Глава 2. «Это была ошибка».
— Слушай, Маш, ну ты чего как школьница, — голос Карлы в телефоне звучал слишком спокойно, учитывая, что я только что скинула ей всё: про интервью, про его ебаный рот, про то, как я стонала в гримёрке, и про то, как он застегнул ширинку раньше, чем я вернулась в себя.
— Я, блядь, трахнулась с тем, кого должна была разнести в статье. Как будто взяла взятку хуём, — выплюнула я в трубку.
— Ну... взятка не такая уж и плохая. Главное, чтобы качественная.
— Карла, я тебя сейчас реально удалю из жизни. Без перехода в архив.
Я скинула звонок и бросила телефон на кровать. В комнате было душно, как в чьей-то испорченной репутации. На ноуте мигал свежий выпуск: «Tokio Hotel: возвращение, которого никто не ждал?». Моя статья. Незавершённая.
На ней должен был быть заголовок с ядом. А я сижу, как школьница после вечеринки с учителем физры.
И тогда я слышу это.
Бас. Трек. Его трек.
Он только что выложил новый сингл.
Название: "Behind the Curtain" — «За кулисами».
Очень, блядь, смешно.
Я нажимаю «play» и через пятнадцать секунд у меня перехватывает дыхание.
На фоне — я. Мой голос. Мой стон.
Глухой, обрывистый, срывающийся.
Прямо из той самой гримёрки.
Он вставил его в дроп. Сделал из меня бит. Из моих стона и дыхания.
Он превратил моё тело в хай-хэт.
— Сука, — шепчу я. — Ты ахуел.
У меня руки дрожат. То ли от стыда. То ли от желания пришить этого говнюка табуреткой.
Я врываюсь в свою статью, и пальцы печатают сами: «Когда музыкант заканчивается, начинается шоу. А Том Каулитц давно уже не артист. Он порно-звезда, которая пускает биты вместо спермы...»
Я пишу. Брызжу. Срываюсь. Статья выходит через два часа.
Она взрывает Twitter.
Спустя ещё тридцать минут в мою почту падает письмо.
От: tom@kaulitzmanagement.de
Том: «Ты хочешь войны? Получишь»
Я улыбаюсь.
«Увидимся на следующем концерте».
____
Спустя пару недель.
Концерт был в ангаре. Старый цех на окраине, переполненный подростками, чьи волосы пахли потом и дешёвой краской. Толпа — ревущая, голодная. Сцена — пульсирующая. Я стою сбоку, с бэджиком "пресса", хотя мне давно уже хочется переплавить его в лезвие.
Том выходит, как будто ничего не случилось. Громче всех. Улыбка как у человека, который только что трахнул врага и продал это на виниле. Фанаты орут. Свет мигает. Звук качает.
Только я не мигаю.
— А теперь... — говорит он в микрофон, — сюрприз для вас, блядь. Специальный гость. Очень... голосистая.
Я сжимаю кулаки. Он не может. Он не посмеет. Он... сука, поспел!
— Встречайте Мария, та самая, чьим голосом вы наслаждались весь этот трек.
Да, детка. Это была она. Похлопайте ей.
Толпа не понимает. Флеши. Гул. Кто-то уже гуглит моё имя.
Он вытаскивает меня на сцену, как будто я его новая бас-гитара.
— Ну давай, напиши статью. Или скажи им, что это был не лучший секс в твоей жизни.
Я вырываюсь. Смотрю на него.
Он пылает. Красивый, грязный, самодовольный.
— Это не был секс, — говорю в микрофон, и голос дрожит. — Это было... позорище. Но, знаешь, Том, я пришла не за этим.
Толпа притихает. Он подаёт шаг вперёд.
— А зачем?
Я улыбаюсь.
— Чтобы поставить точку.
Я целую его. На глазах у тысяч.
Долго. Глубоко. С языком. С тем самым злым, яростным поцелуем, который обжигает до колен. Он цепляется за мою талию. Я даю ему шанс подумать, что побеждает. И тогда... Я беру микрофон и шепчу в него:
— Это был мой бит. А ты просто сэмпл.
Микрофон падает. Я ухожу со сцены.
Оставляя после себя шоу, которого он точно не ждал.