14 глава
— Джи... Дорогая... моя...
Чужой зов назойливым комариным писком бился в сновидения, но дремота не торопилась отступать. И я перевернулась на другой бок, зарываясь лицом в подушку, еще и одеяло натянула на уши.
Летите вы все к Улху.
— Джиюн, во имя Озантара, — еще громче и противнее загнусавил комар. — Проснись же, наконец... А ты чего расселся? Иди, буди ее.
— Сбавьте тон, уважаемый, — холодно посоветовали невоспитанному насекомому. И уже мне, гораздо ласковей: — Ла... хм... госпожа, пора вставать, уже утро.
Лис.
Знакомый голос сделал то, что не удалось чужому, — почти мгновенно выдернул меня в реальность. Я распахнула ресницы, и едва не зажмурилась снова — в памяти тут же всплыли события прошлой ночи. Вдохнула... выдохнула, успокоилась и хмыкнула, оценивая представшую взгляду забавную картину.
В дверях своей спальни мялся недовольный, уже начинающий багроветь Ыну, а в кресле у окна с удобством расположился чем-то очень довольный, ухмыляющийся Лис.
— Что происходит?
— Я не могу зайти! — недовольно взмахнул рукой Чха и обвиняюще ткнул пальцем в «слугу». — А вот он, между прочим, прошел совершенно свободно.
Ого! Что там вчера, вернее, ночью говорил инквизитор?
«Теперь сюда никто не попадет без вашего ведома и разрешения...»
Кажется, так.
Получается, Лис — единственный, кому я настолько доверяю, что даже во сне позволила беспрепятственно преодолеть установленную светлейшим невидимую границу. А вот «муж» у моего подсознания явно доверием не пользуется и вообще, находится на подозрении.
— Доброе утро, Ыну, — поздоровалась сухо. — Входите.
И когда мужчина, предварительно «ощупав» перед собой воздух, осторожно перешагнул порог, добавила:
— Думаю, вам уже известно о происшествии, так ведь? — он угрюмо кивнул. — Значит, понимаете, что подобные меры предосторожности не случайны и оправданы. Спасибо лорду Чону, что позаботился.
Лис перестал улыбаться, подобрался, сменив расслабленную позу на напряженную, и резко наклонился вперед.
— Лорд Чон? Инквизитор? Приходил сюда? Зачем? Что-то случилось?
«Супруг» моментально сдулся, потеряв всю свою воинственность. На лице его — о, чудо! — появилось виноватое выражение, и он потерянно пробормотал, обращаясь ко мне:
— Прости, что не помог, но я, правда ничего... совсем ничего не слышал.
— И не мог слышать, — согласилась я. — Кайши первым делом создают полог безмолвия.
— Что? — Лис даже с места привстал. — Кайш? Здесь был кайш? Ночью? Да объяснит мне кто-нибудь, наконец, что произошло, или нет?
Пара жестов в ответ, понятных только другу.
«Проверь комнату, инквизитор мог оставить прослушку».
«Хорошо».
И через несколько минут, наполненных молчанием и сосредоточенной работой.
«Чисто. Можешь говорить».
Ну я и рассказала. После того, как встала, закуталась в злополучный халат и пересела в кресло поближе к приятелю. Ыну устроился на диване неподалеку.
— Улх побери, — ошарашенно прокомментировал Лис.
А я...
Я повернулась к Ыну.
— О чем вы беседовали с инквизитором?
— Он поднял меня — весьма бесцеремонно, надо отметить, сообщил о нападении и долго пытал, расспрашивая о недоброжелателях, подозрениях и прочем. А потом...
Чха замялся, и я поторопила:
— Ну...
— Потребовал, чтобы я отказался участвовать в отборе и увез тебя подальше отсюда. Раз уж не сумел обеспечить безопасность, — «муж» поморщился и то ли пояснил, то ли пожаловался: — Как бы я ее обеспечил, если ничего не знал? И спал?
