Плотское влечение [18+]

— Раздевайся, котенок.

Приказ Массимо обрушился громом на мой разум. Я правда невероятно жажду его. Хочу почувствовать на себе его теплые руки, которые будут удерживать меня не только от непредсказуемости, но и держать в любви, которая проявляется лишь с моей стороны.

Он ни за что не признается в своих чувствах, сомневаюсь, что он разобрался в них, и сомневаюсь, что однажды он ответит мне взаимностью.

Я посмотрела на него — мое дыхание сбилось. Глубокие голубые глаза, излучающие загадку. Его голубые глаза, подобно ледяным кристаллам, пугают меня.

— Ева, — хрипло прошептал мужчина и заглянул мне в лицо, словно в нем возможно отыскать ответы.

Я ощутила, как холод пробежался под кожей моего позвоночника.

Массимо смотрит на меня пристально, сосредоточенно, словно рассматривает какой-то интересный экспонат в музее или размышляет над подставленной задачей и старается продумать четкое решение без единой ошибки. Он рассматривает каждый миллиметр моего порозовевшего лица, запоминая детали, а после его голубые глаза скользят по моему телу, спрятанному под обтягивающей алой майкой. Он смотрит так, словно нашел новую очередную игрушку, которую так желал заполучить в свои жестокие руки.

— Раздевайся, — повторяет он приказ, но уже его тон звучал нежнее.

Нет, я не готова...

— Ева, ты слышишь, что я тебе говорю?
Нервы взяли надо мной полную власть. Я понимаю, что я совсем не готова лишаться девственности прямо сейчас. Особенно когда за стенами находятся его родители, сестра и уж тем более ребенок по имени Лорелей.

Я быстро слезла с мужчины, прижала сжатый кулак к губам и больно укусила сгиб указательного пальца, будто пытаясь прогрызть в нем кость. Я молчала, не в состоянии ничего сказать. Я даже не в силах оправдать свое чересчур странное поведение в сторону мужчины. Ощущение неполноценности и чувство разъедающей вины встали в моем горле колом. Именно острым колом, впивающийся в стенки и до крови протыкая его.

— Ева? — я заметила, как изогнулась мужская бровь. Только сейчас я обратила внимание на то, какие они густые и темные.

Я шагнула в сторону. Сделала размашистый шаг вправо, дабы не сталкиваться с ним нежеланными взглядами. Сколько мне потребуется, чтобы прийти в себя? Много.

Слишком много.

Я должна сказать ему об отказе, иначе я испытаю такую же боль, как когда-то Камилла.
Стефано же узнал, что ее изнасиловали?
Нет, Камилла ни за что не рассказала бы ему. Ей стыдно даже в кругу нашего — я, она и Верона — женского коллектива упоминать ту мрачную ночь, оставившей глубокий след в ее израненной душе. Она перекрасилась в красный из-за боли, разрывающей ее изнутри, в цвет алой крови. Раннее Камилла имела густые блондинистые волосы ниже попы, но из-за изнасилования отрезала их по лопатки, посчитала, что в них застряли воспоминания ужаса, ведь насильник хватал ее за волосы, оттягивал и что только с ними не делал.

К сожалению, мы не знаем все подробности. Мы выслушали все, что она рассказала в качестве объяснений изменения имиджа.

Я надеюсь, что, если Стефано когда-нибудь узнает о тяжелой судьбе его жены, он будет с любовью и лаской к ней относиться. Кроме того, мне бы хотелось, чтобы он нашел того ублюдка и уничтожил его в своих любимых катакомбах, которыми, кстати, грозился нам с Вероной.
Порой мне жаждется самой поведать обо всем Стефано. Ради мести тому отбросу общества.
Носом глубоко вздыхаю, заполняя легкие тяжелым для меня воздухом и, дернув губами, громко сказала:

— Я не хочу заниматься сексом, — на одном дыхании выпалила я.

Невольно я моментально зажмурилась. Не знаю точной причины своей реакции, ведь я уверена, что Массимо ничего плохого со мной не сотворит.
Не подумает и не посмеет уничтожить меня.

Или я ошибаюсь?

Он уже уничтожил отсутствием взаимности.

Но он же не обязан любить меня в ответ.

Тогда зачем целует?

