Мне же 18. (18+) [ЗАВЕРШЁН]

- Прошу прощения, господин.

Я посмотрел на девушку, стоявшую передо мной. Она глядела на меня огромными черными глазами и приоткрытыми губами. Потом я понял, кто эта девушка. Лалиса Манобан, моя будущая жена.

Я вытаращил глаза. Хосок рядом со мной сдерживал смех, но я не был близок к гребаному веселью. Женщина - девушка, которая станет моей женой меньше чем через месяц, только что назвала меня «господином».
Мои глаза прошлись по ее телу, рассматривая ее босые, стройные ноги, уродливое джинсовое платье и цветастую безобразность, которую она носила как топ. Наконец мой взгляд остановился на ее лице. У нее все еще была челка, но остальная часть волос была длинной и волнистой, струясь по обнаженным плечам. Она подняла глаза, когда я не сделал ни малейшего движения, чтобы пропустить ее, и застыла, явно удивленная моим непоколебимым вниманием.

Я должен был признать, что челка выглядела не так уж плохо. Она была очень хорошенькой. Милой девочкой. Вот в чем состояла проблема. Одетая так, она была похожа на девочку-подростка, а не на женщину - определенно не на жену и мать.

Она коснулась своей челки дрожащими пальцами, и румянец залил ее щеки. Должно быть, она слышала все, о чем мы говорили.

Я вздохнул. Это была плохая идея. Я знал это с самого начала, но все было согласовано, и теперь пути назад не было. Она станет моей женой и, надеюсь, никогда больше не будет называть меня «господином».

Она опустила руку и выпрямилась.

- Прости, господин, не хотела тебя обидеть, но ты не должен оставаться со мной наедине без присмотра, тем более стоять так близко.

Хосок посмотрел на меня так, что стало ясно: он вот-вот описается от смеха.

Не отступая, я прищурился на Лису, но должен был признать, что мне нравилось, что она противостоит мне, несмотря на всю мою власть.

- Ты знаешь, кто я?

- Да, ты бизнесмен Сеула, но я подчиняюсь своему отцу, а не тебе, и даже если бы я это сделала, честь запрещает мне оставаться наедине с мужчиной, за которым я не замужем.

- Это правда, - тихо сказал я. - Но меньше чем через месяц ты станешь моей женой.

Она вздернула подбородок, стараясь казаться выше. Ее шоу было впечатляющим, но дрожащие пальцы и широко раскрытые глаза выдавали ее страх.

- Как я понимаю... ты шпионила за нами. У нас был конфиденциальный разговор, в который ты вторглась без разрешения, - тихо сообщил я.

Она отвела взгляд.

- Я находилась в библиотеке, когда вы вошли и напугали меня.

Хосок засмеялся рядом со мной. Я взглядом заставил его замолчать и тяжело вздохнул. У меня не было терпения для драмы. Уже несколько недель я почти не спал по ночам. Горничные взяли на себя большую часть работы, но плач сына по ночам все равно будил меня. Мне необходима была мать для моего ребенка, а не еще один ребенок, за которым тоже нужно будет присматривать.

- Хосок, ты не оставишь нас на минутку?

Лиса неуверенно посмотрела на меня, все еще стоя спиной к полке. Я сделал шаг в сторону, давая ей соответствующее пространство. Хосок вышел и закрыл за собой дверь.

- Это неуместно, - сказала она своим мягким голосом.

- Я хочу быстро поговорить с тобой. Позже твои родители будут находиться рядом, и у нас не будет времени поговорить.

- Все разговоры будет вести моя мать. Она так утомляет.

Она что, дразнила меня? Ее лицо выражало любопытство и настороженность.

- Это не предназначалось для твоих ушей, - я указал на кресла. - Ты поговоришь со мной?

Она склонила голову, словно пытаясь понять меня.

- Конечно.

Я подождал, пока она сядет, и только потом сел сам. Она скрестила ноги, затем снова пригладила челку, но покраснела, увидев, что я наблюдаю за ней. Ее нос дернулся.

