Мне же 18. (18+) [ЗАВЕРШЁН]

Мои глаза задержались на маленьких подсолнухах в ее прическе. Они первыми должны исчезнуть. Слишком легкомысленны, слишком причудливы. Ничего такого, что я бы оценил. Серьги с подсолнухами были еще хуже. Ей следовало надеть украшения, которые я ей прислал. Я наклонился к ней.

— Почему ты не надела бриллиантовые серьги, которые я тебе купил?

Лалиса:

Я вздрогнула от холодного неодобрения в его голосе.

Мама и папа направились к нам, для поздравлений, что не дало мне достаточно времени для ответа.

— Они не подходили к цветочной композиции.

Я неделями боролась с мамой за то, чтобы подсолнухи стали частью моих свадебных цветов. В конце концов, папа, как обычно, решил дело в мою пользу.

— Тебе не следовало выбирать подсолнухи. В следующий раз, когда я пришлю тебе что-нибудь, что надеть, я жду, что ты это сделаешь.

Я моргнула, слишком ошеломленная для ответа. Он выпрямился. Для него этот вопрос был решен. Он отдал приказ и, естественно, ожидал, что я подчинюсь. Он не сомневался, что я так и сделаю. Пожимая папе руку, выражение его лица было стальным.

Мама обняла меня и отвела взгляд от мужа. На ее лице появилось хмурое выражение.

— Выгляди счастливой, Лиса, — прошептала она. — Неужели ты не понимаешь, как тебе повезло? Никогда бы не подумала, что нам удастся выдать тебя замуж за Босса, учитывая, что все они уже были женаты. Это такая удача.

Моя улыбка стала натянутой. Какая удача? Что его жена умерла, оставив после себя маленького ребенка? Что я замужем за мужчиной, который может быть ответственен за ее смерть?

Мамино лицо исказилось.

— Ради Бога, постарайся выглядеть счастливой. Не испорть нам все это.

Мама даже не понимала, насколько она жестока.

К счастью, ко мне подошёл папа и обнял. Я погрузилась в его объятия. Мы с ним всегда были ближе, но в последнее время мое негодование омрачило наши отношения.

— Ты прекрасно выглядишь.

— Не думаю, что Чон согласен, — пробормотала я.

Папа отстранился, изучая мое лицо. Его вина и беспокойство добавили еще один груз к моему и без того тяжелому сердцу.

— Уверен, он ценит твою красоту, — тихо сказал папа.

Я поцеловала папу в щеку, и он неохотно отодвинулся, освобождая место для родителей Чона. Я никогда не общалась с ними и видела только издали на нескольких светских приемах. Мистер Чон разделял черные глаза Чонгука, но они были затуманены, а его внушительные размеры уменьшались из-за того, что он опирался на трость. Мать Чона была элегантной и красивой, с темно-русыми волосами, собранными в идеальный шиньон. Позади нее ожидали сестра Чона, не менее грациозная и уравновешенная. Именно такой я и должна была быть. Чон не хотел меня для себя. Он хотел, чтобы я стала той, кто ему необходим. Аксессуаром в его жизни.

* * *

Во время ужина я с трудом заставляла себя проглатывать пищу. Чонгук не общался со мной, только с отцом и Чон Хосоком. Я сидела рядом с ним, как привлекательная спутница.

Возможно, это было к лучшему. Каждый раз, когда он говорил со мной, он приказывал мне и запугивал меня только больше. Учитывая, что сегодня мне придется делить с ним постель, я предпочла бы его молчание. В любом случае шансы на то, что я потеряю сознание, были высоки.

Я искоса взглянула на Чонгука. Черты его лица были по-своему привлекательны. Острые скулы, сильный подбородок. Я никогда не видела его менее чем в костюме-тройке, но его мускулы были безошибочны.

— Мой брат играл в футбол в старших классах, — прошептала Чхэён, удивив меня.

Я еще не так много с ней общалась. Мы были незнакомы, несмотря на то, что являлись золовками, не говоря уже о том, что она была на десять лет старше меня. Мои щеки вспыхнули, поняв, что она, должно быть, заметила, как я смотрю на Чона. Я даже представить себе не могла, что Чон ходил в среднюю школу.

