Королевства

Казалось почти неправильным находиться так далеко от поля боя, просто ожидая рассвета. Но план Джона Сноу был гениальным. У него был такой же хороший стратегический ум, как у Робба, и, возможно, лучший тактический. Больше жизней можно было бы спасти и вернуть, если бы это сработало.

Бринден схватился за рукоять своего меча, все еще лежащего в ножнах. Он, должно быть, наточил его полтысячи ударов с каждой стороны. Его дыхание было медленным и дрожащим от холода Севера.

«Нервничаешь, Черная Рыба?» - спросил Смолджон с нетерпеливой ухмылкой. Он и его люди ерзали в предвкушении крови.

Бринден был достаточно прав, чтобы не показывать, что чувствует то же самое. Он и его речники были слишком заняты попытками согреться, но поскольку осторожность была ключевым фактором, огонь пока не мог быть разожжен. «Голодный».

«Если мы это переживем, думаю, я в одиночку съем целого кабана».

«Мой живот полон. Это моя жажда мести, которую нужно утолить. Твоих армий там не было, не так ли?» Он все еще не слишком доверял Смолджону. Он был готов кастрировать его в тот момент, когда услышал о поимке и заключении Рикона.

На лице Смолджона появилась небольшая, но жесткая гримаса. «Нет. Нам было приказано вернуться на Север вместе с несколькими другими Домами, чтобы убить Железнорожденных и собрать больше людей. Мой топор снес много голов кальмаров. Не думаю, что это имело какое-то значение после Красной Свадьбы». Он поднял голову, чтобы осмотреть голые ветви окружающих деревьев, прежде чем вытащить меч. «Вот вам за павших».

Бринден также мог видеть, что первый свет начал ползти над горизонтом и заснеженными холмами. Он вытащил свой меч, и его люди позади него сделали то же самое. «Больше никаких побегов». Он ударил плоскостью своего клинка о меч Смолджона и повернулся к своим людям. «Пора! Двигайтесь тихо и убейте каждого, кто носит этот гребаный ободранный кретин».

Смолджону выпала честь разбить большие дубовые двери секретного прохода в Винтерфелл. Кровавая штука была в щепках, когда все войска Амбера и Талли двинулись в туннель. Он был достаточно широк, чтобы шесть человек могли идти плечом к плечу. Если источник Джона Сноу в Винтерфелле был правдив, то против тысячи было меньше сотни человек.

Очень мало факелов горело, чтобы указать путь под землей. Ступени из черного камня, увядшие от времени, превратились в тропу из плотной земли, кишащей крысами, а с потолка свисали летучие мыши.

Они были более чем в лиге от Винтерфелла, когда спустились в тени прохода, но прогулка в темноте казалась гораздо более отдаленной. Но, будучи скрытыми от глаз снаружи, они могли зажечь факелы и греться в тепле, пока могли.

Бринден и Смолджон почти зашли в тупик. Отверстие на другом конце было замуровано, но наполовину обрушилось. Вместо того, чтобы осторожно подобрать и разместить, стену протолкнули, и она с легкостью рухнула за пустым участком, где должна была быть гробница в склепах Винтерфелла.

Коридоры, заполненные покоящимися Королями Зимы и павшими Старками, были освещены внешним светом. Факелы были потушены, и силы проникновения тихо маршировали.

Бринден не отрывал глаз от цели, сосредоточившись на ней. Но его взгляд на несколько секунд ускользнул от гробницы лорда Рикарда Старка и Неда Старка. Они были единственными Старками, которых он мог назвать своими друзьями. Робб был его племянником, сыном его дорогой Кейтилин. Он старался быть верным солдатом для своего короля и настоящим советником для своих родственников. Но всякий раз, когда он мог, он пытался присматривать за ним, когда Нед не мог. И где он был, когда его племянник нуждался в нем? Выходил пописать, когда началась бойня.

Весь отряд остановился по команде Бриндена, когда они подошли к лестнице, ведущей из склепа. Бринден и Смолджон взяли на себя инициативу и поднялись по лестнице так тихо, как только могли.

Они подошли к входу и оба выглянули наружу. Бастард уже забрал своих людей и, как и сказал Джон, оставил достаточно, чтобы выдержать внешнюю атаку, но не внутреннюю.

«Ну, Черная Рыба», - ухмыльнулся Смолджон, «тот, кто совершит меньше убийств, потом заплатит за эль».

***********

Воздух казался намного легче, чем в первый раз. Ставки и риски были не такими высокими, и не было ребенка, которого Рамси мог бы использовать в качестве развлечения перед убийством.

