Но всё тело у Сяо Фэна напряглось. Это движение показалось ему знакомым. В тот раз — тоже пальцы, тоже грудь, тоже холод.

Только тогда — это была рука Бай Ли, вытирающая об него руки.

Рука, на которой был аромат победителя. Рука, которой потом били по голове Гао Е, с хрустом об пол.

Лу Чжао спросил:

— После этого хочешь подраться?

Молчание.

Он повторил:

— Хочешь?

Прошло ещё несколько секунд, и Сяо Фэн еле слышно сказал:

— Не хочу.

Палец Лу Чжао всё ещё лежал на его груди.

Сяо Фэн понял, что это был не конец.

— Тогда признай, — спокойно произнёс Лу Чжао. — Кто начал?

Голос слабый, но слышный:

— Гао Е оскорбил генерала Лу. Бай Ли... услышал. И... вступился. Я... перепутал, извините. Я был неправ. Вы... справедливо наказали.

Все всё знали. Просто не хотели говорить.

Господин Гао покраснел, взгляд метнулся к Цзян Хао — тот, скрестив руки, усмехался, с откровенным презрением.

Лу Чжао отнял палец и развернулся, пошёл к машине.

На ходу он думал: оказывается, Бай Ли побил Гао Е именно из-за него.

Он знал, что был конфликт, но не знал, из-за чего. И не знал, кого именно.

Он вспомнил руки Бай Ли — длинные, с аккуратными ногтями, теплая кожа, сильный захват. Те самые руки, которыми били лбом об пол.

Он подумал: может, Хо Цунь так зациклен на чужих руках не просто так?

— Генерал Лу, — голос Цзян Хао прервал его мысли, — могу я как-нибудь зайти в гости?

Лу Чжао не стал уточнять:

— У Бай Ли спроси.

Это значило — сам я не против. Но если он скажет «нет»...

Цзян Хао усмехнулся:

— Ну, если я спрошу, он точно откажет. Передай ты.

Лу Чжао ничего не ответил. Только кивнул, завёл машину и уехал.

Оставив Цзян Хао, людей семьи Гао и Сяо Фэна с бледным лицом.

Цзян обернулся и сказал:

— Знаете, идите пожалуйтесь маршалу. Скажите, Бай Ли избил вашего мальчика за пару грубых слов.

Захлопнул дверь машины и уехал, оставив их с лицами мрачнее тучи.

Все знали, что маршал был старым другом старика Бай. Бай Ли с детства — то подзатыльник от деда, то пинок от маршала. Любовь с ремнём.

А Лу Чжао — любимец маршала. Его повышение — во многом благодаря его поддержке.

Два бронещита вместе — это уже не броня. Это просто кирпичом по лбу. Да таким, что не встанешь.

— Кто такой этот Лу Чжао? — холодно пробормотал господин Гао. — Омега, а всех строит...

Сяо Фэн скривился:

— Попробуйте зацепить его ещё раз.

Попробуйте — и поймёте, каково это, когда голову бьют об пол.

Продолжение художественного перевода главы 19 — с того момента, где Лу Чжао возвращается домой, — в том же стиле и объёме, до конца главы:

⸻

•

Как только Лу Чжао вошёл в квартиру, к нему тут же подкатил пузатый уборочный робот-дворецкий. Он мягко стукнулся ему в голень и вежливо напомнил, что пора переодеться.

Лу Чжао снял верхнюю одежду, положил её на вытянутую манипулятором руку робота, затем слегка похлопал того по округлой металлической «голове» и, присев, снял обувь, проходя вглубь дома.

Свет в квартире был выключен. Закатное солнце освещало комнату теплым, медным светом, отбрасывая длинные тени и окрашивая всё в приглушённые оранжево-золотые тона. Лу Чжао прищурился и перевёл взгляд на диван в гостиной. На нём возвышался какой-то холмик, из-под которого выглядывала одна вытянутая рука — видимо, это и был спящий Бай Ли.

С тех пор как Бай Ли его пометил, он больше не пытался изо всех сил сдерживать запах своего феромона. Пока у Лу Чжао не закончился период повышенной чувствительности, этот запах давал ему стабильность и покой. Совсем не так, как стерильные препараты-ингибиторы: здесь всё было живое, настоящее. Стоило уловить этот аромат — и в голове тут же всплывало лицо Бай Ли.

На столике всё ещё был включён личный терминал Бай Ли — на экране застыл интерфейс входа в симулятор боя. Рядом валялись открытые пачки снеков и наполовину выпитый стакан с напитком.

Жизнь у этого альфы в нерабочее время была сладкая и расслабленная: фильмы, игры, сетевые баталии, интернет-форумы. А потом — прямиком на диван, уткнуться в подушку и моментально заснуть.

Лу Чжао втайне восхищался тем, с какой лёгкостью тот вырубался. Он подошёл к дивану, но Бай Ли даже не шелохнулся. Полголовы спрятаны под одеялом, из-под него торчат только прикрытые глаза и растрёпанные волосы.

