Плотское влечение [18+]

В какой-то момент мне начало казаться, что мои чувства к нему только крепнут. Я не в состоянии разлюбить обаятельного мужчину, даже когда обиделась и не разговаривала с ним несколько дней, для меня это время было ужасной пыткой. Мною веяла гордость, я не могла наступить на ее горло и простить Массимо по щелчку пальцев.

Взглядом нахожу его в углу кабинета, пока док проходился спиртом по нескольким царапинам, которые я даже не чувствовала до обработки. Его ледяные голубые глаза пронзали меня насквозь, будто я провинилась в непоправимом.

Я попала в ловушку пронзительных глаз.

Массимо сложил мощные руки на груди, вздернул подбородок, и его выражение лица вновь обрело суровость, смешанное с хладнокровностью.

— Девушка в полном порядке. Пару синяков незначительны, они достаточно быстро пройдут. Приземление в снег было мягким.

Брови Аристона свелись.

— Ты уверен, Морган?

— Когда это ты стал сомневаться в моей компетентности?

— Когда дело доходит до Евы. Не паясничай.

— С твоим дорогим сокровищем всё хорошо.

Я смотрю на мужчин исподлобья, пытаясь вникнуть в смысл их разговора, но я не замечаю ничего, кроме насмешек, которые, клянусь своей сестрой, звучат слишком странно. Что имел в виду Массимо, когда сказал, что дело доходит обо мне?

Не может он переживать за меня сильнее кого-либо.

Мой взгляд фиксируется на докторе Моргане, чьи легкие морщины, вызванные усмешкой, придают ему более зрелый облик, несмотря на предполагаемый возраст около сорока пяти лет.

Доктор Морган предоставляет Массимо снимки рентгена. Массимо настоял на получении, мотивированный своей чрезмерной паранойей и тревожностью, вызванной убеждением в наличии у меня серьезных травм, за которые он ни за что себя не простит и будет винить себя до конца своих дней.

— Видишь? — вопрошает Морган и играет бровями.  — Кости целы. Ни единого признака на растяжения, ни вывиха, ни уж тем более перелома. Ева здорова.

— Ладно, — он вздыхает, сдавшись, но снимки оставил при себе, его пальцы стиснули пленку.

Он нервничает? Но из-за чего? Боится, что Морган его обманывает?

— Вы можете быть свободны, — док указал рукой в сторону выхода.

Я молча поднимаюсь с кушетки и подхожу к Массимо, в его лице все еще читается неуверенность к состоянию моего здоровья, однако мужчина помогает надеть мне куртку и сам бережно ее застегивает.

— Думаю, мои родители не будут против познакомиться с тобой поближе, раз свидание не обвенчалось успехом, — говорит он, пожимая плечами и улыбаясь несколько загадочно и странно.

— Ты им сказал, что мы приедем скоро? — уточняю я.

Массимо отрицательно покачал головой.

— Устроим небольшой сюрприз. К тому же, по пути заодно заедем в пекарню, я наконец куплю кексы и торт.

Я не могу удержаться от легкого закатывания глаз и смеюсь.

— Ты так обожаешь сладкое. Твоя любовь к нему не знает никаких границ, Массимо.

— Я действительно обожаю сладкое. — соглашается он. — Я искренне не понимаю мужчин, которые отказываются от него.

— Не понимаю мужчин, которые едят сладкое тоннами. — с иронией съязвила я.

— Не преувеличивай.

— Не смею утрировать.

Мы выходим из клиники. Холодная снежинка падает мне на нос, я улыбаюсь, и Массимо в эту же секунду натягивает на мою голову теплую шапку так сильно, что я перестаю видеть улицу.

— Эй! Я ничего невижу!

— Упс, — мужчина хохочет, осторожно поправив шапку на моей голове.

— Нам до машины несколько метров, зачем нужна шапка?

— Не горю желанием, чтобы мать моей дочери болела.

Мужчина, проявляя истинно джентльменские манеры, грациозно распахнул переднюю пассажирскую дверь своего роскошного бордового Porsche, оборудованного высококачественными кожаными сиденьями благородного белого оттенка.

После того как я заняла свое место в салоне, я непременно отряхнула ноги от налипшего снега. Массимо одарил меня одобрительной улыбкой, на что я ответила взаимным выражением признательности. Однако, прежде чем я успела насладиться моментом, он сприсущей ему элегантностью захлопнул дверь прямо перед моим носом, словно ставя финальную точку.

