глава 10.
Просыпаюсь от того, что луч солнца нагло пробивается через плотные шторы и падает прямо мне на лицо. Кривлю носик, пытаюсь на себя одеяло натянуть, но оно за что-то зацепилось и не поддаётся.
Веки дрожат, голова ещё полностью не проснулась. Лёгкое движение рукой по постели. Пальцы скользят по прохладной простыне, но я не нахожу ничего, кроме смятой подушки. В груди что-то неприятно сжимается, дыхание вырывается резче, чем нужно. Его нет.
Открываю глаза. На кровати сажусь. Несколько секунд тру глаза. Мгновение, и мозг начинает прокручивать все возможные сценарии. Чонгук ушёл? Просто так? Не сказав ни слова? Сердце сбивается с привычного ритма, внутри всё закипает. Он же не мог просто уйти? Бросить меня одну здесь?! После того как мы... Я глотаю горячий комок в горле, обнимая себя руками за плечи. Это же было так глупо, Лиса. Ты думала, что что-то изменится? Серьёзно?
Громко выдыхаю, стараясь не сорваться. В голове крутится тысяча мыслей, и каждая больнее предыдущей. Что ж, ожидать большего от Чонгука? Это смешно.
Сама же себя ругаю за то, что разрешила себе поверить.
Но тут вздрагиваю от скрипа двери. Резко поднимаю голову, и даже дыхание задерживаю. Глаза расширяются, сердце на секунду замирает. Это он. Божечки! Чонгук входит в номер. У него в руках два стаканчика с кофе и бумажный пакет. Из пакетика моментально на весь номер разносится приятный запах выпечки. Мой животик урчать начинает.
Чонгук моментально окидывает взглядом комнату. Замечает меня, и его губы приподнимаются в лёгкой, почти насмешливой улыбке.
— Проснулась? Я думал, до обеда дрыхнуть будешь.
Самоуверенный засранец. Это он намекает, что после того забега, что мне устроил, нужно сутки отсыпаться?
— А есть повод дрыхнуть до обеда? - Язвительно выстреливаю в ответ.
Чонгук только с прищуром меня оглядывает. Мне немного стыдно, что секунду назад я про него плохо думала. Но я пропихну эту вину с кусочком вкусной булочки.
— Я думал, здесь вообще задница мира, — начинает Чонгук, проходя вглубь комнаты, — а у них даже мини-пекарня есть. Кофе, конечно, отвратный, — морщится, ставя стаканчики на прикроватный столик, — но булочки вкусно пахнут
Булочки? Кофе? Чон? Завтрак? Я ещё сплю?
Незаметно себя щипаю под одеялом. Тут же кривлюсь и тру ножку. Не сплю.
Мои мысли буквально спотыкаются одна о другую, пока я тупо смотрю на него. Пытаюсь понять, как этот человек умудряется одной своей фразой перевернуть моё состояние с ног на голову. Внутри бурлит смесь эмоций, от облегчения до раздражения, и я едва могу сдержать улыбку.
— Булочки? — повторяю. — Это ты так... клеишься ко мне? Завтрак в постель? Никак на что-то рассчитываешь?
Чонгук закатывает глаза, но я замечаю, как его лицо смягчается. Губы едва заметно дрогнули в слабой усмешке. Он пытается держаться в своей обычной манере, но я уже знаю, когда ему сложно это сделать.
— За такой секс в душе можно и не только завтрак принести. Но да, я планирую тебя трахнуть ещё не раз, — бросает, усаживаясь на край кровати, и потягивается так, чтобы рукой задеть моё бедро.
Мурашки моментально начинают бежать по коже. Щёки тут же румянцем заливаются, и я наигранно надуваю губы, как ребёнок, которому не купили мороженку.
— Ты просто отвратителен, — бурчу, отворачиваясь, чтобы спрятать смущение.
Но Чонгук не собирается оставлять меня в покое. Я чувствую, как матрас прогибается, потому что он полностью на него ложится, а через секунду Чон резко тянет меня за запястье. Его пальцы сильные, уверенные, они обхватывают так, что я не могу даже пошевелиться. Секунда и он подтягивает меня ближе к себе, настолько близко, что я ощущаю его горячее дыхание на своей щеке.
— Сама же начала, — его голос становится ниже, а глаза опасно прищуриваются. — Какого чёрта кусаешься?
Дыхание сбивается. Он смотрит прямо в глаза, и я теряю нить разговора. Этот взгляд — тяжёлый, пронизывающий, будто он хочет вытащить из меня все ответы. Моё сердце начинает биться так быстро, что мне кажется он слышит его.
— По привычке, — бурчу в ответ.
Чонгук тянется ближе, его взгляд становится ещё более тёмным, губы кривятся в лёгкой усмешке, которая одновременно злит и сводит с ума.