Я никогда не пойму смысла сближаться с тем человеком, которого ты не любишь. Всем ясно, что реалии всегда будут жестоки и несправедливы, но в моем понимании не существует отношений на пару месяцев или дней. Я всегда считала и продолжаю так думать, что отношения должны быть построены с целью однажды скрепить любовь браком, но никак не быстрый секс на одну ночь, после которой вы забудете друг друга, как лишнюю пыль, когда вытерли ее с полок мокрой тряпкой.

Я лишний персонаж в жизни Массимо?

— Хорошо, — ответил он монотонно, нарушая затянувшуюся паузу. — У тебя есть полное право выразить своё несогласие. Ты человек и способна сказать «нет».

Я резко открыла глаза, осознавая, что ожидала услышать что угодно — от откровенного давления до настойчивой попытки изменить моё решение, но никак не ожидала встретить проявление понимания.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, стараясь скрыть своё замешательство.

— Тебя что-то удивляет в моих словах? — уточнил он, внимательно наблюдая за моей реакцией.

Его вопрос заставил меня задуматься о том, насколько глубоко он проник в суть ситуации и какие мотивы могли стоять за его неожиданной терпимостью.

Аристон принял горизонтальное положение на постели, опустившись на нее, разместив ладони на затылочной области и уложив предплечья на мягкую подушку. Его ноги были скрещены, а взгляд устремлен в потолок, создавая иллюзию, что всего две минуты назад он не планировал трахнуть меня на этой самой кровати, и что его внутреннее состояние не характеризовалось радостью от предвкушения моего обнажения и лишения меня невинности.

Я морально не подготовилась к этому, не то, что физически. Чувство страха перед возможной болью и осознание греховности интимных отношений до заключения брака усиливали мое внутреннее напряжение.

— Меня удивляет, что ты не заставляешь меня лечь под тебя, — обращаясь к Аристону, я осторожно заняла позицию на краю кровати и бросила на него вопросительный взгляд.
Массимо издал странный, многозначный смех, в котором можно было уловить оттенки насмешки и недовольства.

— Должен ли я это делать? — его вопрос был пропитан сарказмом и риторическим подтекстом. Я внимательно осмотрела его фигуру, пытаясь проникнуть в скрытые мотивы и возможные намерения.

— Даже не знаю, — мой ответ был неопределенным, и я отвела взгляд, сосредоточив внимание на изысканных немецких обоях высшего качества, украшавших стены комнаты. В Германии действительно производят высококачественные обои, как и в Италии. В нашем доме в Бельгии многие комнаты декорированы обоями именно из этих стран, что свидетельствует о высоком уровне эстетического вкуса и предпочтениях в дизайне.

— Объясни, я не понимаю, что ты хочешь от меня.
Голос мужчины звучит холодно, безэмоционально, в нём нет теплоты и участия. В голосе присутствует лёгкая хрипотца и нотки усталости, которые усиливают ощущение дистанции.

— Ева, я жду объяснений, — тембр кажется мне очень низким и глубоким.

Я вновь взглянула на Массимо.

— Я думала, что тебе будет плевать и ты возьмешь меня насильно, — я медленно пожала плечами.

Резкий стыд необоснованного обвинения прильнул к моим щекам.

— По-твоему, раз я жесток в статьях интернета, то и к тебе стану относиться как к ничтожному мусору? Ева, ты слишком ошибаешься во мне и плохо знаешь меня.

Мне кажется или меня только что пристыдили, как котенка, которому суют в нос тряпку, на которой он обмочился? Сравнение довольно странное, но зато ясное для всех.

— Может быть я так и думала.

Массимо ухмыльнулся.

— Я не способен на изнасилование, — скверно произнес он, шевеля губами в разные стону, будто старался успокоить струны нервов. — Я действительно жесток, Ева. Могу посадить человека на кол, разорвать все его внутренности. Способен сжечь его заживо, превратить его тело в пепел. В прах, который разлетится по ветру. Способен разрушить человеку психику, убить его изнутри морально, могу издеваться над ним, как вздумается моей извращенной душе.

Когда я услышала эти слова, мир вокруг словно остановился. Я почувствовала, как земля уходит из-под ног, и меня охватил настоящий шок. Сердце забилось в груди с бешеной скоростью, дыхание сбилось. Мысли метались, но я не могла понять, что происходит и как на это реагировать.
Всё вокруг казалось нереальным, я словно оказалась в каком-то кошмаре. Руки и ноги стали ватными, и я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Эмоции переполняли меня, но я не могла их выразить. Время будто замедлилось, и я остро ощущала каждый момент этого потрясения.

