Актриса
В общем, приехала я на выходные в Питер. Июль, везде жара, а в Питере как обычно: холодно и дождь накрапывает. Мне-то дождь нипочём, и не такое видали. Купила розовый дождевик, как раз в цвет сумки, и пошла гулять.
Иду я, иду по проспекту, вижу – толпа! Собралась молодёжь у старинного здания и стоят. Тю! Раз здесь очередь такая, да ещё и в дождь, значит что-то в этом доме происходит, значит надо подойти и спросить:
– Шо раздают?
А они лишь рукой отмахнулись.
Ну раз не говорят, значит что-то, действительно, ценное прячут.
Не-е, меня не проведёшь! Встала рядом и начала ждать. Сначала ничего не происходило, но я-то из терпеливых. Дождалась пока вышла одна из организаторш – деловая! Я у неё попыталась узнать, что здесь происходит. По всем правилам узнать, со всеми «извините-простите», а она... Тьфу ты! Вспоминать не хочу. Записаться сказала и ждать.
Дождь куксился, стоять среди бормочущих под нос чудиков (а иногда и сходящих с ума!) было скучно. Вот и вписала я себя в самый верх списка. Как вы со мной, так и я с вами!
Прождала ещё полчаса, наконец, назвали мою фамилию. Влетела я в здание с криком:
– Так шо я получила?! – а вокруг все нервно рассмеялись.
Провели меня по коридорам (лестницы – жуть, чуть не навернулась раз пять), ввели в огромный зал. Там потолки высокие, будто для великанов строили, всякие завитушки на стенах: приторно, тошнит даже. У стен – стулья, в конце зала стол. За столом дядьки, да тетьки серьёзные рожи корчат. Я-то высматриваю: где мой приз, а на него никакого намёка!
Фыркнула, развернулась на каблуках, хотела уйти, а в двери застрял парень с гитарой. Вцепился в неё, дрожит, ногти грызёт, бледный...
– Девушка! Не стойте в проходе! – крикнули из-за стола, – И вы, молодой человек, проходите. А если кто из вас первым хочет быть, так просим сразу в центр.
Парень как услышал, так свалился пластом. Ну а я? Я пошла.
– Шо делать-то?
Ну они смерили меня взглядом, носами покривили, сказали:
– Стихи читайте.
А я хоть школу бросила в третьем классе, стихи страсть как любила! Писать. Бабка меня тряпкой гнала, когда я ей прочесть пыталась, а тут раз уж сами попросили!.. Глянула я на мужика с усиками – одного из сидящих за столом – да как начала:
Судьбы удар меня сразил:
Никто ведь вовсе не любил!
Гонимая толпой,
Тащусь я за тобой.
Стихи у меня хорошие, длинные. Читать минут пять можно. Да и сама я читала неплохо. Громко! Эхо в ушах так и звучало. Я едва расслышала комиссию:
– Стоп-стоп, хватит! Со стихами ясно. Лучше спойте.
– Спеть? Это всегда можно. Гитару!
Тот самый парень из прохода – он уже оклемался – вцепился в чехол и замахал головой. Пришлось доходчиво объяснять, что мне гитара сейчас нужнее. Едва я начала применять свой главный аргумент, как он сам отдал. Смотрю: а комплект гитары не полный!
– А где эта, как её... ну, штука, которой играют?
– Медиатор? – вжав голову в плечи, парень протянул малюсенький металлический треугольник.
– Не-е...
Тут я увидела указку на столе комиссии. Это было не то, что я искала, но и так сойдёт.
Положила я гитару на плечо, большая она оказалась, и ударила указкой по струнам.
– Я-я-я-я!...
Вот говорят, Питер – культурная столица! А я за день в третий раз убедилась, что до культуры им, как комару до Марса. Во-первых, прервали, а, во-вторых, выставили меня самым наглым образом: пинком, простите, под зад.
Правильно говорят: бесплатный сыр кусается.
Пошла я обратно, а тут сзади кричат:
– Подождите!
Смотрю: а это тот самый дядька с усиками. Подбегает он ко мне, запыхавшийся, пытается говорить:
– Ваши стихи – нечто! Вы приняты в МФИТИ!
На кухне пахло жаренным луком, на сковородах шкворчало мясо, а с работающих там женщин катился пот.
– Так это же технический! – воскликнула одна, и положила очищенную картошку в почти заполненную миску. – Да ещё и в Москве, Ленка рассказывала, у неё там сын учится.
Девушка, рассматривающая своё отражение в чистом ноже, встрепенулась:
– Правильно всё! – она обернулась, стащила из чужой миски морковь и сунула в рот. – Слуфай дальше.
Я ему отвечаю:
– Не для того я школу в третьем классе бросала, чтобы учиться сейчас...
– И ушла, – рассмеялась вся кухня.
– Клянусь, так и хотела! Но он остановил меня:
– Вы абсолютно правы! Вы не должны учиться, вы должны учить! Прошу!.. Нет, умоляю, станьте у нас учителем!
– Прям так и сказал?
– А шо, думаете брешу? А докажите, что всё было не так!
– Ой, с тобой связываться!.. – махнули они рукой, – Чем кончилось-то? Ты опять отказала?
– Отказала! – она воткнула нож в картошку. – А он в ответ замуж позвал!
Тут уж зашумели все:
– И-и-и! И как у тебя нос ещё не вырос?!
– А на это шо скажете?
Девушка показала палец, на котором красовалось золотое кольцо.
– Откуда?!
– А говорите брешу!
С улицы раздался протяжный гудок. На губах девушки появилась мечтательная улыбка. Она встала, отряхнулась:
– Чао, подруги! – и выпорхнула с кухни.
Все работники вывали на улицу посмотреть, как девушка снимает с себя фартук, бросает его в мусорку и садится в черный порш.
– На свадьбу позовёшь хоть? – раздалось из толпы, а девушка лишь рассмеялась:
– Денег на дорогу не наскребёте! – и захлопнула дверь.
За тонированными стёклами не было видно, какой переполох начался на улице, и не было заметно, как внутри улыбка сползла с лица, плечи выпрямились, а взгляд девушки изменился.
– Моё алиби подтверждено, – чётко произнесла она, – Я готова к заданию.
Водитель кивнул, и машина рванула в закат.