Рыжий пёс часть 8
***
Два дня спустя...
Открыв глаза, Накахара не сразу понял, где находится, так как под боком лежало чье-то длинное, худое тело, которое ещё и закинуло него руки. Убрав их с себя, Чуя вгляделся в знакомые черты лица, хотя память и так уже услужливо подкинула воспоминания о безумной ночи, проведённой с Дазаем.
— Так это был не сон, — пробормотал Чуя себе под нос, продолжая смотреть на Дазая. — Меня превратили в собаку, затем я получил пулю, а потом... — Накахара зажмурился, сжимая пальцами виски, так как у него вдруг разболелась голова. — Сколько же мы вчера выжрали? И который сейчас час?
Чуя дотянулся до мобильного, лежавшего на тумбочке и посмотрел на время.
— Десять утра, а у Дазая в квартире темно, как в склепе.
Чуя перелез через Осаму, пытаясь отыскать в полумраке свою одежду и обнаружил её на стуле и на полу возле него. Быстро натянув на себя свои вещи, он подошёл к окну и раздвинул жалюзи, впуская в комнату солнечный свет. Дазай что-то недовольно проворчал, прикрывая глаза рукой и отвернулся к стенке, так и не соизволив проснуться.
Накахара решил его не будить, а прошёл в ванную комнату, где быстро принял водные процедуры. Сварив себе кофе, Чуя выпил чашечку и, быстро написав Осаму записку и позвонив боссу, отправился на работу.
Приехав в порт, Накахара сразу закрылся в своём кабинете, решив обдумать ситуацию в привычной, спокойной обстановке. Погрузившись в свои мысли, Чуя всё думал о том, что произошло между ним и Дазаем и о том, что теперь будет дальше, и как себя вести с бывшим напарником. Дазай утверждал, что любит его, но Накахаре верилось с трудом. Всё это было как-то странно и не укладывалось в рыжей голове. Хотя вчера Чуя почти поверил любовнику, да и, если честно, ему хотелось в это поверить, как же иначе? Ведь он долгие годы любил Дазая, сейчас он это осознавал, вспоминая, как порой в его присутствии терял самообладание и чувствовал себя мальчишкой, не в силах унять дрожь в теле и выдержать взгляд. Обычно такое происходило, когда Дазай подходил к нему почти вплотную, касался кожи, приближал лицо, обдавая шею горячим дыханием или смотрел на него долгим нежным взглядом. В такие моменты у Чуи сердце колотилось в груди с бешеной скоростью, чуть ли не выскакивая из неё, а дыхание учащалось, при этом внизу живота разливалось приятное тепло, которое заставляло член подниматься. Конечно, Чуя понимал, что его влечёт к Дазаю, но он никогда бы ему в этом не признался, да и себе самому тоже. С тех пор прошло четыре года, но чувства Чуи не изменились, а, возможно, стали сильнее, после безумной ночи, проведенной с Осаму. На Дазая у Чуи была многолетняя обида и злость, нелегко было забыть о его предательстве и простить, но Чуя нашёл в себе силы сделать это.
— Дазай обещал вернуться в мафию, — проговорил Накахара вслух. — Но что-то я очень сомневаюсь в том, что он это сделает.
Неожиданно телефон Накахары зазвонил, и он посмотрел на экран, где высветилось имя того, кто набрал его номер:
«Тупая Скумбрия», — прочитал Чуя и усмехнулся, однако решил не отвечать на звонок, так как ему хотелось всё ещё раз обдумать, прежде чем разговаривать с Дазаем.
Затем Чуе позвонил босс и потребовал отчёт обо всём, что с ним произошло с того момента, как он с группой зачистки отправился на задание. Накахара тяжело вздохнул и, включив ноутбук, принялся набирать текст в Microsoft World. Чуя просидел над отчётом довольно долго, так как почему-то ему оказалось сложно описать ситуацию в те моменты, когда он был собакой, а опустить их он не мог, потому что некоторые события, такие, как уничтожение второй базы «Неистовых Ветров» и эспера, который превратил его в собаку, играли важную роль во всём произошедшем. Пытаясь вспомнить все подробности, Накахара полностью погрузился в свои мысли, поэтому вздрогнул, когда на плечи легли чьи-то руки, и почти над самым ухом послышался знакомый голос:
— Однако, ты трудоголик, Чуя.
