23. Вы чувствительны, госпожа?
Ночной прохладный ветер, веющий из открытой форточки, давно перестал спасать положение. Неистово бьющееся сердце разгоняет огонь по крови в бешеном темпе, а прижимающийся мужчина только усугублял плачевное положение.
Одна его рука ложится рядом с моей головой, заставляя диван немного прогнуться под весом ладони. Такое положение вынуждает телохранителя опуститься ниже, оставляя между нашими телами два сантиметра мнимой свободы. Кривая улыбка расплывается на его лице, когда он приспускается ближе к моему лицу, заглядывая в голубые глаза из-под опущенных ресниц.
- Но... конечно, если вам настолько нравится грубость... - изучающий взгляд скользнул ниже, оглядывая каждый сантиметр разгоряченной кожи. Прохлады его рук вкупе с уличной прохладой жутко не хватает. Мне хочется выпрыгнуть в окно, окунуться в ванную со льдом, лишь бы не чувствовать сладостных кульбитов, которые сжимающееся сердце проворачивает раз за разом после его слов! Мой взгляд судорожно метается по его лицу, находящемуся в нескольких сантиметрах от моего. Почему-то подсознательно понимаю, что сейчас нельзя отводить взгляд. Опасно. Словно в знак подтверждения, мужчина склоняет голову вбок в желании увидеть больший страх в и без того зашуганном выражении. Оценивает, не потеряет ли девушка сознание от резких скачков пульса. - Полагаю, я мог бы вас связать. Насильно.
- Я не это имела ввиду! Я не говорила о том, что мне нравится... это! - озорной блеск в карей радужке пугает меня настолько, что я спешу оправдаться, опасаясь того, что внезапно пришедшая идея со связыванием придётся мужчине по вкусу. - Это не может нравиться...
Из испуганно брошенных слов вытекает совсем иной итог. Уже не удивляюсь способности телохранителя из ниоткуда создавать поводы для того, чтобы бросить меня в краску.
- Тогда вы не будете против небольшого эксперимента? В качестве проверки правдивости ваших слов.
- Эксперимент? О чём вы...
С губ срывается судорожный выдох, слова обрываются на пересохших губах. Глазами следую за плавными движениями, туда, где под вязаную кофту с показной медлительностью пробираются длинные пальцы.
- Что вы делаете?! - не могу кричать в силу недостатка кислорода. Весь его запас уходит на слабое брыкание, что следует после шороха задирающейся вверх одежды. Я стараюсь выгнуться дугой, но телохранитель вновь опускается ниже, вжимая женское тело в диван. В конце концов мышцы ослабевают, и я оставляю бесполезные попытки, продолжая прерывисто дышать.
- Простите, Мулан, - собственное имя, сказанное мягким, виноватым тоном в сантиметре от уха обволакивает сознание туманной пеленой. Теперь к моим прижатым к груди запястьям прижимается ещё и твёрдая грудь мужчины, который склонился и спрятал лицо где-то в районе шеи. -
Для наиболее удачной работы с вами мне необходимо понимать, нравятся ли вам мои прикосновения.
Организм требует кислорода, но прижатые к груди запястья, которые я периодически пытаюсь вырвать из мёртвой хватки, не дают вздохнуть полной грудью. Из-за недостатка воздуха в крови лёгкие посылают в сознание сверкающие искры. К ним прибавляются вспышки света перед глазами от чужих ледяных рук на коже живота.
Я бросаю в лицо своего мучителя укоризненный взгляд, когда прикосновения нарочито медленно поднимаются выше, и с нарастающим ужасом обнаруживаю, что мужчина смотрит в ответ, упираясь в мои глаза хитрым изучающим взором.
- Не смейте!.. - шиплю я сквозь плотно сомкнутые губы, высвобождая из груди застоявшийся воздух и совершая очередной рывок в попытке освободить удерживаемые конечности. На деле телохранитель стискивает их ещё крепче, в воображении заставляя кости скрипеть.
Тело и разум чуть ли не разрывает от непонимания происходящего. Я банально не успеваю анализировать поступающую информацию, всё, на что хватает сил - так это на небрежный поворот головы в сторону, дабы избежать тесного контакта тёплых губ с чувствительной кожей.
