Рыжий пёс часть 3
Остановив автомобиль в полутора километрах от базы «Неистовых Ветров», Осаму произнёс, обращаясь к Ацуши и Акутагаве:
— Дальше пойдём пешком.
Эсперы кивнули, покинув машину, Чуя собирался выскочить за ними, но Дазай остановил его словами:
— Ты останешься здесь.
«С какого хрена?» — хотел возмутиться Накахара, но вместо слов из его пасти вырвался собачий лай.
— На поле боя в таком виде от тебя будет мало толку, я не хочу, чтобы ты погиб, Чуя. Оставайся в машине.
«Чёрта с два!» — прорычал тот, злобно оскалившись на Дазая.
— Послушай, — произнёс Дазай. — Я знаю, что ты лучший боец Портовой Мафии и один из самых сильных эсперов в мире, но сейчас ты не в том состоянии, чтобы крушить врага наравне с нами. Гравитация больше не защищает тебя от пуль. Кроме того, враг может тебя узнать. Они ведь устроили всё это намеренно и в собаку превратили, чтобы убить. Тебя не собирались брать в плен, Чуя. Они хотели тебя уничтожить — ты выжил просто благодаря какому-то чуду. Поэтому оставайся в машине. Мы с Акутагавой и Ацуши сами с ними разберёмся.
Дазай потрепал Накахару по голове и добавил, когда уже вышел из машины, перед тем как закрыть и заблокировать двери:
— Будь хорошим пёсиком, и я дам тебе погрызть косточку.
«Что?! — возмущению Чуи не было предела. Он бросился на Дазая, злобно лая и рыча, но тот успел закрыть двери, и Накахара лишь стукнул лапами по стеклу. — Вот же урод! Ну подожди, стану я опять человеком, ты у меня получишь! А если не стану, перегрызу тебе глотку, чёртов ублюдок!»
Осаму с Ацуши и Акутагавой ушли, а Чуя провожал их недобрым взглядом.
— Дазай, — произнёс Акутагава. — Что ты там говорил своему псу?
— Неважно, Акутагава. У нас с тобой и Ацуши есть задача. Идите за мной.
Осаму пошёл впереди и вскоре свернул на какую-то тропу, ведущую в лес. Эсперы прошли некоторое расстояние через чащу, скрываясь между деревьями, дабы враг их не заметил раньше времени, и остановились, когда лес заметно поредел. Сквозь него хорошо стало видно поляну, а чуть дальше они смогли разглядеть высокий каменный забор, за которым располагалось трёхэтажное здание. Время близилось к вечеру, но до темноты ещё оставалось около полутора часов, поэтому Осаму сказал:
— Подобраться незаметно к их базе практически невозможно, так как она расположена на открытой местности, поэтому будем ждать темноты и какое-то время понаблюдаем за ними. По моему сигналу вы должны преодолеть эту поляну со скоростью ветра. Пленных не берём и никого не щадим. Сегодня здесь должны умереть все враги до единого.
— Понятно, — Акутагава с Ацуши кивнули, а Осаму продолжил:
— Это ещё не всё. Нужно всех уничтожить очень быстро, чтобы враг не успел среагировать. У вас очень мало времени.
— Я понял, — сказал Рюноске, а Ацуши спросил:
— Насколько быстро?
— Сложно сказать, дорога каждая секунда. Среди них есть эспер, способный на расстоянии обратить любого человека в собаку.
— Что? — переспросил Акутагава, внезапно его осенила догадка. — Этот пёс в машине...
— Да, это Чуя. Он выжил, но его превратили в собаку. Я не мог рассказать вам об эспере в машине, так как Чуя не хочет, чтобы кто-либо знал о том, что с ним приключилось. Боюсь, что его реакция могла быть непредсказуема, расскажи я вам обо всём при нём.
— Ничего себе, — произнёс Рюноске, а Ацуши поёжился, будто от холода.
— Не дрейфь! — подбодрил ученика Дазай, хлопнув его по плечу.
— Я помню, как обращался в тигра в начале, сам не понимая, что со мной происходит, — проговорил Накаджима. — Помню, как вёл постоянную борьбу с самим собой, пока не принял свою сущность, но превращаться в тигра — это одно, а стать шелудивым псом — совсем другое.
— Слышал бы тебя сейчас Чуя, — усмехнулся Дазай.
— Да, не позавидуешь ему, — добавил Акутагава.
— Ладно, — сказал Осаму. — Нужно рассредоточиться и вести наблюдение за их базой. Следим за тем, что происходит поблизости: кто приходит, кто уходит, сколько людей за забором. Конечно, из-за ограды вряд ли мы что-то увидим, но вы с Ацуши можете забраться на деревья и вести наблюдение оттуда, а я буду следить за базой снизу.
Акутагава с Ацуши кивнули и пошли выполнять распоряжение наставника, а сам он, спрятавшись за одним из деревьев, приглядывал за врагом с удобной для него позиции.