Накахара резко обернулся к гостю, посмотрев в его карие глаза.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он, сбрасывая руки Осаму со своих плеч. — И как ты вошёл, я запирал дверь.
Не обратив на этот жест внимания, а также на грубоватый тон Накахары, Дазай склонился к его уху, обдавая его горячим дыханием, и прошептал:
— Ну что за вопросы, Чуя? Как будто ты сам не знаешь, как я сюда вошёл? Через дверь, конечно же. — Дазай улыбнулся и продолжил: — Решил заглянуть к тебе, ведь на мои звонки ты не отвечаешь. Что-то случилось? Мне казалось, что вчера мы пришли с тобой к взаимопониманию, а с утра ты молча свалил, а теперь динамо включил.
— Ничего я не включил, — буркнул Чуя. — Я просто хотел обдумать ситуацию. А делать это лучше, когда находишься в одиночестве.
— Обдумать? О чём думать, Чуя? Мы с тобой любим друг друга, и мы теперь вместе или тебя что-то не устраивает?
— Устраивает, — ответил Чуя. — Но для меня всё это как-то неожиданно.
— Не загружайся по мелочам, — тихо сказал Осаму, неотрывно глядя в голубые озёра.
Дазай провёл пальцем по щеке Накахары, а затем накрыл манящие уста нежным поцелуем, оглаживая спину эспера своими ладонями, тот обвил его за шею руками, прикрывая глаза и отвечая на поцелуй. Пальцы Осаму проскользнули под рубашку Накахары и заскользили по коже, затем Дазай оторвался от губ любимого и, подняв его со стула, принялся осыпать поцелуями лицо и шею парня, а тот откинул голову назад и застонал, ощущая внизу живота приятную негу.
— Я люблю тебя, — прошептал Осаму и провёл языком по шее Чуи к уху и зоне за ним, а по коже Накахары табуном пробежались мурашки, и он снова не смог сдержать протяжного стона. Дазай ласкал языком чувствительную точку за ухом возлюбленного, а тому всё происходящее казалось чем-то сказочным и нереальным. Он поглаживал спину и плечи любимого, не в силах что-то сказать, лишь издавая стоны удовольствия. В следующее мгновенье Осаму расправился с пуговицами на жилете Чуи, а потом и на рубашке. Эти вещи и портупея полетели на пол, а губы Дазая вновь заскользили по шее парня, минуя чокер, к груди, а руки уже расстёгивали ширинку на его брюках. Накахара в очередной раз застонал, совершенно позабыв об отчёте, который он написал лишь наполовину, чувствуя, как штаны упали вниз. Дыхание парня участилось, а сердце забилось ещё быстрее, когда он представил, как член возлюбленного входит в тело, доставляя неземное блаженство.
Губы Дазая накрыли уста Чуи мокрым и жадным поцелуем, а его язык вытворял во рту Накахары что-то невероятное. Желая быстрее получить удовлетворение, Чуя сбросил с Осаму чёрный плащ и принялся быстро расстёгивать пуговицы на белоснежной рубашке. Когда с ними было покончено, она полетела на пол вслед за плащом, а потом и брюки Осаму последовали за ней. Последний проник рукой в трусы Накахары и принялся ласкать и без того возбуждённый член, а затем стянул с него боксёры полностью. Разорвав поцелуй, Дазай сбросил со стола на пол какие-то папки с документами, ручки и карандаши, развернул Чую к себе задом, целуя и покусывая в шею, срывая с его губ новые стоны, а затем толкнул на столешницу, прижимая к ней всем своим телом, жадно блуждая руками по обнажённому телу. Накахара вцепился пальцами в край стола, изнывая от желания и томно прошептал:
— Войди.
Осаму прижался к его заднице своим стояком и поводил влажной от предэякулята головкой между ягодиц, отчего Чуя вновь застонал, впиваясь в край столешницы сильнее. Дазай отстранился от любовника, и тот почувствовал, как увлажнённые смазкой пальцы наносят её на его анальный проход снаружи и изнутри, а затем последовал звонкий и довольно ощутимый шлепок по правой ягодице...