— Ты ведь окончила школу этим летом, да? — спросила Чхэён.

Я кивнула с легкой улыбкой.

— Да. Думала, что поступлю в колледж, но... в любом случае, мне пришлось бы выйти замуж, но как жене Босса о поступлении в колледж не может быть и речи, — тихо сказала я.

У моей матери случился бы сердечный приступ, если бы она услышала, что я так откровенна с сестрой Чона, но я устала притворяться.

— Это правда. Ты будешь занята воспитанием его ребенка, так что тебе не будет скучно.

Как всегда, мое сердце ускорилось, думая о том, что я несу ответственность за ребенка. Я понятия не имела, что такое дети. За месяц я прочитала бесчисленное количество статей о воспитании детей, но читать и делать — это две совершенно разные вещи. Большую часть времени я чувствовала себя девочкой, а не женщиной, и тем более не матерью.

Чхэён коснулась моей руки.

— С тобой все будет хорошо. Я живу неподалеку. Могу помочь, если ты не знаешь, что делать.

Должно быть, Чон услышал, потому что нахмурился.

— У тебя двое маленьких детей, а третий уже на подходе. Ты будешь по горло в делах. Лиса в состоянии справиться со всем.

Похоже, он знал меня лучше, чем я сама. Или может, он просто прикажет мне быть хорошей матерью?

Чхэен вздохнула, но ничего ему не ответила. Мой желудок скрутило еще сильнее.

Когда пришло время первого танца, я была так взвинчена, что едва заметила, как Чон повел меня в центр зала. Гости собрались вокруг, наблюдая. Моя улыбка была на месте. Если чему и я научилась у своей матери, так это улыбаться перед невзгодами.

С нашей разницей в росте танцевать было нелегко. Если бы мы были настоящей парой, я бы прижалась щекой к его груди. Сейчас мы являлись в лучшем случае случайными знакомыми. Чон повел меня по танцполу без сучка и задоринки, уверенный в своем лидерстве, как и во всех других аспектах нашей жизни. Мои мысли неслись со скоростью сто миль в час, представляя наше будущее, сегодняшнюю ночь.

— Почему ты дрожишь? — спросил Чон, напугав меня.

Я посмотрела в его бесстрастные глаза. Неужели он действительно не знает?

— Почему ты не прикажешь этому остановиться? Возможно, мое тело подчинится твоей команде.

Лицо Чона посуровело.

— Я ожидаю, что ты будешь более тщательно подбирать слова на публике. Я твой муж, и ты будешь уважать меня.

Я опустила глаза на его грудь, улыбка все еще застыла на моем лице.

Когда танец закончился, Чон прокрался губами к моему уху.

— Поняла?

— Поняла, господин.

Чон крепче обнял меня, но больше ничего сказать не успел, потому что настала очередь папы танцевать со мной. Он продолжал спрашивать, что случилось, но я действительно не видела причин говорить ему об этом. Он ничего не мог сделать, ничего не хотел.

Мамины губы безостановочно двигались во время танца с моим мужем. По ее восторженному выражению лица можно было подумать, что она счастливая невеста.

— Теперь моя очередь, — сказал Лайт.

Моя улыбка стала менее натянутой, когда мой брат взял верх. Он быстро улыбнулся мне, и мы начали танцевать. С тех пор, как он уехал пять лет назад, в возрасте восемнадцати лет, я редко видела его. В отличие от многих сыновей Младших Боссов, он решил не работать под руководством отца в Сеуле, пока сам не унаследует титул. Лайт хотел сделать себе имя и отправился работать под началом Мафии.

— Я так рада тебя видеть, — сказала я, крепче обнимая его.

Он коротко кивнул.

— Так и есть.

— Ты не выглядишь счастливым оттого, что я скоро буду жить с тобой в одном городе.

Брат покачал головой.

— Не за такую цену.

— Имеешь в виду, что я замужем за Чонгука?

Лайт огляделся, но Чон танцевал с сестрой на довольно приличном расстоянии.