— Какая разница: знал... спал... — перебил Лис. — Главное, Ласка в опасности. Мне это не нравится. И Ворону не понравится. Мы так не договаривались. Инквиз прав, надо уносить отсюда ноги. И чем скорее, тем лучше.
— Нет!
— Что значит, нет?
Лис угрожающе уставился на Ыну, но тот только упрямо вскинул подбородок, повторив:
— Нет. Я не уеду и контракт не разорву. А без моего согласия она не может бросить дело. Магия договора не позволит.
Лис сжал кулаки, подаваясь к противнику. Чха вжался в спинку дивана, но не сдался.
— Да поймите вы, я не имею права отступить. Маркиз четко дал понять, что мы обязаны дойти до самого финала. И если проиграть, то лишь в конце, достойно, чтобы не опорочить род Юнгов. Я уже взял у него деньги... много денег и дал расписку. Пойду против его воли — он не только лишит меня покровительства, но и потребует вернуть все. Всю сумму до последнего медяка. И тогда Джи... — он решительно тряхнул головой. — Нет, лучше сразу умереть.
— А что, хорошая мысль, — ощерился Лис. — Могу устроить. Причем, прямо сейчас. Интересно, договор после безвременной кончины заказчика отменяется? Хм... Надо бы узнать у нашего мага.
— Ты не имеешь права, — почти взвизгнул Чха. — Контракт запрещает вредить клиенту. Нечего на меня давить, я все равно не соглашусь. И вообще, вдруг покушение не имеет отношения к отбору?..
— А к чему имеет? — прищурился Лис.
— На что это ты намекаешь? — поддержала я приятеля.
В глазах Ыну мелькнула тень беспокойства, но лишь на мгновение, потом он снова пошел в атаку.
— Никаких намеков. Мне известно не больше, чем вам. Я только хотел сказать, что охотиться могут на метаморфа. Сбежите, только хуже себе сделаете, здесь хоть лорд Чон обещал присматривать, а инквизиторы слово всегда держат.
— Он прав, Лис, — вздохнула я. — Пока у нас нет точной информации: кто, за что и как — дергаться глупо. Да и не получится у меня уйти, пока контракт не отработан.
— Тогда, я к Ворону, — постановил приятель. — Пусть с грандмастером связывается. В конце концов, с его подачи мы этот хомут на шею нацепили.
Я согласно кивнула.
Очень хотелось рассказать другу, что вычитала в книге о драгхах, обсудить, посоветоваться, но времени уже не оставалось. Завтрак всегда подавали ровно в восемь, значит, скоро должна появиться камеристка.
— Доброе утро, госпожа... господин, — дверь осторожно приоткрылась.
А вот и она, легка на помине.
— Заходи, Ёна, — произнесла быстро.
Чем позже она узнает, что в мою спальню теперь так просто не попасть, тем лучше.
— Там господин Ёндже пришел. Через час ждет всех в общей гостиной, — служанка бесшумно скользнула в комнату, блестящими от любопытства глазами оглядывая нашу компанию.
— Иди, Хосок, — бросила я Лису. — Надеюсь, твоему дяде к вечеру станет лучше. — и повернулась к Ёне. — Готовь ванную.
Утро принесло новые сюрпризы. Ёндже, на зов которого собрались все оставшиеся пары, объявил, что эрлы приглашают конкурсантов разделить с ними утреннюю трапезу.
Да, вот так высокопарно: не перекусить, чем Озантар послал, не просто позавтракать, в конце концов, а именно «разделить утреннюю трапезу».
Ох, чувствую, не к добру все это, и мы столкнемся с очередной милой горской традицией.
Пока Ёна помогала мне привести себя в порядок, одеться и причесаться, я лихорадочно вспоминала все, что знала о застольных обычаях и церемониях тхеирцев — а было их великое множество. Уверенность в том, что это очередное испытание, крепла с каждой минутой.
