Первая ведьма
Чёрная мгла осторожно ложилась на кроны Сумеречного леса, медленно сползая по безжизненным стволам деревьев. Зловещий скрип тысячелетних великанов и шёпот мёртвых листьев погружали местность в безысходность, подпевая тёмному ручью, берущему начало в этой обители смерти.
Дэнталиан замедлил шаг и вскинул руку вверх, приказывая Абигору остановиться.
Лес тяжело дышал, питая бурлящую водицу. Разлившись широким полотном, она окольцовывала и охраняла островок увитый виталвиусом, своими побегами тянущемся к серебристой луне.
– Проклятье, – сквозь зубы процедил Дэнталиан и посмотрел на Абигора.
– В чём дело? – поинтересовался демон.
– Придётся ждать рассвета, это растение не позволит пройти.
Дэнталиан сел на серую траву и, всматриваясь в переливающуюся бликами бушующую водицу, задумался. Неизвестность убивала его.
– Как твои дела? – поинтересовался он у Абигора, пытаясь отвлечься.
– Ты это у меня спрашиваешь? – демон ткнул пальцем себя в грудь и удивлённо посмотрел на него.
– Других кандидатур я здесь вроде не вижу.
– Поменял кузнеца, – широко улыбнулся Абигор, – этот и правда порасторопней.
Дэнталиан криво усмехнулся:
– Давно пора, – он исподлобья посмотрел на друга и протянул руку.
– Держи, – Абигор вложил в его ладонь меч и тот мгновенно вспыхнул.
Чёрное пламя лениво пробежалось по клинку, заставляя лезвие, искорёживаясь, ложиться кривыми волнами. Дэлиан покачал головой и бросил клинок другу.
– Никуда не годится, – отмахнулся он. – Сожги и этого кузнеца.
– Ооо... и что мне теперь с ним делать? – Абигор печально осматривал клинок. – Ты испортил мне меч. Как обычно, – демон отбросил оружие в сторону. – Мне не хватало этого, дружище.
– Как Барбелла? – оборвав тираду друга, сухо поинтересовался Дэнталиан.
– Хорошо, – демон улыбнулся. – Недавно, например, я чудом увернулся от летящей в меня тарелки.
– Хм... – Дэнталиан неприятно улыбнулся, – что-то никогда не изменится.
– Да кто ж виноват, что она шутки не поняла? – Абигор, продолжая улыбаться, пожал плечами. – Я просто сказал, что красный не её свет...
– Ты идиот, – подытожил Дэнталиан.
– Вот и Барбелла так сказала сразу, как только начала со мной разговаривать. И, между прочим, – он дотянулся до искорёженного меча и воткнул его в землю, – начинаю в это верить.
Дэнталиан бросил взгляд полный ненависти на злополучное растение, отделяющее его от цели. Никто не имел права мешать ему.
– Как ты? – осторожно поинтересовался Абигор.
– Хм... – Дэлиан откинул голову назад и посмотрел на незначительную часть звёздного неба, отведённого луне, которая была единственной, кто могла сохранить тайну этого места.
– До рассвета ещё далеко, – словно не услышав вопроса друга, проговорил Дэнталиан, – можешь поспать.
– Уснёшь тут как же, – усмехнулся Абигор, поднимаясь с земли.
В ожидании рассвета время словно остановило свой бег, насмехаясь над Дэнталианом. Он так и не сомкнул глаз, следя за водами тёмного ручья. Лишь единственный раз, услышав громкий треск, Дэлиан резко обернулся и от увиденного покачал головой – Абигор, некогда спящий облокотившись о мёртвый ствол дерева, рухнул наземь, но при этом даже не проснулся.
Первые проблески рассвета, просачиваясь через кроны деревьев, пылью опадали на узкие листья виталвиуса, забравшегося слишком высоко. Сонная тишина понемногу отступала от гиблой сумеречной чащи, широкими лентами переползая чрез кристально-чистые воды тёмного ручья, белёсой дымкой погружающего округу в сладкую дрёму.
