13
Когда Стейси рассыпает порошок по приборной панели дорогущего спорткара, я вспоминаю слова Тома.
- Никаких наркотиков в моей машине. И пьяной за руль не садись.
Я скручиваю десятидолларовую купюру и втягиваю дорожку, которую Стейси сделала для меня. Почему она здесь? Это же подружка Скиффа. Последний раз мы виделись, когда я пришла к ней в бар с благими намерениями и невольно встретилась с этим тупым придурком.
- Так вот откуда у тебя деньги на наркоту! У тебя есть спонсор, - сказала Алиса, когда я подкатила к ней на крутой матовой черной тачке. Правда, не своей, но... кому какое до этого дело?
- Откуда забрать твою подружку? - спросила я.
- О, она работает тут недалеко.
Алиса назвала мне бар, и я сразу поняла, что ее «подружкой» была Стейси. О черт.
В носу щиплет. Я уже не помню, какая это дорожка за сегодня, но боль в носу говорит о том, что их было много. Стейси хихикает. Алиса возвращается из придорожных кустов и хлопает дверью машины.
- У тебя есть «Ламборгини»?! - взвизгнула я, когда Том опустил мне в руки ключи.
Я попросила его дать мне машину, на которой он обычно ездит, но у него на парковке пылилось кое-что покруче.
- Импульсивная покупка во время последней мании. Ни разу на ней не ездил. Сильно не разгоняйся.
- Офигеть, спасибо! - Я бросилась ему на шею и сжала что есть мочи. Он закряхтел, но обнял меня в ответ.
- Ну, давай, детка, - говорит Алиса, - жми.
Я выруливаю обратно на трассу и вжимаю педаль в пол. Машина сразу набирает такую скорость, что меня вдавливает спиной в сиденье. Чувствую сумасшедший кайф... Машина летит над землей вместе с моим телом. Оно невесомое, и быть собой сейчас так приятно... как же приятно...
- Белинда! Господи, Белинда! - кричит Стейси.
- Тормози! - рявкает Алиса, и я нажимаю на педаль тормоза.
Нас дергает так сильно, что сначала мне кажется, что мы с кем-то столкнулись. Грудная клетка горит, потому что ремень безопасности проехался по ней и притянул к креслу. Если бы не он, я бы точно вылетела в лобовое... Сердце стучит где-то в горле, но страха нет.
- Ай, как больно-то!.. - пищит Стейси: видимо, ремень не пощадил и ее.
Я смотрю на дорогу. В нескольких сантиметрах перед нами высокое ограждение. Справа большой билборд: «РЕМОНТИРУЕМЫЙ УЧАСТОК ДОРОГИ! СЛЕДУЙТЕ ПО ОБЪЕЗДНОЙ!».
- Боже, - шепчет Алиса, - у меня чуть сердце не остановилось.
Мы в гробовой тишине сидим и смотрим на заграждение. Выплеснувшийся адреналин перемешивается с кайфом, и теперь перед глазами и в голове встает плотный туман.
Алиса продолжает:
- Белинда... не знаю, кто доверил тебе эту машину, но он явно сделал это зря.
Я расплываюсь в улыбке. Том... Это машина Тома. От воспоминаний о нем я начинаю глупо хихикать.
- О-о-о, детка... садись-ка ты на мое место, а я поведу. - Алиса выходит из машины и открывает передо мной дверь.
- Так кто это был? Чья это машина? - спрашивает Стейси, когда мы меняемся местами.
- Тома... - отвечаю и улыбаюсь.
- Том? Его зовут Том? Он богатый?
Я снова хихикаю. Закусываю губу... богатый? Наверное. Мне плевать. Он добрый... и приятно пахнет.
Стейси смеется.
- Ну конечно он богатый, - отвечает она на свой же вопрос. - Любишь его?
Вопрос отрезвляет меня за секунду. Я начинаю дрожать от той паники, что охватывает тело. Руки леденеют.
- Нет, нет, конечно, нет, - отрицаю я.
- Вот ты сучка! - Стейси заливается смехом и трясет своими кудряшками.
Алиса с прищуром смотрит на меня. Говорит:
- Она врушка, а не сучка.
В надежде перевести тему я спрашиваю:
- Куда мы едем?
