Коптокмия

(Чувство, когда знакомое место кажется совсем иным)

На следующий день Леонид проснулся с мыслью о том, что он так и не спросил у Кристины, куда пропадала её сестра в середине декабря. После того, как ночью парень всё хорошенько переварил и расставил по полочкам, он понял, что эти две с половиной недели молчания были решающими в жизни Ники. По крайней мере, именно в те дни она решила или сбежать, или покончить с собой, или узнала, что кто-то хочет её убить.

На часах было девять утра. Мама не разбудила его перед уходом на работу, и сестра не трогала, так что парень порадовался, что они отстали от него со своим беспокойством. Он взял один из валяющихся на полу белых листов, нашарил карандаш на краю компьютерного стола и начал записывать.

«Первое, – подумал он, рисуя жирную точку, – в окружении Ники было трое человек с именем на А: Альфред, Ашот и Ал. Второе – Ника полтора года назад лишилась ребёнка и на следующий день познакомилась со мной. Третье – семья Ники живёт не богато, у Ашота проблемы с полицией. А у Ники много дорогих вещей. Четвёртое – Нике очень нравится (дуб) тополь в лесополосе, – Лёня старательно подчеркнул этот пункт, и немного подумав, продолжил: – Пятое – Кристину домогается Ал, Ника её защищает. Ал боится Нику. Почему? Шестое – как можно было не заметить беременности Ники, когда в семье такая куча людей?!!!!!!!!!!»

Лёня с силой бросил карандаш, зацепив ключи, лежащие на столе, которые со звоном ударились о пол. Тут же в его комнату влетела сестра.

– Всё в порядке? – спросила Лена, держа в руках половник, с которого капала белая жидкость.

– Что это? – указал парень на образовавшуюся беловатую кляксу.

– Окрошку мешала. Завтракать будешь?

– Только не окрошкой.

Лёня встал с постели, старательно пряча исписанный лист.

– Какой кайф рисовать голых грудастых тёток? – кинула Лена, уходя на кухню.

Парень обратил внимание, на чём записал свои мысли, и смутился.

– Это манга. Ты ничего не понимаешь.

– Понимаю. Но не помню, что бы ты когда-нибудь увлекался рисованием. Ника художница?

– А при чём тут она? – спросил Лёня, прячась в ванной.

Он позавтракал кофе и шоколадными конфетами, которые не влезли в вазочку, предназначенную для сегодняшнего праздничного стола. На кухне было жарко от того, что все три конфорки их старой плиты работали несколько часов подряд. Лена подрядила брата чистить остывшие овощи и яйца для всевозможных салатов, а когда он покончил с этим делом, заставила нарезать ровными кубиками всё, что попадалось ей в руки, в том числе колбасу и крабовые палочки, двадцать процентов которых не доходили до наполняющихся салатных мисок, исчезая во рту у Лёни. Во всей этой суете он немного позабыл о случившейся беде.

В час дня, когда сестра поставила что нужно охлаждаться на балкон, Лёня лег на мамин диван и под включённый телевизор снова начал обдумывать ситуацию с Никой.

– Не волнуйся ты так. Есть такие люди, которым нравится убегать из дома. Помнишь, у меня в классе был Петька? Вечно его полиция искала. А ему просто не хватало внимания, – участливо сообщила Лена, тоже решившая отдохнуть и незаметно для брата устроившаяся в единственном кресле.

– У Ники было всё, – начал Лёня. – И внимание тоже. И деньги. И богатый парень. И огромная дружная, хотя и не идеальная, семья.

– Может, ей надоела её огромная, как ты выразился, семья, и она захотела тишины?

– Может, – согласился он, заметив, что в прогнозе погоды сегодня обещали лютый мороз. На носу был праздник, и как бы ему не хотелось найти Нику, сегодня он не мог себе позволить так волновать родных и куда-то срываться.

– Лен, – позвал Лёня уставшую сестру, которая закрыла глаза и казалась спящей. – Я знаю кое-что, чего, скорее всего, не знает полиция. Но это кое-что такое личное, и я не уверен, что хочу, – он запнулся, пытаясь выстроить красивое предложение, не перегруженное местоимениями, но плюнул на это дело, – я не уверен, что имею право разглашать чужую тайну, если в этом нет необходимости. Что мне делать?