Дэнталиан поднялся с земли и, вплотную подойдя к ручью, умылся его ледяными водами. Шёпот отошедшего ото сна леса наполнил округу скрипами и треском ветвей, бесконечно переговаривающих друг с другом. Тёмный мир ожил, наполнившись зловещими красками, и лишь ручей, словно замер на месте и обмельчал, пытаясь отдохнуть.
– Абигор! – Дэлиан окинул взглядом поникшие побеги виталвиуса, сбрасывающие пожелтевшие листья наземь.
Вместо ответа друга мрачный лес пронзило мелодичное пение маленькой голубой птицы – Семиты, опустившейся на его плечо.
– Мне не нужно твоё сочувствие, – сквозь зубы процедил Дэнталиан, раздражённо сгоняя птицу. – Абигор!
Только пробудившись ото сна, демон мгновенно оказался рядом с ним.
– Как ты смеешь? – в ярости произнёс Дэнталиан. – Почему я должен повторять дважды, – он вновь отмахнул птицу, так настойчиво пытавшуюся сесть на его плечо.
– Дэнталиан, я... – демон открыл и закрыл глаза, пытаясь проснуться.
– Пошли, – грубо перебил его Дэлиан.– У нас нет времени на пустую болтовню.
Дэнталиан ступил в воды тёмного ручья, и он принял его как равного себе, продолжая спокойно спать под одеялом тумана. Кристальная гладь, степенно ползла против течения, позволяя ему спокойно идти к своей цели. И вот, уже почти шагнув на берег, усыпанный виталвиусом, всё внезапно поменялось.
Огромная чёрная волна пронеслась мимо него, заставив обернуться и посмотреть на Абигора, которого не было видно за стеной земли, спасавшей его от стихии. Когда грязевой поток лавиной обвалился в ручей, высший демон отступил на несколько шагов назад и обтёр руку о лоб.
– Ведьма была права, – Абигор нахмурился и покачал головой, – демон из меня так себе. – Эта водица не пускает меня дальше. Мои ноги словно свинцом наливаются, – он сделал ещё шаг назад. – Здесь даже земля не слушается меня.
– Отправляйся в Иратус, – сказал Дэнталиан и ступил на каменный берег ручья, не желая терять больше ни секунды.
Он быстро шёл по пружинистой почве, устланной толстыми стеблями виталвиуса, шипящими у него под ногами, и пожелтевшими листьями, злобно подёргивающимися на поднявшемся ветру. Позволяя рассвету отступать, время ускоряло свой ход, пробуждая ведьминский цветок, молодые побеги которого поднимались из глубин Сумеречного леса.
– Проклятье, – не замедляя хода, выругался Дэнталиан.
Свежие побеги растения тянулись к его ногам, а молодые ярко-зелёные листья, прикасаясь к рукам, – жалили, заставляя растворяться. «Так же как растворялась она...» – подумал Дэлиан и чёрные воронки огня смерчами стали проноситься меж злополучного цветка, не позволяя дотронуться до своего господина.
На миг Дэнталиан замедлил ход. Сквозь копоть, расползающуюся по округе и отблески адского огня, вырисовалось очертание пещеры.
– Вот ты где... – он неприятно улыбнулся и, сжав руки в кулаки, ускорил шаг.
Спускаясь по влажным камням, покрытым мхом, Дэнталиан углублялся в недра подземного царства, тишину которого нарушали лишь надоедливые капли воды, разбивающиеся вдребезги о булыжники и шелест тёмного ручья, тонкой струйкой ползущего на поверхность. Каждая развилка, обрывающаяся тупиком, каждая пустая комната сырого лабиринта умножали злобу, бушующую внутри Дэнталиана.
Очередное ответвление и... Тусклый огонёк, забравшийся в самый отдалённый из проходов, заставляет Дэлиана ускорить шаг и последовать за призрачным свечением.
Чернильные розы, запутавшиеся в виталвиусе, обрамляли вход в каменный зал пещеры, угрожающе нависая над ним. Пригнувшись, Дэнталиан вошёл внутрь. Сотни шипов стремительно приближались к нему, желая насквозь пронзить наглеца, посмевшего нарушить спокойствие этого места, но им так и не удалось этого сделать. Одно резкое движение рукой и адское пламя Дэнталиана превратило несущиеся на него иглы в пепел, опавший на отполированный пол зала.
