part 15
Время уже перевалило за час дня. Лиам и я сидели на террасе в одном из моих любимых заведений. В моей тарелке лежали тосты с авокадо, лососем и томатами. А на тарелке Лиама — стейк с пюре. Еда здесь невероятно вкусная, а также тут просто невероятный вид. За это я и люблю это место.
Вчера мы очень хорошо провели время с моей бабушкой. Как она сказала — ей очень понравился Лиам. Но вот только она хотела бы ещё познакомиться поближе с одним человеком. И все прекрасно понимают, кто это.
Ламин. Мой пациент. Ну, или уже не пациент, а друг.
Я до сих пор вспоминаю его вчерашний взгляд, от которого по коже пробежались сотни тысяч мурашек. Почему он так смотрел? Что за взгляд? Ответа у меня не было. А может, он и был, но я просто отказываюсь его принимать. Осознавать.
— О чём задумалась? Опять о своём пациенте мечтаешь? — голос Лиама вытащил меня из моих мыслей.
— Лиам... давай поговорим об этом позже.
— Невра, я же вижу, что тебя это мучает. Поговори со мной сейчас.
— Давай вечером у меня обсудим. По рукам? А сейчас просто будем наслаждаться моментом. Вон, лучше смотри, какой вид.
— Ох, Невра... когда ты уже признаешь, что влюблена в этого мальчишку. Хватит мучать себя и его.
— Лиам, не неси бред. Я же сказала — потом поговорим, — я всячески пыталась отнекиваться. Отношения врача с её пациентом невозможны. Это неправильно. Ну, по крайней мере, я пыталась убедить себя в этом.
— Ты лучше расскажи, как там Мадрид, как парни? — попыталась я съехать с темы.
Он закатил глаза, но подыграл:
— Ну, Джуд безумно по тебе скучает. Сказал, что если ты не приедешь на следующий сбор, он будет жаловаться лично президенту клуба. Килиан предложил угнать за тобой самолёт. Ты в курсе, что ты их общая душевная травма?
Я рассмеялась. В такие моменты я особенно ценила Лиама — за его способность отвлечь, разрядить обстановку и вернуть лёгкость. За его способность понимать — и всё равно не давить.
— Я же говорила — я здесь, не только потому что хотела перемен. — Я подперла щёку рукой. — И если бы не Барселона... я бы, наверное, стажировалась всё же в Мадриде. Ты ведь знаешь, это было непросто.
— Конечно, знаю. Но если честно... я рад, что ты здесь. Ты иначе дышишь. Серьёзно. Говорю тебе это как человек, который видел тебя на самых разных этапах. Сейчас — ты как будто на своём месте. И, думаю, не только из-за работы.
Я закусила губу и посмотрела на море, раскинувшееся перед нами. Волны накатывали на берег — размеренные, уверенные, не задающие лишних вопросов. Только повторяющие: всё идёт своим чередом.
— Ты боишься? — спросил он спустя паузу.
— Чего?
— Что позволишь себе это чувство. Что между вами всё изменится. Что, может, он не так к тебе... или что, наоборот, именно так.
Я молчала. Вопрос в самую точку. Потому что да — я боюсь. Потому что с Ламином ничего не может быть просто. Ни по правилам, ни по внутренним законам.
— Он смотрит на тебя так, как будто ищет воздух в тебе, — тихо добавил Лиам. — Как будто боится перестать дышать, если ты отвернёшься.
Я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Улыбнулась, но в этой улыбке было больше тревоги, чем радости.
— А если я не справлюсь? — прошептала я. — Если всё разрушу?
— А если построишь? — спокойно ответил он.
Мы замолчали. Ветер тронул мои волосы, солнце касалось кожи. Я сидела, глядя на горизонт, и чувствовала, как внутри меня сталкиваются два мира: тот, что живёт по правилам, и тот, что хочет просто быть рядом с ним. С ним.
