Эпилог
Знамя дома Старков грациозно развевалось на ветру, гордо демонстрируя могучую лютоволчицу Северу и ее народу.
Рикон никогда не считал странным, что, глядя на танец лютоволка, он чувствовал себя спокойнее, чем в Богороще, где он чистил Лед, как это делал его отец до него. Он считал, что стыдно, что присутствие Древних Богов было более далеким от его духа, чем символ его семьи. Семьи... может быть, поэтому. Это был его способ помнить их.
Сделав глубокий вдох, он улыбнулся и вышел с балкона своей комнаты, в конце концов добравшись до Большого зала, где его стюардесса, Джейн Пул, наблюдала за подготовкой к предстоящим празднествам. Она руководила парой мужчин на лестницах, которые развешивали знамена по всем стенам. В настоящее время знамя Дома Баратеонов из Штормового Предела устанавливалось справа от знамени Дома Баратеонов из Сапфирового Острова.
«Нет, вам нужно его опустить! Мы хотим двухуровневый узорчатый эффект!» - воскликнула Джейн, прежде чем заметила приближающегося Рикона. «О, лорд Старк. Как все это выглядит на данный момент?»
Уже впечатленный, Рикон оглядел Зал, приподняв бровь. Знамена были прекрасно развешены, новые столы были очищены от каждой крошки и пятна, а мечи и щиты, выставленные на каждой стене, были вытерты и начищены.
«Выглядит великолепно, Джейн. Этот турнир запомнят на сто лет».
«Всего сто?» - спросила Джейн. «Я теряю хватку».
Рикон усмехнулся, прежде чем продолжить свои дела. «Есть ли сегодня вороны?»
Джейн кивнула. «Волкан уже рассылает ответы и готовит комнаты и дома в Зимнем Городе. Хотя меня беспокоят дотракийцы, которые приедут. Если слухи об их «практике обычаев» на Цветочном Фестивале в Хайгардене правдивы...»
Тиреллы были в ярости из-за двух десятков дотракийцев, раздевающихся и занимающихся любовью на открытом пространстве их собственного замка. «Хм... Я думаю, что эту проблему лучше решать, когда она будет ближе. Королева Дейенерис сможет контролировать их порывы». Джейн с сомнением посмотрела на него. «Я надеюсь», - добавил Рикон. Только несколько сотен остались жить в Вестеросе, но они все еще были иностранцами после десяти лет акклиматизации. «А как насчет еды на фестивале? Какие-нибудь задержки или проблемы?»
Вернулось приятное поведение Джейн. «Ничего. Мы получили сообщение с острова Медвежий. У них в заливе обильная миграция крабов, и они привезут их много, чтобы поделиться».
Рикон не смог сдержать улыбку восторга. Крабы с острова Медведь были совершенно восхитительны, лучше всего, что он ел в своей жизни. «Проследи, чтобы, когда они прибудут, доставщикам разрешили попробовать мой личный запас пива Амбера».
«Добрый жест, милорд. Что-нибудь еще?»
«Это все, Джейн. Теперь мне нужно поприветствовать Теннов и Пейнов, так что я оставлю тебя заниматься твоей прекрасной работой».
Каждый коридор, по которому он проходил, каждый угол, за который он поворачивал, где бы Рикон ни видел своих людей за работой, готовящихся к Ночи Рассвета, он мог видеть радость и рвение в их глазах. С каждым годом это становилось для них все больше, и Рикон знал, что они действительно счастливы. Иногда он надеялся, что его мать и отец будут гордиться тем человеком, которым он стал, но с другой стороны, он знал в своем сердце, что они будут гордиться.
«Рикон, пошли!» - окликнула его Лианна, когда он вошел во двор. Она стояла с небольшой группой своих сотрудников, которые в данный момент не были на работе, держа на руках их маленького сына Джона. Не только празднества должны были состояться в честь праздника, но и рождения наследника Винтерфелла и Севера, хотя на самом деле это было две луны назад. «Они как раз достигли ворот».
«И вот я здесь», - сказал Рикон с распростертыми объятиями, словно показывая, что он невиновен в этом вопросе. «Как раз вовремя», - он быстро поцеловал ее в губы, и она сердито ухмыльнулась ему.
«Если бы ты не выглядел таким красивым, когда пялился на свои баннеры, я бы надрал тебе задницу», - прорычала она, когда он занял свое место рядом с ней.
«И если бы тебе не нравилось, когда я сжимал твой член», - прошептал он, «тогда я не знаю, что бы ты делала».
Лианна прошептала в ответ: «Узнаешь сегодня вечером».
Лицо Рикона потеплело от волнения. Возможно, уже пришло время попытаться подарить сыну братика или сестричку поскорее.
После тихого, но теплого обмена мнениями между лордом и леди Старк, через северные ворота въехала толпа всадников. Их возглавлял Подрик, одетый в одежду, подобающую лорду Редфолл Холлс, давно заброшенной, но отреставрированной резиденции Севера и теперь главе земель, ранее контролируемых Домом Болтонов. Его знаменосцы позади него гордо несли его герб на своих знаменах, золотого карлика, несущего топор на пурпурных полях. За знаменосцами Дома Пэйнов находилась рулевая рубка, в которой, несомненно, находилась жена Подрика, Винафред Пэйн, и их дети. В тот момент, когда рулевая рубка остановилась, дверь распахнулась, и из нее вывалилось пятеро детей. Тирион, Бронн, Бриенна, Робб и Теора Пэйн выстроились снаружи, ожидая, когда их беременная мать сойдет на берег.
Подрик и его люди спешились и почтительно поклонились своему сюзерену.
«Под», - поприветствовал Рикон с распростертыми объятиями, подойдя и крепко обняв своего старого защитника и друга. «Рад тебя видеть. Дома все хорошо?»
«Лучше не бывает», - сказал Подрик. «Кажется, в шахтах нет конца медным запасам. Мы даже нашли жилу серебра».
Рикон оглянулся на свою семью и наклонился. «Да, для армии, которую ты воспитываешь, тебе понадобится это процветание. Пятеро - это было почти слишком для моей матери. Не представляю, как кто-то может справиться с шестью».
«Семь», - поправил Подрик. «На этот раз у Винни будет близнецы».
Рикон вздохнул и похлопал Пода по плечу. «Ты герой многих, мой друг». Они рассмеялись вместе, когда войско Дома Тенн проехало мимо, но Элис и ее детям не нужна была собственная рубка. Сигорн вел их, и рядом с ним на седле впереди сидела его младшая дочь Элнора, а сам ехал старшенький, Скамир.
«Сигорн», - поприветствовал их Рикон, когда они все спешились. Сигорн держал Элнору на руках, помогая ей спуститься. «Рад тебя видеть».
«Да, слишком давно мы здесь не были», - Сигорн поприветствовал своего сеньора, пожав ему руку. «Это будет мой первый турнир, я готов поспорить, что выставлю себя полным придурком». Сигорн перевел взгляд на Лианну и Джона. «Ну вот он, маленький Джон Старк. Он выглядит точь-в-точь как мой младший брат. Он будет крепким парнем. Надеюсь, его не затруднит, что мы здесь так рано».