— Бай Ли, — тихо окликнул его Лу Чжао, наклоняясь. — Просыпайся.

Пора ужинать. И есть явно хочется.

Но с дивана донёсся только один ответ — тяжёлое дыхание. Бай Ли просто натянул одеяло повыше, прикрыв даже лицо, и продолжил мирно спать.

Лу Чжао не сдержал улыбку, глядя на этот торчащий вихор, и шлёпнул ладонью по одеялу:

— Эй. Эй.

Ответа не последовало. Только рука, торчащая из-под пледа, чуть дёрнулась — пальцы непроизвольно сжались.

Это движение почему-то привлекло внимание Лу Чжао. Он машинально посмотрел на его ладонь.

Неизвестно, была ли это та самая рука, которой Бай Ли за волосы тянул Гао Е, швыряя его головой об пол, но в данный момент она выглядела вполне мирной и даже мягкой.

Мало кто знал, что на руках у Бай Ли бывали красные следы — те, что оставлял сам Лу Чжао. Мало кто знал, какое у него тепло рук. Лу Чжао склонился, глядя на эту ладонь, и невольно представил: Бай Ли в кабине меха, эта самая рука лежит на пульте управления, уверенная, сильная.

Это — рука, что когда-то держала славу.

Не удержавшись, Лу Чжао протянул палец и мягко коснулся центра ладони.

Тут же пальцы сжались, резко, уверенно, обхватив его палец.

— Что за запах... — пробормотал Бай Ли, просыпаясь, но всё ещё не разжимая руки. Он вынырнул из-под одеяла, глаза полусонные, волосы торчком. — Что это ты принёс домой за вонь?

У альф врождённая жажда собственничества. Особенно когда дело касается их омеги. И особенно если от него вдруг пахнет чужим.

Бай Ли был ещё не до конца в себе. Всё тело двигалось на автомате — он спал крепко и глубоко, даже не сообразив, во сне это или в реальности. Рефлексы работали раньше головы, и он сжал палец Лу Чжао в кулак — плотно, крепко.

От пальцев шёл самый сильный запах. И Бай Ли, судя по выражению лица, был им очень недоволен.

Надо было забить этот запах своим.

Он приподнялся с дивана, потянул Лу Чжао за руку, поднёс к губам, собираясь поцеловать кончик пальца.

Но в последний момент... мозг наконец включился.

— Я твою мать! — выругался он, резко отдёргивая голову. И встретился взглядом с Лу Чжао.

Они смотрели друг на друга. Молчание.

Бай Ли казался не столько испуганным, сколько сбитым с толку. Он никак не мог понять, как палец Лу Чжао оказался у него в руке, как он вообще оказался в такой ситуации, и что теперь делать.

— Ошибка! — завопил он. — Цветочек, это было недоразумение! Честное слово! Я не извращенец!

И попытался отдёрнуть руку.

Но Лу Чжао перехватил его. Их ладони соприкоснулись — кожа к коже, тепло на тепло.

В окно падал мягкий закатный свет. Лицо Лу Чжао было в полутени, но казалось особенно спокойным. Бай Ли почувствовал, как внутри у него всё сжалось — будто его поймали за чем-то важным. Он боялся пошевелиться, потому что не знал, как на это отреагирует Лу Чжао.

Тот продолжал смотреть на него. Потом, наконец, заговорил:

— Ты ведь не хочешь видеть Цзян Хао?

Это был, пожалуй, первый раз, когда Лу Чжао так серьёзно задал Бай Ли прямой вопрос.

Бай Ли слегка опустил голову, уткнулся в подушку и, спустя паузу, пробормотал:

— Угадал, генерал. Попал в точку.

— Из-за ноги?

Ответа не последовало.

Но Лу Чжао и сам уже давно чувствовал: между Бай Ли и Цзян Хао что-то не так. С тех самых пор, как он утром после пометки увидел их вместе. Атмосфера — неестественная. Напряжённая.

Он знал: задать этот вопрос — значит перейти черту. Их негласный договор всегда заключался в одном — каждый живёт своей жизнью, в личное не лезет. Это устраивало обоих. Долгое время.

И всё же в последнее время что-то изменилось. Слишком многое стало «общим». И сам Лу Чжао начал понимать: он знает о Бай Ли не так уж и много.

А это раздражало.

Бай Ли мог в любой момент притянуть его к себе и сказать «всё хорошо». А сам Лу Чжао даже не знал, что сказать в ответ. Потому что не знал, куда подойти, за какую нитку потянуть.

Они будто шли по одной прямой, но с разных сторон. И чтобы встретиться — одному нужно было сделать первый шаг через эту черту.

И Лу Чжао сделал его.

Он почувствовал: рука Бай Ли в его ладони чуть дрогнула.

Бай Ли молча вытащил руку, очень осторожно, словно не желая задеть ничего лишнего.