Плотское влечение [18+]

7 февраля.

Цифра 7 на календаре вызывает у меня тревогу. Особенно меня беспокоит её связь с датой 17 июля, где она стоит на втором месте.

Ненавижу ее.

Я сжимал руль и смотрел на маленькую фотографию покойной жены, лежащую на панели управления. Она лежала на белых простынях, и улыбка играла на ее накрашенных в персиковый цвет губах. Взгляд наполнен радостью, и глаза светились ярче солнца, ведь в тот день мы улетели в Египет, как она и хотела, как она и мечтала, и я сразу исполнил ее желание. И на тот момент даже не подозревали, что она уже беременна, и это изменит нашу жизнь.

— Прости меня, дорогая, — произнёс я, проводя кончиком пальца по её изображению на фотографии. Я тяжело вздохнул и, с некой аккуратностью, поместил фотографию в самый глубокий слой архива рабочей папки, оставив её небрежно лежать на соседнем сиденье.

Пересекая реку Гудзон по вантовому мосту, я вновь вспомнил о нашей с Лилит жизни и о том, что происходило каждый раз в особняке Стокгольма, как мы включали музыку и просто наслаждались друг другом через прикосновения, поцелуи и чертовски нежный секс. На самом деле я терпеть не мог нежность, но ради Лилит мне приходилось терпеть. Ради любви. Несмотря на прошедшие годы, Лилит продолжает занимать доминирующее место в моей голове, и кроме нее никаких девушек нет в моих мыслях и воспоминаниях. В ее присутствии время утрачивало свою линейную структуру, дни проносились мимо с головокружительной скоростью, подобно минутам. Однако в отсутствие Лилит время становится мучительным и бесконечно медленным. Оно изматывает и мучает меня.

Я отчетливо вспоминаю черты ее лица: губы, излучающие чувственность, и глаза, наполненные глубоким эмоциональным зарядом. В тот момент я целовал ее, изо всех сил стараясь измениться исключительно по ее просьбе. Я хотел, чтобы она видела меня в образе, о котором она мечтает. Облик, сочетающий спокойствие и нежность, что, как мне казалось, наилучшим образом соответствовало ее ожиданиям и потребностям.

Однако моя изменчивость погубила ее. Лилит умерла из-за меня, и тень права, что я не должен был отпускать ее в свободное плавание. Не должен был слушать и должен был делать так, как считаю нужным. Ради ее безопасности.

Всё, сука, из-за меня.

Остановившись у забора детского сада, бесчувственно я посмотрел на часы. Стрелки показывали, что время уходит.

06:50 pm.

Выхожу и стремительно преодолеваю расстояние от ворот до дверей здания, где в одной из комнат меня ожидает моя дочь. По прибытии я сталкиваюсь с администрацией, остановившей меня и не пропускающей дальше внутрь.

Впрочем, ничего нового, и пора уже привыкнуть к постоянным проверкам документов.

— Добрый вечер, кто вы и за кем?

Я рад, что здесь работники действительно заботятся о детях и не впускают всех подряд. Иначе за что я оплачиваю около шестидесяти тысяч долларов в год? Чтобы мою дочь мог забрать кто угодно, кроме меня?

Я без проблем предоставил паспорт, и они, проверив его на подлинность, оставили меня в холле, уходя за Лорелей, чтобы привести ее ко мне. Вздохнув, я сел на светлый диван и уперся лбом в ладонь, ожидая ребенка.

— Папа! — воскликнула Лоре, стремительно подбегая ко мне, уже полностью одетая и в верхней одежде.

Подхватив ребенка на руки, я ощутил, как уголки моих губ приподнялись в легкой улыбке. Лоре, сжимая мою шею, прижалась ко мне с такой силой, будто я мог исчезнуть от нее. Однако я не мог и не собирался исчезать. Ради нее я был готов уничтожить все звезды, которые мешали ей спать.

— Поехали домой, — я поправил ей шапку и нежно поцеловал в лоб.

— Сейчас я хочу сладкого из нашей любимой пекарни, — добавила она.