- Я была бы признательна, если бы ты не стал рассказывать об этом моей матери...

- Не называй меня «господин», - я зарычал. Она вздрогнула, ошеломленная.

- А как мне тебя называть?

- Как насчет Чона? Скоро я стану твоим мужем.

Она прерывисто вздохнула.

- Скоро.

- Да, через месяц.

- Разве это имеет значение? Как еще месяц сделают меня жизнеспособной женой, если сейчас я не такая?

- В любом случае ты слишком молода, но мне будет спокойнее жениться на тебе, через месяц, я так решил.

Она поджала губы и покачала головой.

- У меня маленький ребенок, о котором нужно заботиться. Чонсыну будет три месяца, когда мы поженимся.

- Можешь показать мне его фотографии? - спросила она, удивив меня.

Я достал телефон и показал ей фотографию, сделанную незадолго до смерти жены, но она на фото не присутствовала. Я держал сына на руках.

Я наблюдал за лицом Лисы. Выражение ее лица смягчилось, и она улыбнулась - неосторожной, честной улыбкой. Не той, к которым я привык от женщин в наших кругах. Это тоже показывало, насколько она молода. Еще не измучена и не насторожена.

- Он очаровательный. - она улыбнулась мне, а потом посерьезнела. - Сожалею о твоей потере.

- Я не хочу говорить о своей покойной жене, - отрезал я.

Она быстро кивнула и закусила губу. Блядь, почему она должна выглядеть такой милой и невинной? Было так много девушек-подростков, которые наносили достаточного количества косметики, чтобы выглядеть на десять лет старше их истинного возраста - не Лиса. На вид ей было лет 18, и чудесным образом она не будет выглядеть старше через месяц. Мне придется попросить ее мать наложить побольше косметики на ее лицо в день свадьбы.

Она заправила волосы за ухо, обнажив сережку в форме луны.

- Ты всегда так одеваешься? - я указал на ее наряд.

Она посмотрела вниз на свое тело и слегка нахмурилась.

- Мне нравятся платья.

Румянец на ее щеках стал более насыщенным, когда она посмотрела на меня.

- Мне тоже нравятся платья, - сказал я.
- Элегантные платья, подходящие для женщины. Я ожидаю, что в будущем ты будешь одеваться более элегантно. Ты должна передать определенный образ в обществе. Если ты предоставишь мне свои мерки, я пошлю кого-нибудь обновить тебе гардероб.

Она вытаращила глаза.

- Понятно? - спросил я, когда она замолчала.

Она моргнула и кивнула.

- Хорошо, - сказал я. - Официального празднования помолвки не будет. У меня нет на это времени, и не хочу, чтобы нас увидели вместе на публике.

- Я познакомлюсь с твоим ребенком, прежде чем мы поженимся? Или твой особняк?

- Нет. Мы не увидимся до свадьбы, и ты познакомишься с моим сыном на следующий день после нашей свадьбы.

- Тебе не кажется, что было бы неплохо лучше узнать друг друга, прежде чем мы поженимся?

- Не понимаю, какое это имеет значение, - резко ответил я.

Она отвела взгляд.

- Ты ожидаешь от меня чего-нибудь еще, кроме смены гардероба?

Я подумывал попросить ее начать принимать таблетки, потому что не хотел больше иметь детей, но не мог заставить себя говорить об этом с девушкой ее возраста, что было нелепо, учитывая, что мне придется переспать с ней в нашу первую брачную ночь.

Я встал.

- Нет. А теперь тебе лучше уйти, пока твои родители не поняли, что мы были наедине.

Она поднялась и посмотрела на меня, обхватив локти ладонями. Она повернулась и ушла, не сказав больше ни слова. Когда она ушла, вошёл Хосок.

Он поднял брови.

- Что ты ей сказал? Девушка выглядела так, словно вот-вот расплачется.

Мои брови сошлись на переносице.

- Ничего.

- Сомневаюсь, но если ты так говоришь.

* * *

Я все еще дрожала, когда вошла в свою спальню после первой встречи с Чонгуком. Он был напряжен и холоден, не говоря уже о доминировании. Приказать мне сменить гардероб? Как он посмел?