Вопреки подозрениям, «трапеза» началась довольно мирно.
Малая королевская столовая, куда нас торжественно проводил господин распорядитель, сияла позолотой, хрусталем, солнечными лучами в витражных стеклах и — время от времени — скупыми улыбками эрлов. Причем, улыбались они, большей частью, не нам, а своим женам, которые в этот раз их сопровождали. Темноволосые и черноокие дамы отвечали супругам тем же. На нас они почти не обращали внимания, словно мы для них вовсе не существовали.
Присутствующий на завтраке барон Чанг вежливо кивнул всем сразу и никому в отдельности, а потом принялся объяснять что-то своей супруге — на вид очень серьезной, сдержанной женщине, которая, слушая его, продолжала спокойно есть.
Исключением, как и вчера, оказался лорд Чон Чонгук.
Во-первых, он явился один, без Айрин, а во-вторых, был мрачнее тучи. И наше появление явно не способствовало улучшению светлейшего настроения. Под ледяным взглядом инквизитора Ыну сначала съежился, как нашкодивший мальчишка перед наставником, а потом, видимо, из последних сил, выпрямился и вызывающе расправил плечи.
Лорд брезгливо скривился, а потом посмотрел на меня — оценивающе, вопросительно, и я склонила голову, еще раз благодаря его. Не только за спасение. За защитное заклинание, наложенное на комнату. За многочисленную охрану, которая явно усилилась и увеличилась в несколько раз. Даже в столовую нас, кроме распорядителя, сопровождали еще несколько человек — самого сурового и решительного вида.
Официальная версия, которую озвучил господин Ёндже, гласила: меры предосторожности вызваны неусыпной заботой его величества о благе и безопасности гостей. Но я-то знала реальную причину.
«Трапеза» неспешно продвигалась к концу. Инквизитор, казалось, потерял к нам с Ыну всякий интерес, негромко беседуя о чем-то с эрлом Кангом, и мне даже удалось относительно спокойно позавтракать. Но расслабляться я не торопилась.
И когда начали подавать десерт, и горцы, прервав разговоры, вскинули головы, а их жены, как по команде, с интересом уставились на нас, я уверилась, что была права.
А еще поняла, почему светлейший пришел на завтрак один, без Айрин.
Рядом тревожно нахмурился Чха, да и остальные пары подобрались, явно, как и мы, почувствовав, что приближается очередная проверка на прочность.
Двери отворились, и слуги торжественно внесли одинаковые круглые блюда, накрытые большими серебряными крышками. Как только они выстроились в ряд, эрл Канг величественно поднялся со своего места.
— Мы, гости королевства Вагуа, — начал он негромко, и каждое сказанное им слово падало тягучей каплей в напряженную тишину зала, — предлагаем присутствующим в знак дружбы и уважения разделить с нами наше традиционное лакомство.
Черт, вот и прозвучали ключевые слова. Дружба. Уважение. Разделить. Традиция.
Я успела за эти дни прочитать достаточно книг о Тхеире, чтобы понять — с этого мгновения завтрак закончился и начался ритуал, в котором каждый неверный жест, взгляд, слово может обернуться фатальной ошибкой. Шаг вправо, шаг влево — и ты навеки враг горца.
Тем временем встали остальные тхеирцы — мужчины, женщины — и забрали у слуг блюда.
Так... Насколько я знаю их обычаи, мужья подойдут к дамам, а жены — к нашим «супругам». Мне следует протянуть навстречу тарелку, и обязательно двумя руками, иначе смертельно оскорблю угощающего.
Я обхватила тонкую фарфоровую посудину обеими ладонями и покосилась на Ыну. Он, еле заметно кивнул. Значит, помнит.
Тхеирцы остановились у стола, переглянулись, одновременно подняли крышки, и по залу поплыл запах тухлятины — густой, тошнотворный, мгновенно вызывая сильные рвотные позывы.