Армия Рамси выглядела куда менее внушительно. Без добавления Амберов в их ряды, казалось, что не хватает куска. Независимо от численности, отборные войска Болтона все равно собирались в хорошие построения и все было настроено, как прежде.

Джон смотрел мимо пылающих распятых трупов и не сводил глаз с Рамси. Без Рикона Рамси нечем было привлечь лучников Болтона. Они собирались атаковать волновой кавалерией, а лучники и пехота должны были добить то, что останется.

По крайней мере, таков был план ублюдка. Джон был во главе двух с половиной тысяч человек и великана. Мандерли прятались в деревьях на западе, а Рыцари Долины скрывались за холмами на востоке. Оба войска, равные силам Джона, ждали его приказа.

Но ожидание наконец подошло к концу. На зубчатых стенах Винтерфелла зажглись три факела, давая понять, что Черная Рыба и Маленький Джон добились успеха.

Джон спешился и пошел вперед, пока не оказался выделенным из своей армии в ясном поле зрения сил Болтона и Карстарка. Он взял рог, который держал на боку, и прижал мундштук к губам. Он не был большим музыкантом, но раздавшийся звук был победным и мощным. Взрыв разнесся эхом по всему пути до Винтерфелла и вызвал движение среди войск Рамси.

Прошло несколько мгновений, прежде чем шарканье лошадей и солдат начало тихо громыхать с востока и запада. Рыцари Долины показались из-за вершин холмов верхом на своих лошадях в могучих построениях. С востока пехота Мандерлиса и тяжелые копейщики выдвинулись из-за деревьев и завершили коробку армии Старка.

Из Винтерфелла ответил рог, и на стенах высилось знамя с лютоволком. Оба были ясными сигналами для Рамси, давая ему понять, что ему некуда идти.

Действия войск Болтона-Карстарка ясно дали понять, что они не ожидали этого и не знали, что делать.

«Что происходит, Бран?» - прошептал Джон. Он чувствовал, как магия Ворона проходит сквозь него, и с ее помощью он мог видеть глазами солдат, стоявших ближе всего к Рамси и Харальду Карстарку.

«Как они попали в замок?» - нервно недоумевал Харальд, указывая мечом на полностью вооруженные стены Винтерфелла. Каждый солдат, попавший в ловушку, казался на грани того, чтобы описаться.

«Откуда мне, блядь, знать?!» - почти закричал Рамси. Он был в такой ярости, в какой Джон никогда не думал его видеть. Это было слишком похоже на избалованного ребенка. Нет... такой самодовольный человек сделан для дурака. «Ублюдок хочет крови, он ее получит».

«Мы не можем победить это!» - утверждал Харальд. «Численность и сила слишком велики. Все закончилось, даже не начавшись».

Пламя Рамси остыло, и он холодно посмотрел на Харальда. «Правда? Тогда нам сложить оружие, милорд?»

«Если мы хотим шанса на жизнь, то т-» Харальд так и не успел закончить предложение. Рамси вытащил нож и вонзил его кончик глубоко в левый глаз Гарольда. Лорд Кархолда извивался, когда кинжал выворачивался и вырывался, а затем упал замертво на холодную землю.

«Карстарки!» - крикнул Рамси всем людям Харальда, которые были ошеломлены и заморожены от увиденного. «Или умрите от меня, или умрите от них!» Рамси направил свой кинжал на силы Старков.

«Бран», - прошипел Джон.

' Я знаю.'

Один из людей Карстарка был захвачен Вороном и поднял меч вверх. «К черту Болтонов!» Достаточно было одного голоса, чтобы начать и повторить. Его крику последовало множество других, прежде чем началась битва, чтобы отомстить за своего убитого лорда.

Джон пришел в себя и ясно увидел внутреннюю борьбу сил Рамси с силами Харальда, и это прекрасно указывало на проигрыш битвы еще до ее начала. Воздух наполнился криками с обеих сторон, как и звуками их оружия, сталкивающегося и убивающего друг друга.

Время для колебаний закончилось. Пришло время закончить это, пока кровопролитие не стало еще сильнее, Джон вытащил Длинный Коготь и поднял его. «Защитите Карстарков!» - крикнул он своим людям.

Дважды протрубил рог, и вся армия Старков начала атаку, чтобы присоединиться к битве. Им не нужно было беспокоиться о лучниках или стенах щитов. Было слишком много головоломок, чтобы организовать такие смертельные атаки.

Грохот копыт коней заглушал все остальные звуки. Джон пристально следил за солдатами, на доспехах которых красовалась надпись «снятая кожа». Он потерял Рамси из виду, когда этот ублюдок ввалился в середину его войск.