— Поехали ко мне? — спросила я, когда допила кофе.
— Поехали. Я, кстати, до сих пор не отхожу от того, как ты меня кормила бабушкиными котлетами.
Я рассмеялась, встала из-за стола и поправила ремешок сумки.
Но внутри всё ещё не утихал голос: А что если он тоже думает обо мне? А что если — так же, как я о нём?
Пока я не знала ответа. Но чувствовала, что он — где-то совсем рядом.
***
— Ну что, готов увидеть мою берлогу? — со смехом спросила я и специально сделала акцент на последнем слове.
— Если я сейчас туда зайду, и там будет роскошная квартира, а не берлога, ты получишь подзатыльник, врачуга. — Лиам подловил мою волну и начал шутить.
Я засмеялась, вставила ключ в скважину и повернула пару раз.
— Нууу, проходи, получается. — Жестом руки я приглашала его внутрь.
— Вау, нихрена это не берлога, кудрявая! Выглядит ещё лучше, чем по видеосвязи! — Лиам мне дал подзатыльник, но не сильный, просто мини-толчок.
Мы оба залились смехом.
— Проходи на кухню, я сейчас приду и приготовлю нам чай. Или ты будешь кофе?
— Чай. Зелёный чай, как в большинстве случаев после смены бывало.
— Принято, сэр! — усмехнулась я и приставила руку к виску, как на службе.
Я взяла у себя в комнате пледик и пришла на кухню. Я заварила нам зелёный чай и поставила на столешницу тарелку с печеньками. Лиам уже потянулся за одной, но я стукнула его по руке.
— Руки мыл? — спросила я, кидая на него серьёзный взгляд.
— Неа.
— Тьфу, ещё и врачом себя называешь. Позорник. — говорила я всё с тем же серьёзным лицом.
— Мелкая, ты тут не галди, а. Я уже иду мыть руки, — смеялся тот.
— Чего это сразу мелкая? Я на два года всего лишь младше! — кричала я ему вслед.
— Всё равно мелкая! — крикнул он. Я слышала, как в ванной комнате он заливался смехом.
Я тоже не сдержалась и засмеялась. Вот за что я люблю Лиама — за его шуточки и непринуждённость.
Он вернулся, и мы принялись искать на моём телевизоре в гостиной, какой фильм бы нам глянуть.
Пока мы выбирали, на кухне у меня зазвонил телефон.
— Лиам, пойди глянь, кто, пожалуйста. Пока я тут настраиваю всё, — попросила я его, и он послушно пошёл.
— Ахаха, угадай, кто! — кричал тот с соседней комнаты.
— Ламин, что ли? — прошептала я себе под нос, пока Лиам уже шагал в гостиную. — А ну, дай сюда.
Я глянула на экран. И вправду Ламин.
— Соскучился сильно, видимо. — подмигнул мне Лиам.
Я закатила глаза и взяла трубку.
— Алло? — ответила я, немного удивлённая его звонком. Голос был спокойный, но что-то в нём чувствовалось... не то чтобы нервозность, но какая-то странная осторожность.
— Оленёнок, привет. Ты занята?
Я оглянулась на Лиама, который уже в предвкушении развалился на диване с пледом и кружкой чая, и отвернулась обратно в кухню, говоря чуть тише:
— Не совсем. А что случилось?
— Кейн. Он... нууу, вообщем он не ест. С утра почти ничего. Я уже и кашу, и макароны, и фрукты. Всё, что он любит. Даже сок тот с зайцем купил. — Он замолчал на пару секунд. — Ты же врач. Может, ты скажешь, как с ним быть. Может, просто посмотришь?
Я прикусила губу. Он, конечно, мог бы сам справиться. Но он позвонил. А если бы дело было только в ребёнке — он бы, наверное, не говорил таким голосом.
— Я приеду, — выдохнула я. — Через двадцать минут, хорошо?