Мужчина кончиками пальцев дотрагивается до выпирающих рёбер. Мгновение - и всё во мне замирает, сердце пропускает удар. Обжигающий холод послушно следует за невесомым прикосновением по оголенной коже, продвигаясь выше. На деле это неспешное действие прибавляет лишь больше панического страха в мозг, пока всё тело довольно остро реагирует на резкий холод, заставляя меня дрожать.
Естественно, столь красноречивые реакции женского тела не остаются незамеченными. Телохранитель замечает желаемую реакцию и мягко улыбается, так, словно гладит щеночка по голове. Замечает, как непроизвольно дёрнулось тело под ним в жалкой попытке отстраниться.
Пальцы на голой коже останавливаются, заставляя дыхание замереть в мучительном ожидании. Следует смешок. Телохранитель томно моргает, отстраняясь, чтобы заглянуть мне в глаза.
- Оу. Вы настолько чувствительны, госпожа? - едва я открываю рот, чтобы оправдываться, как находящаяся на талии ладонь приходит в движение - скользит ниже, нежно поглаживая талию. Я стараюсь сжать бёдра, чтобы хоть как-то утихомирить бесячий сгусток слабости внизу живота. Стараюсь прилипнуть позвоночником к дивану, дабы случайно не выгнуться дугой навстречу ледяным пальцам. Этого и не требуется, его рука сама следует за извивающимся женским телом, не позволяя разрывать контакт. - Прошу прощения.
Томный, улыбающийся голос полон злорадного сочувствия. И вновь прикосновение до мурашек, отдающее противной щекоткой.
Издевается.
- Остановитесь сейчас же! - удивительно, как нам до сих пор удаётся сохранять холодный официоз в обращении друг друга, учитывая всю ситуацию в целом. Ткань кофты подвернулась из-за настойчивых манипуляций, оголяя живот и предоставляя больший доступ для новых прикосновений. Мужчина, кажется, специально игнорирует. С демонстративной насмешкой в прикрытых глазах опускает голову ниже. - Стойте... - только и успеваю бросить я, перед тем как правую сторону шеи накрывают шероховатые губы, оставляя кусачий поцелуй.
Я задыхаюсь. Не знаю, чем он думает! Перед глазами взрываются снопы искр не только из-за настойчивого языка на шее, но теперь и из-за катастрофической нехватки кислорода и затекших конечностей.
Не знаю, специально ли он доводит меня до состояния скулящего щеночка или нет, но в своём стремлении окончательно сломить меня он может добиться неблагоприятного эффекта для нас обоих - если я не успею упасть в обморок от переизбытка страха и эндорфинов в крови, то из-за отсутствия кислорода в лёгких так точно.
Словно в наказание за сопротивление, он ловко перекидывает одно колено через одно моё бедро, тем самым давая себе возможность оставаться на весу без помощи рук. Сейчас они обе нужны ему в действии, и я с замиранием сердца понимаю, для чего именно.
Холодные пальцы выныривают из-под ткани, телохранителю явно докучали мои брыкания. Вместо этого он заводит руку мне за голову и оттягивает назад, силой предоставляя прекрасный доступ к каждой клеточке тонкой шеи.
Неудобное положение головы натягивает мышцы, отчего воздух тяжко тянется по жилам, так и не имея возможности попасть в лёгкие в нужном количестве.
Когда едва ощутимый укус в сопровождении тёплого языка настигает наиболее чувствительное место - я дёргаюсь в руках телохранителя всем телом, гулкий удар сердца заставляет шумно выпустить из горла последние запасы воздуха. Безрезультатно.
Он, предугадав желаемую реакцию, довольно хмыкает. Уверена, что он мог бы обойтись и без этого самоуверенного звука, но наверняка знает, какой эффект производит этим у моего тела. Он сильнее оттягивает волосы в агрессивном желании обездвижить меня полностью, сильнее прижимает скованные запястья к дрожащей груди.
- Воздух... - шепчу я на грани обморока. Телохранитель приспускается ниже, скользит губами по выступающим жилкам и зарывается носом в чувствительное сплетение связок между шеей и плечом. Я в который раз выгибаюсь под ним, зажмуриваясь. - Воздух, пожалуйста...
_____________________
пиздец... ой
15 звёздочек - и новая глава выйдет уже завтра!