Джон издал могучий боевой клич, когда его войска приблизились к солдатам Болтона, слишком дезорганизованным, чтобы оказать эффективное сопротивление. Некоторые попытались сформировать стену щитов, часть их кавалерии бросилась в атаку, другие все еще сражались с Карстарками.

Джон замахнулся Длинным Когтем на первого человека, который шел за ним, наездника, который глупо размахивал своим копьем, потому что он был зеленее травы. Клинок Длинного Когтя начисто снес голову копейщика, и Джон тут же снова замахнулся мечом на пехотинца, пробив его доспехи и вонзившись в грудь, мгновенно убив его. Три, четыре, пять. Каждого солдата Болтона, которого он видел, он убивал без вопросов, все время высматривая Рамси.

Размахивая и рубя все и вся, кто приближался к нему. Клинок Длинного Когтя становился красным от крови, щиты раскалывались на куски, прежде чем руки, которые их держали, были отрублены.

Джон наклонился с седла, чтобы дотянуться до Болтона, который почти собирался пронзить копьем солдата Карстарка в живот. Его меч прошел прямо через шею, и Джон тут же подтянулся, чтобы парировать меч всадника Болтона.

Крики и вопли были заглушены сосредоточенностью Джона на том, чтобы покончить с этим. Он уже боролся с этим, попадаясь на каждую ловушку, которую ему расставлял Рамси. Не в этот раз.

Он видел, что его армия окружила силы Болтона, а солдаты, захватившие Винтерфелл, высыпали из замка, чтобы присоединиться к битве. Вун Вун взял по два солдата в каждую руку и использовал их как оружие. Тела к этому времени представляли собой не более чем мешки с месивом и раздробленными костями. Каждый удар был настолько мощным, что те, в кого он попал, подбрасывались с ног в воздух.

Он продолжал рубить и рубить каждого, кто приближался к нему. Кровь начала покрывать каждый дюйм его ног и его коня. Прошло всего несколько минут, прежде чем сила Болтона, которая когда-то была около четырех тысяч, теперь сократилась до менее чем половины этого числа.

Карстарки также понесли тяжелые потери, будучи чуть менее тысячи против пятикратного их превосходства. Но люди Джона добрались до них так быстро, как только могли, чтобы защитить их. Такие действия дали бы ему еще большее расположение Элис. Но черт возьми, если бы Харальд не был предан.

Даже такая элитная армия, как знаменосцы Болтона, знала, как выглядит верная смерть. Все началось с одного человека, но вскоре сотни бросали оружие и сдавались, высоко подняв руки. Звуки лязгающей стали стихли, и ревущая битва затихла.

Некоторые из них были выжившими из армии Станниса Баратеона и жертвами Красной свадьбы, которые желали жизни вместо смерти. В конце концов, они были просто пешками. По приказу Джона сражение прекратилось, и его войска начали окружать их. «Победа!» Джон высоко поднял Длинный Коготь. «У нас победа!» Каждый сражающийся за него человек поднял свое оружие и закричал «Ура!», потому что битва была выиграна за такое короткое время и мощным ударом. Это, безусловно, стало бы началом его устрашающей репутации, которая может помочь обрести союзников и вселить страх во врагов, все, что угодно, чтобы помочь добиться поворота событий.

Джон поднял коня на дыбы и приказал собрать выживших, как Карстарка, так и Болтона, но только Болтонам пришлось несладко: их толкали, били кулаками или рукояткой седла, заставляли вставать на колени вместе. Пока их не убивали, таков был порядок вещей.

Когда последний из выживших был отправлен с остальными, Джон просканировал их всех, глядя на страх и гнев. Но из всех солдат, Рамси не было среди них.

Джон подъехал к передним рядам сдающихся солдат с непрекращающейся яростью. «Где Рамси!?» - потребовал он.

Болтоны лихорадочно переглядывались, пытаясь найти своего лорда-бастарда. Никто ничего не сказал. Рамси исчез.

«Он проскользнул сквозь сражение». Голова Джона мелькнула над лесом неподалеку от поля битвы и едва заметной тропой на снегу, ведущей в него. «Но он не уйдет далеко. За ним охотятся».

*****************

Нахуй его разведчиков за то, что они не смогли разглядеть настоящую армию этого ублюдка. Нахуй его отца за то, что он был таким слабым и не правил достаточно безжалостно. И нахуй эту сучку Старка за то, что она ускользнула от него!

Он бежал сквозь деревья, стараясь уйти как можно дальше. Его единственным шансом было добраться до побережья и сесть на корабль с Севера. Он мог отправиться на юг, в Королевскую Гавань, и предложить свои услуги королеве Серсее. Она, как никто другой, приняла бы его и его навыки. Благодаря ее услугам Вестерос узнал бы, что на самом деле значит бояться имени Болтон. Но сначала ему нужен был целитель. Единственные, кто согласится помочь ему, - это Уайтхиллы. Если Грифф все еще удерживает Айронрат, то он подчинится без вопросов.