Как только стемнело, к Осаму подошли Ацуши с Акутагавой и доложили о результатах своего наблюдения за объектом:
— За забором охрана — двадцать человек. Она патрулирует базу по всему периметру. Сколько бойцов внутри здания — точно неизвестно. Несколько человек выходили пару раз на улицу покурить, но потом возвращались обратно.
— Ладно, — проговорил Дазай. — Начинаем. Вы двое сперва избавьтесь от охраны — я следую за вами.
Эсперы кивнули и активировали способности. Ацуши, засветившись голубым свечением, мгновенно исчез из поля зрения Осаму, а Акутагава, протянув свои ленты к забору и зацепившись ими за его край, также моментально испарился, врываясь в гущу врагов, превращая их «Расёмоном» в человеческий фарш. Сняв с плеча автомат и взяв его в руки, Дазай двинулся к базе.
К тому времени, как он к ней подошёл, за забором никого из противников не осталось в живых. Ацуши с Акутагавой были уже внутри здания, оттуда раздавались крики, выстрелы, грохот, а ещё Осаму заметил разноцветные вспышки от способностей эсперов в разных частях здания. Войдя внутрь, Дазай пустил очередь из автомата, уложив нескольких бойцов, заметив, как Акутагава с Ацуши крушат врагов направо и налево. Вскоре на первом этаже все были мертвы, и эсперы поднялись выше, Дазай же остался внизу, решив заглянуть в комнату управления. Просмотрев видеозаписи с камер и заметив на третьем этаже нужного одарённого, Дазай покинул её и направился к лестнице, сообщив по рации Акутагаве и Ацуши, где находится тот самый эспер, который способен обратить человека в собаку.
— Я иду к нему, — добавил он. — Будьте осторожны.
Откуда-то сверху доносились крики, выстрелы, грохот и брань. Осаму начал подниматься наверх, держа наготове автомат. Рядом с ним просвистела пуля — Дазай присел вниз и пустил очередь туда, откуда предположительно она прилетела. Затем снова послышались выстрелы, но с другой стороны, и Осаму пустил очередь в том направлении. Кто-то вскрикнул. Наступила тишина. Дазай снова начал подниматься по ступенькам, а когда был уже на втором этаже, с лестницы, ведущей на третий этаж, снова послышались выстрелы. Одна из пуль попала Осаму в грудь, и его отбросило назад. Было больно, и он не сомневался, что теперь на том месте, куда она угодила, останется синяк.
«Хорошо, что броник надел», — порадовался про себя Осаму.
Те, кто стрелял, начали спускаться по ступенькам, видимо посчитав, что Дазай мёртв, но новая очередь из автомата уложила нескольких бойцов, которые, вскрикнув, скатились с лестницы. Однако, как выяснилось, не все враги были уничтожены, а рожок в автомате Дазая уже опустел. Отбросив его в сторону, он собирался присоединить запасной, но возобновившиеся выстрелы заставили его быстро перекатиться вправо и спрятаться за угол стены. Где-то в другой части здания по-прежнему были слышны выстрелы и взрывы. Видимо, Акутагава с Ацуши вели свой бой. Осаму, перезарядив автомат, высунулся из-за угла, пустив очередь в сторону лестницы. Кто-то вскрикнул и свалился вниз. Выждав какое-то время, чтобы убедиться, что на лестнице выше никого из живых нет, Дазай наконец покинул укрытие и начал подниматься на третий этаж.
Звуки борьбы, сопровождаемые яркими вспышками, слышались уже на третьем этаже. Осаму взбежал по лестнице наверх, преодолев один пролёт, а затем в него снова полетели пули. Он пустил очередь из автомата вверх и, отступив назад, спрятался за стену. Вражеская пуля выбила кусок штукатурки рядом с его головой, и Дазай отступил ещё на пару шагов. Неожиданно сверху раздался оглушительный грохот. Здание вздрогнуло, и вниз посыпались куски перекрытия, ступенек и штукатурки. Осаму упал, отброшенный взрывной волной назад, и прикрыл голову руками. Когда обломки перестали падать, Дазай поднял голову и посмотрел вверх. Глаза застелило дымом и пылью: что-то точно горело. Он встал на ноги и начал подниматься по ступенькам, преодолевая тот же пролёт во второй раз. Дым немного рассеялся, и он смог хорошо рассмотреть последнюю часть лестницы, которая отделяла его от третьего этажа. Теперь она была частично разрушена, и чем выше, тем масштабнее оказались разрушения. Подниматься по ней стало опасно, но Осаму всё же продолжил идти. Неожиданно здание снова вздрогнуло. Произошёл ещё один взрыв, но, видимо, дальше от лестницы. Дазай вновь упал на ступеньки, прикрывая голову руками, а затем послышался собачий лай.
— Что? — произнёс эспер, вставая на ноги и оглядываясь по сторонам, однако никого не увидел. — Что за чёрт?