– Если ты не уверен, – твердо начала Лена, даже не подумав над ответом, – то не говори никому.

Лёня не ожидал такого. Он думал, что поможет себе решиться, зная свою привычку противоречить, если Лена будет настаивать на обратном, и тут оказалось, что она с ним полностью солидарна. До этого момента он никогда не думал, что настолько близок с сестрой.

Но ближе к четырём часам внутреннее напряжение нарастало. Пока Лена занималась своим внешним видом и заканчивала гастрономические приготовления к празднику, он перечитывал список, добавив пару пар пунктов.

«Седьмое – никто не знает, кто настоящий отец Кристины. Восьмое – о моём существовании в кругу Ники не знал никто. Зачем она позвала меня на день рождения? Девятое – почему в моей ванной была её кровь? Десятое – никто не знал Нику настоящую».

Лена зашла в комнату и увидела, что брат снова пялится в исписанный листок.

– Прекрати, или я заберу его. Сегодня Новый год.

– Сегодня у Никиной мамы день рождения. Она так долго думала над подарком. Я не верю, что она могла подарить маме такое...

– Какое?

– Такое волнение за её жизнь. Может, мама не сильно любит Нику, но это уж слишком.

– И как одна девчонка смогла так испортить всем праздники?

– Я не верю, что она сделала это по своей воле. Если бы я не знал, что она добралась до дома и была жива до двадцать восьмого числа, то подумал бы, что она умерла от кровотечения где-то по дороге от меня.

– До двадцать восьмого? Следователь же сказал, что она пропала двадцать шестого. Ты уже начал путаться. Выкинь это из головы.

– Не начал. Я знаю, что в этот день она была жива. Она написала мне.

– Ага. И ты по почерку понял, что это твоя Ника, – усмехнулась Лена, не заметив, что брат смотрит на неё, как громом поражённый.

– Господи боже... Это мог быть он! – подпрыгнул Лёня, напугав сестру. – Хотя нет. Откуда он мог знать про Дамблдора?

– Если ты не прекратишь, я вызову санитаров из дурки.

Лёня её не слушал, он начал одеваться, на этот раз не забыв о тёплом свитере.

– Ты куда?! – заорала сестра.

– Я просто кое-что проверю.

– Что?

– Дуб! То есть тополь...

Лёня вылетел из спальни и запрыгнул в ботинки. Когда он снимал куртку с крючка, Лена схватила его за плечи.

– Я никуда тебя не пущу. Через час придет мама!

Лёня смотрел на сестру, что-то живо соображая.

– Дай мне денег, – попросил он.

– Чего? Зачем это?

– Я на такси туда-обратно... успею за час. Клянусь тебе.

– Нет уж. – Лена убежала в зал, где находились её дорожные сумки с вещами. Но вышла оттуда без денег, зато в тёплых штанах и свитере с высоким воротом. – Я с тобой.

– Зачем?

– Помирать – так вместе. Один ты не поедешь на мои деньги в такси.

– Если вопрос стоит так, то бог с тобой, – вздохнул Лёня, вытащив коробочку с подарком Нике из внутреннего кармана и положив на её место листок. Он повертел подарок в руках и засунул обратно.

Потом, пока Лена ничего не спросила, он развернулся и вышел из квартиры. Когда он спустился на первый этаж, сестра уже ждала его. Она поехала лифтом.

– Нам далеко? – спросила девушка, поглядывая на время.

Они направились к стоянке у магазина, где обычно ждали такси. Лёня забрался на заднее сиденье в первую попавшуюся машину и сказал одновременно и таксисту, и сестре.

– Знаете выезд на дачный посёлок «Союз»?

– На дачи дороже будет, – с акцентом ответил очень смуглый мужик, не поворачиваясь, пока Лена, охая, заталкивала в салон длинный пышный подол новой куртки.

– Семнадцатый километр от выезда, – попросил Лёня.

Водитель кивнул и завёл мотор.

– Так сейчас ходят? – усмехнулся Лёня, разглядывая куртку и думая, что Ника определённо права насчёт моды.

– Что, позволь спросить, вы там делали с этой Никой? – раздраженно спросила Лена, игнорируя вопрос брата.

– Рисовали, в основном. Точнее, она рисовала, а я так... И вообще, я был там с ней всего один раз.

– И с чего ты решил, что она там?