Когда я нес Лоре, я внимательно слушал её пожелания. Я часто покупал сладости, например, шоколадные конфеты, в пекарне «Magnolia Bakery» рядом с домом. Перед поездкой я усадил ребёнка в детское кресло и пристегнул ремнями.

— Заедем и купим, — четко пообещав, я закрыл дверь и сел на водительское сиденье.

Я смотрел на себя в зеркало и видел, как Лорелей радостно вскрикнула, её лицо озарила широкая улыбка. Это был наш вечерний ритуал: после работы и детского сада мы заходили в кондитерскую за сладостями. Затем мы устраивались дома и смотрели фильм, который выбирала Лорелей. Этот обычай стал важной частью нашей жизни, и я не представляю, сколько фильмов мы уже пересмотрели, а какие-то по несколько раз.

Остановившись неподалеку от пекарни, я вышел и сразу же столкнулся с кучей журналистов. Десятки очередных гребаных камер и вспышек, жаждущих сенсации.

— Массимо, могли бы вы предоставить информацию о вашей бывшей супруге Лилит? Каковы были её личностные характеристики и обстоятельства? — навязчиво спросила журналистка, соблюдая профессиональный тон и деловой этикет. Будь моя воля, я бы послал ее, однако портить вид на публике не собираюсь из-за одной идиотки.

В моменты сильного гнева важно сохранять спокойствие и подходить к ситуации с холодной головой. Нужно тщательно обдумывать все возможные решения, прежде чем делать окончательный выбор. Важно помнить о самоконтроле, который помогает справиться с негативными эмоциями и их последствиями.

Сохранение ясности ума в эмоционально насыщенных моментах позволяет мне принимать более взвешенные и обдуманные решения. Умение мыслить рационально может значительно повлиять на исход дела.

Я молча сложил руки в замок за спиной и отсчитывал тридцать секунд. Я всегда нахожусь под наблюдением моей личной охраны, особенно когда в машине находится Лорелей, и за автомобилем наблюдают издалека, сливаясь с огромным потоком скопления машин, поэтому сейчас эту шайку журналистов выведут отсюда на хрен.

— Я признателен за проявленный интерес к моей персоне, однако вынужден констатировать, что ваша заинтересованность, вероятно, обусловлена отсутствием собственной частной жизни. К сожалению, я не располагаю возможностью предоставить конфиденциальную информацию о своей семье.

Произнося эти слова в микрофон с присущей мне сдержанностью, я отпрянул и принялся наблюдать, как их уводят нужные люди.

Они начинают давить мне на нервы.

Когда толпа любопытных журналистов разошлась, я открыл дверь Лорелей и помог ей выйти. Настроение ушло глубоко на дно, я натянул улыбку и посмотрел на расстроенную дочь. Я убью этих журналистов, потому что Лорелей сама уже устала от них, и мне не хочется видеть своего ребенка расстроенным из-за недоразвитых ублюдков.

— Я скуплю тебе всю пекарню, только не грусти, маленькая моя.

Лоре кивнула и взяла меня за руку, осматриваясь по сторонам. Заходя в светлое пространство пекарни, перед глазами сразу же встала большая очередь. Здесь всегда так, людей много, а сладости разбирают моментально.

— Пап, отпусти, — Лоре дёрнула рукой, но я не ослабил хватку, а лишь усилил давление.

— Нет, ты можешь потеряться.

— Ну, папа.

Качая головой, я крепче прижал Лорелей к себе. Она обиженно скривила губы и огляделась вокруг, словно впервые увидела сладости, хотя дома каждый день можно найти что-то вкусное. Однако я разрешаю ей пробовать сладкое только после полноценной еды, иначе проблемы с пищеварением, я не желаю для своего ребенка.

— Пап, можно я посмотрю, что там? — настойчиво интересовалась Лоре, не выказывая признаков утомления от длительного ожидания в очереди. Она никогда не любила это.