Осаму сделал несколько шагов, поднимаясь выше, как вдруг его с ног сбило что-то большое и чёрное. К этому тёмному нечто присоединилось ещё что-то белое и мохнатое, скорее, длинношёрстное, тем самым полностью лишив Дазая обзора. Всё это произошло слишком быстро, и из-за дыма и пыли рассмотреть что-либо не представлялось возможным. Осаму кубарем скатился с лестницы, выронив автомат, а когда падение прекратилось, он распластался на полу лицом вниз, почувствовав на себе тяжесть чьей-то тушки, точнее, тушек, которые жалобно заскулили. Пытаясь выбраться из-под них, Дазай услышал щелчок. Холодное дуло автомата упёрлось в его затылок.
***
Чуя провожал троицу эсперов злым взглядом, глядя на них через боковое окно автомобиля.
«Вот же сволочь! — выругался про себя Накахара. — Ну погоди! Я до тебя доберусь и засуну твои поганые слова тебе в задницу. Стоп, о чём это я думаю? — Чуя разозлился сам на себя, представив оголённый зад Осаму. — Нет, нет! Не в задницу — обратно в глотку».
Пока три силуэта не скрылись из виду, Чуя всё ругал Осаму, а затем перебрался на переднее сиденье и попытался открыть двери нажатием лапы на кнопку разблокировки дверей. С этой задачей он в конечном итоге справился, хотя и не с первой попытки, но самое сложное было ещё впереди: ему предстояло как-то открыть дверь, что сделать у него никак не получалось. Решив выбраться из машины через окно, Чуя постарался нажать на нужную кнопку. С третьего раза ему удалось опустить стекло, и Накахара оказался на свободе.
«Как же хреново быть псиной, — подумал про себя эспер и, опустив голову вниз, начал принюхиваться. Запахов, которые он ощущал, было огромное множество, однако ему удалось выделить из них лишь один, тот, который его сейчас интересовал больше других. — Хотя в том, что я стал собакой, есть и свои плюсы».
Накахара довольно оскалился и взял след. Вскоре он нашёл Дазая, Ацуши и Акутагаву, которые засели в лесу неподалёку от базы. Решив не показываться им пока на глаза, Чуя находился рядом, спрятавшись за кустом.
— Да, это Чуя, — услышал Накахара голос Дазая. — Он выжил, но его обратили в собаку. Я не мог рассказать вам об эспере в машине, так как Чуя не хочет, чтобы кто-либо знал о том, что с ним приключилось. Боюсь, что его реакция могла быть непредсказуема, расскажи я вам обо всём при нём.
«Вот же сука! — выругался Чуя. — Трепло ебучее! — продолжал поносить бывшего напарника Накахара, с трудом сдерживая эмоции, чтобы не зарычать и не залаять, опасаясь выдать своё присутствие. — Ну подожди! Придёт время — сочтёмся! За всё мне ответишь, сволочь!»
— Ничего себе, — тем временем проговорил Рюноске, а Ацуши передёрнул плечами.
— Не дрейфь! — снова услышал голос Дазая Чуя, и тот хлопнул белобрысого ученика по плечу.
— Я помню, как обращался в тигра, сам не понимая, что со мной происходит, — заговорил Ацуши. — Помню, как вёл постоянную борьбу с самим собой, пока не принял свою сущность, но превращаться в тигра — это одно, а стать шелудивый псом — совсем другое.
«Чё? Ах ты ж щенок паршивый! — Чуя гневно сверкнул из-за кустов на Ацуши глазами, с трудом себя сдержав, чтобы не наброситься на паренька и не искусать его. — Подожди, и до тебя доберусь, дайте мне только снова стать человеком — все будете молить меня о пощаде!»
— Слышал бы тебя сейчас Чуя, — с улыбкой сказал Дазай.
— Да, не позавидуешь ему, — ввернул Акутагава.
Далее разговор пошёл о том, как лучше организовать наблюдение за вражеской базой, и Чуя слушал его вполуха, после того как удобно улёгся на животе и положил голову на свои лапы.
Как только Акутагава с Ацуши проникли на базу, а Дазай, взяв в руки автомат, пошёл за ними, Чуя вскочил на лапы и, крадучись, последовал за эсперами.
***
Когда Дазай услышал характерный щелчок и почувствовал, как холодное дуло упёрлось ему в затылок, он потянулся рукой за своим пистолетом, однако вытащить его незаметно в такой позе оказалось невозможно, ещё и чьи-то тушки лежали у него на спине, что совсем не облегчало задачу.
— Руки, — раздался чей-то голос, — держи так, чтобы я их видел.
— Хорошо, — проговорил Осаму, вытягивая руки перед собой.
Откуда-то сверху послышались шаги, а потом какое-то грозное рычание, шум, звуки борьбы и грохот от падения чьего-то тела.