- К Стейси. Ее парень на работе. Посидим у нее, мне надо догнаться. Не могу спокойно смотреть на вас, пока сама трезвая.
Я киваю. Алиса разворачивается и выезжает на другую дорогу.
* * *
Я с характерным звуком открываю на кухне банку пива, пока Алиса и Стейси возятся в зале. Кухня и зал разделены барной стойкой, до дивана, на котором они сидят, совсем недалеко. Я не смотрю туда, потому что если увижу шприц, то просто блевану или шлепнусь в обморок. Паническая боязнь шприцов и уколов у меня с самого детства. Откуда - не знаю.
Я вливаю в себя пиво, оно приятно булькает. Оглядываю кухню: у Стейси она очень маленькая. Как и весь дом. А еще в нем холодно, и даже в толстовке меня морозит.
У Стейси на кухне стоит колонка и я, не теряя времени, подключаюсь к ней. Ставлю свой плейлист с Янгбладом и делаю погромче. Первая песня моя любимая - "Parents".
- Эй, вы долго еще? - перекрикиваю музыку.
- Мы закончили, - отвечает Стейси. - О, ты бы видела, как ее прет.
- Только убери шприц, прошу тебя. Они меня пугают.
- Эм... ладно, конечно. Как скажешь.
Стейси подходит к мусорному ведру и говорит:
- Ну вот, все. Хочется еще.
Я подхожу к Алисе. Она в полной отключке лежит на диване. То, что она принимает... Тяжелые наркотики. Не представляю, каково это. Но понимаю Стейси: мне тоже становится мало.
Я делаю две дорожки, а остаток убираю под лифчик. На всякий случай. После целого дня, проведенного вот так, нас со Стейси уже почти не вставляет. Дерьмо.
- У меня очень сильно болит нос, - говорю.
- У меня тоже... - хнычет Стейс, - и больше вообще нет эффекта!
- Ага. Есть выпивка?
- Есть. А нам не будет плохо после такого количества?
Я пожимаю плечами.
- Мы немного, - уговариваю.
Стейси долго не ломается и приносит бутылку водки с двумя рюмками. Если честно, я не хочу пить, но... не получив привычного эффекта, хочется полностью отключиться.
Я за раз опрокидываю в себя остатки пива и разливаю водку. Мы пьем, не закусывая, а после Стейси спрашивает:
- Расскажи мне про Тома.
- Что рассказать?
- Ну, какой он. Как вы познакомились? Как он к тебе относится? Наверное, очень любит тебя, раз дал такую машину.
- Слушай, у нас с ним все не так, как ты думаешь.
- Белинда, ну, пожалуйста, я хочу услышать историю про сказочную любовь...
Я думаю пару секунд, а потом начинаю:
- В общем он... очень добрый и хороший. Он заботится обо мне так, как никто и никогда не заботился... он самый лучший человек из всех, кого я встречала.
- Красивый? - перебивает Стейс.
- Очень... - говорю я и вдруг понимаю, что звучит так, будто Том - мой парень. Это странная мысль. Как мы можем быть парой? Это невозможно.
- Ну, давай дальше!
- Однажды он... помог мне выбраться из полиции. Представляешь, у нас было полторы минуты на разговор, а через несколько часов я уже была на свободе.
Я решаю не упоминать Скиффа и наркотики, потому что, очевидно, лучше ей об этом не знать.
- Это любовь, - шепчет Стейси.
Я замираю.
- Он свозил меня в Амстердам, мы вернулись буквально на днях. Очень классно провели время.
- Тебе так повезло, Белинда! А о наркотиках он знает?
- Ага.
- И что он?
- Ну... кому это понравится? Но это вроде как мое дело...
- Капец... - говорит она и откидывается на спинку дивана, - он идеальный! Где такого найти? Мой парень меня так бесит... думаю расстаться, но где тогда жить? А как там в Амстердаме? Расскажи!
Я принимаюсь описывать Стейси Амстердам. Рассказываю в красках обо всех шокирующих вещах.
- Я теперь так сильно хочу туда... - ноет она. - Твой Том очень классный! Я рада за тебя. Видно, что ты его любишь. И не надо врать.
Я люблю Тома? Я правда люблю Тома? Да, кажется, я люблю Тома...
Не дав мне осмыслить это, Стейс снова спрашивает:
- А секс как?