Рамси споткнулся о бушель и упал в небольшой ручей, холодная вода обожгла его пальцы, а внезапное давление на рану в боку вызвало волну боли в его теле. Он вспомнил лицо того козлоеда из Одичалых, который едва не задел его своим топором. Когда он вернется, он сдерет с этого дикаря кожу живьем и скормит ему ее!

« Я заставлю их пожалеть, что с них всех живьем содрали кожу, когда я с ними закончу!» Он поднялся и просто продолжил бежать. К черту Винтерфелл, пусть Джон Сноу его получит. И пока его армия там, он поведет всех, кого сможет найти, на разграбление и сжигание всех крепостей предателей, которые сможет найти, прежде чем отправиться на юг.

Они не нашли бы его в лесу. Он провел полжизни как охотник и точно знал, как исчезнуть даже в снегу и с такой раной. Ни один человек никогда не сможет найти его.

Внезапный шорох остановил Рамси на месте. Его взгляд метнулся к теням деревьев вокруг. Рядом было животное, может быть, ужин. Возможно, Джон Сноу послал за ним охотников. Нет, они, должно быть, слишком заняты остатками своих людей. К тому времени, как они закончат, у него будет хороший час форы.

Рамси вытащил свой нож, все еще запятнанный кровью Харальда, и подкрался к кустам неподалеку от того места, откуда доносился звук. Если это был кролик, то это было бы идеально. Все, что покрупнее, замедлило бы его. Он просмотрел листья и снег, выискивая источник шума. Среди всего снега виднелась белая фигура и два огромных красных глаза, прикрепленных к ней. Семь Адов, это был белый лютоволк этого ублюдка.

Рамси теперь не заботился об ужине больше, чем о плаще из шкуры лютоволка. Он крепко держал свой кинжал. Если бы он сделал это правильно, зверь был бы мертв в-

Большой черный волк появился из тени и почти навис над ним. Он был больше белого, скалил острые зубы и рычал устрашающе. Рамси встретился взглядом со своими бледными глазами, уставившимися на него. «Блядь». - прошипел он.

Он поднял кинжал, чтобы отразить любую попытку укуса черного волка, но пока он отводил взгляд от белого, тот бесшумно ринулся вперед и одним щелчком челюстей оторвал руку Рэмси.

Прежде чем Рамси успел закричать, черный волк вонзил зубы ему в шею, разорвав горло, но не убив его. Оба волка начали жадно терзать его тело. И все, что мог сделать Рамси, это беспомощно извиваться и визжать, поскольку его кровь была всем, что он мог видеть.

***************

« Готово», - сказал Ворон.

Джон отвел взгляд от леса, куда убежали Призрак и Лохматый Пес, прекрасно понимая, что им не придется долго возвращаться.

Он повернулся ко всем выжившим, которые противостояли им. Силы Болтонов были на острие копий и мечей, либо на коленях, либо сидя, но все они были бессильны что-либо сделать. Семнадцать сотен человек должны были быть взяты на плаху или повешены... или что-то не столь расточительное. Джон должен был решить, кто пойдет на виселицу или примет черное. И они должны были проявить хоть какую-то преданность своему завоевателю. Но сначала ему нужно было разобраться с оставшимися солдатами Карстарков. Несмотря на то, что он сделал первый шаг и получил поддержку всех людей Джона, выжила только пятая часть Карстарков.

По иронии судьбы, больше, чем в прошлый раз.

Их лидер, единственный выживший капитан Харальда, стоял рядом с небольшой тележкой, куда положили тело Харальда. Они обернули своего лорда знаменем Дома Карстарков. Кровь Харальда проступила сквозь белое солнце, окрасив его в красный цвет.

«Как тебя зовут?» - спросил его Джон.

«Эфраим», - ответил мужчина, падая на колени вместе с остальными мужчинами, собравшимися вокруг своего павшего господина.

«Мне жаль, что дошло до этого. Я искренне надеялся, что Харальд передумает раньше. Вы все свободны сопровождать своего господина обратно в Кархолд, чтобы похоронить его, как подобает северному лорду».

Эфраим склонил голову в знак уважения к Джону. «Вы весьма почтенны, лорд Сноу. Я сердечно благодарю вас».

«Хм», начал Смолджон, «знаешь, я как раз собирался указать тебе, собираешься ли ты продолжать быть Сноу или в ближайшее время начнешь становиться Таргариеном». Мужчины Карстарка и Болтона, которые услышали это, разделили то же замешательство.