— Спасибо, оленёнок, — сказал он тихо, но я слышала, как в его голосе сразу потеплело.
— Ну, что там? — спросил Лиам, вытянув шею.
— У Ламина Кейн плохо ест. Надо глянуть, вдруг что-то серьёзное. Я быстро, ладно?
— Ага, "быстро", — усмехнулся он. — Передай этому мальчишке, чтобы тебя домой в целости вернул. И чтобы без романтики.
— Ой, хватит. — Я подмигнула ему. — Не скучай. И не разгроми мне квартиру!!
Когда я вышла из такси возле дома Ламина, Марк сразу вышел из-за маленького домика и слегка кивнул. В его взгляде было то привычное: "Рад вас видеть, сеньорита". Он открыл мне дверь, и я вошла в подъезд.
Дверь открылась почти сразу. На пороге стоял сам Ламин — в чёрной футболке и тёплых спортивках. Его волосы были слегка взъерошены, будто он много раз трогал их за последние полчаса.
— Привет. — Он прикусил губу. — Спасибо, что приехала.
— Где Кейн? — спросила я, проходя внутрь.
Но ответ пришёл не от него, а в виде быстрого топота по полу.
— НЕЕЕВРАААА! — в коридор вылетел Кейн, с широко распахнутыми руками, и буквально врезался в меня, обхватывая ногами и руками.
Я засмеялась и прижала его к себе.
— Ого, привет, милаш. Ну ты и хорошенький.
Он что-то радостно забормотал, тыкая носом в мою шею, а потом стал с усердием тянуть меня за руку в гостиную.
— Он тебя весь день вспоминает, — улыбнулся Ламин, глядя на нас.
— Ага, не ест, зато визжит и прыгает, как кенгуру, — сказала я, усаживая Кейна к себе на колени на диване.
В это время в комнату зашла женщина — высокая, изящная, в красивой пижаме и кардигане. Лицо у неё было мягкое, с очень знакомым, похожим на Ламина, выражением.
— О, это ты и есть? Та самая стажёрка? — она подошла ближе и чуть наклонилась, рассматривая меня с любопытством. — Ну, ты и правда хорошенькая.
Я чуть смутилась, поднявшись с дивана.
— Здравствуйте. Я Невра. Очень приятно.
— Шейла, мама этого парня, — она кивнула в сторону Ламина, — и этого зайца, — теперь на Кейна. — Не обижайся, что так сразу вломилась. Просто мы слышим про тебя очень много. Особенно в последнее время.
— Мам... — Ламин закатил глаза.
— Что? Я ж не вру. — Она подмигнула мне и пошла на кухню.
Я уселась обратно, и Кейн уже укладывался у меня на плече, тыкаясь лбом в мою шею. Я гладила его по спине, проверила лоб и пульс, спросила про животик — всё было в порядке. Он просто был... уставший. Переполнен эмоциями. Я узнала этот тип усталости по себе. И по Ламину.
— Он в порядке, — прошептала я, не поднимая головы. — Просто ему нужен покой. День-два без суеты. И, возможно... побольше объятий.
Ламин сел рядом. Он ничего не сказал. Просто смотрел. А я смотрела на Кейна, который чуть хлюпал носом, уткнувшись мне в волосы.
И тогда я краем глаза заметила, как Ламин улыбается. Спокойно, тепло, с лёгким блеском в глазах. Он смотрел на нас, и в его взгляде было что-то, от чего внутри у меня закололо.
Спустя пару часов Кейн уже дремал в комнате. Я сидела на кухне с кружкой чая. Шейла рассказала пару забавных историй из детства Ламина, от чего он несколько раз пытался её прервать, но она только смеялась:
— Слушай, если она уже знает, какой ты в работе, пусть узнает, какой ты был в детстве. Хуже точно не будет.
— Мам, не пугай её, — тихо пробормотал он, глядя в чашку.