— Я могу превратить человека в собственную марионетку, которая будет страдать, страдать и еще раз страдать. Доведу до слез и мне будет плевать. Да, я действительно моральный ублюдок, лишенный нравственных ценностей.
Шок был таким сильным, что я почувствовала, как по щекам текут слёзы. Я не могла поверить в то, что это происходит со мной. Что я связалась не с тем человеком и согласилась находиться в его попечительстве целых год.

Он ухмыльнулся, наслаждался моим страхом, питался им, пополняя в себе целый запас энергии изъятой души. Массимо протянул ладонь, коснулся моей влажной щеки и смахнул вновь скатившуюся слезу.

Это было настолько неожиданно и сильно, что на мгновение я потеряла связь с реальностью. Всё, что я слышала и видела, казалось далёким и нереальным. Я пыталась осмыслить происходящее, но мозг отказывался принимать эту информацию.

Я чувствую, как по моим щекам текут слёзы, и Массимо спешит стирать их, не позволяя скатиться ниже подбородка. Они горячие и солёные, и я не могу их остановить. Боль в груди такая сильная, будто кто-то сжимает её невидимыми руками. Я не могу дышать, не могу думать, всё вокруг словно затуманилось.

— Я способен на что угодно, кроме изнасилования. Могу убить. Нет, не выстрелом из пистолета. Подумай шире, как я могу избавиться от человека? От его трупа? Это сделать проще простого, как убить лося в лесу на охоте и сожрать его мясо, но мучения предателя гораздо слаще и вкуснее всякого мяса лося.

Это шок.

Это просто шок!

Я не могу поверить в то, что он говорит так спокойно и подробно. Мир вокруг меня рушится, и я не знаю, что делать. Боль в груди становится невыносимой, она словно разрывает меня на части. Я пытаюсь собраться с мыслями, но они разбегаются, как испуганные птицы.

Я не могу понять, что случилось со мной в эту секунду, но чувствую, что моя жизнь уже не будет прежней. Слезы льются ручьём, и я не в силах их сдержать. Я просто хочу, чтобы эта боль прекратилась, чтобы всё вернулось на свои места, но я знаю, что это невозможно.

— Но есть один маленький нюанс, — мужчина приподнялся на локтях.

Я замерла, затаив дыхание. Он приблизился ко мне, выдохнул на губы и прижался лбом ко лбу.
Страх обвил мое горло, будто веревками, которыми меня подвесили на дерево.

— Я поступаю так только с теми, кто меня предал. С теми, кто посмел покушаться на то, что принадлежит мне. Например, если с моей дочерью что-то случится, я убью всех, кто осмелился заставить ее плакать. И уничтожу всех, кто посмеет причинить вред и тебе, Ева.

Массимо скользнул руками по моему телу и заключил меня в свои объятия.
Когда я оказываюсь в объятиях любимого мужчины, мир вокруг словно исчезает. Остаются только его тепло и запах, которые окутывают меня, словно мягкий плед в холодный вечер.

— В сексе я не нежен, да, но, если ты попросишь, я буду ванильным. В моих предпочтениях грубость, унижения и бдсм.

Я нервно сглотнула.

— Расслабься, котенок, — мужчина прижимает меня к своей груди так сильно, насколько это возможно.

Я невольно утыкаюсь носом в его сильную грудь, вкусно пахнущую его родным запахом, и невольно сжимаю легкую домашнюю футболку, пока его огромная ладонь поглаживает мои спутанные волосы.

Сердце начинает биться чаще, и я чувствую, как по телу разливается приятное волнение. В этот момент я ощущаю себя невероятно живой и любимой. Каждая клеточка моего тела наполняется радостью и умиротворением.
Я чувствую его дыхание на своей коже, и это вызывает во мне трепет. Его прикосновения такие нежные и заботливые, что я забываю обо всём на свете. В эти мгновения я понимаю, что ничто не может быть важнее этого момента, этого момента единения и любви.

Я ощущаю себя защищённой и нужной. Знать, что он рядом, что он обнимает меня, даёт мне силы и уверенность. В его объятиях я чувствую себя самой счастливой...