21.
POV Вика
Две недели заточения в четырех стенах. Две недели плевков в лицо учебе и тренировкам. Я бежала от мест, где могла ее встретить. Мне нужно было время… время, чтобы переварить случившееся, осознать, почему она так поступила.
Спасибо маме-врачу – больничный лист появился без лишних вопросов. А вот с самой мамой были вопросы. Каждый день она, словно опытный следователь, пыталась вытянуть из меня правду. Но боль была слишком острой, чтобы ее озвучить.
В комнате царил полумрак. Шторы плотно задернуты, словно я стремилась оградить себя не только от внешнего мира, но и от самого солнца. Единственным источником света был тусклый экран ноутбука, мерцающий в темноте, словно маяк в бушующем море моей души. Бесконечные сериалы и фильмы стали моим единственным спасением, моим способом забыться.
Дни превратились в один бесконечный серый туман. Я ела, спала, смотрела фильмы, снова ела, снова спала. Ни проблеска мысли, ни искры эмоции, только всепоглощающая пустота. Я отчаянно пыталась изгнать ее из головы, забыть ее слова, ее взгляд. Но она, словно навязчивый мотив, преследовала меня, звучала в голове снова и снова, доводя до исступления.
Я лежала, неподвижно уставившись в экран ноутбука. Какой-то фильм про любовь, но сюжет проплывал мимо меня, не задевая. Стук в дверь, и в узкой щели появляется обеспокоенное мамино лицо.
– Вика, к тебе пришли.
– Скажи, что меня нет… что я умерла, – прошептала я, надеясь, что мои слова утонут в непроглядной тишине комнаты.
– Поздно, дорогая, я уже здесь.
Я резко повернула голову. В дверях, облокотившись на косяк, стояла Карина. Неожиданный визит.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я, приподнимаясь на кровати.
– Если честно, меня подослала Лера. Хотя… она просила не говорить тебе об этом, – Карина усмехнулась, но в ее глазах плескалось сочувствие.
При звуке ее имени сердце болезненно сжалось, словно в тиски, а в груди вспыхнул огонь ревности и обиды. Я зажмурилась.
– Зачем? – еле выдавила я из себя.
– Хочет знать, когда ты вернёшься к тренировкам? У нас через две недели игра. Лера хочет, чтобы вся команда была в сборе.
Ну конечно. Волейбол превыше всего. На мои чувства ей плевать с высокой колокольни.
– Могла бы и позвонить, – огрызнулась я, не в силах сдержать сарказм.
– Да, я ей тоже самое сказала, – Карина замолчала на мгновение, словно подбирая слова, а затем спросила: – Вика, что между вами происходит?
– О чем ты? – попыталась я изобразить небрежность, но голос предательски дрогнул.
– О том, что Лера в последнее время сама не своя. Я вижу, что ей плохо. Она страдает, Вика.
– А я здесь при чем? – мое сердце бешено колотилось, отбивая чечетку в груди.
– Она страдает из-за тебя.
Я замерла, словно громом пораженая, пытаясь осмыслить ее слова. Лера страдает из-за меня? Не может быть. Если бы она что-то ко мне чувствовала, она бы так не поступила. Вспомнились ядовитые слова Тани: «Когда ей надоедает старая игрушка, она находит новую». Я была лишь игрушкой в ее руках. Черт возьми! Вот это я влипла… по самые уши.
Подняв глаза, я встретилась с проницательным взглядом Карины. Совсем забыла, что она ждет ответа. Но ответить я не успела. В комнату, словно вихрь, ворвалась Таня, и я невольно вздохнула с облегчением.
– Карина, привет. Что ты здесь делаешь?
Карина бросила взгляд на меня. Я едва заметно покачала головой, умоляя о молчании, и она понимающе улыбнулась.
– Привет. Просто зашла проведать Вику. Я уже ухожу. Вик, встретимся в колледже.
– Да. Спасибо, что зашла. Передавай девчонкам привет. Думаю, в понедельник увидимся.
Карина улыбнулась и вышла, оставив меня наедине со своими мыслями, которые роились в голове, словно потревоженный улей. Я больше не собираюсь прятаться от Леры. Хватит!
– Ну, как ты? – Таня присела на кровать, взяв меня за руку.
– Теперь все в порядке, – я сжала ее руку в ответ, стараясь выдавить из себя хоть подобие искренней улыбки.
– Хорошо. Что за фильм? – она кивнула в сторону потухшего ноутбука.
– Честно, уже не помню, – я нервно рассмеялась, чувствуя, как подступает истерика.
– Что ж, тогда предлагаю посмотреть что-нибудь полегче, комедию, например, «Смешанные».
– Да, конечно. Почему бы и нет?
Мы включили фильм. Да, он был забавным, местами даже очень, но мои мысли витали где-то далеко, где-то рядом с Лерой. Почему ей плохо? И действительно ли она страдает из-за меня? В это совершенно не верилось. Здесь явно что-то не сходилось.
Фильм закончился, а я все еще прокручивала в голове слова Карины. «Она страдает из-за тебя». Это казалось абсурдным, нелепым. Лера страдала? Лера, привыкшая получать все, что захочет, страдает из-за меня? Смешно. Но почему-то, несмотря на весь сарказм, внутри зародилось зерно надежды. Маленькое, робкое, но все же.
– Спасибо, что пришла, – сказала я Тане, когда фильм закончился. – Мне уже намного лучше.
– Я рада это слышать, – улыбнулась Таня. – Звони, если что. И помни, я всегда рядом.
Она ушла, а я осталась одна, наедине со своими мыслями и планами. Пора выбираться из этого кокона отчаяния. Пора взглянуть правде в глаза и выяснить, что же на самом деле происходит между мной и Лерой.
Решение пришло внезапно, словно удар молнии. Я встала с кровати, распахнула шторы, впуская солнечный свет в комнату. Он больно резанул по глазам, но я не отвела взгляд. Нужно привыкать к свету, к жизни. Хватит прятаться.
Что ж, Лера любит играть? Отлично. Игра началась… и правила буду диктовать я.