Дэнталиан осмотрелся. Розы цвета ночи были здесь повсюду. Они оплетали огромную комнату, острыми лианами свисая даже со сводов пещеры. Лишь одна стена, загромождённая стеллажами с разномастными бутылками и травами, охранялась с обеих сторон только виталвиусом, тянущемуся к той, кого искал он искал.
Ведьма, облачённая в тёмно-синие платье, стояла напротив Дэнталиана, готовясь обороняться. Она пришла словно из другого времени. Её необычайно красивое, женственное лицо обрамляли густые золотисто-каштановые волосы мягкими волнами спадающие на плечи, а холодный взгляд карих глаз из под длинных, чёрных ресниц, казалось, пытался испепелить дотла незнакомца, посмевшего явиться к ней.
– Кто ты такой?! – воскликнула женщина, отступив на пару шагов назад.
– У меня к тебе разговор, – властно прогремел Дэнталиан, приближаясь к ведьме.
– Мне не о чем говорить с тобою, мерзкое порождение бездны, – угрожающе бросила ведьма, гордо вскинув подбородок. – Тьма не имеет права жить! Ей нет места в моей обители!
Свист шипов, летящих в Дэлиана, разрезал прохладный воздух пещеры, но стрелы вновь не достигли своей цели, чёрными хлопьями осыпавшись наземь.
– Я же сказал, – жёстко произнёс Дэнталиан, исподлобья смотря на ведьму, – что пришёл поговорить. Хотел бы убить, ты была бы уже мертва.
Он стал медленно приближаться к ведьме. С каждым новым шагом каменная пещера вздрагивала, а чернильные розы осыпались, устилая лепестками пол.
– Не подходи ближе... – тихо выдохнула женщина. – Пожалуйста, не надо... боль... я чувствую боль твою... – по щекам ведьмы покатились слёзы. Она закрыла глаза и покачала головой. – Но я не хочу этого... Перестань... Я не хочу знать, что творится в душе твоей... Это убивает.
– Что ты знаешь о восьми чудовищах? – Дэлиан вынул меч из ножен.
– Перестань! – воскликнула ведьма, заставляя его нахмуриться. – Перестань! Не думай о ней! Я не хочу этого знать, – с горечью продолжила она, – мне больно...
Вены на шее Дэнталиана вздулись. Пытаясь ещё глубже закрыть, спрятать свои чувства, он яростно сжал рукоять меча, не желая ни с кем делить Лари в своих воспоминаниях.
Виталвиус протяжно зашипел, но звучный голос ведьмы, дрожащий в стенах пещеры, успокоил волнующийся за неё цветок.
– Их было семеро... – произнесла она и неожиданно для Дэлиана продолжила:
Крупица света в этом мире
Была дарованная мне,
Из той крупицы, я явилась,
И жизнь увидела во тьме.
Я долго в черноте бродила,
Во мраке том была одна,
Пока лишь свет златой во мраке
В свою пучину не поймал.
Я билась в нём как несмышлёныш,
Хотела выбраться во тьму,
Но липкий свет той паутины –
Он накрепко держал в плену.
Огромный монстр появился,
И жвалы щёлкнули во тьме,
По телу страх везде разлился,
Заполнив всё в моей душе.
Я в ужасе глаза закрыла,
И смерть готовилась принять,
Но голос сильный и могучий
Заставил монстра отступать.
Я веки в страхе распахнула,
Не понимая ничего,
А на меня смотрели сверху
Глаза чернильные его.
Его краса, сбивала с толку,
Она пленила в миг меня,
А от его улыбки хмурой,
Померкла б даже и заря.
Он руку подал без сомненья,
И я опёрлась об неё,
А в тот же миг пришло виденье –
Меня создали для него.
Он грозным Малумом назвался,
Кто тьму из мрака создавал,
Он был великий повелитель –
Семи чудовищ ареал.
И в этой тьме любовь взродилась,
И даровала нам себя.
Мы в миг друг в друге растворились,
Отдав друг другу навсегда.
Но чувства те меня затмили,
Я не заметила обман,
И как на деле оказалось –
Мой свет его не привлекал.
