22
Слизав соль с руки, я опрокидываю в себя первый шот. Передо мной на барной стойке еще пять таких же – суть в том, чтобы выпить их как можно быстрее. По правую руку от меня Том с таким же набором, а по левую – Аарон. Я заливаю в себя следующую рюмку, морщусь от того, как это противно, но продолжаю. Не знаю, кто придумал так пить текилу. Лучше бы это была просто водка.
– Я выиграла, – скорее говорю я и ставлю на бар последний пустой шот, поднимая руки. Эти двое по обе стороны от меня как раз заканчивают.
– Черт, я думал, буду первым, – бормочет Том, запихивая в рот кусочек лайма.
– Я уже не тот, что в восемнадцать лет, – поддакивает Аарон, отчего я закатываю глаза.
Мы на заднем дворе дома этого Лиама. Народу – просто не протолкнуться, такое ощущение, что каждый прохожий с улицы заходит сюда. Внутри орет музыка, снаружи немного тише, но все равно громко.
– Том, – говорю я и поворачиваюсь к нему, – я хочу спать, поехали в отель.
– Ох, малышка, – пьяно вздыхает он, – поедем через час.
Тут же кто-то дергает его за плечо, перетягивая внимание. Вздохнув, я поворачиваюсь обратно к стойке и кладу на нее руки. Я правда хочу спать, ведь чтобы быть в Лос-Анджелесе вовремя, мы встали в пять утра. Но на самом деле здесь мне делать нечего. Вокруг куча людей, которые не особо интересны мне, как и я им. А Том… он не со мной. Со всеми одновременно, ведь ему надо со всеми пообщаться и со всеми перезнакомиться. Но такой он был всегда, так что изменить это не получится. Да и у меня нет на это никаких прав.
Я разглядываю алкоголь, стоящий за спиной бармена, и думаю, чего бы выпить еще. Решив спросить у Тома, я поворачиваюсь к нему, но увидев, как он смеется и болтает с каким-то парнем, решаю не отвлекать. Вздохнув, я заказываю джин. Залпом выпиваю стакан и решаю идти в дом, но меня отвлекают.
– Ты ведь Белинда, правильно? – раздается над ухом, и я вздрагиваю. Взглянув на человека, я вижу Лиама.
– Да, – удается мне выдавить из себя, – Том вон там, – показываю рукой.
– Да не нужен мне Том, я же к тебе подошел.
– Эм… ладно. Что ты хотел?
– Пообщаться. Смотрю, тебе тут скучно.
Я в замешательстве разглядываю его, не зная, что ответить.
– Значит, ты дочь Билла… – продолжает он. Я неуверенно киваю.
– С тобой надо быть поаккуратнее, – говорит он и смеется.
Заглянув ему за спину, я ищу Тома глазами, но на прежнем месте его уже нет.
– Ты хорошо выглядишь, – не унимается Лиам.
– Слушай, если ты чего-то хочешь со мной… то не надо. Найди кого-нибудь другого.
Он сводит брови и говорит:
– Разве мы не можем пообщаться друг с другом поближе?
– Я не хочу ни с кем общаться поближе.
– Воу… – Лиам хмурится и облокачивается о стойку, – извини, я не хотел на тебя давить. Просто увидел, что ты стоишь потерянная и думал как-то тебя развеселить. Без подтекста.
Решив не церемониться, я говорю:
– Я наркоманка.
– Чего?
– Наркоманка. Сижу на наркоте.
Секунду он молчит, а потом прыскает смехом.
– Что смешного? – возмущаюсь.
– Видимо, ты очень хочешь, чтобы я отвалил. Такой чуши я давно не слышал.
Я в упор смотрю на него, потому что чувствую, как от злости горят щеки. Еще секунда, и я бы бросилась на него, если бы не Том, который неожиданно появляется откуда-то сбоку.
– О чем болтаете? – спрашивает он и обнимает меня за плечо. Я моментально расслабляюсь.
– Да так, о всяком, знаешь… – бросает Лиам.
Том наклоняется ко мне и заглядывает в лицо. Я недовольно смотрю на него.
– Кажется, нам пора, – говорит он, понимая, что мне все это не нравится. Не слушая Лиама, Том уводит меня в сторону. Я слышу брошенную нам вслед фразу:
– А ты и правда ее нянька…
– Меня выбесил этот придурок, – со злостью говорю я.
Том оглядывается назад и говорит:
– В следующий раз сразу плюй ему в рожу. Он это любит…
Я усмехаюсь.
– Хочу сесть, – показываю на диван, чувствуя в ногах ненормальную легкость.
– Пойдем.
Том усаживает меня на свободное место, не выпуская из рук.
– Почему люди такие тупые? – вздыхаю я, зарываясь носом в его рубашку.
Том посмеивается.
– А ты одна умная, да? – говорит.
– Да… – пьяно бормочу я, – и почему люди думают, что проблемы других – это фигня?
– Ну, не знаю… может, потому что свои проблемы всегда важнее…
– То, что ты мне рассказал… – я поднимаю голову и смотрю ему в глаза, – люди относились серьезно к твоему заболеванию?
Том пристально смотрит на меня, продолжая обнимать. Говорит:
– Не все и не всегда.
– Ты какой-то слишком спокойный.
– Я просто смирился.
Я закатываю глаза. Спрашиваю:
– А как же панк, протест и все дела? Ярость, агрессия…
Том смеется и прижимает меня к себе. Я выпутываюсь из его объятий и продолжаю пьяные бредни:
– Знаешь, я говорю им: у меня анорексия… а они отвечают: просто больше ешь…
– Это как, – подхватывает Том, – «У меня заложен нос!» – «Просто дыши глубже!»