– Я не думаю, что Ника торчит в минус тридцать на лесополосе. – Парень смотрел в окно, борясь с желанием взглянуть на свой список.

– Тогда что ты там хочешь увидеть? Дуб этот лысый?

– Тополь.

– Тополь, – проворчала Лена и отвернулась к своему окну.

Они доехали в полной тишине. Такси остановилось у столбика, обозначенного числом «17».

– Подождите, мы скоро, – попросила девушка и выбралась за сломя голову бегущим братом.

Таксист кивнул, явно недоумевая, что за ненормальных он подвёз в новогодний день. Темнело по-зимнему рано.

– Лёнь. Лёнь!!

– Да здесь я, здесь, – ответил парень громко, пытаясь узнать в голубых очертаниях голых деревьев то место, где Ника его рисовала. Лена добежала до него, отдуваясь и успев взглянуть на часы. – Видишь где-нибудь ручей?

– Какой, к чёрту, ручей?

– Не выражайся. Маме расскажу.

Лена злобно загудела:

– Зима! Снега два метра! Ручей если и есть, то внизу, под снегом, понятно тебе?

– Не выпало у нас ещё столько снега. Мы тут недавно были, я должен помнить. Отошли от столба шагов на сто. – Лёня начал движение, будто смотря на старую пиратскую карту в поисках сокровищ. – Потом повернули к ручью, направо, подальше от дороги. Там, где мы сидели, машин не было слышно.

Лена догоняла его, проваливаясь по щиколотки в снег, который рыхлел с каждым шагом вглубь линии лесопосадки.

– Пень! – заорал парень, узнав в заснеженном огрызке место, где позировал подруге.

Его сестра закатила глаза.

Он добрался до короля деревьев. Тот был совсем голым, ветки тяжелели от снега, но он казался ещё размашистей, чем осенью. Вокруг дерева лежали съёжившиеся пепельно-зелёные комочки, бывшие когда-то листьями.

«Он так и не сдался осени».

– Большое дерево.

– Единственное в своем роде. Тополь, который не желтеет, – заключил Лёня.

– Великолепно. Мы к нему спешили?

– Да. Видишь что-нибудь необычное?

– Из необычного здесь только мы с тобой.

– Нет. Она должна была мне что-то оставить.

Лёня подошёл к дереву, спотыкаясь о корни, спрятанные под слоем снега. Он заметил человеческие следы, но ему вполне могло показаться: во-первых, он очень хотел найти здесь следы Ники, и во-вторых, мало что понимал в следах.

– Она гладила его здесь. – Лёня опустил руку на кору. Та была ледяной, а когда парень немного надавил на неё, подалась. – Тут что-то есть.

– Обычно в фильмах после этой фразы убивают.

– Ты смотришь глупые фильмы.

– Буквально год назад и ты не тащился по артхаусу.

– Я и сейчас не тащусь...

Парень нашёл край и постарался запустить руку под кору. В тёплых перчатках у него ничего не получалось, и он снял их.

– Что ты творишь? – подошла сестра.

– Свет не загораживай.

Она огляделась вокруг, будто и правда боясь, что их подкараулят и убьют. А Леонид тем временем, обдирая пальцы, не такие изящные и длинные, как у Ники, пробрался-таки под кору и что-то нащупал. Ему стоило больших усилий не заорать от радости. Он не хотел показаться идиотом в глазах Лены. Парень набрал в грудь воздуха и тихонько-тихонько, выгибая руку под неестественным углом, указательным и безымянным пальцами вытянул из щели в коре аккуратно свернутый пакет, очертаниями похожий на блокнот, обёрнутый чёрной плёнкой. Лена издала вопль удивления.

Он пощупал находку, оглядываясь. Ему казалось, что за ним следят.

– Не ори больше.

– Что это?

– Пока не знаю. Откроем дома. У нас мало времени.

– Точно, – спохватилась Лена и побежала к дороге.

Лёня быстро нагнал её. Водитель не уехал, но был явно взволнован и рад, что пассажиры вышли оба, будто в самом деле мог представить, как один из них убивает и закапывает в ледяную землю другого.

– Слушай, – обратился к сестре Лёня, когда они уже подъезжали к городу, – может, она там кого-то похоронила?

– Котёнка или собачку? Отличное место.

– Ты шутишь?