Мда уж, истинный джентльмен.

Массимо устроился рядом и откинул голову, завел машину и включил печку, намереваясь ее прогреть. В автомобиле холодно, а сидеть на ненагретом кресле доставляет дискомфорт.

— Массимо, — непринужденно зашептала я, рука коснулась его ладони, и я медленно сплела наши пальцы.

Он посмотрел на меня, господи, не отдернул руку, а наоборот, сильнее сжал ее и погладил большим пальцем тыльную сторону моей ладони.

По моей коже прошлись мурашки. Я никогда бы не подумала, что прикосновения мужчины могут быть настолько приятными.

— Что, котенок?

Я молчала, не зная, что и сказать. Я сама же до конца не понимаю, зачем позвала его. Для чего взяла его теплую руку и сплела наши пальцы, будто мы уже много лет семейная пара.

Однажды моя влюбленность вновь погубит меня.

— Мне хорошо рядом с тобой, — на одном дыхании прошептала я.

Я покрылась коркой стыда и неловкости. Резко отдергиваю руку и прижимаю сжатый кулак к груди, отвернув голову в сторону окна. Я так сильно прислонила кулак к сердцу, что начинаю чувствовать, как яростно оно бьется, намереваясь пробить глубокую дыру.

— Ева, — Аристон протянул руку и обхватил мою щеку, его большой палец коснулся горящей кожи, и он притянул меня к себе.

Я не стала сопротивляться.

— Массимо? — прохрипела я его имя нежно.

Наши губы находятся в нескольких миллиметрах друг от друга. Одно движение навстречу — и мы сможем попробовать вкус. Массимо прижался лбом к моему лбу и горячо выдохнул, опаляя губы теплым дыханием, но оно для меня ощутилось словно пожар.

Мужчина по-хозяйски обхватил мой затылок и коснулся уголка моих губ собственными губами. Я замерла. Мир остановился. Земля перестала крутиться. Мысли смешались в одну кучу.

— Я рад, что тебе хорошо со мной. Могу ответить тебе тем же, котенок, — выпалил он перед тем, как отпустить меня.

Я выпучила глаза и дотронулась до места поцелуя кончиками пальцев, а после жадно облизала это место. Влага на уголке губ осталась из-за его горячего рта, черт.

Он видел мои движения. Наблюдал за моей довольно странной реакцией, которую я бы не осмелилась показывать на публике. Она слишком жадная. Слишком животная. Слишком зверская. Слишком странная.

— Еще? — ехидно переспросил голубоглазый.

Я едва заметно кивнула, не подумав ни секунды.

Я слишком... голодная.

Я очень голодная.

— Тогда иди ко мне, — он отодвинул сиденье назад, оставив значительное расстояние между рулем и своей широкой грудью. — Только разуйся, котенок.

Я подняла ногу, согнутую в колене, расстегнула первый сапог, а следом и второй. Сбросила куртку и кинула ее на заднее сиденье вместе с шапкой, затем медленно перебралась на колени Массимо и уперлась ладонями в крепкую грудь.

— Удобно? — он обхватил мою талию и с силой прижал к себе.

— Д-да, — выдохнула я.

Его куртка также расстегнута. Я могу видеть мускулистую грудь, которую обволакивает теплый свитер. Пальцами зарываюсь в ткани мужской одежды, он тянет меня к своему лицу и вновь целует уголки губ.

— Еще... — жадно молю я шепотом, не сдерживая желание.

— Ты играешь со мной, Ева, — сказал он слегкой усмешкой.

— Совсем немного, — ответила я, чувствуя, каквнутри разгорается огонь.

Я двинулась вперед, сокращая дистанцию между нашими губами. Он легко коснулся их, бережно целуя, но не переходил на взрослый поцелуй.
Он просто коснулся их, и оставив свой след.

Боже.

— Я хочу большего, чем просто символическое соприкосновение губ, чем какой-то детский чмок, — выразила я свои намерения.

— Ты еще слишком маленькая для этого, — возразил он, явно намекая на мою неопытность.

— Я совершеннолетняя вообще-то! — ответила я, слегка ударив его в грудь и скрестив руки в знак протеста.