«Вовсе нет», - сказал Рикон им обоим, - «Я приму любую помощь, которую смогу получить в подготовке к празднику. Не могу отрицать, что наличие пятидесяти тысяч рук в первый раз облегчило задачу. Пойдемте, у нас уже приготовлены комнаты для всех, и ужин уже в самом разгаре. Сегодня вечером мы весело повеселимся».
«Мой лорд», - прервал его Под, - «за нами еще одно войско. Оно пробралось сюда около часа назад по дороге, но держалось на расстоянии. Это Дом Грейджоев».
Рычание едва не вырвалось из легких Рикона, но он сдержался. Несмотря на мир с Железнорожденными, старые обиды было трудно отпустить. Но его долг - сохранять мир с Ярой, и он будет рад видеть своих соседей на Железных Берегах. Он разослал приглашения в знак вежливости, но отсутствие ответа до сих пор было вопросом.
И честно говоря, было бы интересно услышать о ходе расселения Железнорожденных на новых землях и о восстановлении старого замка, который раньше принадлежал исчезнувшему Дому Эмбер. Последние новости они получили год назад, новые слова Грейджоев, поскольку они наконец-то посеяли урожай.
Волны и сильные руки . Сильные слова, определяющие и вечные.
Но была одна вещь, которая вызывала любопытную озабоченность.
«И они идут с севера? Дороги от мыса Си-Дрэгон ведут на юг через Вольфсвуд. Если только они не проходили мимо Дипвуд-Мотт».
«Мы не братались по дороге, так что ваши догадки столь же верны, как и наши». Отдаленный звук лошадей, скачущих по дороге, сменился звуком того, насколько они отстали.
"Очень хорошо". Рикон жестом велел вознице рулевой рубки Пейна двигаться дальше, освобождая путь для следующих гостей. Тенны и Пейны присоединились к своему лорду и ждали, пока не прибыли знаменосцы дома Грейджоев во главе с королевой Ярой и ее сыном и дочерью, Эрихом и Ашей.
Соблюдая формальности, Рикон и его люди почтительно поклонились Королеве Железных Берегов, но почувствовали себя почти неловко из-за этого.
«Я не твоя королева», - сказала Яра, ее корона из дерева и бронзы гордо красовалась на ее голове, гораздо более царственная, чем Корона из плавника, «нет нужды в такой вежливости». Она подошла к Рикону, сняв перчатки из кроличьего меха и плотнее закутавшись в плащ. «Я чувствовала, что ворон после года молчания - это уже само по себе неловко».
Рикон улыбнулся, словно находя это забавным. Чувства между железнорожденными и северянами не были враждебными, но они были затхлыми. И Рикон, и Яра надеялись, что поколение после них сможет найти настоящую дружбу между королевствами. «Вы все еще желанный гость, ваша светлость. Я приготовлю другую комнату, соответствующую вашему положению».
«Благодарю вас, мой господин», - ответила Яра, прежде чем снова взглянуть на своих детей. «Ой, поднимитесь сюда и поприветствуйте».
Аша подбежала к матери и сделала что-то вроде реверанса в своем маленьком желтом платье. Она была довольно милой, ей было, наверное, лет шесть. Эрих Грейджой, с другой стороны, все еще стоял у своей лошади, оглядывая замок.
«Эрих!» - прорычала Яра.
Эрих оторвался от осмотра достопримечательностей, подошел к матери и поклонился, но как только он встал, он снова принялся осматриваться по сторонам.
«Ищете что-то конкретное?» - спросил Рикон.
Эрих поджал губы и покачал головой. «Совсем не похоже на Tide's Tower. Это будет весело». Он улыбнулся Рикону.
Яра усмехнулась и закатила глаза. «Он любопытный тип, но будет себя вести. Он предпочитает смотреть на волны моря, а не на корабли на нем».
«Умы детей любопытны, - сказал Рикон. - Добро пожаловать в Винтерфелл, друзья».
*************
Начался снегопад. Холод в воздухе сохранил форму каждой снежинки, когда они соприкасались с поверхностью камня, земли и дерева.
Бран сделал глубокий вдох. Это было похоже на вдох самого льда, но это было приятное ощущение. Однако это было не начало зимы. Осень только началась. Это был всего лишь северный шторм, дрейфующий на юг. Через две недели солнце будет светить тепло, а воздух будет дуть холодным.
Но в воздухе было что-то, что заставило волосы на затылке встать дыбом, резонанс его силы. Он погладил бороду, любопытствуя от этого чувства, от этого зова от зрелища. Было воспоминание, которое можно было увидеть, но что и почему? Он много раз рисковал, открывал секреты, которые могли разрушить империи, но ничего, что предсказывало или предупреждало о чем-то, что могло бы угрожать миру, подобно Белым Ходокам.
«Отец!» - крикнул Виллас со двора. Бран посмотрел вниз со своего кресла, где он сидел на стенах Рва Кейлин, своего дома на протяжении восьми лет и своего проекта.
Пять лет назад, с помощью Детей и их магии, он начал работу по восстановлению части того, что когда-то было величайшими воротами в мире. То, что раньше было крепким фортом, теперь стало прекрасным замком, но все еще сильным и надежным в защите прохода. Была построена внешняя стена, и участки земли были превращены в части замка, при этом все еще сохраняя преимущества защиты болота от незваных гостей. С точки зрения ворона сверху, стена образовала круг, а секции замка сделали его похожим на пирог, разделенный на шесть частей. Без Детей это было бы невозможно. Их заклинания Древних Богов не дали ему погрузиться в болото и дали щедрость земле.
«Все уже почти упакованы, кроме тебя!» - крикнул Уиллас. «Я хочу как можно скорее попасть в Винтерфелл!» - он буквально прыгал от волнения.
«Терпение, Уиллас. Винтерфелл все еще будет там, если мы задержимся. Мне просто нужно завершить небольшое дело».
«Лжец», - надулся Уиллас. «Я убедился, что посоветовался с мамой, и вся твоя работа сделана! Пожалуйста, мы уже можем уйти?»
«Уиллас», - заговорил Бран более строгим голосом, «терпение. Я настроен серьезно в отношении чардрева».
«О, - Уиллас помрачнел, - ладно».
Бран громко свистнул в воздух, и через несколько секунд Саммер появилась во дворе рядом с Вилласом. «Саммер, погоня!» - скомандовал Бран, и Саммер немедленно попыталась наброситься на Вилласа, но ребенок, наконец, начал обострять свои рефлексы и увернулся. Раздался смех, когда Саммер продолжила преследовать Вилласа по замку.
Такое зрелище вызвало улыбку на лице Брана. «Эндрю», - приказал Бран своему капитану, сопровождавшему его, - «отведи меня к чардреву».
"Да, мой господин". Эндрю был верным человеком, который сражался со Станнисом на Черноводной, с Джоном в Битве Бастардов, вплоть до сражений в Долгой Ночи. Вряд ли был человек, которому больше доверяли, чем ему, в компании Брана.