— Невру так просто не испугать, — сказала я с улыбкой. — Я видела, как ты на поле летаешь, а потом плачешь, если ударишь палец.
— Эй! Это было один раз! — Он фыркнул и с притворной обидой отвернулся.
Шейла только смеялась.
— Ладно, дети мои, я пошла смотреть сериал. А вы тут сидите, болтайте. Только громко не смейтесь, Кейн уснул.
Когда она ушла, наступила пауза.
Мы сидели молча. Я смотрела в кружку, а он — на меня. Я чувствовала.
— Может, пойдём пройдёмся в саду? — спросил Ламин.
— Я не против, пойдём.
Мы вышли во двор и просто шли. Какое-то время — в тишине. Воздух был свежим, тёплым, но уже с лёгкой вечерней прохладой. Всё вокруг будто замедлилось. Шорох листьев под ногами, лёгкий шелест деревьев, птичьи голоса где-то вдали. Всё это не мешало, наоборот — словно подчёркивало паузу между нами.
И вдруг Ламин остановился.
— А этот Лиам... или как его... Ну то есть... кто он тебе? — спросил он, глядя прямо в глаза.
Я остановилась тоже, немного удивившись, но не отводя взгляда.
— Он мой друг. Очень близкий мне человек. Мы просто друзья с ним. Ничего большего, — спокойно сказала я. Но внутри всё немного дрогнуло. Его глаза — такие тёмные, глубокие, внимательные — будто проникали в самую суть.
Подул ветер. Я поёжилась — день был жаркий, а теперь тело успело остыть, и ткань рубашки не спасала.
Ламин заметил это сразу. Не раздумывая, он снял с себя кофту, которую прихватил перед выходом, подошёл ближе и аккуратно накинул её на мои плечи. Движения были такие заботливые, нежные, почти интуитивные. И в какой-то момент он, держась за ткань, чуть подтянул меня к себе. Ближе. Почти вплотную.
Я застыла.
Моё дыхание стало медленнее. Или вовсе пропало.
— Чтобы не замёрзла. А то кто тебя, врача, лечить-то будет, — прошептал он, его руки чуть сжали мои плечи. Голос стал ниже, мягче. Почти ласковым.
Я смотрела ему в глаза. Молча. И уже не могла думать ни о чём другом. Он тоже не отводил взгляда. Казалось, время остановилось между нами.
Потом его взгляд медленно опустился чуть ниже — на мои губы.
И он сделал шаг вперёд. Его лицо было всё ближе. Он смотрел прямо в меня, будто искал разрешение. Или ждал, что я первая дрогну.
Я не двигалась. Не могла.
Он медленно, почти нерешительно, начал тянуться ближе...
— Невра-а-а! Ламииин! — раздался звонкий голос.
Мы оба вздрогнули. В тот же миг из дома выскочил Кейн — босиком, в пижаме, с растрёпанными кудряшками и сияющей улыбкой. Он махал руками и мчался к нам по дорожке.
— Неврааа! Ты тут! Я проснулся! — кричал он, счастливо смеясь.
Я, резко придя в себя, сделала шаг назад и присела на корточки, раскинув руки.
— Привет, герой! — засмеялась я, и в следующий миг он уже был в моих объятиях. Уткнулся носом в мою шею, обхватил меня крепко крепко.
— Я думал, ты ушла. Я испугался! — чуть всхлипнув, сказал он.
— Ну что ты, малыш, я здесь. Я никуда не делась, просто мы с твоим братом вышли немного прогуляться, — шептала я, поглаживая его по спинке.
Кейн вздохнул с облегчением, всё ещё не отпуская меня.
Я подняла глаза. Ламин стоял рядом, руки в карманах, молча наблюдая за нами. Его взгляд был другим. Тёплым. Почти трепетным. Но с лёгкой тенью, как будто в нём одновременно было и что-то радостное, и... сдержанное.
И я знала — в тот момент, когда он тянулся ко мне, а я не отстранилась, всё было почти. Почти случилось.