Они пришли ко мне семёркой,
Им Малум лично дал приказ.
И душу силой разрывая,
Они питались мной не час.
Мой свет втекал в них неизменно,
А я слабела на глазах,
В них мощь рождалась беспредельно –
Она светилась в их телах.
И в миг, когда почти погибла,
Я вдруг подумала: "За что?"
Ведь моё сердце непременно
Принадлежало лишь ему.
И крик безумия сорвался,
Он с губ моих слетел во тьму,
И отдав душу мраку ночи –
Я свет сменила в темноту.
Я оказалась одинока...
И только боль в груди моей
Меня питала понемногу,
Давая силы в новый день.
И злоба, каждый день сильнее,
Овладевала внутри,
Она меня с ума сводила,
Сжигая душу изнутри.
Я каждый день его клеймила,
Я каждый день его кляла,
В порыве ярости душевной,
Цветок я смерти создала.
Пускай виталвиус завьётся
Как только тьму учует он,
Пускай дотла он выжжет сердце,
Хоть раз предавшее кого.
А боль моя взросла корнями
На месте в проклятой земле,
Она пробилась вверх ростками,
Всё утопившими во тьме.
Я мать Присумрачного леса,
Я жизнь ему тогда дала.
Он боль моя, моя повеса,
Моя погибшая мечта.
И слёзы, каждую крупицу,
Впитала местная земля.
Так, появился ручей Смерти,
Текущий в гору от меня.
Он души света пожирает,
Пытаясь мне вернуть его,
Но только он не понимает –
Не нужен свет мне без него...
И я живу тысячелетья
В надежде отомстить ему,
Как только мрачный сон отступит,
Я выпущу всю кровь ему.
И лишь изредко, на рассвете,
Прикрыв уставшие глаза,
Я вспоминаю взгляд чернильный,
Который свёл меня с ума.
И сколько б времени минуло,
Не прекращая быстрый бег,
Я буду мучиться вопросом:
Как мог он так предать навек?
По щекам ведьмы катились слёзы. Закончив рассказ, она тяжело выдохнула, прикрыв покрасневшие глаза.
– Что значит, питались тобой? – невозмутимо спросил Дэнталиан, исподлобья смотря на женщину.
– Кошмары, – стиснув зубы, проговорила она и резко выпрямилась, словно запрещая телу дрожать. – Кошмары, уничтожающие меня. Я порой путалась в реальностях, не понимая, что происходит. Эти сны отдавали всё тёмное, забирая свет. С каждым разом становилось всё труднее выбраться из черноты, поглощающей меня. Сколько пробыла я в состоянии этом? – спросила ведьма сама себя. – Не знаю... но, казалось, это была вечность, медленно убивающая меня вечность.
Чернильные лепестки роз дождём осыпались со сводов пещеры, падая к ногам темноволосой женщины. Дэнталиан до боли сжал рукоять клинка, с трудом пытаясь сохранить самообладание. Он лишь на мгновение прикрыл глаза, но этого хватило, чтобы вновь утонуть в глубоком омуте синих глаз его жены. «Она жива, – подумал Дэлиан, – жива, просто...»
– Столетие – это много... – наполненный скорбью голос ведьмы, оторвал Дэнталиана от мыслей, – свет угасает во тьме...
– Где искать этих тварей? – оборвал женщину Дэлиан, не желая слушать ничего, что могло отобрать у него надежду.
– Свет распахнёт двери во тьму, – прошептала ведьма и, сорвав с шеи белоснежный резной ключ, протянула Дэнталиану. – Со времён основания миров я не чувствовала их так, как сейчас, – с ненавистью продолжила ведьма, приближаясь к Дэнталиану. – всё изменилось. Чудовища сильны, как никогда. Не пробудился только Малум. Я не чувствую его.
Тихий шорох побегов виталвиуса, ползущих следом за своей создательницей, монотонным скрежетом вторил в висках, разрывая Дэнталиана на части.
– Семь вместилищ тьмы, семь каньонов смерти в русле реки, где тысячелетиями не бывало воды, два входа... – ведьма вложила ключ в его руку. – Там кости случайно забредших, засыпаны толщью песка. Там свист падающих с высоты камней, заставляет дрожать от ужаса, угрожая всему живому... – женщина, не отрывая карего взгляда, смотрела на Дэнталиана.