— Мясо кайша, приготовленное по особому, древнему рецепту нашего народа. — гордо объявил эрл Канг. — Чрезвычайная редкость и огромный деликатес. Раздобыть эту змею непросто, но нам помог... гм... случай. Да, случай. И мы спешим разделить свою радость с вами. Вкус кайша ни с чем не сравним, вы запомните его на всю жизнь.
— А запах? — пискнула одна из конкурсанток, самая молоденькая.
А ее муж еле слышно пробормотал:
— Великий Озантар, это еще и змея...
— Кайш всегда подается вместе с иши, — невозмутимо пояснил эрл.
Мда... подобного даже я не предполагала.
Нет, с какой целью нам продемонстрировали обезвреженную до уровня деликатеса змею, понятно. Инквизитор явно хотел посмотреть на реакцию окружающих. Но зачем такой специфический гарнир?
Иши. Странный фрукт, внешне похожий на земную дыню, только гигантскую, а по вкусу отдаленно напоминающий наше манго. А вот аромат... лучше не вспоминать. Растет это чудо только на территории Тхеира в труднодоступных горных долинах, и вывозить его за пределы страны строжайше запрещено. Местные считают иши священным фруктом. Принять его в дар — величайшая честь, отвергнуть — святотатство.
Мне уже приходилось пробовать этот своеобразный плод, Ворон доставал. Не для того, чтобы побаловать или удивить — глупой сентиментальностью мастер не страдал. Для тренировки. Хозяин Гнезда считал, что я должна держать лицо в любой ситуации, мало ли кого придется изображать. Поэтому время от времени угощал меня всякой экзотикой: скорпионами, тухлой рыбой, склизким сыром с плесенью и прочими «изысками». А Крыс учил, как незаметно использовать целительский дар, чтобы с достоинством проглотить все это. И не подавиться.
Вот и сейчас я осторожно потянулась к источнику, ухватила самую тоненькую, магическую нить и с ее помощью почти полностью погасила обоняние. Вот так. Теперь можно относительно спокойно лакомиться. Главное, не вспоминать, что «еда» еще сегодня ночью сама собиралась мной закусить.
Я улыбнулась подошедшему ко мне эрлу Куану и, бережно держа тарелку двумя руками, протянула ее мужчине.
— С благодарностью принимаю и разделяю, — произнесла ритуальную фразу, наблюдая, как на тарелку ложатся красноватые куски мяса вперемешку с сочными ломтиками насыщенного голубого цвета.
В отличие от меня, остальные конкурсанты если и слышали об иши, то вряд ли его видели, а уж тем более пробовали. А тут еще и кайш добавился.
С рвотными спазмами справились все, хотя некоторым это далось с большим трудом. По крайней мере, у большинства присутствующих лица стали непередаваемого сине-зеленого оттенка.
Тхеирцы вернули пустые блюда слугам и вновь заняли свои места.
— Приятного аппетита!
Слова эрла Канга прозвучали откровенным издевательством. Несколько дам после этого пожелания, не выдержав, прижали ко рту ладони. Хотя, судя по тому с каким энтузиазмом сами горцы и их жены приступили к поеданию кайша и иши, допускаю, что его напутствие было самым что ни на есть искренним.
Барон Чанг с супругой тоже ели совершенно спокойно. Баронесса только побледнела немного, а в остальном вела себя очень достойно. Железная женщина. Настоящая жена посла.
Светлейший, кстати, вообще держался безмятежно. Невозмутимо накалывал на вилку кусок за куском и отправлял в рот, не забывая, впрочем, зорко поглядывать по сторонам. Хм... может, и он себе заранее магические фильтры поставил? А вот Айрин явно пожалел, не привел.
Кстати о супругах.
С беспокойством взглянула на Чха. Прямой как палка, «муж» застыл, стискивая побелевшими пальцами вилку, и судорожно сглатывал.
— Ыну, — позвала тихонько.
Он повернулся, прерывисто вздохнул.
— Джи, — ответил сдавленно. И снова: — Джи...