Вместе Брана доставили к ближайшему лифту, построенному для него, и они медленно спустились во двор. Люди махали и здоровались, проходя мимо в восточной части нижней стены, которая была богорощей. Чардрево пересадили с Каменного берега. Оно было не большим, что облегчило задачу, но лицо было там и продолжало расти, еще одна любезность Детей.
«Это все, Эндрю. Спасибо».
Эндрю склонил голову и вернулся к своим обязанностям. Несмотря на исключительные навыки для чемпиона турнира в ближнем бою и стрельбе из лука, он не приедет. Он должен был удерживать Ров в отсутствие Брана.
Богороща была чем-то, что Бран пытался сделать знакомым местом, вроде Винтерфелла, но в другом образе. Он посадил много осин вокруг сердечка, и их корни проросли в большее количество деревьев, дав одному задание выращивать деревья, когда их вырастало слишком много. С началом осени зелень листьев становилась ярко-желтой, и цвета прекрасно контрастировали с багряно-красным сердечком. Люди Простора могли иметь свои цветы и лозы, Север был прекрасен и без них.
Бран глубоко вздохнул и протянул руку к бледной коре чардрева прямо над плачущим лицом. В тот момент, когда его пальцы коснулись поверхности, он был втянут в зрелище, и холод исчез.
Ров Кейлин исчез, заменившись пляжем, и вместо снега повсюду моросил мелкий дождь. На севере находился замок, осажденный тысячами людей, носивших цвета Таргариенов и Ланнистеров. Море было заполнено кораблями с черными парусами и красным трехглавым драконом на них.
Сделав несколько шагов по направлению к замку, Бран увидел множество палаток, одна из которых была большой и красной, со знаменами дома Ланнистеров и флагом с нарисованной на нем золотой рукой. Десница короля?
Прежде чем пойти в палатку, Бран огляделся вокруг, помимо очевидных признаков того, что это был Вестерос, он искал другие подсказки, чтобы определить свои позиции. Это был не Кастамере, замок был не таким большим и не так близко к океану, как этот. Побережье... это было восточное побережье, но это были не Штормовые земли, несмотря на дождь. Это была и не Долина, дом Ланнистеров никогда раньше не осаждал ни один замок там... Королевские земли, должно быть, и на стороне дома Ланнистеров были Таргариены. Это был не Танец Драконов, он наблюдал за основными событиями той войны, и это было не одно из них...
Взглянув на палатку Десницы, Бран пришел к выводу, где и когда он был. Это был Вызов Сумрачного Дола.
Он промаршировал и вошел в шатер Десницы, не тронутый стражниками, которые выглядели так, будто выпотрошили бы любого, кто приблизится без приглашения. Внутри было несколько человек, собравшихся вокруг стола с картой на нем. В середине был слишком знакомый мужчина, с золотистыми волосами и свирепый даже в молодые годы. Тайвин Ланнистер никогда не подводил свой образ.
«Прошло достаточно времени. Завтра на рассвете Дэймон Марбранд поведет войско, чтобы вырезать горожан. Если лорд Денис не рухнет при виде крови своего народа, запятнавшей землю, то он доведет это дело до конца, и наш король больше никогда не увидит дневного света. Поэтому...»
«Мой лорд-десница», - заговорил сир Барристан Селми, выглядевший гораздо лучше, чем в последние годы своей жизни. «Нет нужды проливать столько крови тех, кто просто живет под властью своего непокорного лорда».
«Но мы это сделаем. Если Денис отказывается от наших условий, то нужен другой тип сообщения», - объяснил Тайвин, как мейстер, который преподал бы урок.
«Я снова не согласен. Позвольте мне попытаться спасти короля Эйриса под покровом ночи. Мое лицо неизвестно людям внутри, и они не будут ожидать, что кто-то один попытается это сделать».
Глаза Тайвина сузились, когда он посмотрел на сира Барристана. "Если бы ты был любым другим мечником, я бы сказал, что тебя бы сразили с первого взгляда. Я дам тебе время до рассвета, чтобы вернуться с нашим королем. Но если рассветет, а ты не вернешься, мое послание лорду Денису будет отправлено".
Сир Барристан только кивнул и немедленно покинул компанию остальных мужчин.
«Даже с его мастерством, если его поймают, он умрет», - утверждал один лорд.
«Тихо», - отрезал Тайвин, заставив заносчивого человека замолчать. «Нет рыцаря более великого. Отрицать его мастерство - то же самое, что отрицать, что солнце встает на востоке».
Бран поднял бровь. Редко можно было увидеть воспоминание, где Тайвин хвалит того, кто этого заслуживает. Такие воспоминания заставляли его желать, чтобы Тирион не убивал его, просто чтобы посмотреть, как Лев Утеса Кастерли оценит Джона, Сансу и Дейенерис, если встретится с ними лично. С другой стороны, он иногда сомневался в Дейенерис и ее драконах. Возможно, пик контроля его семьи придал ему высокомерия, которого даже он не замечал.
Резонанс раздался снова, на этот раз исходящий от предмета на столе, карты Даскендейла и жетона дракона внутри стен замка. Бран протянул палец и коснулся жетона. Люди, карта, жетон и все вокруг него исчезли, и он оказался в темной и сырой каменной комнате, освещенной мерцающей свечой. Железные прутья разделяли комнату пополам, а запертая дверь находилась на стороне, противоположной той, где находился Бран.
За ним, когда Бран обернулся, стоял одинокий грязный и голый человек в жалком состоянии, съежившийся в углу своей камеры. В свете свечи можно было разглядеть только маленькую деревянную тарелку с заплесневелыми хлебными крошками и царапинами от ногтей на стенах вокруг.
Эйерис Таргариен никогда не выглядел таким увядшим, как сейчас. Безумный король, казалось, спал и постоянно дергался, возможно, ему снился кошмар. Но резонанс исходил от него.
Что это было? Каким знанием обладал Эйерис, что Брану покажут? Возможно, причина безумия? Причина, по которой Эйерис стал подлым и извращенным?
Когда Бран протянул руку, чтобы коснуться волос Безумного Короля, Эйерис внезапно выскочил из своего сна и завыл от ужаса. «Кто там?» - закричал он и взмахнул рукой, словно не давая Брану прикоснуться к нему.
Но затем произошло нечто невозможное, то, что не могло произойти, если только этот человек не сам Король Ночи.
Эйерис коснулся руки Брана и крепко сжал ее. И в тот момент, когда он это сделал, его глаза изменили цвет с валирийского фиолетового на чистый белый, и Бран почувствовал, как его сила соединяется с ним. Видения начали мелькать в его сознании, видения его прошлого и войны. Армия мертвецов, марширующая в холоде, убивающая Одичалых и Ночной Дозор. Видения войны и драконьего огня, льющегося сверху, сжигающего тысячи тварей в пепел и золу.
Бран вырвал руку, и Эйерис снова завыл от ужаса. «Монстры! Везде! Мертвецы! Убейте нас всех! Нет, нет, я король, я не буду. Я дракон... огонь, да, огонь убивает их, а не сталь. Я хочу огня, я дракон. Огонь вокруг них, да. Я убью их... Я сожгу их! СОЖГУ ИХ ВСЕХ!»