Парень посмотрел на сестру и понял, что она совершенно серьёзно, а потом он спохватился, ведь только он и Кристина, и возможно, предполагаемый отец, знали о существовании беременности у Ники, кроме неё самой, разумеется. Она чуть не повторила судьбу своей матери...

«Родила и закопала», – с ужасом вспомнил слова Кристины Лёня, прекрасно понимая, что зимой он вряд ли сможет найти могилку несостоявшегося ребёнка Ники.

– Зачем тебе всё это? – осторожно спросила Лена, нервно поглядывая на время. – Ты влюблён в эту Нику?

– Хуже. Я её друг.

У сестры зазвонил телефон, и прежде чем она ответила, Лёня уже знал, кто звонит.

– Да, мамуль? Дома, а что? Нет, за хлебом не выходили. Такой мороз, что ты, мы дома сидим, – хлопая большими темно-карими глазами, отвечала Лена в трубку. – Ага, ждём. Лёня просит тортик. И майонез кончился. Весь-весь. Да, хорошо. Ага, уже ставлю. – Она сбросила вызов и спрятала маленький аппарат в карман морщащейся куртки, сшитой по какой-то авангардной моде.

– Что ты ставишь?

– Чайник...

– И тортик мне не нужен.

Лена не ответила. Она подалась вперёд к водительскому креслу:

– Накину сотку, если домчите до дома за пять минут.

Через восемь минут Лёня с сестрой ввалились в собственную квартиру, моля бога о том, чтоб мама не опередила их.

– Чайник! – заорала Лена, сбрасывая с себя одежду по пути на кухню, а Лёня её подбирал и распределял по местам.

Он все ещё не верил, что матери нет дома, и открыл попеременно двери в ванную и туалет, а затем заглянул в зал. Всё осталось в том же виде, в каком, очевидно, было покинуто Леной перед уходом. Чайник зашипел, и мгновение спустя мимо парня пролетела полураздетая сестра.

– Переоденься мигом! И сделай что-нибудь со своими щеками, они красные! – шипела девушка не хуже чайника.

– Что я сделаю? – спросил Лёня и тут же стянул с себя свитер. Подмышки были, как ни странно, влажными, и он кинул футболку в стирку по дороге в комнату. – Уже пора надевать рубашку?

– Нет. Но надень... Точно, надень.

Лёня влез в отглаженную сестрой рубашку, более или менее классические джинсы, намазался сверху донизу дезодорантом, и пока Лена приводила себя в порядок, на цыпочках пробрался в прихожую, вытащил из куртки таинственный сверток и вернулся в спальню. Сердце гулко ударялось о грудную клетку, и Лёня дрожащими руками тихо-тихо развернул пакет. Ему на колени упал вовсе не блокнот, а смартфон Ники в зеленом чехле, который он сразу узнал. Парень ахнул. Смартфон был ледяной, батарея полностью разряжена, так что он даже не думал включаться.

Лёня, не надеясь на ноги, сполз с дивана на пол, нашарил левой рукой кончик зарядника, который никогда не вынимал из розетки, и подключил смартфон к питанию. Через пару секунд нетерпеливый парень снова попробовал его включить, и дисплей тускло засветился, схематически показывая заполняющуюся батарейку. Лёня положил трубку под диван, подошёл к двери и поплотнее закрыл её, громко сказав в коридор:

– Я переодеваюсь, не заходи.

– Хорошо, – с нотками усмешки ответила старшая сестра.

Лёня вернулся к дивану и достал смартфон. Он включил его и сразу дал себе мысленный ответ (на свой же вопрос), что этот предмет точно принадлежит Нике: на главном экране стояла та же заставка, которую он видел в последний раз, когда подглядывал, кто позвонил и расстроил его подругу, – Ника, обнимающая огромного белого медведя где-то на матово-синем фоне.

Парень сразу зашёл в журнал звонков. Во входящих значились мириады «А» с редкими вкраплениями мам, Кристин, Наташ, Оль и прочих женских имён. Предпоследним номером, звонившим Нике двадцать пятого декабря, значился никто иной как «Папа». Лёня, борясь с дурными мыслями, открыл этот контакт. На нём было фото, где Ашот, в самом деле человек предпенсионного возраста, обнимал полноватую женщину, мало напоминающую Нику, сидя с ней на диване, который, несмотря на свою рассеянную память, Лёня узнал – он сам сидел на нём, когда вокруг бушевала вечеринка с честь дня рождения Ники, пока основные мероприятия, такие как курение косяков и распитие пива, происходили в соседней комнате. Лёня глянул на номер и запомнил две последние цифры. Он знал, что невозможно записать один и тот же номер под двумя именами, но все-таки зашёл в контакт «А» и проверил цифры. Они не совпадали. Кроме того, в номере «А» код значился незнакомый, скорее всего, иностранный, и Лёню это немало озадачило.