Секунда... Другая... Затем лицо его прояснилось, стало решительным, и он принялся есть.
Со стороны, наверное, казалось, что Чха ко мне обращался, но я-то знала, в эту минуту он думал о настоящей Джиюн.
Гадкий он временами человечишко, что уж скрывать, но жену любит искренне, почти самоотверженно. За это ему многое можно простить.
Я подняла голову и столкнулась со взглядом инквизитора. Пользуясь всеобщим замешательством, Чонгук наблюдал за мной. Пристально. Не отрываясь. Лицо его казалось бесстрастным, но мне почудилось, что в синих глазах отражается внутренняя борьба, словно он недоволен происходящим, и еще какое-то странное чувство, похожее на... жалость.
Что ему надо? Желает знать, смогу ли я проглотить хоть капельку экзотического деликатеса? Изучает, как зверька в зоопарке? Или опасается, что не вынесу неприятных воспоминаний и в обморок грохнусь?
На Атхоре моим девизом стало: «Будь незаметной. Прячься. Не высовывайся».
Но этот мужчина всегда, с самой первой встречи, очень странно на меня действовал, будил самые противоречивые чувства, точно подталкивая к опрометчивым поступкам. Вот и сейчас неожиданно захотелось бросить вызов.
И я, не разрывая взгляда, аккуратно отрезала кусочек иши, втянула воздух, будто наслаждаясь прекрасным запахом, и аккуратно положила «лакомство» в рот.
А потом любезно улыбнулась сидящему напротив лорду.
Удар сердца...
Еще один...
Светлейший отвернулся первым — хмыкнул чуть иронично, но совсем не зло, в глазах заискрились смешинки, словно от хорошей шутки, и он наклонился к эрлу Кангу, о чем-то спрашивая. Тот согласно кивнул, и Чонгук вернулся к изучению остальных конкурсантов, видимо, пытаясь вычислить, кто из них ночью подбросил мне в спальню кайша.
Удостоенные его внимания пары — и без того с огромным трудом впихивающие в себя «подарочек» горцев — окончательно растерялись. Краснели, бледнели, начинали давиться и кашлять. Лично мне так и не удалось понять, имеет ли хоть кто-нибудь из них отношение к нападению. Вызвано ли их поведение страхом перед разоблачением, или это просто естественное отвращение к экзотической еде, что нам подали, боязнь опозориться и провалить испытание? Может, инквизитору повезет больше. Он в этом деле мастер.
Не всем присутствующим удалось сдержаться и достойно завершить завтрак. Особенно, когда Канг вдруг принялся очень красочно, в деталях описывать, как он охотился на своего первого кайша, а затем его разделывал. Одна из дам — самая юная, та, что спрашивала про запах — вскочила, содрогаясь в рвотных спазмах, прижала ладонь ко рту и выбежала из столовой. Ее муж, хмурясь, последовал за женой. Хорошо хоть не бросил одну в подобной ситуации.
Пары, что в прошлый раз демонстративно не обрадовались нашему успеху... Как их назвал светлейший? Кажется, Нам и Рю. Интересно, кто из них представляет Нам, а кто род Рю?.. Так вот, они тоже вели себя совершенно по-разному.
Лысеющий блондин и его пепельноволосая супруга держались не хуже нас с Ыну, нет, пожалуй, даже лучше. Ели степенно, с достоинством, не торопясь, но и не давясь, не выказывая ни малейших признаков отвращения. Я даже заподозрила, что они одаренные, как я, и заблаговременно озаботились магическими фильтрами.
А вот у второй пары дела шли совсем плохо. Мужчина несколько раз пытался попробовать десерт и не смог. Хотя было видно, что он изо всех сил борется с собой. Наконец, совершенно отчаявшись, он отложил вилку и застыл, вцепившись пальцами в край стола. На лице жены — худенькой большеглазой брюнетки — мелькнула гримаса отчаяния. Она прикусила губу и вдруг решительным жестом придвинула поближе тарелку мужа, чтобы переложить себе все, до последнего кусочка. Хотя до этого с большим трудом справлялась с собственной порцией.