Но иногда «почти» — это всё, что мы можем себе позволить. Пока.
Мы зашли обратно в дом. Кейн крепко держал меня за руку и шагал с важным видом — будто это он хозяин, а мы гости.
— А теперь я хочу есть, — с важностью сообщил он, остановившись посреди кухни.
Я с улыбкой посмотрела на Ламина.
— Ну что, может, попытаемся ещё раз? Фруктовый салат — это не страшно. Может, хоть его он съест.
— Попробуем, — кивнул Ламин, тоже усмехаясь.
Я огляделась по кухне — всё выглядело современно и аккуратно, но я, конечно, понятия не имела, где здесь что.
— Эм... ладно, только я не знаю, где у вас что лежит. Подай мне, пожалуйста, тарелки и фрукты.
— Сейчас всё будет, — послушно отозвался он и сразу же направился к шкафам.
Он вынул красивую керамическую миску, затем заглянул в холодильник, откуда достал яблоки, банан, виноград и клубнику.
— Вот тебе витаминная бомба, — сказал он, передавая всё на стол.
— Спасибо, ассистент, — усмехнулась я, закатав рукава и начиная нарезать.
Пока я резала фрукты, Кейн уселся за стол и наблюдал за каждым моим движением. Он что-то напевал себе под нос и перебирал на пальцах, будто считал, сколько именно кусочков я уже нарезала.
— А банан будет? — спросил он.
— Конечно будет. И клубника. Секретный ингредиент — немного мёда, но об этом никому не рассказывай. — Я подмигнула ему.
— Даже Ламину? — с заговорщическим видом уточнил он.
— Даже ему.
Мы рассмеялись. Через пару минут я подала ему миску с фруктами.
Кейн взял ложку, немного повозился, а потом начал есть. ЕСТЬ. С аппетитом.
Я облегчённо выдохнула. Ламин, стоявший рядом, только покачал головой и уселся напротив, наблюдая за этой сценой с мягкой улыбкой.
— Магия, — проговорил он. — Реально, какая-то магия.
— Нет, просто правильная комбинация фруктов и любви, — ответила я, усевшись рядом.
— Надо было тебя звать сразу, — добавил он чуть тише. — А не ждать.
Я почувствовала, как в груди что-то ёкнуло. Но ничего не сказала.
Кейн доел почти всю миску. Я взяла салфетку, вытерла ему рот и сказала:
— Ну что, герой, теперь мультики?
Он радостно кивнул.
Мы все втроём направились в гостиную. Я устроилась на диване, Ламин сел рядом, и мы включили Кейну мультики. Он устроился у меня на коленях, положив голову мне на грудь. Я гладила его по спинке, чуть покачивая.
Через минут двадцать он уже тихо сопел — уснул.
Я чуть склонилась над ним, чтобы поудобнее устроить его руки, и в этот момент почувствовала, как рядом наклоняется Ламин. Он нежно провёл пальцами по голове брата и поцеловал его в макушку.
Наши лица оказались очень близко. Дыхание смешалось. Я вдруг поняла, что держу в объятиях не просто малыша — а кого-то, кто стал мне родным. И рядом — тот, кто делает это чувство ещё сильнее.
Но тут из коридора послышались шаги.
Шейла.
Мы оба вздрогнули. Ламин выпрямился, прочистил горло и сказал:
— Я отнесу его.
— Конечно, — отозвалась я с улыбкой.
Я аккуратно передала Кейна ему на руки, стараясь не разбудить. Ламин бережно прижал его к груди и пошёл наверх.
Шейла подошла ко мне и мягко, почти шепотом, сказала:
— Он стал более мягким, Невра. — Я молча посмотрела на неё. — С тех пор, как ты появилась в его жизни. Это невероятно заметно. Спасибо тебе.
Я чуть улыбнулась.
— Я просто стараюсь быть хорошим человеком.