«К этому нужно привыкнуть, но... давайте все сначала переведем дух, прежде чем мы приступим к этому». Он посмотрел на Эфраима. «Леди Элис в нашем лагере на севере, где овраг впадает. Проводи ее в Кархолд, чтобы она могла оплакивать своего брата со своим народом». Он снова посмотрел на пленных Болтонов. «Мы отправим вам некоторых из них, чтобы вы проводили их к Стене, после того как мы пройдем через них всех».

«Э-э, мой господин, нас слишком мало, чтобы сдержать эти толпы, даже если они разбиты и им некуда идти. Один взбешенный человек может поднять мятеж, и тогда небольшая армия окажется на свободе на Севере».

Джон оглянулся на солдат Болтона, различая лица тех, кто был уверен в неприятностях, и тех, кто просто ждал, что будет дальше. «Я знаю, я окажу некоторую помощь в этом». Тормунд был прямо рядом с ним. «Ты можешь отправить к ним в два раза больше одичалых?»

"Да. Я думаю, Сигорн и его Тенны подойдут". Сигорн, имя было не так знакомо Джону, как сейчас, потому что Сигорн и большинство его Теннов погибли в Битве Бастардов в первый раз. Теперь они выжили и были бы прекрасной силой. Сигорн расхаживал перед пленниками с топором, точно таким же, как у Стира. "И скажи им держаться как можно дальше, если хочешь. Я, блядь, ненавижу Теннов".

«Они поклялись не быть каннибалами, Тормунд. Пора начать наслаждаться тем, что у нас есть, а не ворчать по этому поводу».

«Я не ворчу ни хрена, - сказал Тормунд. - Я их просто ненавижу. Кучка шрамоголовых ублюдков».

Маленький Джон усмехнулся, когда Джон прошел мимо них туда, где Черная Рыба присматривал за заключенными.

«Когда полетят головы?» - спросил Бринден.

«Как только мы разберемся с ними. Я думаю, что среди этих людей есть верность, а те, кто ее не имеет, могут идти на Стену». Они хорошо сражались, и Джон не собирался наказывать какого-то фермера или сына пастуха за действия их господина. «Те, кто был в Близнецах, умрут». Джон снова посмотрел на всех пленников, и сотни пар глаз посмотрели на него.

Бринден кивнул. «Это будет долгий день».

С помощью Ворона Джон смог начать просматривать армию Болтонов в поисках тех, кого нужно было отсеять, либо отправить на Стену, либо на петлю или плаху. В то время как он это делал, отряд его людей начал очищать поле битвы от мертвецов, искать раненых и собирать оружие павших и сдавшихся.

« Стена», - сказал Ворон.

Джон похлопал по плечу человека перед собой Длинным Когтем. «Ночной Дозор», - он перешел к следующему.

' Следующий.'

Мужчина вздохнул с облегчением, когда Джон прошел мимо.

' Следующий.'

Он снова двинулся.

« Стена».

Еще один стук. «Ночной дозор», - продолжал Джон.

' Смерть.'

Джон указал: «Смерть». Двое людей Бриндена подошли и оттащили человека. Ублюдок пинался и кричал о пощаде. Сейчас судьей был Ворон. Если человек должен был умереть, он действительно не должен был сделать ни одного хорошего дела в своей жизни, чтобы позволить черному спасти его.

В конце концов, двести сорок три человека должны были быть убиты за свою жестокость и преступления на Красной свадьбе, некоторые из них уже были повешены или обезглавлены, а семьдесят один получил Черную медаль за совершение менее тяжких преступлений, но все равно делавших их не заслуживающими доверия, чтобы быть солдатами Севера.

В конце Джон столкнулся со всеми остатками армии Болтона. Примерно с половиной тысяч нервных и напуганных солдат.

«Слушайте это!» - крикнул Джон так громко, как только мог, сохраняя властный голос, а не голос сумасшедшего проповедника. «Дом Болтонов мертв, и Дредфорт исчез! Ваши судьбы во мне. Вы можете либо сорвать эти булавки, которые носите, либо оставить их на себе, пока идете в Черный Замок. Что это будет?»

Почти сразу же несколько человек сразу же подрались, чтобы оторвать булавки с изображением содранного человека, которые находились на их доспехах. Все они вышли вперед и бросили булавки к ногам Джона, и они были не последними, кто сделал это. Почти каждый мужчина вышел вперед, чтобы отдать свои булавки и другие формы содранного человека, изображенные на их доспехах. Но были и те, кто этого не сделал, всего лишь горстка.