Осаму наконец удалось сбросить с себя тяжёлые тушки, которые недовольно заворчали. Не обращая на них внимания, Дазай выхватил пистолет и, мгновенно сориентировавшись, выстрелил в человека, который осторожно спускался по полуразрушенной лестнице, однако мужчина успел уклониться от пули и быстро взбежал по ступенькам наверх. Это был тот самый эспер, обративший Чую в собаку. Начав его преследование, Осаму кинул взгляд на тело, лежавшее на полу. У погибшего было перегрызено горло, а над ним победителем возвышался рыжий бриар, морда которого была испачкана кровью, рядом лежали ещё две собаки: чёрная с белыми ушками и белая, скорее даже, пепельная. Оба пса пытались встать на лапы и трясли головами. Дазай поднялся до середины лестницы, но вдруг ступени впереди обвалились вниз. Осаму ничего другого не оставалось, кроме как вернуться обратно к трём собакам.
— Отлично, — проговорил Дазай, окинув взглядом животных. — Кажется, в твоём полку прибыло, Чуя.
Бриар несколько раз гавкнул и побежал по ступенькам вниз, Ацуши с Акутагавой рванули за ним, а Дазай устремился следом.
Собаки привели Осаму ко второй лестнице, находившейся в здании с другой стороны, а когда он начал подниматься, Чуя громко залаял. Дазай обернулся, и все три пса бросились из строения. Послышался рёв двигателя, и эспер увидел, как чёрная мазда покидает базу. Выстрелив ей вслед несколько раз, Осаму опустил руку с пистолетом, выругавшись:
— Чёрт! Ушёл! Похоже, что он один и выжил, — Дазай вопросительно посмотрел на собак, и все трое залаяли, кивая своими головами.
Неожиданно рыжий бриар начал гавкать на чёрного босерона, а тот на него.
— О чём вы спорите? — спросил Осаму, хотя и не ожидал получить ответа.
«Акутагава, догони его», — отдал приказ подчинённому Чуя.
«Да как я тебе его догоню? — спросил Рюноске. — Это же тачка, а способность не работает».
«Идиот! У тебя улучшенный нюх теперь — выследи. Не догонишь — так и останемся собаками. Я бы не препирался с тобой, а сам пустился в погоню, но у меня травма — я не могу быстро бегать».
Пока бриар и босерон лаяли друг на друга, пепельный салюки рванул с места и пустился в погоню за маздой, задний бампер которой только что скрылся за поворотом.
— Стой! — выкрикнул Дазай. — Ацуши, вернись! Тебя пристрелят!
Однако Накаджима уже не слышал наставника или сделал вид, что не услышал.
— Ну и что за базар вы тут устроили? Нахрена вы его отправили догонять эту тачку?
«Мы не отправляли, — гавкнул Акутагава, — он сам».
Конечно, Дазай не понял, что сказал ему Рюноске, лишь выругался и направился к одной из машин, стоявших возле полуразрушенного здания. Выбив стекло со стороны водителя кирпичом, он открыл машину изнутри, однако завести её без ключа оказалось непросто. Дазай собрался с мыслями и отточенными движениями справился с этой задачей за пару минут. Акутагава с Чуей уже сидели на заднем сиденье, когда Осаму завёл двигатель и рванул за Накаджимой. Однако салюки давно пропал из виду и, доехав до перекрёстка, Дазай остановил машину, не зная, в какую сторону ехать дальше.
— Вы оба, — обратился Осаму к собакам, разворачиваясь назад, — быстро вышли из машины и взяли след Ацуши, а то вам не поздоровится — это я вам гарантирую.
Чуя с Акутагавой выпрыгнули из автомобиля и, опустив морды вниз, стали принюхиваться. Чуя не смог взять след, поскольку Ацуши был ему малознаком, а когда тот превратился в собаку, он и вовсе не обратил на него внимания. Запаха его Накахара не помнил, хотя смутно ощущал что-то, но не был уверен, что взял именно его след. Акутагаве же повезло больше: он почувствовал запах Накаджимы и, встав на дорогу, ведущую вправо, громко залаял.
— Ко мне! — скомандовал Осаму, и оба пса запрыгнули на заднее сиденье автомобиля.
«Смотри, бля, раскомандовался!» — возмутился Чуя, громко пролаяв, Осаму тем временем завёл двигатель и тронулся в путь.
«Да ладно тебе, Чуя, — гавкнул Акутагава. — Всё правильно он делает. Ацуши идиот! Нахрена он попёрся за ним? Всё равно ведь не догонит!»
«Это ты идиот, Рюноске! Я твой начальник, и я отдал тебе приказ, а ты, вместо того чтобы выполнить его немедленно, препирался со мной, теряя драгоценное время! А теперь, если с тигром что-то случится, Дазай тебя на мыло пустит».
Акутагава хотел было ответить Чуе что-то резкое, но, услышав его последние слова, понурил голову и заскулил, положив морду на лапы.