Как будто сам Король Ночи смеялся над ним в его низшей точке. Клянусь Семью Преисподними и пустотой небытия, куда был изгнан Король Ночи, это была его вина. Он только что выковал Эйриса Таргариена в Безумного Короля.
Бран ахнул, когда вернулся от этого зрелища. Он откинулся назад и уставился на листья, глубоко дыша. Это было несправедливо, совсем несправедливо. Разве не мог Эйерис стать тем, кем он стал, только из-за своего сломанного разума?
«Бран», - голос Миры тут же успокоил его, - «ты в порядке?»
Он повернул голову и увидел жену, терпеливо стоящую рядом с ним.
«Что было на этот раз?» - спросила она.
Бран улыбнулся ей. «Просто грустное воспоминание. Но это все. Воспоминание».
************
Запах моря начал исчезать, когда земля приблизилась, и запах Севера витал в воздухе. Прилив знакомого чувства пробежал по Арье, и ее радость вспыхнула при виде Белой Гавани. Ей нравилось быть в море, но вернуться домой было лучше. Настроение стало еще прекраснее, когда Элисанна обняла ее за руку, когда они оба смотрели с носа.
«Будут ли танцы?» - спросила ее дочь.
«Конечно», - сказала ей Арья, - «без них праздник был бы не таким уж и интересным, ты не думаешь?»
Элисанна пожала плечами. «Я просто думала, что будут конные бои и сражения».
«Это тоже часть истории. В Винтерфелле никогда не было турнира за всю его историю. Это будет историческим событием».
«Ты будешь сражаться на мечах?»
Арья нежно сжала руку дочери. «Я бы опозорила наш Дом, если бы не показала мужчинам, как сражается настоящий воин, не так ли?» Им еще предстояло около часа плавания до причала, а стук молота Грендри о наковальню не ускорял путешествие. «Семь преисподних», - прорычала Арья.
«Ой-ой», - Алисанна шла за матерью, пока Арья направлялась к месту, где была установлена маленькая кузница Джендри.
Кейтилин, младшая дочь Арьи и Джендри, с благоговением наблюдала за тем, как ее отец кует сталь.
«Я же говорила тебе, не работай, пока мы не на Тарте!» Арья чуть не ущипнула мужа за ухо и не выдернула его так сильно, как только могла. Быть лордом и леди Сапфирового острова, жить было намного проще, чем быть частью Материка, не говоря уже о правительнице самих Штормовых земель. Бриенна была слишком любезна, чтобы отдать им дом своей семьи, будучи последней в своем Доме и без наследника, но Арье иногда хотелось, чтобы был заключен официальный контракт, чтобы Джендри чаще выходил из своей кузницы. Не то чтобы он был одержим временем, проведенным в них, и с тех пор, как Джендри вернул себе свои способности благодаря Тириону, Арья не могла ругать его за то, что он тратит столько времени, сколько может, на восстановление своих прежних навыков. Раньше он был правшой, управляя молотом, но необходимость управлять клещами запястьем была слишком необходимой частью ремесла, поэтому Тирион помог сделать своего рода заменяющую конечность, руку с молотом вместо левой руки Джендри. По правде говоря, он никогда не будет таким же хорошим, как раньше, но он все еще был чертовски хорошим кузнецом и чертовски хорошим мужем и отцом.
«Ты сказал, что никакой работы, пока мы на Севере. Насколько я могу судить, мы все еще в море. Видишь?»
Элисанна и Кейтилин захихикали.
«Море, видишь? Море, видишь?» - начала петь Кейтилин.
«Кроме того», продолжил Джендри, «я просто подправляю кое-какие детали, или ты хочешь, чтобы твоя броня гремела, когда ты сражаешься?»
«Тебе следует больше беспокоиться о себе. Или ты хочешь, чтобы этот парень Эшфорд снова тебя сбил с ног?»
Лицо Джендри исказилось от досады. «В сотый раз грязь была скользкой!»
«Ох, скользко, говорит, девочки».
«Слиппи папочка!» - снова запела Кейтлин. «Слип-слип-слип», - она спрыгнула с бочки, на которой сидела, и запрыгала по палубе, напевая свою песенку, заставив многих матросов улыбаться и смеяться.
«Алисанна, иди поиграй с сестрой. Маме нужно поговорить с папой».
«Ладно», - Алисанна погналась за Кейтилин, пощекотав ее, когда та догнала, а Джендри вернулся к работе, поправляя стальные пластины для наплечника.
Арья стояла позади Джендри, наблюдая за его работой и игрой своих дочерей. Много лет назад она никогда бы не подумала, что пребывание в таком месте, с такой семьей сделает ее счастливой. Она думала, что не сможет получить это, если захочет свой меч и свои приключения. Она была рада, что ошибалась.
«Все в порядке?» - спросил Джендри, повернув голову, чтобы взглянуть на нее.
«Идеально», - ответила она, прежде чем сделать глубокий вдох. «Я хочу еще».
«Новый наплечник?» - спросил Грэндри, держа деталь, чтобы осмотреть ее, прежде чем окунуть горячую сталь в небольшое деревянное ведро. От масла пошел дымок.
«Я хочу еще одного ребенка, Джендри».
Он повернул к ней голову с широко открытыми глазами и яркой улыбкой. «Как прикажет миледи».
Арья обхватила Джендри за хорошую руку, надеясь, что на этот раз у них будет мальчик. В тот день, когда она узнала о своей первой беременности, она сразу поняла, какое имя хотела бы, если бы у нее когда-нибудь был мальчик. Он будет таким же сильным, как его тезка, но не таким упрямым, как гончая.
Дым от тушителя долетел до Арьи, и запах... Лицо Арьи сморщилось, когда она понюхала и обнаружила, что это... вкусно? "Это не масло. Что это ты используешь?"
«Жир от бекона», - небрежно ответил Джендри. «Я подумал, что стоит попробовать пару заменителей масла».
Арья помахала рукой перед лицом, отгоняя запах. «Чтобы сделать сталь вкуснее?»
«Ничего особенного, просто подумал, что стоит попробовать и посмотреть. А как еще мы можем открывать новые способы что-то делать?»
Арья рассмеялась. «Ну, если мой наплечник недостаточно крепок, мой восхитительный запах может отвлечь моих противников. Ты можешь быть на верном пути».
Джендри вытащил деталь и позволил смазке стечь как можно сильнее, прежде чем осмотреть ее. «Выглядит хорошо». Он отложил ее в сторону и убрал щипцы. Арью всегда поражало, как Джендри каким-то образом нашел способ построить кузницу на чертовом корабле. Он посмотрел на своего ученика Доннела. «Закончи это, когда приземлимся».
«Да, милорд», - Доннел забрал деталь и начал убирать, пока Джендри снимал свою руку-молот и заменял ее обычным протезом руки.
«Тирион написал мне перед тем, как мы ушли. Он говорит, что, возможно, придумал, как спроектировать новый, который сможет сжимать и разжимать пальцы, когда я сгибаю локоть».