«Вы солдаты, которые следовали приказам вашего Лорда, кто виноват в тех извращениях, что обрушились на Север под командованием Рамси? Ваш командир ушел, но ущерб остался. Вы восстановите то, что было утрачено, клянусь, вы это сделаете». Джон отвернулся от них к Черной Рыбе. «Пока держите их под наблюдением. Мы решим, что с ними делать, позже. Давайте проясним все остальное».

Джон вошел в Винтерфелл, место, в котором он не был так долго. Он не считал, когда они с Дрогоном отбивались от армии Короля Ночи, чтобы вывести всех остальных к северу от Стены. Он сжег свой собственный дом дотла, но вот он снова здесь, снова встречает его открытыми воротами, на которых едва ли есть капля крови.

Он сделал это. Проклятье богам, он сделал это. Одичалые, Север, все почти не пострадали, чтобы вернуть Винтерфелл. А Вун Вун был жив и в полном порядке. Великаны проживут еще немного.

Он нашел водолазный мастерок и решил воспользоваться водой. Он снял доспехи и гамбезон, которые были покрыты кровью после битвы. Он набрал в руки ледяную воду и ополоснул лицо, отмыв все, что мог, чтобы хотя бы выглядеть презентабельно, когда Санса и Рикон придут сюда.

Капли на его лице стекали и падали обратно в мастерок. Он вдохнул холодный воздух и тяжело вздохнул. «Легкая часть закончилась». Его внимание привлекло фырканье лошади. Санса и Рикон, а также Бриенна и Подрик, следовавшие за ними, только что въехали.

Джон нежно улыбнулся им, когда подошел. Его семья спешилась, как раз когда он подошел к ним. «Добро пожаловать домой». Он был рад вернуть Винтерфелл от Болтонов. Но у него все еще были сомнения, тянущие его мысли к надежде, что он не пожалеет, что отдал его своим кузенам.

«Джон», - начала Санса, - «где он?»

Ответ пришел быстро после того, как она ответила. Лохматый Пес и Призрак оба вернулись с охоты, и Лохматый Пес показал то, что осталось от их добычи. Рамси был не более чем половиной окровавленного черепа, половиной шеи и половиной туловища, и только его левая нога была прикреплена как оставшаяся конечность.

Санса ответила лишь содрогнувшимся вздохом и кивком.

Потребовался целый день, чтобы убрать мертвых с поля боя и похоронить их, но всего лишь полдень ушел на то, чтобы спустить знамена дома Болтонов и снова повесить лютоволка дома Старков на стенах Винтерфелла.

С наступлением темноты лорды, леди, капитаны и вожди собрались в теплом Большом зале, каждый с кубком, чашей или рогом с напитком в высоко поднятой руке.

Джон поднялся с центрального места, теперь одетый в прекрасную чистую одежду, предоставленную леди Барбри. Рикону дали похожий наряд, за исключением того, что его кожаная туника была расшита серыми лютоволками на воротнике. «Да здравствуют победоносные мертвецы!»

"Приветствую!" хором пропели все и выпили. С почестями погибшим, все радовались победе и возвращению Дома Старков.

Веселье началось с веселья и музыки. Многие мужчины и женщины смешались и смешались, чтобы поделиться между собой потрясающими историями.

Но Джон не чувствовал радости от этого. Возвращение в дом, в котором он вырос, со многими людьми, которых он когда-то уважал и называл друзьями, теперь значило для него так мало. Все эти преданности, все эти дружеские отношения ушли, когда он в них нуждался, и все же он всегда был рядом.

«Я почти забыл», - сказал Джон Сансе, вытаскивая кинжал и ножны из-за пояса и кладя их на стол перед Сансой. «Это был Бейлиш, тот, с которым он послал убить Брана. Поскольку он ему больше не нужен, а у меня уже есть меч, может, тебе стоит его взять. Даже твоя мать была достаточно умна, чтобы носить с собой клинок».

Санса схватилась за рукоять из драконьей кости и вытащила кинжал. «Я... я не знаю, как ими пользоваться».

«Не волнуйся. Я могу показать тебе, как. Я не делаю из тебя воина, но каждому волку нужны острые зубы».

Санса убрала кинжал обратно в ножны и оставила его на столе перед собой. Она посмотрела на него с неуверенностью. «Почему ты такой угрюмый?» - спросила Санса. «Ты герой, который сделал это возможным для всех нас, Джон».

«Я не герой», - возразил Джон, наполовину развалившись в кресле. «У нас есть победа, но еще многое предстоит сделать. Мы можем снова собраться с силами, но нам нужно больше...»

«Прекрати. Это не чертов военный совет, это праздник. Ты что, забыла, как их проводить?» - пошутила Санса и пошла пить еще вина.

"Да."

Санса остановилась и посмотрела на него, не понимая, говорит ли он серьезно.