Минут через пять Дазай увидел стального салюки и просигналил ему. Когда машина поравнялась с псом, Осаму притормозил, крикнув при этом в окно:
— Ацуши, стой!
Собака остановилась и посмотрела на Осаму, затем опустила морду вниз, принюхиваясь.
— Ко мне! — скомандовал эспер, открыв заднюю дверь авто.
Ацуши запрыгнул в машину, гавкнув несколько раз, и Осаму, захлопнув дверь, поехал дальше. Пока дорога шла прямо, Дазай гнал на всей скорости, в надежде увидеть зад мазды, на которой унёсся одарённый, но потом начались ответвления то вправо, то влево. Дазаю приходилось тормозить перед каждым из них и просить Ацуши взять след, чтобы понять, в какую сторону поехала преследуемая тачка. Накаджима всё это время показывал Осаму путь, гавкая и кивая, но потом пошёл дождь, и Ацуши потерял след.
— Чёрт! — выругался Дазай, стукнув руками по рулю. — Мори-сан и директор меня прибьют за то, что провалил операцию и вы стали собаками. А тебя, Ацуши, я вообще попросил участвовать в этом деле, даже не спросив разрешения Фукудзавы-доно и никому ничего не объяснив. Мне точно хана! Может, лучше сразу в реку?
Собаки залаяли, пытаясь перекричать друг друга и дружно мотая головами.
«Дазай, пока не вернёшь нам человеческий облик, даже не вздумай пытаться сдохнуть, иначе я тебя сам загрызу! А умереть от челюстей, которые рвут тебя на части, наверное, очень больно. Ты ведь ненавидишь боль, сука! Не смей сдаваться и бросать нас!» — попытался сказать Чуя, но Дазай, конечно, услышал лишь лай.
— Чуя, — обратился он к бриару, хотя и не понимал, что говорил пёс, но догадывался. — Успокойся, я не собираюсь умирать сейчас. Как же я могу бросить вас одних в таком виде? — Осаму ласково погладил каждого из них по голове, подчинившись странному порыву, а Акутагава чуть не умер от счастья, радостно виляя хвостом, издав при этом громкий, урчащий звук.
«Ради этого стоило превратиться в собаку», — услышал Чуя и с осуждением посмотрел на Рюноске.
Все три пса довольно вытянули шеи, балдея от ласки, и даже лизнули руку Осаму, хотя тот брезгливо поморщился. Чуя, опомнившись, оскалился на Осаму.
— Злюка, — буркнул Дазай и снова завёл двигатель.
Подъехав к машине, которую брал в порту, Осаму пересел в неё, собаки последовали за ним, и вскоре Дазай тронулся в путь, бросив тачку, принадлежавшую «Неистовым Ветрам», неподалёку от леса.
Когда Осаму приехал в порт и вышел из автомобиля уже с тремя собаками вместо одной, охранник, который не хотел пропускать его с бриаром, окинул его удивлённым взглядом, однако ничего не сказал, и Осаму вместе со своими новыми питомцами (как он надеялся, временными) проследовал к лифту. Нажав на кнопку вызова, он вошёл в кабину, однако кто-то схватил его за руку.
— Стой! — прозвучал над ухом грозный женский голос.
— Что случилось, Озаки-сан? — устало спросил Дазай, посмотрев на красноволосую женщину.
— Что происходит, Дазай? — спросила Коё, глядя в карие глаза.
— А что происходит?
— Ты мне ответь. Таскаешься сюда за последние два дня по меньшей мере в четвёртый раз, да ещё и с собаками! Тебя что, уволили из Агентства?
— С чего вы это взяли, Озаки-сан? — Дазай удивлённо приподнял левую бровь.
— Ну как с чего? Сначала ты заявился в штаб-квартиру мафии с одной собакой, теперь — с тремя. Я думаю, что тебя уволили из Агентства и ты бегаешь сюда упрашивать босса принять тебя обратно в мафию, но он отказал, а ты решил заняться выгулом собак за деньги. Только понять не могу, зачем ты их сюда притащил?
Дазай рассмеялся, сказав:
— Всё гораздо проще, Озаки-сан.
Чуя угрожающе зарычал, а Коё спросила:
— Только не говори, что это собаки босса, — всё равно не поверю.
— Да я и не собирался. Но если я скажу вам правду, думаю, вы захотите мне помочь в моём непростом деле и вскоре мне придётся выгуливать уже не трёх собак, а четырёх.
— Что? — Коё удивлённо смотрела на Дазая, совершенно не понимая, о чём тот говорит.
Осаму устало вздохнул и произнёс, нажимая на кнопку нужного этажа:
— Спросите у босса сами, Озаки-сан, что я здесь делаю и почему с собаками. А мне ещё предстоит отчитаться перед Мори-саном о проделанной работе.
— Работе? Какой ещё работе?