От звона в ушах он совсем не услышал, как домой вернулась мама. Лена встретила её у порога, забрала последние покупки, предупредив, что Лёня переодевается и к нему нельзя заходить.

– Привет, сынок! – сказала мама, и, не услышав ответа, повторила погромче. – Лёня, я дома!

– А? Привет, мам! Не заходи, я не одет!!

– Хорошо, хорошо.

– Надо прикрутить шпингалет, – сказал парень шёпотом.

– Женя и Полина обещали прийти к часу, – тараторила Лена, уводя маму в зал. – Я всё сварила, курицу замариновала, пельмени на балконе, окрошка тоже. Ох! Надо её достать, а то совсем в лёд превратится! Тётя Маша обещала зайти в десять, Ивановы подойдут чуть раньше с голубцами и напитками. Они не уверены, что Катя и Костя захотят праздновать со стариками, без обид, мам. Если Катя все же придёт, можно мы с ней и Костей и девочками сходим на «Городок»? Полина купила обалденные фейерверки!

– А нельзя запустить их во дворе? – устало спросила мама. – Ты вино домашнее в холодильник поставила?

– Ах! – вскрикнула Лена, отвлекая брата от тяжёлых дум. – Забыла!

– Тогда неси на балкон, – командовала мама. – Быстрее будет. Лёня помогал или весь день провел за компьютером?

– Всё чистил и резал.

– Ходил куда-нибудь?

– Нет, – не задумываясь, соврала Лена. – Весь день как в воду опущенный. Я его никуда не отпустила... Вестей нет, – сказала Лена после паузы, в которую, как Лёня догадался, мама задала ей шёпотом вопрос о Нике.

Он понял, что дольше притворяться одевающимся не может, поэтому сделал последнее, что задумал, и вышел из спальни, оставив чужой смартфон под диваном экраном вниз.

– Какой красавец. Хорошая рубашка, – похвалила мама.

– Спасибо. Решил принарядиться пораньше, чтобы вы не свалили на меня грязную работу, – пошутил Лёня.

Он оглядел украшенный зал, запыхавшуюся маму с по-детски розовыми от мороза щеками, сестру, так редко завивающую угольно-чёрные волосы, которая обычно сидела перед телевизором, а не суетилась как пчёлка, и ему показалось, что он попал не в свою квартиру, а в соседнюю, с такой же планировкой и такими же людьми. Будто его перепутали с другим Лёней. Но это чувство быстро прошло.

– Ты положил подарки под ёлку? – спросила мама, оглядывая небольшую кучку из коробок, оставленных Леной.

– Ммм... В этом году у нас бедновато, – кивнул Лёня, и решил добавить, чтобы мать поняла, что это не закрытая тема: – Я изрядно потратился на подарок Нике. Так что мне пришлось сложиться с Ленкой на подарок тебе.

– А я свой подарок уже у Лёни забрала. – Девушка прошла к балконной двери с двумя бутылками вишневого вина в руках.

– Ну ты как всегда! – Мама села и помассировала ступни.

– Уже упаковала. Увезу его в общагу.

– Ладно. Я вам, как вы и просили, подарю деньги.

– Отлично. Замечательно, – ответили Леонид и Елена почти в унисон.

– Как дела на работе? – спросил Лёня, взглянув на настенные часы. Было почти шесть.

– Все суетились, никто сегодня не работал. Не у всех есть такие ответственные дети, как у меня.

– Ну мамуль...

– Мам...

Дети сказали это хором и переглянулись, заулыбавшись. Второй раз за минуту – новый рекорд.

– Так, мне надо поздравить кое-кого с праздником, пока не началась суета, – сказал Лёня, взглядом ища свой смартфон. – Хм, оставил в спальне...