— Я обдумаю твое предложение, — уклончиво ответил он.

— Массимо! — воскликнула я, выражая свое недовольство.

— Блять, — он глубоко вздохнул, явно уступая моему напору.

Массимо схватил мой затылок сильнее, удерживая его. Он грубо впился в мои губы, жестоко и властно. Я пытаюсь успевать за ним, повторяя те же движения губ, что и он, но мужчина настолько опытен, что мне дается это с трудом. Его сильные пальцы зарываются в моих волосах у корней, он сжимает пряди до легкой, но ужасно приятной боли.

Внутри меня все переворачивается. Мы целуемся страстно и похотливо, так сильно, так интенсивно, что внизу все горит до жуткого неприличия.

Он целует глубже, интимнее и по-настоящему. В салоне становится жарко настолько, что появляется желание раздеться и сидеть обнаженной.

Я разрываю поцелуй первой. Губы болят из-за яростного соприкосновения, они опухли и покраснели, ведь кровь прилила к ним. Я поправляю волосы за ухо дрожащей рукой и не понимаю происходящее.

Мы поцеловались?

— Твои губы прекрасны, — мужчина вновь оставляет свой след на них. — Они бы еще восхитительно смотрелись на моем члене.

— О...

Я мигом отвернулась. На чего члене, блин? Минет? Он просто гребаный извращенец!

Я ощущаю, как мои щеки начинают покрываться румянцем, а жар стремительно распространяется по лицу, создавая отчетливое чувство дискомфорта. Мужчина, сидящий напротив, продолжает нашептывать свои извращенные фантазии, акцентируя внимание на моем возбужденном состоянии.

— Твои щеки просто великолепны, — произносит он, его голос звучит вкрадчиво и многозначительно. — Я намерен заставить тебя краснеть не только от стыда, но и по другим причинам, которые станут очевидны позже.

Мое любопытство пробуждается, и я начинаю анализировать его слова, внимательно рассматривая мужчину. Его хищная ухмылка и проницательный взгляд вызывают у меня чувство тревоги и неопределенности. Мамочки.

— От чего же еще? — спрашиваю я, пытаясь скрыть свое волнение за маской безразличия.

Мужчина загадочно улыбается, его глаза блестят от предвкушения.

— Ты узнаешь это позже, — говорит он. — Когда окончательно дашь мне свое согласие. А пока, пожалуйста, вернись на свое место. Нам пора ехать домой.

Я нервно сглатываю, ощущая, как пересохло в горле. Повинуясь его приказу, я занимаю пассажирское сиденье рядом с Массимо. Он быстро регулирует настройки сиденья и плавно выезжает с парковки, направляясь по дороге.

Он не смотрел на меня всю дорогу. Я сунула ноги в сапоги и застегнула их, отвернулась к окну и сильно закусила губу.

Как мне понимать слова Массимо? Его чувства взаимны? Он любит меня? Или у него просто проснулся голод?

Я боюсь представить,что из этого правда.

А может, ничего из этого не является правдой?

Я вздохнула.

Как меня угораздило влюбиться в него без памяти?

Проводя время в тишине, мои догадки успокоились. Я решила насладиться временем с ним, вспоминая приторный поцелуй. Он целовал меня с желанием, утоляя голод, а я с предвкушением увязла в его тщательно продуманной ловушке, предназначенной как раз для таких глупых и наивных девочек, как я.

Я провела пальцами по своим губам, погружаясь в тот самый момент интимности. Мне понравился вкус его губ настолько, что разум затуманился, будто я выпила много алкоголя, хоть я и трезвая.

Я включила телефон и зашла в чат с младшей сестрой, где последнее сообщение от нее было в таком роде:

Верона: Влюби его в себя, если хочешь, чтобы он стал полностью твоим, но будь осторожна, ладно? Думай головой, а не мокрой киской.

С последнего предложения мне стало ужасно неловко.

Я медленно начинаю печатать ответное сообщение.

Ева: Он поцеловал меня. Первым, Верона. Я ничего не делала, правда, он просто пригласил меня к себе на колени и поцеловал. На его коленях намного удобнее, чем на мягких сиденьях дорогого Порша!

Верона: Поздравляю! Теперь попробуй
оседлать его член, а не колени. У него точно поедет крыша от такого твоего напора. Мужчины любят развратных дам и инициативу с их стороны.