— Спросите у него сами, — с этими словами Дазай отвернулся от Коё, давая ей понять, что продолжать беседу не намерен. Озаки раздражённо фыркнула, но решила не приставать к Осаму с расспросами, а воспользоваться его советом и расспросить обо всём Огая. Однако, когда она вошла в его кабинет вслед за Дазаем и собаками, Мори попросил её выйти и оставить их с Осаму наедине. Тот закрыл за Коё дверь и прошёл к столу босса, усаживаясь на стул напротив него, собаки при этом остались стоять у входа, только рыжий бриар прошёл в глубь кабинета и вольготно развалился на диване, положив свою морду на подлокотник.
— Я так понимаю, операция провалена? — поинтересовался Огай, посмотрев сначала на собак, а потом на Осаму.
— Все, кто был на той базе, уничтожены, — сказал Дазай. — Но нужный нам эспер ушёл. Более того, как вы можете видеть, он обратил в собак Акутагаву с Ацуши. Мы упустили его из-за дождя: Ацуши потерял след.
— И что ты намерен делать дальше?
— Я связался с Анго, и он обещал объявить Судзуки Такехико в розыск. Вряд ли он появится в своей квартире, но я думаю, что следует отправить туда людей, чтобы они вели за ней круглосуточное наблюдение.
— Хорошо, я отдам приказ. А что ты собираешься делать с собаками?
— Чую я заберу с собой, Ацуши придётся отвести в Агентство, а Акутагава пусть остаётся в порту пока. Оставляю его на вас, босс.
— Плохая идея, Дазай, — Мори встал из-за стола и добавил: — Только собак мне тут ещё не хватало. Без обид, Акутагава. Это твой прокол, Дазай, вот и заботься теперь о них сам, а меня избавь от этого.
— Ладно, попрошу Гин присмотреть за ним. В конце концов, он её брат.
Акутагава гавкнул, а Дазай направился к выходу из кабинета. Отыскав Гин и объяснив ситуацию, Осаму оставил на неё брата, также успешно сбагрив ей и Ацуши, сказав, что в Агентстве лучше никому не знать о том, что Накаджиму превратили в собаку. Конечно, оба пса не обрадовались перспективе провести вместе неизвестно сколько времени и начали выражать свой протест, громко гавкая друг на друга.
— Успокоились оба! — прикрикнул на псов Дазай. — Не могу я забрать с собой Ацуши: мне с Чуей проблем хватит. Его ещё от блох придётся избавлять; а в Агентство я Ацуши точно не повезу, иначе получу выговор от директора. Вам же не хочется меня подставлять?
«Ну почему, Дазай? — прогавкал Накаджима. — Я не доставлю тебе проблем. Возьми меня с собой, ну хотя бы вместо Чуи. Оставь его с Акутагавой и Гин».
Ацуши умоляюще посмотрел в глаза наставнику, но тот был непреклонен, а Чуя вдруг рявкнул на белого салюки:
«Заткнись! Я тебе ещё шелудивого пса припомню. Сам-то теперь каким стал?» — Накахара злорадно улыбнулся, но, конечно, вместо улыбки у него вышел лишь оскал, а Ацуши, понурив голову, побрёл вслед за Гин и Акутагавой.
Покинув порт, Дазай заехал в зоомагазин, купив шампунь от блох и собачий корм, на что Чуя недовольно зарычал, хотя запах корма ему понравился, и он невольно облизнулся. Затем Осаму зашёл в супермаркет напротив и купил там продукты, вино и виски.
«Ты издеваешься?» — выругался Чуя, с завистью глядя на вино.
Заметив его взгляд, Дазай улыбнулся и произнёс:
— А что, выпьем с тобой, дружище, как в старые добрые времена. Налью тебе вина. Хоть ты и стал собакой, Чуя, но думаю, что немного алкоголя тебе не навредит.
«Хоть одна здравая мысль посетила твою тупую башку за этот день, Дазай», — пролаял Чуя, запрыгивая на заднее сиденье автомобиля, после того как Осаму открыл для него дверь.
Когда машина остановилась возле подъезда Дазая, тот снова открыл заднюю дверь, и Чуя выскочил из салона. Пока Осаму забирал пакеты с едой и закрывал тойоту, с Чуей произошло нечто странное, можно сказать, что с ним случился конфуз, за который он потом ругал себя весь вечер. К Накахаре подошла облезлая дворняга, и он вдруг ощутил какой-то странный запах, который почему-то вскружил ему голову и напрочь лишил рассудка. Не понимая, что с ним происходит и что он творит, Накахара обнюхал суку, а в следующий миг запрыгнул на неё. Ещё пара секунд и произошло бы непоправимое, но совсем рядом послышался окрик, от которого Чуя вздрогнул:
— Чуя, фу! Совсем ебанулся? А ну пошла отсюда! — заорал на дворнягу Дазай, пнув её ногой, тем самым выбивая суку из-под Чуи. Тот ошалевшими глазами уставился на Осаму и тряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок, а дворняга, заскулив, убежала.