«Ты все равно красив для меня в любом случае, Джендри». Арья втянула его в поцелуй, и он почувствовал, как ее муж быстро сжал ее задницу. «Ненавижу, когда ты так делаешь». Она прорычала, лгая и зная, что Джендри видит ее насквозь.
«И мне нравится, когда ты становишься таким». Они поцеловались еще раз.
************
Только однажды за все свои годы Санса видела такое войско в Винтерфелле. Сотни и сотни палаток и павильонов были возведены вокруг ее родового дома. Остатки снега почти растаяли под безоблачным теплым солнцем.
Ее конь размеренной рысью въехал в южные ворота, и дом Старков и другие дворяне из Королевств преклонили колени, кланяясь прибытию своей королевы; исключением был хозяин Яры Грейджой, который почтительно склонил головы, но держался прямо.
Позади Сансы остановились Королевская гвардия и Королевская рубка, и все в ее отряде начали спешиваться. Ее сын Эддард практически спрыгнул со своего пони и жаждал просто убежать и исследовать окрестности. Сир Уоллес подошел к нему сзади и похлопал Неда по плечу. «Выглядит великолепно, не правда ли?»
«Лучше, чем на картинках в моих книгах». Нед улыбнулся и подошел к Сансе, когда Дейенерис и их остальные дети высадились из рубки. Если бы она не была так тяжела со своим третьим ребенком, они бы прилетели с Дрогоном и Визерионом. Но драконам пришлось бы довольствоваться Рейегалем и Джоном на далеком севере, пока он не вернется.
Лиарра, дочь Сансы, которая разделила темные волосы своего отца, подбежала и обняла Сансу за руку, спрятавшись за ее платьем. Всегда застенчивая. Эймон и Саера стояли рядом с Дейенерис и вместе со своей Королевской гвардией подошли к Лорду и Леди Старк. Санса не могла не улыбнуться при виде маленького Джона. Он был так похож на своего отца, когда Рикон был младенцем.
«Встаньте все», - сказала Дейенерис, и все повиновались.
Санса встретила Рикона крепкими объятиями. «Рада тебя видеть, брат».
«Как приятно тебя видеть, Санса», - сказал Рикон с веселой ухмылкой, прежде чем представить Лианну и Джона Сансе и Дейенерис. «Это Джон, наш сын».
«О», - улыбка Сансы только стала шире, «могу ли я подержать его?» - спросила она Лианну, которая улыбнулась и предложила сына королеве. Санса нежно взяла своего нового племянника на руки и поднесла его к Дейенерис.
«Он такой красивый», - сказала Дэни. «Дети, поздоровайтесь со своим новым кузеном».
Санса опустилась на колени, и четверо их детей собрались вокруг. Глаза Джона с любопытством изучали каждого из них.
«У него все ноги пухлые», - сказал Эйемон, слегка сжав левую ногу Джона.
«Такие уж все дети», - сказала ему Дени, прежде чем Санса вернула Джона матери.
«Привет, Дейенерис», - поприветствовал ее Рикон, поцеловав в костяшку пальца, а затем обняв ее.
Санса наклонилась к Лианне. «Надеюсь, ты уберегаешь моего брата от неприятностей».
«Если честно», - пожала плечами Лианна, - «именно тогда он и на высоте».
Санса почти выказала удивление, но пока держала его под контролем, желая увидеть остальную часть своей семьи, включая других племянников и племянниц, поэтому она почти бросилась вперед и крепко обняла Арью. Она наконец-то немного выросла, и как, во имя Семи Адов, Джендри убедил ее надеть платье? Даже ее шрам не мог сейчас скрыть ее красоту.
«Привет, Санса», - Арья обняла ее. «Ты хорошо выглядишь».
«Ты тоже. Я слышал дюжину разных историй о твоем триумфе на Звездопаде. Как тебе главный приз?»
«Starlight - лучший корабль, на который я когда-либо ступал. Железнорожденные делают их сильными, но есть что-то в том, чтобы сделать что-то красивым, что делает это еще лучше. Вам нужно приехать в Белую Гавань, когда мы отплывем, и увидеть все своими глазами».
«Я обязательно это сделаю». Санса пообещала, прежде чем взглянуть на своих племянниц, которые сияли, глядя на нее. «Элис и Кэт! Обнимите свою тетю!» Она опустилась на колени и была почти сбита двумя маленькими красавицами. «Вы обе стали такими большими! Почему вы не побеспокоили свою маму, чтобы она отвезла вас в Королевскую Гавань? Я скучала по вам обеим».
«Потому что мама говорит, что не может выносить, как громко ты спишь по ночам», - сказала ей Элис. «Ты так сильно храпишь?»
Уши Сансы потеплели, а щеки защипало. «Думаю, она имеет в виду, насколько громкие ветры по ночам. Они обычно похожи на вой». Она бросила взгляд на Арью, которая отвернулась, словно ей нечего было сказать, в то время как Джендри сжимал губы, чтобы не рассмеяться. «Мммм».
Сжав племянниц еще раз, она перешла к Брану, Мире и Вилласу. Похоже, Мира тоже начала ждать еще одного ребенка.
«Должна признать», - сказала Санса, обнимая Брана, - «ты выглядишь чудесно с бородой, но ты также выглядишь на тридцать».
«Вот почему я больше никогда не бреюсь, иначе я буду выглядеть так, будто мне исполнилось тринадцать», - ответил Бран. «Когда у нас появится возможность, я поделюсь с вами несколькими воспоминаниями. Ну, как только Джон приедет, я это сделаю».
«Я взволнована». Ее глаза обратились к Вилласу. Она была удивлена, увидев, что Бран и Мира отрастили ему такие длинные волосы. «А это кто? Конечно, это не может быть Виллас. Этот мальчик слишком высокий».
«Эм», начал Уиллас, отводя глаза, словно он напряженно размышлял, «я должен сказать, что мне очень приятно быть здесь и что мне очень приятно снова вас видеть, ваша светлость».
«Я вижу, что твои родители прекрасно справляются с твоими манерами, но пока я здесь, ты больше никогда не будешь называть меня твоей светлостью. Только тетей Сансой».
«О, как прикажете, ваша гру... Тетя Санса».
Санса улыбнулась. «Теперь иди и обними меня». Она протянула руки, и хотя Виллас не был так рад ее видеть, как ее племянницы, она все равно была счастлива. Но она снова посмотрела на Брана. «Ты знаешь, когда Джон будет здесь?»
Бран махнул рукой. «Не стоит беспокоиться. Он придет вовремя. Главное, чтобы молоко Тормунда не убило его до того, как он уйдет».
Санса закатила глаза и наблюдала, как Дейенерис и их дети знакомятся. Лиарра сломала свою застенчивую оболочку, когда встретила Алисанну и Кейтилин, сумев поздороваться с ними, что было больше, чем любой взрослый когда-либо получал от нее, если это был не кто-то, кого она знала. К зависти Сансы в большинстве случаев, Лиарра была наиболее спокойной и открытой, когда сир Давос читал ей и Саэре сказки на ночь в те дни и ночи, когда он посещал Красный замок. Давос скоро должен был стать дедушкой, и он уже был на хорошем старте с девочками. Было радостно видеть его таким счастливым. Она молилась каждый день, чтобы он наслаждался своей новой жизнью со своей семьей в Высоком Сердце.