Её нетерпеливость и склонность к импульсивным действиям напоминают меня в подростковом возрасте. У нее невыносимо яркие черты характера. Впрочем, изначально все дети такие.

— Лорелей, если ты будешь плохо себя вести, мы вернёмся домой. Пожалуйста, стой спокойно и не дёргайся, — пытался успокоить её я, стараясь донести до неё важность соблюдения установленных правил.

— Я не люблю стоять, — не унималась она, проявляя типичное для детей этого возраста нежелание подчиняться.

Она неугомонная и безумно активная. Вдобавок высокая любознательность ко всему, что движется и не движется, периодически меня утомляет, хотя это куда лучше, нежели бы она сутками смотрела планшет или телевизор.

— Маленькая капризная принцесса, — вздохнул я, поднимая её на руки и глядя ей в глаза. — Теперь тебе удобно?

— Да, — с довольным видом ответила она, обнимая меня за шею.

Фисташковые оттенки стен и белые поверхности витрин вызвали в моей памяти ассоциации с внутренней светлотой души Лилит. О, Лилит, моя тоска по тебе не утихает, и лишь Лорелей способна временно заглушить эту боль. Погруженный в эти размышления, я не заметил, как подошла наша очередь.

Отпустив Лоре, я строго взглянул на нее, акцентируя свое внимание на необходимости послушания.

— Ни в коем случае никуда не уходи без моего разрешения, ясно? — произнес я с непреклонной интонацией.

— Ага, — последовал лаконичный ответ.

Лишь часть ее головы, освещенная рассеянным ярким светом, была видна и различима в пространстве. Молодая девушка, работавшая кассиром, дружелюбно улыбнулась Лорелей, но быстро перевела взгляд на меня.

— Классическое ассорти мини-кексов, и, пожалуй, всё. — их любит Лорелей, поэтому я беру коробку из двенадцати штук.

— Папа! — дочь резко дёрнула меня за руку, и я инстинктивно напрягся. — Можно банановый пудинг?

— Пудинг?

Она кивает.

— В нашем ассортименте представлены три типоразмера: большой пудинг объемом 16 унций, стандартный вариант 12 унций и компактный вариант 4 унции. Какой из предложенных форматов вы предпочитаете? — девушка за кассой обратилась к Лорелей с деликатной и благожелательной интонацией.

Еще бы Лорелей поняла, о чем она говорит. В любом случае Лоре выберет что-то огромное, потому что ребенок и нужно всего побольше.

— Я хочу большой! — решительно заявила Лорелей.

О чем я и говорил.

Я выразил своё недоумение, закатив глаза.

— Девочка моя, в тебя не влезет столько пудинга, и ты лопнешь.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — Лорелей настойчиво повторила свою просьбу.

Лорелей вытаращилась на меня своими большими голубыми глазами и состроила милое выражение лица. Перед ней невозможно устоять, она заставляет меня выполнять всё, что ей вздумается.

— Прекрасно, — я сдался и посмотрел на продавщицу. — Включите в заказ банановый пудинг.

— Огромный! — воскликнула Лоре, обхватив своими миниатюрными и чрезвычайно подвижными руками поверхность стойки ресепшена.

Я взглянул на бейджик юной леди. Селин. Рыжие волосы, завязанные в пучок, и зеленые глаза доброты проходились по образу Лорелей.

— А можно печенье с шоколадом?

— У тебя будет болеть живот от такого количества сладкого.

Лорелей поджала губы и скрестила руки на груди.

— У вас весьма привлекательный ребенок, — отметила Селин. — О ней упоминают в каждой статье.

— И что именно о ней говорят?

— Отмечают ее исключительную красоту и подчеркивают, что она является вашей точной копией.

Мысленно я усмехнулся. Лорелей правда похожа на меня, с одной стороны меня это радует, ведь она моя дочь, но с другой... Хотя нет, никакой другой стороны нет, я рад, что она очень похожа именно на меня, а не на Лилит.

— Папа, ну пожалуйста, чуть-чуть.

— Это последнее, и дома ты питательно поужинаешь.

