1
Весна в Барселоне.
На улицах пахнет морем и цветами, туристы спешат на Ла Рамблу, а «Камп Ноу» наполняется голосами в предвкушении нового матча. Но внутри Ламина Ямаля — тишина.
Он сидел на балконе, опершись локтями на перила, и смотрел вдаль. Ни на мяч, ни на тактику, ни на статистику. Просто в небо.
В руках у него был телефон. На экране — фото. Она. Алекса.
Они встречались почти год. Он любил её по-настоящему — как может любить только тот, кто не привык играть в отношениях. Чисто. Верно. Без двойного дна. Он доверял ей. Делился всем – победами, сомнениями, страхами.
А она... изменила ему.
Слухи дошли сначала от друзей. Потом подтвердились — фото, переписки, свидетели. Всё разрушилось за одну ночь.
— Ламин, ты ничего не ешь... — голос мамы, Шейлы, доносился из кухни.
— Всё нормально, мама, — ответил он тихо.
— Я молюсь за тебя, сынок.
Он молился тоже. По вечерам. Тихо, сдержанно. Ислам — его опора. Он не проклинал Алексу. Не мстил. Просто принял. И ушёл.
Остался футбол. Осталась семья. И маленький Кейн, его четырёхлетний брат, который забирался к нему на колени и шептал:
— Ты не грусти, Ламин, у тебя есть я.
Он не знал, что скоро встретит её. Совсем не похожую. С зелёными глазами, длинными вьющимися волосами, кожей цвета бронзы и голосом, как грузинская песня.
И тогда сердце Ламина снова начнёт биться.