«Ну что ж», - объявил Рикон во всеуслышание, - «наши королевы прибыли, и завтра утром начнется праздник Ночи Рассвета! Сегодня вечером мы пируем и веселимся со всеми нашими друзьями и семьей, собравшимися вместе». Он посмотрел на Сансу и Дейенерис. «Винтерфелл теперь ваш, мои королевы».
Дейенерис махнула рукой Королевскому сахарному отряду, приказав Командору Бриенне возглавить их и начать собирать свой персонал, чтобы устроиться.
«Где наши комнаты, мама?» - спросил ее Нед.
«Через минуту», - сказала ему Санса, - «сначала нам нужно пойти и отдать дань уважения».
«Я посмотрю, как все будет готово», - сказал Рикон. «Подожди столько, сколько понадобится».
Сир Бриенна подошла и дала Сансе маленькую деревянную коробку, наполненную подношениями для умерших. Санса и Дейенерис повели своих детей со двора ко входу в крипты, статуи лютоволков были наконец восстановлены после того, как мелочность Болтонов уничтожила их.
Под землей было тепло, и по всему склепу горели факелы. Рикон подготовил их визит. Статуи Старков прошлого молча стояли на страже, но воздух вокруг них был другим, чем прежде. Это было уже не место, от которого трясло кожу и угасал дух, а место почтения, уважения и чести.
Санса открыла коробку и поднесла ее к детям, позволяя каждому из них взять одну из зимних роз и положить ее на могилы. Нед и Эймон поставили свои на могилы ее отца, Саера и Лиарра положили по одной на могилы Лианны и Робба, оставив две для Дейенерис и Сансы, чтобы они поместили одну для себя. Дейенерис взяла свою и поставила ее рядом с Лианной, а Санса положила свою розу рядом с Роббом. Она опустила руку на холодную каменную крышку пустой гробницы. Уолдер Фрей сжег тела северян после Красной свадьбы, сложив их вместе, как мусор, и запятнал реку под Близнецами кровью речников, включая мать Сансы. Не было найдено никаких останков ее семьи, только их воспоминания.
«Ну что ж», - сказала Санса, - «пойдем и развлечемся».
***********
Пир в ту ночь был обильным и обильным. И если что-то и можно было сказать о новой крепости, которую Рикон построил для замка, или, скорее, о расширении Большого зала, то это было действительно чем-то желанным для такого большого количества гостей. Теперь он назывался Очагом Зимы, достаточно большим, чтобы вместить в три раза больше людей, чем раньше. Конечно, этого все еще было недостаточно, чтобы разместить каждого лорда и члена семьи, которые явились на празднество, только Харренхолл обладал такой вместимостью, но здесь этого было достаточно.
Огонь ревел в очагах зала, красное мясо, глазированное медом и солью, жарилось на вертелах, а пряное солодовое пиво наполняло множество чашек. Девочки собрались все вместе как кузины, как и мальчики, только сцены обоих полов были полной противоположностью друг другу. Пока девочки вели себя хорошо, хихикали и поддерживали себя в чистоте, мальчики начали игру в салки и зашли довольно далеко. Нед и Уиллас нырнули под стол, где сидели леди Джанна Тирелл и ее семья. Волна людей, вскакивающих со своих мест, хлынула вниз по столу, когда Эймон погнался за ними тем же путем.
Рикон и Бран сидели у очага, разговаривая с задумчивыми взглядами, но иногда смеясь. Арья сидела с Бриенной, Подриком и Тирионом. Было немного стыдно видеть их собравшимися без лорда Бронна, как обычно, но это была его собственная вина, что он флиртовал со столькими разными женщинами, пока его сифилис не убил его.
Празднество резко остановилось, когда снаружи раздался шум, эхом отдавшийся внутрь. Мощный рев драконов.
«Король вернулся!» - крикнул северянин, и Очаг Зимы взорвался приветственными криками. Легкая вибрация прошла сквозь всех, указывая на приземление драконов. Зал затих, но шепот продолжался, так как все готовились к прибытию своего Короля. Все встали со своих мест, поставили свои напитки, лица детей были вымыты, а мужчины выпрямились, как могли.
Эймон, Нед, Саера и Лиарра вернулись к своим матерям и терпеливо ждали. Санса чувствовала, как Нед и Лиарра дрожат от волнения, и каждая секунда ожидания только усиливала желание просто выбежать из-за стола и встретиться с Джоном, где бы он ни был.
Наконец, двери распахнулись, и все упали на колени, кланяясь своему королю, когда он вошел. Пройдя пять шагов, Джон остановился и улыбнулся. «Вставайте». В тот момент, когда все начали вставать, Лиарра сорвалась с места, и Нед последовал за ней. Сэра тоже побежала от Дейенерис, но Эймон остался, изо всех сил стараясь вести себя прилично.
«Папочка!» - закричала Саера. Джон упал на одно колено с распростертыми объятиями и был почти схвачен дочерьми, но атака Неда сделала последний трюк, и они все упали на землю. Зал взорвался веселым смехом.
С его силой Джон сумел найти опору и поднять девушек с ног на руках. «Как хорошо вернуться!» - радостно закричал он, и все подняли свои напитки в его честь. Отпустив девушек, но держа их за руки, Джон направился к высокому столу, и Рикон пошел его приветствовать. Братья встретились крепкими объятиями и улыбками. «Рад тебя видеть, брат».
«Я тоже рад тебя видеть».
Джон посмотрел на Лианну. «Моя леди, как мой племянник?»
«Он сильный и здоровый, ваша светлость. Но сейчас он спит».
«Хорошо. Не могу дождаться встречи с ним утром».
Подойдя к столу, Джон встретил Сансу быстрым поцелуем. Его губы были теплыми, но, во имя Древних Богов, он ужасно пах.
«Я знаю», - прошептал Джон, читая ее мысли и выражение лица. «Я почти решил спрыгнуть с Рейегаля, когда мы пролетали над Длинным озером, но тогда я пропущу пир».
«Если бы Бран нас предупредил, мы бы подождали, если бы это означало, что нам не придется это терпеть».
Джон усмехнулся и двинулся к Дейенерис, поцеловав ее и положив руку ей на живот, прежде чем крепко обнять Эймона. Нед и Лиарра присоединились к своей матери, и, наконец, пустующее место короля на пиру было занято. Один из людей Рикона подошел и налил черного эля в богато украшенную роговую кружку, и Джон высоко поднял ее, произнося тост за собравшихся перед ним.
«Ваша светлость!» - крикнула леди Джанна Тирелл после выпивки, - «какие новости с севера?»
«Прекрасные новости», - провозгласил Джон. «Я нашел Вольный Народ в землях, которые никто не видел тысячи лет. Снег в долинах наконец-то растаял. Снова пришла весна!»
По залу прокатилась волна эмоций, раздалось множество радостных возгласов, многие были впечатлены и изумлены, и среди всех завязалось множество разговоров.