— А ты и есть, — кивнула она. — И не только для него.
Я снова почувствовала, как что-то стучит внутри — то ли от тепла её слов, то ли от их смысла.
Через минуту вернулся Ламин.
— Спасибо, что посидела с ним.
— Думаю, мне уже пора. Всё же вечер.
— Я провожу тебя, — сказал он сразу.
Я кивнула.
Я попрощалась с Шейлой, поблагодарила её за вечер и вышла вместе с Ламином во двор. На мне всё ещё была его кофта, которую он накинул раньше. Я потянулась, чтобы её снять:
— Потом отдашь. Вообще не проблема, — отмахнулся он.
— Неудобно как то.
— А мне так спокойнее, — сказал он тихо.
Он остановился у машины, которую, как всегда, вёл Марк. Я вздохнула, доставая телефон:
— Сейчас такси вызову...
— Даже не думай. Тебя отвезёт Марк. Мне так будет намного спокойнее.
Я кивнула, понимая, что спорить бессмысленно.
Когда я уже взялась за ручку, чтобы открыть дверь, он шагнул ближе, словно не решаясь в последнюю секунду, но потом всё же притянул меня к себе. Его руки обвили меня крепко, но не давяще — с той осторожной теплотой, которая возникает, когда обнимаешь кого то по настоящему важного. Он чуть прижал меня к себе, будто хотел запомнить это прикосновение, как дыхание между строк. Я прижалась щекой к его груди, ощущая, как в груди у него ровно и уверенно стучит сердце.
Одной рукой он провёл по моей спине, а другой всё ещё держал меня возле себя, не отпуская. Это не было «пока», это было «побудь ещё чуть чуть». Объятие, в котором не нужно было ни слов, ни объяснений. Только тишина, запах его парфюма и ощущение... будто на какое-то мгновение весь мир остановился.
А потом он чуть отстранился, заглянул мне в глаза — с тем самым взглядом, от которого у меня дрожат пальцы — и прошептал:
— Спасибо, что приехала.
И я поняла, что тоже не хотела отпускать.— Спасибо, что позвал, — ответила я, не сразу отпуская.
Я села в машину. И, пока она трогалась с места, я всё ещё ощущала его аромат — на себе, на кофте, внутри себя.
***
Lamine:
Я зашёл домой, мама уже стояла у входа с той самой своей фирменной улыбкой во все тридцать два зуба, как будто заранее знала, что мне не скрыться.
— Что? — почти смущённо спросил я, сбрасывая кроссовки.
— Просто смотрю на тебя, — она сложила руки на груди, — и вижу, как ты светишься.
— Мам, ну ты начинаешь. Ничего особенного, просто вечер был хороший.
Она чуть приподняла бровь и прищурилась. Ох, эти мамины взгляды — они читают тебя насквозь.
— У тебя на лице написано «ничего особенного», — усмехнулась она, а потом, уже тише, мягко добавила: — Ты всегда был упрямый, Ламин. Даже упрямее своего отца. Но с ней ты... ты по другому ведёшь себя. Мягче. Теплее. Мне нравится, как она влияет на тебя. И я рада видеть тебя счастливым, сынок. Не упусти свой шанс.
Я не ответил сразу. Просто кивнул, опустив взгляд. Эти слова, сказанные спокойным и любящим голосом, попали точно в цель. Она знала. Понимала. Как и всегда.
— Спасибо, мама, — сказал я, поцеловал её в щёку и направился наверх, в свою комнату.
Поднявшись, я включил ночник, рухнул на кровать и закинул руку за голову. Потолок был всё тем же, привычным, но казался ближе. Или это воспоминания были слишком живыми.
Я закрыл глаза. И передо мной тут же всплыло её лицо. Её глаза. Близко, так близко, что между нами будто бы не осталось воздуха. Лишь дыхание. Я ощущал его, когда стоял к ней так близко во дворе. Помню, как ветер лёгкими пальцами тронул её волосы, а она слегка поёжилась. И тогда я снял с себя кофту и накинул на её плечи.
