Глава 16. Истории Капитана
В воскресенье, после обеда, вымотанные заключенные вошли в большой зал и заняли свои койки; им выпала тяжёлая работа – погрузка якорей на судно. После нее они вернулись не целым составом, а с потерей: одному человеку якорь придавил ногу, и его унесли в госпиталь.
Пегий присел на нары и обернулся к узкой полосе «окна». Оттуда веял слабый ветерок.
– Чувствуется весна! – улыбнулся он уголком губ. – Время посева… – довабил его крестьянский дух.
С ним рядом устроился Капитан.
– Это время хорошо собирать хлеб на Маркизских островах, – выдал он, устремив задумчивый взор в потолок.
– Хлеб? – переспросил Пегий. – Может, пшеницу? Но почему так рано?
Капитан хмыкнул, довольный, что может поделиться знаниями:
– У них нет пшеницы, хлеб они собирают с дерева. Там растет хлебное дерево с зелёными, дурнопахнущими плодами. Жители очищают их от кожуры и сердцевины и толкут в ступке, пока у них не получается каша. Потом ее жарят. По вкусу похоже хлеб, только сладкий. Семена этого дерева тоже жарят, как каштаны.
Пегий с удивлением смотрел на него, растеряв слова. Будучи крестьянином, он и представить не мог, что где-то не существует привычной ему пищи. Да и вообще «хлеб на дереве» звучало для него сказкой.
– Неужели ты и там был?
– Да, случалось пару раз, – мечтательно вздохнул Капитан. – Я даже жил в племени, но за все плавания я не много общался с туземцами.
– А какие они? – с интересом спросил Пегий.
– Ну, они обычно дикие и враждебные, поэтому я никогда не искал встречи с ними, – пожал плечами Капитан. – Одни принимали нас за своих богов, другие – хотели убить. Хоть некоторые их них кажутся маленькими и безобидными, ты не успеешь моргнуть, как они достанут лук или копьё, а в следующую секунду ты уже мертв. Оттого я их избегал.
– Они такие жестокие?
– Нет, просто защищают себя и свою землю, что достаточно естественно.
Капитан умолк, но тут же добавил, не желая, чтоб у его товарища осталось отрицательное мнение:
– Но попадаются разные островитяне, это зависит от племени. Однажды к нашей команде примкнул туземец по имени Камака, очень добрый малый. Он выучился французскому довольно быстро, проплыл с нами полсвета. Но бедняга умер от простуды. Туземцы очень чувствительны к болезням. Кстати, Камака ещё был…
На него вдруг шикнул другой каторжник, призывая к молчанию.
В зале резко установилась идеальная тишина. Пришел монсеньор Бовье.