Когда Джон сел, Дейенерис наклонилась и прошептала ему: «Поскольку ты сейчас здесь и сейчас праздник, должны ли мы позволить детям сделать выбор сейчас или подождать?»
"Мм," Джон поднял палец, допивая глоток эля. "Хороший вопрос. Думаю, сегодня тоже будет неплохо. Санса?"
"Я согласен."
Дейенерис улыбнулась и помахала сиру Бриенне.
«Да, ваша светлость?»
«Пора провести церемонию для детей. Принесите сюда сундук».
Бриенна улыбнулась с приятным рвением. «Сейчас же, ваша светлость». Она собрала двух мужчин и вывела их из зала, но вернулась через несколько минут. Двое мужчин вынесли сундук и поставили его у подножия Высокого стола.
Дейенерис, Джон и Санса встали со своих мест, собрали детей и поставили их перед сундуком. Бриенна расстегнула замки и открыла щеколды, открыв полотно шелка, покрывавшее содержимое внутри.
Все шепоты и перешептывания смолкли, когда Дейенерис встала у стола. Она осторожно откинула шелковую простыню и показала шесть драконьих яиц всем счастливчикам, которым посчастливилось стать свидетелями этого события, священного для крови дома Таргариенов.
«Сыновья мои, - начал Джон, - дочери мои, пришло время вам всем получить свое наследство как валирийцев дома Таргариенов. Для каждого из вас есть только одно, но кто из вас будет чьим, я не знаю. Только вы знаете. Теперь выходите вперед и найдите свое будущее».
Эймон, Нед, Саера и Лиарра вышли вперед. Лиарра держалась за руку Саеры, поскольку все, на что она могла смотреть, были глаза, уставившиеся со всех сторон. Нед не колеблясь выбрал свое яйцо, немедленно схватив кремовое и красное яйцо. Эймон посмотрел на каждое, осматривая его, как будто пытаясь найти какую-то отметку, которая, как он знал наверняка, означала, что это для него. Конечно же, его руки взяли ярко-оранжевое яйцо. Саера и Лиарра обе посмотрели на каждое из оставшихся яиц вместе. Лиарра наконец отпустила руку своей сестры, чтобы она могла поднять красное яйцо, в то время как Саера взяла темно-зеленое яйцо.
«Да здравствуют наездники драконов!» - ликовала Арья, и собравшийся коллектив хором повторил это. Нед поднял свое яйцо вверх, чтобы все могли его увидеть, с широкой улыбкой.
***********
Он стоял одиноко под огромным чардревом на холме. Кто бы мог подумать, что в мире существует нечто столь огромное, особенно то, что имело тысячу и одно лицо? Солнечный свет, просачивающийся сквозь красные листья, придавал нижней стороне ветвей дерева прекрасный красный свет, почти как осень в ее пике сезонных красок.
Джон чувствовал себя здесь умиротворенно, глядя на окружающие земли. Он был здесь впервые, и все же что-то в этом было таким знакомым. Он чувствовал, что ждет чего-то или кого-то. За ним, на холмах, он мог видеть тени людей.
Как будто сам мир ответил на его чувства, кто-то позади него положил руку ему на плечо. Это было утешительное чувство, которое охватило его так, как он никогда не знал. Все его тело наполнилось светом и покоем.
" Отличная работа."
"Папа!" Если звук его сына не разбудил короля, то внезапный прыжок на его спящее тело разбудил. Это был такой хороший отдых. После праздничного пира в Большом зале для первенца Рикона и Лианны, Джона Старка, прекрасная еда создала прекрасные сны. Но, черт возьми, эль, головная боль не стоила того, чтобы бросать вызов Рикону за его кубками.
"Уф!" Джон чуть не потерял сознание. Когда Эймон успел стать таким тяжелым? Ему было всего девять лет, он не должен был быть таким большим. "Эмон, я же говорил тебе больше так не делать". Джон простонал, когда Эймон сполз с кровати, смущенно нахмурившись.
«Но ты сказал, что я смогу, если ты когда-нибудь снова случайно проснешься».
Глаза Джона резко открылись, и он посмотрел в окно, чтобы увидеть, насколько оно яркое. «Сынок, это только восход. Если что, я сплю... снаружи». Он никогда не был таким остроумным, как Тирион или Санса. Десять лет с ними в его компании, и все равно он получал один из этих светлых моментов для себя только раз в два года.
«Но ты обещал мне. «Аемон, завтра на рассвете мы отправимся в твой первый полет». Я был любезен и ждал тебя, но ты опоздал».
«Ох... ох!» Черт, точно, он обещал. Он потер глаза и сел на край кровати. «Да, точно. Ну, дай мне сначала одеться, а потом как насчет чего-нибудь поесть?»
«Дядя Рикон сказал мне, что лучше не есть перед тем, как полетать на драконе».
Конечно, Рикон так бы сказал. Он даже не смог подняться выше Винтерфелла, прежде чем его стошнило в богорощу в его первый раз много лет назад. "Хе, да, это, пожалуй, лучшее для новичка. Почему бы тебе не потренироваться во дворе с Уилласом, пока я готовлюсь, или ты снова хочешь проиграть мне, когда мы скрестим мечи?"
Решительная усмешка появилась на светлом лице Эймона. «В следующий раз я тебя достану, и Длинный Коготь будет моим!» Эймон помчался от солярия, чтобы найти сына Брана для спарринга.
Джон вздохнул, так как все, чего он хотел, это снова заснуть после вчерашнего пира. Но обещание есть обещание. Именно тогда он понял, что стареет. Он посмотрел налево и увидел, что Дени все еще спит на боку, положив руку на свой раздутый живот. Сансы не было в постели с ними, она, должно быть, встала рано, вероятно, чтобы проследить, чтобы все было подготовлено к турниру и фестивалю. Его бывшая стюардесса, казалось, всегда забывала, что ее освободили от этих обязанностей.
Поднявшись на ноги, Джон начал идти, этого было достаточно, чтобы направить его на путь пробуждения. Обычно у него был еще час, прежде чем его управляющие и служанки Дени и Сансы приходили, чтобы помочь им подготовиться к дню. Но это было в основном для дел двора, если они были в Королевской Гавани. Для полета на драконе Джон хотел простую одежду, которую он не жалко испортить, если случится один или два несчастных случая, особенно если его сын не сможет удержать живот во время полета.
Он стоял перед зеркалом, которое давало ему полный обзор себя с головы до ног. Шрамы на его груди наконец-то начали приобретать нормальный цвет кожи. Прошло всего одиннадцать лет с тех пор, как он их получил. Но удар от Темной Сестры... этот был все еще темным. Он зажил, но он выделялся так сильно, как другие. Он помнил, насколько острым было лезвие...
Джон уставился на себя, обнаруживая что-то странное, чего не мог объяснить.
Кто, черт возьми, был этот мальчик только что? У него не было сына... да, был, у него было двое, и две дочери. Эймон и Сайра с Дейенерис. И Эддард и Лиарра с Сансой. Но... Когда все это произошло?