«Что это было?» — пролаял Накахара, а затем зарычал на Дазая, хотя на самом деле хотелось рычать на себя и дать себе хорошую оплеуху.
— Ты смотри! — грозно гаркнул на Чую Осаму. — Он ещё рычит на меня за то, что не дал ему выебать шелудивую дворнягу. Спасибо лучше сказал бы, ведь я избавил тебя от необходимости потом всю жизнь платить алименты на щенков, кобелина!
«Сам ты кобелина», — гавкнул Чуя, а Осаму лишь усмехнулся.
Понурив голову, Накахара произнёс, хотя Дазай услышал лишь лай:
«Блядь, какой позор! Надо ж было так облажаться? Теперь он всю оставшуюся жизнь будет меня этим подъёбывать», — Чуя опустил голову ниже и заскулил, проведя лапой по морде.
— Ладно, пошли уже, — произнёс Дазай, потрепав Чую по голове. — Я понимаю твои чувства, с инстинктами не поспоришь.
Дазай открыл подъезд и вошёл внутрь, Чуя последовал за ним.
***
Искупав пса с шампунем от блох и обработав его раны, Осаму прошёл на кухню и достал из холодильника салат «Кани» (Салат «Кани» — это простой японский крабовый салат, приготовленный из нарезанных соломкой огурцов и измельчённого имитационного крабового мяса.), а также насыпал в миску собачий корм для Чуи.
«Какого хуя ты купил мне это дерьмо? — прорычал Накахара и демонстративно отвернулся от еды, хотя желудок сводило от голода и казалось, что живот уже прилип к позвоночнику. — Я тебя самого заставлю жрать собачий корм, когда снова стану человеком!»
— Не хочешь корм? — удивился Дазай. — Странно, продавец сказал, что это лучший корм и собаки его обожают.
«Вот и жри сам! А мне дай нормальной человеческой еды!» — Чуя несколько раз гавкнул, глядя в карие глаза.
— Хочешь роллов или салат «Кани»?
Накахара снова гавкнул, и Дазай извлёк из холодильника роллы. Поставив тарелку на стол, он подставил к нему стул, и Чуя тут же запрыгнул на него, ухватив один из роллов зубами и глотая его целиком. Почему-то вкус у роллов был каким-то странным, и Накахара понюхал их, думая, что они пропали. Заметив это, Осаму тоже понюхал роллы и произнёс:
— Нормальные суши, не испортились. Что тебе опять не нравится, Чуя?
Осаму подцепил палочками один из роллов и закинул его в рот. Прожевав, он добавил:
— Очень вкусно.
«Не понимаю, что со мной? Почему мне роллы кажутся гадкими на вкус? — недоумевал Чуя, гавкнув три раза. — Налей вина, что ли?»
Накахара снова залаял, устремив взгляд на бутылку.
— Вряд ли тебе вино придётся по вкусу, если даже роллы не понравились.
Осаму потянулся к бутылке и, достав из шкафа миску, плеснул в неё вина и поставил перед Накахарой. Тот снова гавкнул и принялся лакать спиртное. Дазай хмыкнул, наливая в свой стакан виски и бросая в него лёд.
— Да уж, от вина ты никогда не откажешься. Даже превратившись в собаку, лакаешь его.
«Заткнись! — прорычал Чуя, вылизывая миску. — Налей ещё».
Осаму пожал плечами и снова наполнил миску вином, делая глоток из своего стакана. У вина тоже был какой-то странный вкус. Чуя ощущал его совсем не так, как раньше, когда был человеком, а от его запаха и вовсе хотелось отвернуться или закрыть нос лапами, чтобы не нюхать. Однако Накахара, затаив дыхание, принялся лакать вино, желая напиться и забыть обо всём, что с ним произошло за последние два дня. А тем более не хотелось вспоминать о последнем инциденте, произошедшем возле подъезда Осаму. Чуя вновь вернулся мыслями к облезлой суке и замотал головой, пытаясь забыть этот позор.
Дазай опустошил свой стакан и снова наполнил миску Чуи вином. Накахара почувствовал действие алкоголя, но продолжал лакать спиртное.
— Ты бы съел чего-нибудь, Чуя, — проговорил Осаму, открывая окно и закуривая сигарету. — А то захмелеешь быстро. Да и вряд ли твоему организму понравится тяжёлое похмелье с утра.
Чуя гавкнул, решив попытаться проглотить суши, но не смог себя заставить сделать это. Собачий корм в миске на полу источал приятный запах, который завлекал и манил, и Накахара не выдержал. Спрыгнув со стула, он подошёл к миске и принялся с удовольствием уплетать корм, а Дазай лишь усмехнулся. Быстро перекусив, Чуя снова забрался на стул и принялся лакать вино, которое Осаму опять налил в миску. Позже Чуе захотелось в туалет, и он прошёл в ванную комнату, однако крышка на унитазе оказалась опущена. Пришлось звать Дазая, чтобы тот её поднял.