— Ах, — простонал Чуя, так как шлепок стал для него полной неожиданностью, но раззадорил лишь сильнее.
Новый шлепок и очередной стон Накахары разорвали тишину кабинета исполнителя. Ещё один шлепок, стон и вскрик Чуи от резкого и даже грубого толчка в его тело огромного члена любовника, за которым последовал стон Дазая, не позволили тишине занять свою прежнюю позицию. Боли не было. Чуя ощущал внизу живота приятное тепло, его тело буквально изнемогало от желания, а неожиданно ворвавшийся внутрь крупный и твёрдый, как камень орган Осаму, принёс долгожданное облегчение, пронзив всё тело приятным разрядом. Новый резкий и грубый толчок прошил его ещё одним разрядом, лишь усилив ощущения, и Накахара вскрикнул, двинув бёдрами навстречу Дазаю, который принялся резко и быстро вбиваться в разгорячённое и податливое тело, проникая внутрь со звуками хлюпов и шлепков.
Удерживая Накахару за ягодицы, до боли сжимая их пальцами, Осаму толкался в него всё быстрее, одновременно с этим двигая на себя, буквально насаживая на свой член. Уши Дазая ласкали стоны и крики любовника, который временами между ними выкрикивал: «да» и «ещё». Ощущая приближение разрядки, Осаму долбился в парня под ним всё жёстче, проникая внутрь с хриплыми стонами. Тот, чувствуя внизу живота нарастающий жар, вскрикивая и постанывая, всё быстрее двигался ему навстречу. Пламя внутри очень быстро достигло своего апогея, а затем вырвалось наружу колоссальным взрывом оргазма, унося сознание к звёздам, при этом Чуя впился в край стола пальцами до белых костяшек и с громкими криками излился на пол, а Дазай тут же в него, после чего замер, пытаясь отдышаться, и свалился на мокрого от пота Чую сверху. Тот тоже пытался отдышаться и до сих пор не разжал пальцы, по-прежнему сжимая ими край столешницы. Сознание медленно возвращалось к нему, а ритм сердца постепенно приходил в норму. Накахара пошевелился, пытаясь столкнуть с себя Осаму, но силы пока не восстановились, а тело было слишком расслабленным.
— Свали с меня, — прохрипел Накахара, и Дазай не стал спорить. Выйдя из любовника, он плюхнулся на стул и откинулся на спинку, прикрыв глаза.
— Как хорошо, — прошептал он, а Чуя медленно слез со стола и воспользовался влажными салфетками, чтобы стереть с себя следы их с Осаму любовных утех.
— Ну ещё бы, — буркнул Чуя, натягивая на себя одежду.
— Ты опять чем-то недоволен, шляпка? — спросил Дазай, приоткрывая левый глаз.
— Мне просто отчёт надо было боссу сдать ещё час назад, а я до сих пор его не написал.
— А чего так? — Дазай приоткрыл правый глаз.
— Не могу понять почему, но мне тяжело описывать произошедшие события в то время, когда я был собакой.
— Память о них выветривается? — спросил Дазай, вставая и одеваясь.
— Что-то вроде того.
— Хочешь помогу?
— Кто, ты? — переспросил Чуя, застёгивая пуговицы на рубашке. — Не верю.
— Отчего же? — задал вопрос Дазай.
— В былые времена ты всегда сбрасывал отчёты на меня, а теперь хочешь выполнить мою работу? Не может быть!
— Это теперь и моя работа, Чуя, — проговорил Осаму, застёгивая ширинку на брюках и поднимая с пола свой плащ.
— Вот как? Так ты всё-таки ушёл из своего грёбаного Агентства? — Накахара посмотрел в карие омуты, придвигая стул к столу. — Думал, что ты врёшь.
— Почему же? — Чуя уселся на стул и открыл документ на ноутбуке, а Дазай положил руки на его плечи и принялся их массировать. — Я всегда держу слово. Думал, что ты заметишь цвет моего нового плаща.
— Я заметил, — произнёс Накахара, — а ничего не сказал, потому что хотел, чтобы ты сам об этом заговорил. И как всё прошло?