Дэлиан крепко сжал вверенный ему ключ.
– Почему ты помогла тьме, – сильный голос наследного принца ада отразился от сводов пещеры.
– В отличие от него, ты не предавал, – ведьма отвела уставшие глаза.
– Я убил её... – хрипло произнёс Дэнталиан и, развернувшись, направился к выходу.
– А коли не найдёшь того что ищешь, что станет с тобой? – еле слышно спросила ведьма, заставив Дэлиана на мгновение замереть.
– Найду, – уверенно произнёс он и, бросив на женщину тяжёлый взгляд, вышел из каменной залы.
Стоило Дэнталиану выйти из сырой пещеры, как сотни воинов Дикой охоты встретили его ликующими возгласами. Два могущественных отряда, возглавляемые Омнибусом и Мартусом, гордо выпрямившись, стояли на ведьминском цветке, тщетно пытающимся устремиться вверх.
– Господин, – Омнибус с Мартусом склонили головы, приветствуя Дэнталиана.
– Что Вы здесь делаете?! – громыхнул Дэлиан, заглушая возгласы безликих. – Омнибус!
– Мы готовы умереть за вас, – гордо проговорил Омнибус. – Мы смогли переступить границы Сумеречного леса и тремя процессиями пронеслись по тёмному миру.
Дэнталиан молча слушал духов, позволяя им закончить рассказ.
– Завидев чёрные столпы адского пламени, – продолжил Мартус, – мы галопом примчались к истоку ручья, многие тысячелетия наводившему страх на наш род.
– Всадники Дикой охоты готовы понести любое наказание за непослушание, – Омнибус прижал правую руку к груди и поклонился.
Мысли в голове Дэнталиана путались, а воспоминания заставляли сгорать изнутри...
– Зачем ты так? – он вновь ловит на себе взгляд синих глаз златовласого ангелочка, переживающего за Диких охотников в городе Мёртвых, – они просто радовались.
– Они нарушили мой приказ... – звучит собственный голос в его голове.
– Это неправильно! – возмущается Лари, и вот уже Дэнталиан пытается скрыть улыбку, наблюдая как жена от негодования топает ножкой.
Лай диких псов и топот огненных коней разрезали тишину Сумеречного леса, приводя Дэнталиана в чувство. «Я схожу с ума», – подумал он, смотря как к нему приближается третья процессия, возглавляемая Анку.
Безликие выровнялись в ровные ряды, пополнив две шеренги серых охотников, а их предводитель, облачённый в золотые доспехи, с пылающей цепью на плече, склонил колено пред Дэнталианом, прося дать ему слово.
– Господин, мы прочесали весь лес. Его древние оковы по-прежнему сильны. Он мёртв, – Анку снял шлем. – Лишь одно древнее существо прячется под его кронами – Абраксас.
– Вы поймали его? – неприятно улыбнувшись, поинтересовался Дэнталиан.
– Сожалею, – растерянно проговорил дух, сжавшись, – лабиринты леса запутали нас.
– Омнибус, – громыхнул Дэнталиан и уверенно двинулся к тёмному ручью, – отправляйся в Иратус. Найди Абигора и прикажи явиться к вратам Мрака в полном обмундировании и ждать моего появления. Выполняй.
Серый дух, почтительно поклонившись, удалился.
– Мартус, – продолжил Дэлиан, – по возвращению Омнибуса вы наведёте порядок в рядах Дикой охоты. Все должны быть в полной боевой готовности, – безликий почтительно поклонился и, забрав отряд Омнибуса и своих воинов, покинул границы сумеречного леса.
– Анку, – последний из предводителей выпрямился, ожидая приказа, – закончи процессию, загляни под каждый камень этого леса, после чего возвращайся к остальным. Разойтись, громкий властный голос Дэнталиана впитали в себя воды тёмного ручья и унесли его с собой.
Последние безликие растворились в тяжёлом Сумеречном воздухе, оставив Дэлиана в долгожданной тишине с полной уверенностью в том, что он будет делать дальше.