Он не мог дышать, когда его внезапно накрыло странными ощущениями. Он не был уверен, что происходит, и все же он это сделал. Он был в Винтерфелле в своей комнате. Он был королем, а Санса и Дени были его королевами, правящими вместе уже восемь лет... потому что ему нужны были другие двое, чтобы приспособиться ко всему, что произошло, когда он проснется после битвы. Прошел целый год его жизни, и он понятия не имел, что произошло. Все тайны и истины, которые он узнал, были ошеломляющими. Но теперь он не просто помнил тот пропавший год, он помнил, как прожил его и свою другую жизнь. Он прошел сквозь время ради второго шанса и преуспел...
«Джон?» - Дэни приподнялась с кровати, полуоткрыв глаза. Она вытянула руки и зевнула. «Ты выглядишь немного бледным. Может, тебе стоит отложить поездку на вечер».
Ответа не было. Джон не мог ничего сказать, он мог только дышать своей верой. Что это было? Это чувство, когда он смотрел на нее, было необъяснимым. Это было то же самое, что встретить кого-то спустя годы после того, как увидел его, кого-то, кого он любил всем сердцем. Но он провел эти десять лет с ней и Сансой, с их детьми, так почему же это было так? Почему это было похоже на то, что последний раз он видел Дени, когда она выиграла Битву за Рассвет?
«Что-то не так?» Глаза Дэни полностью открылись, она медленно встала с кровати и подошла к нему.
«Ты сделал это», - прошептал Джон, и на его лице появилась улыбка.
«Что сделал? Джон, ты начинаешь меня беспокоить. Что происходит?»
«Я не была достаточно сильна сама по себе. Мне достаточно было обменяться с тобой взглядом, чтобы понять, что именно ты должна спасти нас. Ты сделала это, Дэни».
Глаза Дэни расширились, когда она поняла, что он имел в виду. «Ты вернулся».
Джон бросился вперед и тут же поцеловал Дейенерис. Его руки обвились вокруг ее тела и крепко держали, не отпуская. Казалось, что он встречает ее впервые за много лет, и великая жажда ожидания наконец-то утолилась.
«Я помню», - тихо прошептал он, а Дейенерис плакала от радости ему в шею.
«Не смей снова забывать о нас».
Джон улыбнулся и снова быстро поцеловал ее. «Неважно, если я это сделаю. С того момента, как я проснулся, я знал, что буду любить вас обоих, всегда».
Дейенерис улыбнулась, но затем ее глаза внезапно расширились. «Ну, чего ты ждешь? Иди и скажи Сансе, дура!» - сказала она со смехом, сквозившим в ее словах.
Джон быстро надел черный дублет, схватил плащ и выбежал из комнаты.
Он прошел мимо многих людей почти спринтом, чтобы выйти наружу и найти свою семью. Он вошел во двор и огляделся вокруг, не обращая внимания на любопытные взгляды на многих лицах вокруг него, каждое из которых удивлялось, что привело его в такое чудесное настроение.
В тот момент, когда он увидел блеск рыжих волос, он со всей поспешностью подбежал к Сансе. Когда она заметила его, то сначала улыбнулась, но затем смутилась и удивилась, почему он так быстро к ней приближается. Чувства стали еще сильнее, когда он обнял Сансу и неожиданно поцеловал ее.
«Фу! Папа, это отвратительно!» - с отвращением сказал Эддард, прикрывая глаза.
Джон рассмеялся, разорвал поцелуй с Сансой, поднял сына и крепко обнял его.
«Эй!» - рассмеялся Эддард, и Джон тоже.
«Джон», Санса была в легком оцепенении после поцелуя, «что это на тебя вдруг нашло?»
Он радостно посмотрел на нее. «Я помню. Санса, я все помню!»
Ее смущение сменилось радостью, и она со слезами на глазах крепко обняла его и их сына.
«Что он имеет в виду, мама?» - спросил Эддард.
«Это долгая история, Нед». - сказала Санса, вытирая слезы. «Действительно долгая история...» - вскрикнула Санса, когда Джон поднял ее и закружил их вместе, радостно смеясь.
«Семь чертей», - крикнула Арья, - «найди себе чертову комнату, почему бы тебе не сделать это?» Она ухмыльнулась, несмотря на свой дискомфорт.
Джон посмотрел на нее и почти почувствовал желание догнать ее и обнять тоже. «Я все помню!» - воскликнул он громко. «Я помню!»
«ДА!» - громко закричал Рикон с балкона, где он наблюдал вместе с Лианной и Джоном. Многие другие ликовали и радовались, а Арья подбежала и крепко обняла его.
«Давно пора тебе это сделать», - сказала Арья.
Новость распространялась быстрее лесного пожара по территории замка Винтерфелл. Почти каждый, кто проходил мимо Джона, поздравлял его, и это никогда не надоедало. Все, на что он надеялся, о чем мечтал, он делал.
Все его дети знали о том, как он был ранен в битве, но они никогда не узнали, как он потерял свои воспоминания. Решение Джона было принято в первые дни рождения Эймона и Эддарда, что Джон хотел сохранить такую жизнь забытой. Скоро они узнают об этом, но не сегодня. Сегодня Джон смог быть со своей семьей.
«Ты готов?» - спросил Джон, и Эймон взволнованно кивнул, когда их обоих привязали к спине Рейегаля. Он наклонился вперед и крепче сжал ремни. «Пошли, Рейегаль».
Рейгал наклонил голову и зашуршал, прежде чем расправить свои могучие крылья и рвануться вперед. Великий дракон сделал всего четыре прыжка, прежде чем подпрыгнуть в воздух и захлопать своими сильными крыльями. Порыв ветра сразу же налетел на Джона и Эймона, но затем подъем ускорился, и потоки воздуха начали подниматься над их телами. Рейгал нырнул обратно на землю на огромной скорости, и Эймон издал громкий крик волнения.
Джон улыбнулся, когда они начали вираж над Уинтертауном и полями вокруг замка. Рейгаль скользнул ниже к земле, приближаясь к группе всадников, скачущих вместе на своих скачущих лошадях. Впереди ехал Нед рядом с Кхоно, махая им рукой, когда они проезжали мимо. Эймон помахал в ответ, радостно смеясь.
Рейегаль пересек холмы и деревья вокруг Винтерфелла. Группы мужчин и женщин на турнирной площадке вглядывались вверх, когда зеленый дракон издал могучий рев.
Пара рыков ответила тем же. Дрогон и Визерион обратились в бегство и гнались за ними, когда они делали вираж вокруг Винтерфелла.
«Эймон, посмотри, кто смотрит!» Джон указал вниз на стены замка, где наблюдали Дейенерис, Санса и его дочери. Лиарра и Саэра бежали за ними, когда Эймон помахал им рукой.
«Куда ты хочешь пойти?» - спросил Джон прямо на ухо Эймону.
«Выше!» - воскликнул Эйемон.
Джон радостно рассмеялся, когда Рейегаль начал подниматься в небо, в облака и выходить в огромное королевство в небе света и яркости. Вид перед ними был проявлением небес, царств драконов, которых никакая зловещая сила, никакие заговоры и никакие игры не могли надеяться коснуться. Это была свобода, это была их награда.