Он пошёл к себе, по дороге быстро вытащив смартфон из куртки, заодно прихватив листочек из нагрудного кармана. Лёня сел на пол у дивана, перечитал нужный номер и с колотящимся сердцем и шумом в ушах набрал его со своей трубки.

Через пятнадцать гудков ответил настороженный голос:

– Да?

– Кристина. Это я.

– Эй, тот парень? Лёня который?

– Лёня, Лёня.

– Откуда ты знаешь мой номер?

– Твоя сестра дала.

– Не заливай.

– Послушай, у меня мало времени. Ответь на пару вопросов.

– Ты знаешь какой сегодня день, а?

– День рождения вашей мамы, Новый год. Ещё что-то?

Кристина молчала.

– Чего тебе? – решилась она.

– Ника не появлялась? Следователь сообщал что-нибудь?

– Не знаю. Звонил вроде кто-то из ментов, да только не мне, а мамке.

– Понятно. Ваш папа дома?

– Типа папа? Дома, ага.

– Можешь подойти к нему поближе, но так, чтобы он не заподозрил, что ты за ним следишь?

Лёня вытер пот со лба, который не заливал глаза только благодаря густым бровям.

– Чё за муть ты гонишь?

– Пытаюсь кое-что понять. Это необходимо сделать. Ты любишь Нику или нет?

– А это тут при чём?

– Если любишь, сделаешь, как прошу.

– Хорош гнать! – гаркнула девочка, но тут же передумала. – Ладно. Иду.

Лёня отчётливо услышал, как Кристина приближалась к громко вещающему телевизору.

– Готово, ну, – деланно спокойно сказала она.

Лёня нажал на вызов с чужого смартфона, и менее чем через пять секунд услышал надоедливый мотивчик из своей трубки.

– Ему звонят?

– Ага.

– Он будет брать трубку? – задыхаясь, задал вопрос Лёня, до боли прижимая Никин смартфон ко второму уху.

– Да, ща.

– Алё? – услышал парень в эту же секунду и замер. – Алё? Кто это?

Он сбросил, чувствуя, как кровь стынет в жилах. И тут же спохватился, вспомнив, что на линии висит Кристина.

– Иди к себе, – приказал он ей, задыхаясь.

– Чё это было?

– Ашот не узнал номер?

– Неа, а чё?

– Не узнал номер? Слушай, можешь проверить, какой номер ему звонил?

– Чё ты задумал? Это ведь ты звонил? Или как? Откуда ты знаешь наши номера? Я ща ментов вызову, они знают, где ты живешь!

– Да притихни ты! – прорычал парень, боясь, что мать или сестра стоят за дверью. Это возымело эффект. – Проверь номер на его телефоне. Он не записан как Никин?

– Неа, не записан. Чё за гон?

– Уже проверила? Ты уверена?

– Не проверяла я. Но на Нике стоит её фотка. Она на его и на мамкин телефон на все мало-мальски важные номера фотки понаставила. Бзик у неё такой был, не знал?

– Знал. – Лёня вздрогнул. – Спасибо, Кристина. Ты очень помогла.

– Ты знаешь, где она?

– Пока нет. Но узнаю, – пообещал парень.

– Скорее бы.

– С праздниками, – чуть громче сказал Лёня, услышав шаги за дверью.

– Ваще не смешно, – ответила Кристина и бросила трубку.

В дверь тут же постучали. Лёня спрятал смартфон Ники под диван и разрешил войти. На пороге появилась Лена.

– Ты чего?

– Поздравлял кое-кого...

– М-м-м... Не волнуй маму.

– Конечно. Слушай, не поздно ещё позвонить капитану Шрайберу?

– Поздно, конечно. Самый конец года. Готова поспорить, он сегодня появился на работе чисто символически, для поддержания духа дежурных, если вообще появился.

– Блин. – Лёня в отчаянии сжал виски. – Я кое-что понял.

– Ты развернул тот пакет? Что там?

– Сообщение для меня. Чётко и ясно дающее зацепку.

– Дай посмотреть.

– Нет. Думаешь, не стоит звонить капитану?

– Думаю, не стоит. И завтра тоже. Праздник ведь. Давай числа третьего ему позвоним?

– Ладно, разберёмся.

Лёня сжал ладонями лицо, чуть не выдавив себе глаза.

– Пошли «Голубой огонек» смотреть.

Парень кивнул и встал за сестрой, оставив оба смартфона на полу в режиме «Без звука».