Ева: Верона!

Верона: Действуй. Я знаю, что ты можешь быть демоном, а не ангелом.

Ева: Я тебе потом расскажу всё в подробностях.

Верона: О нет, избавь меня от
подробностей вашего дикого секса! Мне хватит просто информации, что ты его трахнула.

Ева: Разве не он должен меня трахнуть?

Верона: Сделай наоборот, а не следуй общественным стереотипам. Будь доминантом. Не отдавай ему власть, пока сама не поймешь, насколько прекрасно ее иметь в своих руках. И тогда ты не захочешь делиться своим превосходством. Будь хитрее.

Ева: Ладно, поняла.

Верона: Удачи в постели.

Я убрала телефон вовремя, потому что машина остановилась напротив пекарни, в которой обычно Массимо закупает сладкое на неделю вперед, но съедает это все за два дня. Не представляю, как он до сих пор находится в отличной физической форме. И непросто отличной, а безумно сексуальной и ужасно манящей.

Я всегда возбуждаюсь и теку, как последняя шлюха, когда он ходит по квартире в одних серых
спортивках и с голым торсом!

— Посиди здесь, — командует он с улыбкой, отстегнув ремень безопасности. — Я быстро куплю ивернусь.

Массимо не соизволил дождаться ответа, выскочил из машины и закрыл дверь. Я проводила его взглядом до самого входа в пекарню, а после он скрылся за дверями.

Он такой красивый.

— Клянусь, я завоюю его.

В течение приблизительно пятнадцати минут его не было видно. Когда он вернулся, в руках у него был пакет, который он аккуратно положил мне на колени.

— Эм? Прости? — я выразила удивление его решительности, передав мне пакет.

— Подержи это до дома, хорошо?

Я кивнула, но не без некоторого сомнения.

В пакете находились несколько небольших коробок с кексами, пакет конфет и, собственно, торт.

Как ни прискорбно, но калорийность всего этого вызывает беспокойство.

Я закрыла пакет и откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза, придерживая торт с остальным.

В сознании моей головы вновь всплыл образ мужчины. Воспоминание о том, как он целовал мои губы с особым напором и страстью, словно это было давно ожидаемое и желанное событие. Я невольно облизнула губы, пытаясь воссоздать в памяти вкус Массимо.

Как сильно я хочу, чтобы он снова поцеловал меня.

Хочу вновь ощутить себя в его руках. Несмотря на то, что Верона советует взять контроль над ним, я предпочитаю находиться под его властью.

Возможно, это потому, что он опытен, а я — ни капли.

Когда автомобиль остановился напротив высокого небоскреба, он открыл мне дверь. Я медленно вложила свою руку в его горячую ладонь, предварительно убедившись, что куртка надежно застегнута.

— Массимо, — резко прошептала я, отдав мужчине пакет.

— Что? — он посмотрел на меня своими холодными глазами.

Я несколько помялась и схватила запястье Аристона.

— Поцелуй, — пробормотала я.

В воздухе витает морозная свежесть, снежинки кружатся в медленном танце, а дыхание превращаетсяв облачка пара.

— Иди ко мне, — без колебаний тихо ответил мужчина.

Наши губы встречаются в нежном поцелуе, который длится всего несколько мгновений, но оставляет яркий след в памяти.

Холод не мешает нам, наоборот, делает этот момент ещё более особенным. Мы прижимаемся друг к другу немного крепче, чтобы сохранить тепло, но это только усиливает близость.

Поцелуй короткий и лёгкий, словно
прикосновение пера, время словно останавливается, и весь мир вокруг перестаёт существовать.

Я вдыхаю его запах, я ощущаю лёгкое дыхание на морозе. Руки невольно обнимают жилистую шею, спрятанную под шарфом, чтобы сохранить тепло, и это добавляет интимности.

Его губы плавно сминают мои, пока дыхание смешивается в холодном воздухе, и даже в такую знойную погоду мне тепло рядом с ним.

— Ты довольна, котенок? — он отстранился, спрашивая это.

Я неуверенно киваю.

— Я полюбила тебя, как бы ужасно это ни звучало, — мои пальцы сжимают запястье мужчины, мне бы не хотелось его отпускать далеко от себя.

Я призналась неожиданно, сама того не понимая, я даже не подумала, как ему признаться, и не подумала о возможных последствиях, которые меня не особо волновали сейчас.