Он покинул высокий стол, он не мог вынести возвращения туда. Пройдя мимо северян и рыцарей Долины, пусто улыбаясь тем, кто хлопал его по спине, он нашел свой путь к Вольному Народу, тем, кто, как он знал, не обманет его.

«Вот он!» - поприветствовал Тормунд с распростертыми объятиями, и некоторые другие Одичалые, включая Ошу, подвинулись, чтобы освободить ему место и сесть с ними. «Белый Волк оказывает нам честь, низменным дикарям, ребята!»

Джон закатил глаза и потянулся к рогу Тормунда. «Передай его, мне нужна крепкая штука».

Оша подняла голову. «О, парень. Ты осмелился выпить настоящий северный напиток?» - спросила она, держа в руке свой собственный рог.

Тормунд широко улыбнулся и передал ему рог с кислым молоком. Конечно, он ожидал, что Джон его выкашляет и поморщится от запаха, но все лидеры были в полном изумлении, когда Джон начал пить.

Когда Джон закончил, он высоко поднял кружку с гордой и довольной улыбкой, и мужчины зааплодировали ему. «Не могу поверить, что я пропустил это». Он передал то, что осталось, обратно Тормунду. «Но я не думаю, что ты сможешь справиться с южным пивом, таким как личный напиток Амбера. Он принес четыре бочки».

Тормунд сдул малину. «Вы, южане, кладете в свои напитки слишком много специй и сладостей. Это отнимает у них лучшую часть». Вольный народ зааплодировал, согласившись, что их напиток - самый мощный для воинов.

Джон ухмыльнулся и оглянулся через плечо. «Смаллджон!» - крикнул он, - «принеси нам немного своих напитков. Тебе бросили вызов».

Маленький Джон и трое его людей подошли с суровыми взглядами, когда их так окликнул. Тяжёлая тишина наступила среди Свободного Народа и Северян. «Эти козлоеды думают, что знают, что такое настоящий эль?»

Оша прошипела на Маленького Джона. «Возможно, я заквашу твою собственную кровь, если ты подойдёшь поближе, Амбер».

Джон поднял руки вверх. "Достаточно. Теперь мы все союзники. Давайте сначала побеспокоимся о мертвых, а потом решим, о чем стоит спорить. Но, Маленький Джон, как только ты попробуешь их, трудно будет попробовать что-то еще". Один из Одичалых налил новый рог молока и протянул его Маленькому Джону с озорной улыбкой. Лорд Последнего Очага сначала посмотрел на Джона, затем на рог, взял его и понюхал.

«Фу, это эль или сок из задницы?» Он медленно сделал глоток, морщась, прежде чем попытаться сделать глоток, но в итоге подавился и выплюнул на пол.

Джон и вольные люди разразились смехом. Затем он взял рог у Смолджона и выпил все до последней капли, придав унылое выражение лицу Смолджона и его людей.

«Давай», - настаивал Джон, - «посмотрим, сможет ли твое варево задушить Одичалого». Маленький Джон встретился взглядом с Тормундом, который выглядел вполне уверенным в своем напитке. Он кивнул своему помощнику справа и вскоре представил пару кленовых фляг, до краев наполненных пенящимся пивом, и отдал одну своему лорду, а другую - Тормунду.

Тормунд понюхал напиток, и его глаза почти закатились. «Ох... Я никогда не мечтал о таких запахах. Все, что вы, ребята, получили, было ледяным свиным дерьмом до сих пор». Тормунд встал и повернулся к Смолджону. «За хорошую смерть после хорошей выпивки», он немного протянул бутылку, но не сводил глаз с Смолджона, который не отрывал взгляда и не моргал Тормунду. Оба мужчины слегка чокнулись напитками, и каждый отпил много, но не остановился перед другим. Оба допили свои чашки, и с их бород капали пенные усы. «Я бы всю Стену разрушил за еще больше этого».

Наконец, спустя двенадцать лет с тех пор, как он покинул Стену, Джон смог почувствовать себя по-настоящему счастливым хотя бы на одну ночь.

************

Дейенерис вдыхала ночной воздух. Солнце садилось на западе, и Великие Пирамиды казались слабыми силуэтами на фоне света, уменьшаясь вдали, пока ее корабли плыли вперед. После стольких лет она возвращалась домой. С кораблями Мартеллов и Яры Грейджой, добавленными к ее флоту, их было достаточно, чтобы перевезти ее армию за четыре рейса. Она была бы рада, если бы они могли найти еще один Дом Вестероса, чтобы добавить его к своему флоту, но им повезло с союзниками, которые у них были. Однако, возможно, еще не слишком поздно найти больше. Продажных парусов было мало, так как Станнис Баратеон потерял большую их часть в своей войне. Она с оптимизмом смотрела на Дома, которые будут рады ее принять.