— Сучка моя, — выдыхает, прижимая меня ещё ближе.
— Какая? — мой голос дрожит, но я не могу оторвать от него взгляд.
Чонгук склоняется к моему уху, его губы касаются моей кожи, вызывая мурашки по всему телу. Внизу живота снова приятно тянет.
— Моя, — шепчет он, и в этих словах звучит абсолютная уверенность. Это не вопрос, не просьба. Это утверждение, от которого внутри всё сжимается. И в этот момент я сдаюсь. Его губы касаются моих, и весь мир вокруг исчезает. Я больше ничего не слышу, кроме собственного сердца, которое бьётся так громко, будто хочет выпрыгнуть из груди. Это не просто поцелуй. Это буря, вихрь, который захватывает меня целиком.
Его пальцы сильнее сжимают запястье, и я чувствую, как его другая рука скользит вверх по моей спине, заставляя меня сдаться ещё сильнее.
Мир будто переворачивается. Я больше ничего не чувствую, кроме него. И этого мгновения.
***
Натягиваю капюшон так, что вижу только свои ботинки и сугробы под ногами. Задираю шарф выше носа. В голове одна мысль: сколько ещё мне предстоит страдать на этом морозе?
— Долго ещё? — ною я, кутаясь в куртку. Здесь холодно.
— Хозяйка мотеля сказала, что мастер где-то здесь, — отвечает Чонгук таким тоном, будто его терпение на исходе. А чего это он? Это мне холодно! И кто ещё из нас кусается? Ладно, может, он разозлился из-за того, что я уже пятый раз за последние десять минут задаю этот вопрос?
Поднимаю взгляд из-под капюшона и смотрю по сторонам. Куча гаражей, облупившаяся краска на стенах, кое-где торчат какие-то железяки. Рядом идёт мужик с бутылкой, сжимает её так, будто уверен, что кто-то захочет её отобрать. Смешно. Хотя, зная нашу удачу, это вполне может быть наш мастер.
— "Здесь" — это где? В гараже? — недоверчиво спрашиваю я.
Чон бросает на меня укоризненный взгляд. Ой, бука какой. Уже и вопросик задать нельзя.
— А ты думала, что машины чинят в торговых центрах? - С сарказмом меня поддевает.
В соляриях, бляха!
— Ой, давай без этого, ага? — в ответ бубню. — У меня тоже есть машина, но я привыкла, что хотя бы есть вывеска с надписью "СТО"!
— Лис, мы в заднице мира, скажи спасибо, что здесь вообще есть хоть какой-то мастер.
Его тон раздражает. Как будто это я виновата в том, что мы оказались здесь. Но я ничего не отвечаю. Только тихо вздыхаю и снова смотрю на гаражи. Вонючая, чёртова глушь. Напоминаю себе, что у нас только наметилось потепление. И я могу побыть хорошей девочкой и что-то спустить на тормоза. Это я уже по привычке кусаюсь на каждое его слово.
Мастера Хосока мы находим минут через десять. Он выходит из гаража, вытирая руки тряпкой, и смотрит на нас так... Ой, да правильно он смотрит как на двух идиотов.
— Чего надо? — буркает он, явно не в восторге от нашей компании.
Чон решительно вперёд идёт. Я же топчусь рядом. С опаской оглядываюсь, чтобы нас тут никто монтировкой по голове не долбанул.
— Машина застряла. Надо привезти её сюда и починить.
Хосок скрещивает руки на груди, хмурится.
— Машины я ремонтирую, а не таскаю. Трактор ищите, чтобы её сюда дотянуть.
У меня рот сам собой распахивается. Ещё и трактор искать! Ну почему всё должно быть так сложно? Боже, ну хоть немножко упростить уровень можно?
Чонгук же в отличие от меня продолжает излучать оптимизм.
— У вас тут есть тракторы?
— У брата есть, — неохотно отвечает Хосок. — Вроде сегодня не пьёт, может, поможет.
Ну вот и упрощение уровня.
— Зовите брата, — коротко бросает Чон.
Брат Хосока, к счастью, действительно оказывается трезвым. Лет пятидесяти, в грязной куртке, но хотя бы трезвый.
После недолгих уговоров он соглашается помочь. Правда, за это он называет такую сумму, что у меня округляются глаза.
— Это же грабёж! — не выдерживаю я, но Чон только хмыкает.
— Хотите дешевле — тащите сами, — тут же рявкает братец Хосока
Я прикусываю язык. Не-не, таскать я ничего не буду.
И вот, спустя пять часов, кучу потраченных нервов и бесполезных споров, мы наконец-то едем. Машина починена, трактор залужено отдыхает, а я... У меня начинается новая паника. А что же теперь делать? Как рассказать обо всем родителям? И как они вообще отреагируют?