Лорелей, сдержанно согласившись, наконец взяла меня за руку. Селин, как всегда, внимательно и тщательно дополнила заказ, добавив печенье. Она профессионально пододвинула терминал с итоговой суммой.

— С вас 57 долларов.

Я молча приложил банковскую карту и убрал ее обратно в бумажник со всеми остальными картами.

Взяв пакет, я убрал кошелек во внутренний карман куртки.

— А это тебе, милая Лорелей, подарок от заведения.

Селин вручила Лорелей маленькую коробку с кексом «Кэрри». Это ванильный бисквит с розовым сливочным кремом и маргариткой сверху. Припоминаю его из сериала «Секс в большом городе», который я смотрел с Лилит. Она любила этот сериал.

— Спасибо! — с теплотой сказала моя дочь. Её лицо светилось радостью, а глаза, полные света, с трепетом смотрели на изысканную коробку. — Вы очень милая и красивая!

Она всегда и всем делает комплименты.

***

Я устало склонил голову над тарелкой с ужином и обратил внимание на дочь, которая с явным недоумением манипулировала вилкой над своей порцией.

— Что-то не так? — уточнил я, слегка приподняв бровь.

— Что это? — последовал встречный вопрос, сопровождаемый жестом, указывающим на запечённый лосось, нарезанный на небольшие аккуратные кусочки.

— Лосось с картофельным пюре и свежие овощи, — пояснил я, стараясь сохранить нейтральный тон.

— Лосось? — переспросила дочь, округлив глаза с выражением искреннего удивления. — Ты лося подстрелил?

Едва сдерживая улыбку, я ответил:

— Нет, это просто определённый вид рыбы. Ты уже пробовала её раньше.

Ночь будет тяжелой, потому что я должен уйти в ночную смену. Эти обязанности Дона мафии начали вымораживать, вдобавок я еще не изучил папку с информацией про Еву Эльсен. Кроме того, мне предстоит изучить несколько недавних убийств и встретиться с одним из заказчиков оружия и наркотиков.

— Когда к нам приедет Ева? — вопросила Лорелей с легкой печалью в голосе, устремив на меня свой взгляд, исполненный небесной яркости и выразительности. — Мне нравится с ней играть.

Вилка с пюре повисла в воздухе, я тяжело вздохнул и не знал, что ответить. Я не хочу ее расстраивать, но и врать не горю желанием. Лорелей не заслуживает лжи, и мне бы хотелось, чтобы Ева согласилась на мое предложение. Я хочу счастья для своего ребенка.

— У Евы много дел, — говорю первое, что приходит на ум, и сжимаю челюсть. — Она пока не может приехать.

Лорелей отчаянно вздохнула и доела свою порцию ужина. Следом она соскочила со стула и унесла грязную тарелку в кухню, поставив ее в раковину. Я всегда приучал ее к порядку, но никогда не заставлял. Нужно, чтобы она сама хотела этого.

— Ты наелась?

Я всегда следил за питанием Лорелей. Каждое утро я собирал ей еду в детский сад, чтобы она не оставалась голодной и не вредила своему желудку. В американских детских садах у каждого ребенка есть своя еда, а не общая столовая.

По крайней мере, в детском саду Лоре так и есть, других я не знаю.

— Да, — сказала она, поднялась на носки и попыталась коснуться меня губами, но из-за маленького роста ничего не вышло. Я слегка наклонился, и она поцеловала меня в щеку. — Теперь можно есть пудинг?

— Конечно, — ответил я с улыбкой. — Он на нижней полке слева от тебя.

Она быстро подошла к полке, открыла дверцу и достала оттуда пластиковый контейнер с пудингом. Затем она выдвинула ящик с посудой и взяла чайную ложку с длинной ручкой. Усевшись за стол, она начала осторожно брать понемножку из стакана и наслаждаться вкусом бананового пудинга. Я смотрел в телефон на переписку с Маттео, постоянно бегая глазами то на телефон, то на недоеденный ужин, то на радостное лицо дочери.