Но в ее животе была дыра, которую она не могла игнорировать. Дочь Безумного Короля возвращается в Вестерос. Сколько Домов поднимут оружие против нее? Ее руки крепче сжали деревянные перила. Она всю жизнь ждала возвращения домой, и скоро она, наконец, это сделает. Никто не имел права отказать ей в возвращении.

Чтобы сэкономить время в пути, половина дотракийцев отправилась бы в Волантис и ждала бы более короткого плавания. Те, кто шел с ними, были самыми крепкими желудками, когда дело доходило до моря.

Ее драконы парили над флагманским кораблем, указывая путь к месту назначения. К сожалению, весь путь не обойдется без остановок, но к счастью, будет только одна. Волантис. Пока они там, Дейенерис позаботится о том, чтобы послание о свободных людях и отмене рабства достигло городов за пределами бывшего залива работорговцев, которые практиковали это.

Она стояла в передней части своего флагмана, а позади нее были ее друзья и советники. Ветер развевал ее волосы и откидывал их назад, но она чувствовала, что он тянет ее домой. Она чувствовала такое сильное волнение и в то же время решимость. Ее путешествие по избавлению мира от тирании и коррупции было так близко к началу.

«Я всегда любил бодрость морских путешествий», - сказал Тирион рядом с ней, «запах соли, ночи, настолько полные звезд, что их едва ли можно сосчитать за одну жизнь».

«Для меня это восход солнца», - призналась Дейенерис, - «когда я наблюдаю, как золотой свет впервые пробивается над горизонтом. Кажется, будто он появляется внезапно».

«Я хотел бы, чтобы мой отец был жив, чтобы я мог увидеть его лицо, когда флот и три дракона внезапно появятся на горизонте. Он всегда питал большие сомнения относительно их угрозы».

«Полагаю, вам придется насладиться реакцией брата и сестры, когда мы прибудем». Последовало неловкое молчание. Дейенерис знала, что Тирион все еще питал чувства к брату, а может быть, даже к сестре на каком-то уровне, но сейчас было не время говорить о них. Это был момент триумфа для нее, и она не хотела его портить. «Это был долгий день для всех. Я собираюсь лечь спать. Предлагаю вам всем сделать то же самое».

Дейенерис легла спать и с помощью Миссандеи быстро добралась до нее. Она хотела проснуться, чтобы увидеть первый восход солнца в их путешествии. Кровать была не самой лучшей из тех, что у нее когда-либо были, но она чувствовала себя более комфортно, чем когда-либо прежде.

Сны перенесли ее из состояния бодрствования в состояние сна.

Она была в месте, где уже была когда-то в видении давным-давно. Тронный зал Красного замка был таким же, как и прежде. Крыша кое-где обвалилась, и нагромоздился щебень, а легкий слой холодного снега покрывал все.

Но когда она посмотрела на Железный Трон, на этот раз его не было, а вместо него была лужа расплавленного металла, затвердевающего от холода. И стоящая перед всем этим, глядя на Дейенерис глазами, полными печали, страдания и предательства, она сама. Это видение ее сна было совсем другим. Она выглядела болезненной, и на ее одежде над сердцем была прореха, а вокруг нее пятна крови.

Дейенерис приблизилась к этому незнакомцу, которым была она, не зная, что или кто мог это сделать. Но она молчала. Она могла только смотреть на себя с осторожностью.

«В конце концов, меня уничтожили не мои враги и не те, кому я доверяла», - сказала ее призрак. «Я пыталась отличаться от нашей истории, но я была просто больше прежней». Призрак приблизился и положил руку на сердце Дейенерис, где была ее рана. «Ты можешь измениться. Я не смогла, так что тебе придется сделать это за меня».

Дейенерис проснулась в испуге, быстро села и вся в холодном поту. Она сжала грудь, где увидела ножевую рану, и почти почувствовала укол. Она собралась с духом и посмотрела в окно. Уже почти рассвело, но ей казалось, что она даже не сомкнула глаз. Сон преследовал ее, хотя понемногу он начал исчезать из ее памяти, пока вскоре она не смогла вспомнить только фрагменты. Единственное, что она не могла забыть, это кинжал, вонзенный в ее сердце, и слова ее призрака.

Она сделала глубокий вдох и попыталась отодвинуть эти чувства в сторону, когда она встала с кровати, надела легкий халат и вышла на главную палубу. Огромное множество кораблей позади нее заслоняло горизонт на востоке, но было достаточно видно, чтобы она едва могла увидеть край выползающего солнца.