- Вот ты где! Где ты пропадала? - спросила мама, подводя меня к моей гардеробной. - Нам нужно подготовить тебя. Ради Бога, Лиса, что на тебе надето? - она дергала меня за одежду, пока я не начала раздеваться, все еще находясь в трансе. Мама с любопытством посмотрела на меня.

- Да что с тобой такое?

- Ничего, - тихо ответила я.

Мама вернулась к выбору платьев, которые она, должно быть, разложила на скамейке перед моим приходом.

- Не могу поверить, что у тебя нет ни одного приличного платья.

Я всегда избегала ходить на официальные мероприятия, так как ненавидела неискреннюю болтовню и, всаживающих нож в спину, тех, кто их посещал.

- Что плохого в платьях, которые у меня есть?

Мама выбрала три наименее причудливых платья из моей коллекции. Все они были в моем любимом ретро стиле Одри Хепберн. Мама взяла небесно-голубое платье в белый горошек.

- У тебя нет ничего однотонного?

- Нет, - ответила я.

Неужели она никогда не обращала внимания на мою одежду? Я должна была благодарить отца за свободу носить то, что мне нравится. Хотя он был консервативен, и ему было трудно сказать мне «нет». Маме ничего не оставалось, как подчиниться его приказу.

Мама вздохнула и протянула мне голубое платье.

- Оно подходит. Будем надеяться, что Чонгук не испугается этого нелепого стиля.

Я молча надела платье, вспомнив слова Чона о моей одежде и челке.

- Накрасься, Лиса. Тебе нужно выглядеть старше.

Я бросила на нее раздраженный взгляд, но она уже собиралась уходить.

- И надень каблуки!

Сделав глубокий вдох, я моргнула, останавливая слезы. До сих пор мне везло. Я предпочитала закрывать глаза на реалии жизни мафии, но знала, что происходит за закрытыми дверями. Наш мир был жесток. Папа был добр ко мне, но я видела, как многие мои кузены подвергались насилию со стороны своих отцов, как мои дяди обращались со своими женами.

Мой последний жених был практически моего возраста, тихий, почти застенчивый мальчик, которого выбрал папа ради моей защиты. Я могла бы противостоять ему в браке. С Чонгуком это будет непросто. Я не любила поддаваться негативным эмоциям, но мой страх был острой болью в груди.

Схватив черные туфли на каблуках, я направилась к туалетному столику. Мои глаза остекленели, когда я посмотрела на свое отражение. Я наложила больше косметики, чем обычно, но все же гораздо меньше, чем мама и Чон, вероятно, ожидали.

Когда я спустилась вниз для официального представления, мне удалось успокоиться. Мои глаза все еще горели от слез, но улыбка не дрогнула, пока я спускалась по лестнице к папе, Чону и его напарнику.

Папа взял меня за руку, сжал ее и повел к моему будущему мужу. Выражение лица Чона было шедевром сдержанной вежливости, когда он смотрел на меня. Глаза у него были черные, и создавалось впечатление, что они могут поглотить тебя так же легко, как бездонное черное море. Неодобрение промелькнуло на его лице, увидев мое платье.

- Чон, познакомься с моей дочерью Лалисой.

В папином голосе прозвучало предостережение, отразившееся на стоическом поведении Чона.

- Очень приятно познакомиться, Лалиса, - его губы растянулись в почти несуществующей улыбке, когда он взял мою руку и поцеловал ее. Я задрожала.

Черные глаза сверкнули на меня, и я выпрямилась.

- Очень приятно, го... .Чон

Отец с беспокойством переводил взгляд с Чона на меня. Возможно, он, наконец, понял, что бросил меня в лапы волку. Папа пытался запугать моего будущего мужа мрачным взглядом, но овца не становится хищником, если носит волчий мех, а папа никогда не был более чем добычей среди кровожадных монстров в наших кругах. Чон выпрямился, не обращая внимания на отца, и дал знак своему напарнику.