Маттео: У меня плохое предчувствие, что скоро должно что-то произойти. Связанное с Офелией и Домиником, хотя я в целом могу ошибаться.

Массимо: Не думаю, что это то, что должно нас волновать сейчас, когда кругом опасность.

Маттео: Именно. Поэтому подготовься как следует, ты же теперь Дон, и на твоих плечах больше ответственности.

Массимо: Меня беспокоит только безопасность Лорелей.

Маттео: Кстати, так зачем тебе понадобилась информация про Еву Эльсен? Она младше тебя в два раза, и, насколько мне мне известно, ты до сих пор верен Лилит и даже не смел целоваться с кем-то после нее, а про секс я вообще молчу.

Маттео — человек, которому я могу доверять полностью. Мы с ним близки и понимаем друг друга, что позволяет нам поддерживать друг друга в любой ситуации. С трудом сдерживая эмоции, я продолжил писать сообщение.

Массимо: Лорелей тянется к ней, я предлагал ей притвориться матерью для нее за деньги, но она отказалась.

Маттео: Массимо, скажи честно, ты идиот?

Массимо: С чего бы?

Маттео: Ты предлагал деньги той, у которой уже есть деньги. Это глупо.

Массимо: В любом случае она не хочет обманывать Лорелей.

Маттео: Предложи ей что-то более необычное и выразительное. Экстравагантное. Напомни, как сильно Лорелей страдает, и взывай к её сочувствию. Используй свои навыки манипуляции и психологии, ведь ты всегда это делал. Что мешает применить их сейчас?

Массимо: Попробую.

Маттео: Ее номер телефона, соцсети и домашний адрес указаны в папке.

Я ничего не ответил и выключил телефон. Стоит лишь применить психологию и переманить Еву на свою сторону другим способом. Может, я действительно больной ублюдок?

— Я больше не хочу, — печально произносит Лоре, с грустью взирая на стакан, который даже наполовину не опустошен. — Я действительно не съедаю так много.

— Убери обратно и доешь в следующий раз. Не заставляй себя, моя дорогая.

Дочь слушается и закрывает контейнер, а потом убрала пудинг обратно на полку.

Поев и загрузив посуду в посудомойку, я решил отложить уборку до того, как Лорелей уснет. Я шел по коридору к ее комнате, думая о сообщении от Маттео. Вопрос о дальнейших действиях был сложным и требовал обдумывания. 

Лорелей удобно расположилась на своей кровати, укрывшись плотным одеялом, создающим атмосферу уюта и защищенности. Я тщательно задернул шторы блэкаут, обеспечив полную темноту в комнате, и включил телевизор, предварительно настроив его на режим с детским ограничением контента. Это означает, что доступ к телевизионным программам для Лорелей ограничен исключительно детским контентом: анимационными фильмами, мультиками и другими соответствующими материалами, предназначенными для возрастной категории 0+.

— Что хочешь посмотреть? — спросил я, открывая поисковик.

— «Барби и щенки в поисках сокровищ», — ответила она.

— Может, что-то новое? Ты уже четыре раза за неделю этот мультик смотрела.

— Да, хочется ещё.

Я не стал спорить с её выбором и включил то, что она хочет. Глаза Лорелей засветились детской наивной радостью, как два кристально чистых озера. Я отложил пульт, лёг рядом и открыл телефон, чтобы перечитать сообщения от Маттео. Сейчас я очень устал и скоро усну, но не считаю это хорошей идеей.

Написав сообщение Мэдисон с приказом прибыть через час, я отложил мобильный телефон и для подстраховки установил будильник. Ложась рядом со своей дочерью, я закрыл глаза, и шум телепередач не мешал мне. Лорелей, уютно укутанная в одеяло, сидела в своей постели и с завороженным выражением лица смотрела свой полюбившийся мультик.

Я и не заметил, как прошел целый час и даже больше, впрочем, я и сам засмотрелся на этот мультик дочери. Мэдисон уже приехала и сидела в гостиной с кружкой ароматного травяного чая, ожидая, когда я уложу Лоре спать.