Я невольно восхитилась ее смелостью и силой воли. Надеюсь, тхеирцы это тоже оценят — я заметила, как внимательно они наблюдали за женщиной.
Мы с Ыну закончили трапезу первыми. Через пару минут после нас финишировали блондино-пепельноволосые. Затем, с большим или меньшим успехом, домучили кайша с иши и остальные.
Результаты второго отборочного испытания пообещали огласить ближе к обеду — ходя о еде сейчас не то, что думать, даже вскользь упоминать было тошно.
Не знаю, о чем так долго собирались совещаться тхеирцы. Хотя, может, они просто неожиданно сжалились и решили дать конкурсантам небольшую передышку? Так или иначе, у нас появилось время, чтобы и хоть немного прийти в себя и привести в порядок расстроенные нервы и чувства.
— Пойду, приготовлю противорвотное, — пробормотал Ыну, едва мы вышли из столовой. Подумал и добавил: — И успокаивающее, пожалуй.
— А не лучше у целителя заказать? — внесла я встречное предложение и получила в ответ обиженно-негодующее:
— Нечего деньги зря тратить. Полагаешь, если я погодник, так больше ни на что не гожусь? Я маг, между прочим. Стихийник. Академию с отличием закончил, и зельеварение мы два семестра проходили. Уж с простейшей микстурой как-нибудь справлюсь, не беспокойся.
Целых два семестра! Улх побери.
— Тебе сделать?
— Не надо, у меня с собой есть все необходимое. А чего нет — Лис принесет, — отказалась поспешно. Мастерству и опыту Крыса я, в любом случае, доверяла больше, чем сомнительным талантам Чха. — Лучше я немного прогуляюсь, подышу воздухом.
— Ну как знаешь, — не стал настаивать Чха. — Если что, я у себя.
Кивнул и быстро ретировался. А я свернула к выходу в парк.
Появилась у меня мысль обследовать место под собственными окнами — осмотреть траву, клумбы, ближайшие кусты, вдруг обнаружу что-нибудь интересное. Помощь инквизитора — это, конечно, хорошо, но спасение метаморфов, как известно, дело рук самих метаморфов.
Время для обыска сейчас самое удачное и безопасное: почти полдень, кругом полно народа, охрана чуть ли не под каждым деревом понатыкана. Бдит. И инквизитор наверняка занят, с тхеирцами и бароном Чангом нашу судьбу обсуждает. Значит под ногами мешаться не будет.
До корпуса я добралась практически незамеченной — охранники, изображавшие элементы садового ландшафта, не в счет, — а вот когда повернула за угол, чтобы обойти здание, удача мне изменила.
— Госпожа Чха, — догнал меня мужской голос. — Какая неожиданная встреча.
И я чуть не застонала от досады.
— Вот уж, поистине, неожиданная. Нечаянная такая, непредсказуемая, — пробормотала, наблюдая как ко мне неспешно, я бы даже сказала, вальяжно, приближается Юнг Джихун.
Вид беззаботно-уверенный, на красивом лице ни тени смущения, на губах — самодовольная улыбка.
Похоже, у меня нынче день неприятных сюрпризов, вернее, сутки. И они еще не закончились. Вот что теперь делать? Бежать глупо, просто повернуться и уйти тоже, если преследователь задастся целью — обязательно догонит. Да и не хочу я с Юнгом-младшим в парк углубляться, а до нашего флигеля не доберешься, он как раз в той стороне, откуда это чудо подходит.
Оставалось ждать и надеяться, что на глазах у свидетелей мужчина на меня кидаться не станет.
— Добрый день, Джиюн, — остановился возле меня Джихун. И когда это я позволила ему называть себя по имени? Что-то не припомню. — Решили прогуляться?