Массимо сжал губы в тонкую полоску и очень тяжело вздохнул, мне на мгновение даже показалось, что вего вздохе словно лежит тяжелый камень.

— Ты ничего не ответишь? — с надеждой на взаимность едва слышно спрашиваю я.

— Я оставлю этот вопрос открытым, котенок.

Мое сердце разбилось на осколки.

— Д-да, конечно, без проблем! — я натянула улыбку, но меня выдал дрожащий голос.

Дура, как я вообще могла рассчитывать на взаимные чувства? Я всегда буду для него обычным подростком, просто ребенком, а эти поцелуи, я более чем уверена, — лишь его минутная слабость из-за нагнетающего одиночества после смерти Лилит.

Эта Лилит меня ужераздражает.

Из-за нее я не могу быть счастлива с ним!

Если бы она четыре года назад не сдохла из-за своей эгоистичности, Массимо не просил бы меня стать фальшивой матерью, и я бы не влюбилась в него!

Я бы не страдала.

Мне хочется найти её могилу и сказать пару ласковых.

— Твоя душа чернеет, — прозвучал чужеродный шепот над моим ухом, словно эхо из глубин.

Этот шепот, насыщенный тонами тьмы, резонировал с бессознательными слоями психики, проникая в самые сокровенные уголки моей души.

Шепот тьмы.

Шепот тени.

— Мне нравится то, как ты меняешься в мрачную сторону, но только тьма не может сосуществовать с тьмой, как и свет не может быть единым с самим собой. Одинаковые сущности станут однажды скучны друг другу. Если хочешь быть с ним в гармонии, стань для него тем самым светом, который способен осветить его внутреннюю тьму, а он, в свою очередь, станет для тебя темным пространством, в котором твой свет обретет глубину и значимость. Только в таком дуэте вы станете друг для друга единственным спасением в этом мире.

Голос растворился в окружающей атмосфере, оставив после себя лишь эхо и гул обыденной жизни. Я больше ничего не слышу, кроме ветра и голосов людей вдали.

— Мы уже долго здесь стоим, — замечает мужчина. — Пойдем домой.

— Угу.

Мы входим в квартиру, я чувствую себя истощенной после его слов, хоть он мне и не отказал, не отверг, но и желаемой взаимности я не получила. Ощущаю себя брошенным котенком в коробке в ливень, который никому не нужен.

Моя грудь сжимаетсяот боли.

Мне хочется выть, но я держусь изо всех сил.

Мы включаем свет, и я вижу обнаженную Диану на обеденном столе, а перед ней почти в том же обличии Аарон.

Я завизжала и отпрыгнула, попадая в руки Массимо, и тот, увидев эту картину, отвернулся моментально.

— Я за этим столом больше есть не буду! — завопила я во все горло и спрятала лицо в груди мужчины, дабы не видеть этого.

Перед глазами все еще всплывает их соитие.

Фу, боже!

— Блять, вы должны были вернуться не раньше одиннадцати вечера! — недовольно рявкнул Аарон, натягивая штаны, судя по звуку застегивающейся ширинки.

— Тебя не смущает, что это моя квартира, а вы устроили здесь целый бордель потрахушек?! — гаркнул Массимо на отца. — А если бы моя дочь увидела?!

— Она спит вместе с Софией у себя, — ответила Диана на беспокойство мужчины.

— Прекрасно!

— Давай выбросим этот стол и купим новый? — сквозь ссору пробормотала я, подняв взгляд на своего мужчину. — Я за него ни за что есть не сяду, зная, что на нем трахались и заливали спермой, и то не факт, что только спермой! Может, вообще сквирт был!

Я услышала усмешку со стороны Аарона.

— Брезгуешь нас? Между прочим, твой Массимо так и появился.

— Никаких подробностей! Фу! Фу-у-у-у!!!! — Я затыкаю уши и вновь прячу лицо в груди Массимо.

— Они одеты, можешь открывать глаза.

Я распахиваю глаза, злобно осматриваю смеющегося Аарона, которому моментально прилетает подзатыльник от его жены.

— Фу, боже, здесь ужасно воняет сексом! — Я закрываю нос и проскальзываю в нашу общую с Массимо спальню.

Надеюсь, здесь меня не будет ждать никакой пошлый сюрприз!