Стоя над постелью ребенка, я укрывал ее одеялом как можно плотнее, чтобы ее ненароком не продуло. Да, я запер все окна на ключ и забрал ключ, но паранойя, что Лоре может заболеть, преследовала меня, как улей пчел.

— Лорелей, настало время для отхода ко сну, — говорю я, стараясь скрыть у своего голоса оттенок усталости, но сохраняя при этом спокойствие и отцовский авторитет. — Уже девять вечера, маленьким детям положено в такое время спать и видеть много красочных снов.

— Ты снова уедешь? — с ноткой грусти в голосе спросила моя дочь, явно испытывая чувство утраты.

— Завтра вечером я вернусь, моя маленькая, — отвечаю я, стараясь смягчить её беспокойство. — И весь вечер я буду полностью в твоём распоряжении, чтобы компенсировать время, которое мы проведём в разлуке.

Лорелей кивнула и повернулась на бок, закрывая глаза. Мягкий свет ночника окрасил комнату в нежно-розовый оттенок, успокаивая её. Я аккуратно убрал её волосы и нежно поцеловал в щёку.

— Люблю тебя, девочка моя, будь хорошей девочкой. И папа скоро приедет.

— И я тебя люблю, папа.

Вновь поцеловав лицо ребенка, я покинул пространство спальни, аккуратно закрыв за собой дверь, и направился в гостиную. В этой комнате, где свет мягко рассеивался по стенам, я обратил свой взор на Мэдисон. Ее одеяние, выполненное в белом цвете, представляло собой элегантный ансамбль, который, благодаря тонкому подбору оттенков и фасону, подчеркивал ее естественную красоту. Глубокое декольте, гармонично сочетаясь с общим силуэтом платья, акцентировало внимание на ее безупречном внешнем виде, придавая ей особую утонченность и грацию.

— Я оставляю тебе одну из своих кредитных карт. Завтра ты можешь пойти в кафе и вкусно поесть или купить одежду для Лорелей, которая подойдет для весны. Я уверен, что ты сделаешь лучший выбор, потому что у тебя больше опыта и знаний в этом вопросе.

— Массимо, — сказала Мэдисон, подходя ко мне с серьезным лицом. — Я должна кое-что тебе сказать. Это важно.

— Что ты имеешь в виду?

Она положила руки мне на грудь и опустила голову, тяжело вздохнув. Было видно, что она сомневается и колеблется, прежде чем сказать что-то важное.

— Я сейчас на втором месяце беременности. Я хочу, чтобы ты подумал о том, чтобы найти другого человека, который сможет сидеть с твоим ребенком. Если этого не сделать, я не смогу хорошо заботиться о твоем ребенке и о своем собственном. Это может плохо повлиять на то, как они будут расти и чувствовать себя. Мой муж, возможно, будет ждать, когда я уйду в декретный отпуск позже. Поэтому лучше заранее найти кого-то, кто сможет сидеть с Лорелей, чтобы избежать проблем и сохранить порядок в семье. 

Я крепко сжал зубы, а Мэдисон, красиво и изящно отошла в сторону, вернулась на большой удобный диван и взяла чашку чая со столика.

Мэдисон очень хорошо и профессионально справляется со своей работой няни. Если мне нужно найти кого-то другого на её место, стоит подумать о моей тёте Арии или двоюродной сестре Монике. Но нужно помнить, что они смогут помочь только на короткое время, а не постоянно.

Ева?

О, прекрасно, Массимо, ты нашел ту, которая наотрез отказывается.

— Я всё понял, — сказал я, показывая, что знаю, о чём идёт речь, но оставаясь вежливым. Я глубоко вздохнул, потому что понимал, что найти няню будет чересчур сложно. — Спасибо, что рассказала мне об этом.

— Через полгода я ухожу отсюда. Оставшиеся четыре месяца я буду следить за Лоре, но это будет непросто.

— Я придумаю, как решить эту проблему. Не волнуйся.

И всё же меня не покидают мысли о Еве...