— Спокойно. Директор понял мои мотивы, а остальные приняли моё решение.
— Не жалеешь?
— Нет. Я понял, что для меня в жизни самое важное, жаль, что так поздно, но лучше позже, чем никогда. Верно? — Осаму подмигнул Чуе, продолжая разминать его плечи, когда тот слегка повернулся к нему и посмотрел в карие глаза.
— Да, — произнёс Накахара, а затем спросил: — Ты правда сделал это ради меня, чтобы доказать мне свои чувства? Или у тебя были иные причины?
— В чем-то ты прав, Чуя, — сказал Дазай. — Я вернулся не только потому что хотел доказать тебе свою любовь, но и потому что хочу быть рядом с тобой всегда, да и я уже говорил, что подумывал иногда о возвращении. В Агентстве мне нравилось, но я всегда ощущал какую-то пустоту внутри, будто с уходом из мафии я потерял часть себя. И только теперь понял, что этой частью всегда был ты. А теперь там нет этой пустоты, там тепло и комфортно. И я знаю, что сейчас нахожусь на своём месте.
— Я очень рад это слышать, — сказал Чуя, а Дазай его приобнял, целуя в щёку. — Я люблю тебя, — тихо произнёс Накахара. И я очень по тебе скучал все эти годы, ты даже не представляешь, как мне было тяжело и как тебя не хватало.
— Прости, что причинил боль своим уходом. Я многого в то время не понимал так, как сейчас. Я искал чего-то, хотел заполнить чёрную дыру в своей душе, но после ухода из мафии она лишь росла. А заполнить её было очень легко. Всего лишь надо было признать свои чувства к тебе и сказать тебе о них.
Дазай склонился над Чуей и поцеловал его в губы, а когда поцелуй закончился, Чуя проговорил:
— Надо отчёт закончить.
— Я помогу, — сказал Дазай. — Встань.
Чуя поднялся со стула, а Дазай сел на его место и, прочитав текст, написанный Чуей, застучал пальцами по клавиатуре, дописывая отчёт.
Когда с ним было покончено, Чуя отнёс отчёт боссу, а вернувшись в свой кабинет, спросил Дазая:
— Так ты уже с сегодняшнего дня приступил к новой работе?
— Официально с завтрашнего. Я просто хотел тебя увидеть, вот и пришёл.
— Понятно. А ты Акутагаву не встречал?
— Встречал, — ответил Осаму. — Зачем он тебе понадобился?
— Босс дал задание, хочу передать его Акутагаве.
— Если что-то срочное, то вряд ли у тебя получится.
— Почему? Он же в порту?
— Боюсь, что нет. И думаю, он сейчас занят. Я видел его и Ацуши в кафе в том здании, где находится офис Агентства, а потом они куда-то ушли вместе.
— Вот как? Странно.
— Почему же? — Дазай подошёл к Чуе и притянул его к себе. — Мне кажется, что пребывания в телах собак тем двоим тоже пошло на пользу и они, наконец, нашли общий язык.
— Что значит «тоже»? — спросил с возмущением Чуя. — Я не считаю, что мне превращение в блохастого пса пошло на пользу. — Накахара махнул рукой. — Тебе не понять, ты ведь не был собакой.
— Но если бы не это, — проговорил Осаму, нежно глядя в голубые озёра, — мы вряд ли с тобой бы сблизились. Поэтому я считаю, что от того эспера, обратившего вас в собак, был толк.
— Ну если посмотреть на ситуацию с этой стороны, тогда ладно, — Чуя вздохнул, чмокнув Осаму в губы, затем отстранился и извлёк из кармана мобильник, набирая номер Акутагавы, но тот не отвечал.
— Вот гадство, не берёт. Придётся самому отправляться на задание, — посетовал Чуя, пряча телефон.
— Тогда я с тобой, — сказал Дазай.
— Хочешь вспомнить старые, добрые времена? — усмехнулся Накахара.
— Да, — кивнул Осаму с улыбкой. — К тому же мне в любом случае предстоит их вспомнить в ближайшее время.
— Ладно, тогда поехали, — произнёс Чуя и покинул свой кабинет, а Дазай последовал за ним.