— Здравствуйте, — откликнулась сухо. — Да вот... хотела... до нашей встречи. Честно говоря, не ожидала вас здесь увидеть.
— Почему не ожидали? — в показном удивлении приподнял идеальные брови этот пижон. — Я вхожу в личную свиту наследника, его высочества Меонга, и почти каждый день бываю во дворце. Кстати, — Юнг шагнул вперед, доверительно склоняя голову. — Принц прислушивается ко мне и, смею надеяться, считает своим другом. Уверен, он не откажет в маленькой просьбе.
Еще один маленький шаг, окончательно сокративший расстояние между нами.
— Я слышал, сегодня горцы устроили совершенно дикое испытание. Варвары. Так издеваться над дамами. А что ждет впереди, один Озантар ведает. К чему вам эти переживания, постоянное нервное напряжение? Зачем вообще уезжать в чужую холодную страну к дикарям? Только пожелайте, и я устрою вашего мужа в секретариат его величества. Прекрасная денежная должность и перспективы неплохие. Поселитесь в столице... Балы... Визиты... Развлечения... И карьеру супруга обеспечите, и никуда ехать не надо.
— Даже так? — протянула насмешливо. — Очень заманчиво. И что в обмен?
— Ничего для вас сложного или утомительного, — мурлыкнул Джихун, пытаясь поймать мою руку. — Всего лишь согласие на более тесное знакомство.
Вот ведь... непробиваемый. Или дурак, или до такой степени уверен в себе, что и мысли не допускает, что его могут отвергнуть.
— Мы ведь с вами недавно уже имели честь тесно познакомиться... Там, на лестнице.... — Вывернулась из его загребущих ручонок и демонстративно отступила назад. — Мне показалось, вам не понравилось.
Надеялась, что Джихуна оттолкнет мой более, чем прозрачный намек, но он только рассмеялся. Легко. Бархатно. И явно отрепетировано.
— Ну что вы, Джиюн, это было забавно... мило. Если вы хотели еще сильнее возбудить мой интерес, то вам это удалось.
Он, что всерьез так считает? Судя по всему, да.
— Женщины, которые с первой же встречи сами вешаются мужчине на шею, — это банально и скучно. А вот вы... Вы еще больше меня раззадорили. Я ведь охотник, знаете ли, — Юнг понизил голос до вкрадчивого шепота и опять попытался приблизится.
— Представляю, — я синхронно с ним переместилась в сторону. Ну не бить же его здесь, прилюдно? Публичного унижения он мне точно не простит. — Только вот я не кролик.
— Да-да, я уже осознал, — короткий смешок. — Вы дикая кошка. Но настоящий охотник предпочитает крупную дичь.
— Это опасно.
— Тем интереснее. Предпочитаю опасность, она будоражит кровь. И учтите, я ведь не только могу способствовать карьере вашего мужа, но и навсегда испортить ее.
Еще одно движение в мою сторону. И я снова предусмотрительно отпрянула.
— Понимаю. Но думаю, мы с Ыну все же рискнем. Примем покровительство вашего дедушки и постараемся справиться.
Неизвестно, сколько бы мы так пятились, но тут плечо резанула боль, отозвавшись даже в пальцах руки, и в то же мгновение сбоку раздалось ледяное:
— Господин Юнг, вот вы где. А его высочество вас повсюду разыскивает. Он, кажется, очень огорчен, даже недоволен вашим отсутствием.
Мы оба обернулись — Джихун с раздражением, а я с невероятным облегчением.
Чонгук.
Снова он пришел удивительно вовремя и опять меня спас. Ночью — от одного гада. Днем — от другого. Настоящий Бэтмен, честное слово.
Этак у меня войдет в привычку в трудных ситуациях ждать его появления. Не дай бог, расслаблюсь, втянусь и вместо совершенно естественного страха начну испытывать к инквизитору совсем другие чувства. И я не о простой благодарности сейчас говорю.