Ткань на ней смотрелась совсем иначе, чем на мне. Она будто стала продолжением её — мягкая, уютная, как и она сама. Я чуть потянул за рукава, чтобы плотнее закутать её, и в этот момент она оказалась ближе. Глаза в глаза.
Господи, эти глаза. В них можно было утонуть. Большие, темные, такие внимательные. Иногда они казались застенчивыми, но только на первый взгляд. На самом деле в них было море силы. Я видел в них всё: и её одиночество, и то, как она борется, и то, как умеет любить. Не словами — действиями. Молчанием. Заботой. Этим своим мягким «ты поел?» и «не забывай пить воду».
И всё это — мой оленёнок. Было в ней что-то от лесного зверя: осторожность, хрупкость, ясность. Но ещё и невероятная стойкость. Она могла дрожать, но не отступить. Молчать, но при этом быть слышимой.
В тот момент, во дворе, я смотрел не только ей в глаза — я смотрел на губы. И, чёрт побери, почти потянулся. Всего на пару сантиметров ближе — и я бы коснулся её. Я чувствовал, как её дыхание стало чуть прерывистым, она не отстранялась. Не сразу. А потом...
Кейн.
Маленький спаситель. Маленький разрушитель момента. Его голос, радостный, громкий, оборвал то напряжение, что будто бы держало нас обоих в невесомости.
Она сразу отстранилась, а я остался на том самом месте, чуть потерянный, с бешено стучащим сердцем. Но и это тоже было по-своему прекрасно. Потому что даже в этом была Невра — настоящая. Она тут же присела, обняла Кейна, прижала к себе. Я видел, как он прижимается к ней с доверием, с нежностью. И как она смотрит на него — так, как могут смотреть только те, у кого в сердце много света. Даже несмотря на боль.
А потом мы были на кухне. Она попросила тарелки, фрукты. Я молча достал всё, что просила. Просто наблюдал, как она ловко режет фрукты, перемешивает, раскладывает по мискам. Как улыбается Кейну, будто знает его сто лет. А он ест. С аппетитом. С удовольствием. Мой брат, который весь день отказывался от еды, теперь с радостью поглощал фруктовый салат, сделанный её руками.
И я смотрел. И улыбался. Потому что внутри всё сжималось от нежности. Потому что я знал: никто больше не смог бы так — мягко, не навязчиво, без давления — стать частью этого дома. Частью нас.
Я вздохнул, перевернулся на бок.
Плед чуть сбился с кровати, и я подтянул его. Закрыл глаза.
В груди что-то тихо шептало:
«Не упусти свой шанс».
Слова мамы. Голос сердца. Или, может, просто отражение того, что я уже знаю. Я хочу, чтобы она была рядом. Не как врач. Не как гость. А просто... как моя.
***
Nevra:
Я подъехала к дому, попрощалась с Марком и вышла из машины. Небо уже начинало темнеть, воздух был плотным и тёплым, как будто сам день не хотел отпускать это летнее, немного волшебное настроение. Я шла медленно, словно не хотелось прерывать внутренний диалог, который не утихал с того момента, как я закрыла за собой дверь дома Ламина. Всё внутри гудело, будто я всё ещё не совсем вышла оттуда.
Когда я открыла дверь своей квартиры, внутри уже пахло чаем. Лиам. Конечно, он всё ещё тут. Он обещал остаться до вечера, но я и не думала, что вечер так затянется. Я скинула кроссовки и медленно прошла внутрь.
— Ну ну, — раздался голос из кухни, — кто это у нас такая загадочная вернулась?
Он появился в дверях, скрестив руки на груди. И, конечно, его взгляд моментально упал на кофту. Не мою кофту.