— Может, тебе помочь? — спросил он, не отводя от пса взгляда. Тот обругал Дазая последними словами, зарычав и залаяв. Однако Осаму не собирался уходить, а стоял в дверях, посмеиваясь, видя, как Чуя пытается забраться на унитаз. — Давай помогу.
«Да чем ты можешь мне помочь, тупая ты скумбрия? Разве что член подержать, — размышлял Накахара, — свали отсюда, придурок!»
Чуя несколько раз громко гавкнул на Осаму, а потом ему удалось запрыгнуть на унитаз, но он не спешил делать свои дела, ожидая, когда Дазай покинет ванную комнату.
— Ты что, стесняешься, Чуя? — спросил Осаму. — Зря. Чего я там не видел? Я же тебя купал уже дважды.
«Всё равно свали отсюда!» — прорычал Накахара, и Дазай, наконец, вышел, оставив Чую одного.
Через пару минут пёс снова присоединился к Осаму на кухне и принялся лакать вино дальше. Когда миска опустела, Чуя гавкнул, а Дазай произнёс:
— Может, тебе уже хватит, Рыжик?
«Чё? — возмутился Накахара, громко зарычав. — Охренел? Я сам решу, когда мне хватит, идиот!»
— Ладно, как хочешь. Но потом не говори, что я тебя не предупреждал, что завтра будет хреново.
Чуя залаял, и Осаму вновь наполнил миску вином. Позже Дазай переместился в гостиную, забрав с собой вино, виски, стакан и миску, и включил плазму на стене. Накахара уселся на диван рядом с бывшим напарником, а тот пододвинул стол ближе, чтобы Чуе было проще достать до вина.
«Нахрена ты телек включил, Дазай? — пролаял Чуя. — Тебе что, меня мало?»
Осаму взял в руку стакан с виски и откинулся на спинку дивана, делая глоток и переключая каналы.
«Эй! — гавкнул пьяный пёс, посмотрев на Дазая. — Я к тебе обращаюсь!»
— Ну, чего ты хочешь, Чуя? — спросил Осаму, глядя в голубые глаза.
«Твоего внимания и ласки», — проворчал тот, а Дазай похлопал рукой по своему колену, сказав:
— Ладно, иди сюда.
Радостно завиляв хвостом, Чуя запрыгнул на колени к Осаму. Поставив лапы ему на грудь, он завалил его на спину, лизнув языком в губы, сам не понимая, зачем это сделал, при этом стакан с недопитым виски выскочил из руки Дазая, и оно пролилось.
Осаму ошарашенно посмотрел на Чую, а тот, смутившись, отвёл взгляд в сторону.
— Не таким я себе представлял наш первый поцелуй, Чуя. Наверное, это можно считать таковым? — Осаму улыбнулся, а Чуя, склонив голову и почти касаясь своей мордой его губ, прорычал:
«Заткнись, Скумбрия, а то покусаю».
Правильно расценив рычание пса, Дазай произнёс:
— А как я ещё должен понимать твои действия?
Накахара гавкнул и спрыгнул с колен Осаму, подсев к столу и принявшись лакать вино. Дазай взял в руку стакан и, присев рядом с Чуей, наполнил его виски, после чего отпил немного и приобнял Накахару, на что тот злобно зарычал, однако Осаму не убрал руку, а притянув Чую к себе ближе, прошептал:
— Вот скажи, что у тебя за характер? То лезешь целоваться, то скалишься и рычишь. Я совсем тебя не понимаю, Чуя.
«Ещё бы тебе понять! — прогавкал пёс. — Я и сам себя не понимаю и не знаю, что на меня нашло».
Осаму погладил Чую по спине и сделал несколько глотков из стакана, Накахара допил вино, вылизав миску. Вылив в неё остатки алкоголя, Дазай опустошил и свою бутылку, залпом выпив спиртное, после чего сказал:
— Ну что, пойдём спать?
Накахара несколько раз гавкнул и принялся лакать вино, после чего слез с дивана и направился в спальню.
Раздевшись до нижнего белья, Осаму забрался под одеяло, а Чуя улёгся рядом с ним, положив голову на его живот. Дазай приобнял пса, поглаживая, тот что-то довольно проворчал и закрыл глаза. Почему-то, находясь в такой близости от Осаму, он чувствовал себя сейчас легко и спокойно. Казалось, что пока Дазай рядом, с ним ничего плохого не произойдёт. Прикосновения и поглаживания Осаму были ему очень приятны, и Накахара просто млел от удовольствия в его руках. Чуя поймал себя на мысли, что ему хочется обнять Осаму и поцеловать, и он поднялся выше и снова лизнул его в губы, отчего Дазай довольно заулыбался, погладив Чую по голове.