Я хихикаю, довольная тем, что он меня понял.
– Или «Я хочу умереть!», – говорю. – «Просто оглянись вокруг, жизнь прекрасна!»
Мы принимаемся смеяться, и сквозь смех Том выдает:
– «У меня алкоголизм!» – «Просто меньше пей!»
Поняв, что это превратилось в своего рода игру, я продолжаю:
– «У меня бессонница!» – «Просто восстанови режим!»
Том заливается смехом и закрывает лицо ладонями. Я не могу сдержать улыбку, глядя на то, как он веселится от моих слов.
– «У меня депрессия!», – говорит он. – «Просто больше веселись!»
– «Я парализована!» – «Тебе просто нужно больше двигаться!»
Том продолжает смеяться, а я не хочу, чтобы он останавливался, так что ухожу в самую крайность:
– «У меня фантомные боли в ампутированной руке!», – делаю паузу, – «Просто разминай кисть!»
Том стирает пальцами слезы из глаз и говорит:
– Пожалуйста, прекрати… Все, ты выиграла…
Я улыбаюсь и обнимаю его за плечи.
– Ты хотела в отель, – напоминает Том.
– Да. Поехали.
– Давай еще по одному шоту и пойдем в машину.
– Давай.
Мы поднимаемся и идем к бару, где закидываемся текилой. Я не особо задумываюсь о последствиях, но потом вдруг понимаю, что эта рюмка была лишней. Меня начинает шатать, а мир передо мной закручивается в спираль. Том ведет меня куда-то по двору, но я вдруг останавливаю его и говорю:
– П-погоди… дай мне кое-что тебе сказать…
– Что? – Он делает ко мне шаг.
– Том, спасибо тебе… – пытаюсь сфокусировать взгляд, – я теперь знаю, каково это… когда любишь. И все вокруг меркнет, кроме одного человека.
Он молчит, но я и не даю ему ничего сказать.
– Иди сюда, – повисаю на его шее, а голову кладу на плечо, – ты так приятно пахнешь…
– Ты тоже, – неожиданно говорит Том.
Он держит меня за талию, и я почти отрываюсь от земли.
– Как же сильно я тебя люблю… – бормочу я и крепко-крепко обнимаю его. Я напираю на него и даже не замечаю, как он теряет равновесие и спотыкается. Том падает назад, я вслед за ним. Небо улетает вверх, и мы оказываемся на земле. Я настолько пьяна, что не чувствую никакой боли, хотя падение было жестким. Но я упала на Тома, а вот он – прямо на землю.
– Вот блин… Том, ты ударился?
– Совсем немного…
Он лежит на спине, и я, перекинув через него ногу, усаживаюсь ему на живот.
– Мое бьющееся сердце принадлежит тебе, – говорю, глядя ему в глаза.
– Как красиво ты говоришь… – отвечает Том и тянется рукой к моей щеке, касаясь ее.
– Просто я влюблена.
Он улыбается, поправляет мои волосы. Мне нравится смотреть на него сверху вниз, чувствовать какое-то превосходство. Словно я имею контроль над всем, что сейчас происходит.
– Малышка… какие же у тебя красивые острые плечи…
Том опускает руку, проводит пальцами по моей ключице. Едва притрагивается, но это – самое чувственное касание, которое когда-либо со мной случалось. Он доводит рукой до плеча, натыкается на лямку топа. Подцепляет ее и спускает на руку. Боже, какой он пьяный. Что он делает? От его прикосновений кружится голова. Это очень приятно, но это опасное удовольствие. Оно ранит.
Том делает то же самое на другом плече. Зачем? Я не знаю. Он поднимается пальцами к моей шее. Я тянусь за его лаской, к его руке, а потом медленно опускаюсь к лицу. Останавливаясь в миллиметре от его губ, я спрашиваю:
– Ты опять хочешь сделать мне больно?
Том перемещает руку с моей шеи вверх и зарывается пальцами в волосы. Говорит:
– Не в этот раз.
Я шумно выдыхаю и целую его. Сегодня его губы теплые и шершавые, немного влажные, но такие же мягкие, как и всегда. Секунду он медлит, а потом словно срывается с катушек. Надавливает рукой мне на макушку, сильнее прижимая к себе. Я впадаю в ступор, но на смену ему тут же приходит неконтролируемый порыв страсти. Мы целуемся развратно. Пошло. Том проникает языком глубоко в мой рот. Кусает мои губы. Облизывает их. Кладет свободную руку мне на ногу. Жесткие и холодные подушечки его пальцев скользят по тонкой коже моих бедер. Том медленно продвигается вверх – от колен до самых ягодиц. Задирает юбку и сжимает мой зад рукой. Я чувствую жгучее возбуждение и то, как между ног становится влажно. Я отрываюсь от него только для того, чтобы издать тихий стон и снова впиться в губы.
Запустив руки между наших тел, я вытаскиваю его рубашку из штанов и трогаю упругий пресс и грудь. Поверить не могу в то, что это и правда он, что я и правда касаюсь его тела. Мне слишком хорошо. Слишком. И мне мало. Мне мало поцелуя. Сейчас, в этом моменте, целуя его и лаская, я понимаю – мне всегда будет мало. Что бы между нами ни происходило, мне нужно больше.
Я чувствую что-то похожее на счастье. Чувствую, будто это последняя ночь на земле и все, что было до этого, горит в огне. Будто все изменилось навсегда. И никогда больше не будет прежним.