— Это не твоя, — сказал он с усмешкой. — Не похоже на твой стиль. И... точно не похоже на «я ненадолго».
Я закатила глаза и бросила сумку на пол у стены.
— Не начинай, Лиам.
— Я и не собираюсь, — поднял он руки в притворной обороне. — Просто: «я быстро туда и обратно», говорила она. «Просто проверить, как малыш», говорила она. А сама... возвращается с глазами, полными мыслей и в кофте определённого футболиста.
Я села на диван, глядя в пол. Я знала, что он будет поддразнивать. Знала, что он прав. И всё же это касалось куда большего, чем просто «осталась дольше, чем планировала».
— Ну и? — тихо спросил он, подходя ближе и садясь рядом. — Расскажешь? Или мне играть в психолога?
Я глубоко вздохнула. Внутри всё было смешано: растерянность, нежность, тепло, тревога. И где-то посреди этого — ощущение, что я стою на краю чего-то важного.
— Он был... другим сегодня, — начала я, чуть сжав ладони. — Мягким. Заботливым. Он пригласил меня просто... просто помочь с Кейном. Но... всё оказалось совсем не «просто».
Лиам молчал. Он слушал. Он всегда умел слушать.
— Когда я рядом с ним, — продолжила я, — мне трудно дышать. В хорошем смысле. Это ощущение, будто я снова... чувствую. Сильно. Чётко. Без барьеров. — Я замолчала, подбирая слова. — Он не идеален. Он может быть упрямым, саркастичным. Но он... настоящий. Очень настоящий. И с ним я — тоже настоящая.
— Значит, ты влюблена, — спокойно сказал Лиам.
Я посмотрела на него. Его голос не был осуждающим. В нём не было ни капли ревности, только тепло и лёгкая грусть.
— Не знаю, — прошептала я. — Может. А может, я просто пугаюсь самой этой мысли. Он был моим пациентом. Это неправильно. Это граница, которую я не должна была переступать.
— Ты врач, да. Но ты и человек. И ты не робот, Невра. — Он коснулся моей руки. — Знаешь, когда ты говоришь о нём, у тебя в голосе появляется что то другое. Это слышно даже по тону. Тепло. И тоска одновременно.
Я опустила голову.
— Я боюсь, Лиам.
— Чего?
— Что это не взаимно. Или что это слишком... рано. Слишком хрупко. И что я испорчу что-то важное. Что, если он увидел во мне просто... поддержку, удобного человека рядом? Он называет меня «оленёнком», будто я для него просто... что-то нежное, но не серьёзное.
— А ты спросила его? — поднял он бровь.
— Нет. Конечно, нет. Это же я.
Он усмехнулся.
— Невра Алтун, ты проходила ночные дежурства, училась в другом городе, поднялась с нуля, справилась со всем, что тебе подкинула жизнь. Но признаться в чувствах? Ну уж нет, это, видимо, слишком.
Я засмеялась. Горько, но всё же с улыбкой.
— А ты?
— А я просто напомню тебе, что ты заслуживаешь любви. Не страха. Не сомнений. Любви. И если он тебе её даёт — даже понемногу, даже не сразу — возможно, стоит рискнуть.
Я молча кивнула, чувствуя, как в груди от его слов становится немного легче. Но всё равно — тревожно. Словно я всё ещё не готова шагнуть туда, где всё по настоящему.
— А кофту оставь пока, — подмигнул он. — Иначе замёрзнешь. Ну или будет повод отдать лично.
Я фыркнула и легонько толкнула его плечом.
— Спасибо, Лиам.
Он обнял меня.
— Всегда, оленёнок. Его оленёнок.
И я вдруг поняла, как сильно мне повезло иметь в жизни такого друга.
_________________________________
[Тгк: alicelqs 🎀] узнавай первым о выходе глав, задавай вопросы и делись впечатлениями о главе 💗
Не забывайте про звездочки! И я всех вас жду в своем телеграмм канале 🫂🤍