- Эм, ну... - я смущаюсь, - отличный. Том хороший любовник.
Мне так стыдно говорить это, что я отворачиваюсь. Вот черт. Секс с Томом... как я могу вообще думать об этом? Мне до ужаса стыдно от того, какой ураган во мне поднимают такие мысли.
- Давай выпьем за Тома. И за вас, чтоб у вас все было хорошо. - Стейси разливает шоты.
Я киваю, и мы пьем.
- Господи, вас слушать... - подает голос Алиса и поднимается, - блевануть можно.
- Очнулась! - Стейси толкает ее в бок.
- От ваших разговоров мертвый поднимется. Чтобы уйти подальше.
Я улыбаюсь, но мысли вообще не об Алисе. У меня с адской скоростью бьется сердце. В голове только Том, любовь и секс. Стейси снова о чем-то болтает. Алиса сползает с дивана на пол, прикрывая глаза. Я говорю:
- Алиса?
- М?
- Я хочу спросить у тебя кое-что личное. Только пообещайте, - бросаю взгляд на Стейси, - что это останется между нами.
Алиса приподнимает бровь.
- Обещаю, - не раздумывая соглашается. Стейси поддакивает ей.
- В общем, однажды Том... дал мне таблетку во время ломки. Транквилизатор, кажется, так он сказал. И буквально через тридцать минут... меня не стало. Точнее, не стало моего сознания. Я была просто телом без чувств и эмоций. Да, мне это помогло, но я до сих пор гадаю, что это было и зачем это Тому.
Посмотрев на Алису, я колеблюсь, но все же решаю умолчать, что у Тома биполярное расстройство.
- Значит, это было что-то очень сильное... - рассуждает она. - Может, он тоже употребляет?
От этого вопроса у меня кровь стынет в жилах. Я отрицательно мотаю головой и в подтверждение говорю:
- Нет. Точно нет. Я бы знала. Я бы видела.
- Эпилепсия? - продолжает перебирать она.
- Думаешь, эпилептик может стать рок-музыкантом?
Алиса кивает и как бы «отметает» свое предположение.
- У него что-то с головой?
Я пожимаю плечами.
- Например, что?
- Ну, обычно такие вещи принимают только конченые люди. Нормальному человеку врач такое не пропишет. Если, конечно, он не достал это нелегально.
- Я не знаю.
- В общем, это психозы, галлюцинации, всякая другая шиза...
Я отрицаю:
- Он нормальный!
- С такой-то тачкой кто же спорит... - бормочет под нос Алиса. - Слушай, причин миллион! Я не могу отгадать, что с ним, я не знаю. Просто говорю, что в аптечке у обычных людей таких препаратов обычно не бывает.
Потупив взгляд, я перебираю пальцы. В наш разговор вклинивается Стейси:
- Откуда ты все это знаешь?
- О, детка, нет лучше химика и фармацевта, чем наркоман.
Вот оно как. Нет, я всегда знала, что у Тома проблемы с головой, но чтобы настолько...
- Наливай еще. - Стейси касается моей руки. Я выполняю ее просьбу.
Мы снова опрокидываем в себя водку, и у Стейс звонит телефон. Она отходит.
- Так о чем ты хотела со мной поговорить? - спрашивает Алиса.
- Эм...
Я сглатываю. Когда я дозвонилась до Алисы, то была в полной уверенности, что Скифф рассказал ей о том, что приключилось в полицейском участке. О том, что, сама того не подозревая, я сдала Алису копам. Я думала начать оправдываться перед ней или хотя бы извиняться. Но теперь, когда понимаю, что Алиса ничего не знает, мне хочется оставить все как есть.
- Куда ты пропала? - стараюсь перевести тему.
- У меня проблемы, - вздыхает она, - надо залечь на дно на какое-то время, кто-то навел на меня полицию... не знаю, надеюсь, все обойдется. Иначе придется уехать отсюда.
Меня вдруг охватывает такое всепоглощающее чувство вины, что я задыхаюсь. Ведь это я, я виновна в том, что Алису теперь могут поймать. Ценой моей свободы были ее тайны.
- Не знаю, что теперь будет с наркотой. Лучше бы тебе сейчас закупиться побольше, потому что потом может не остаться.
- У тебя есть еще с собой? - спрашиваю.
- Немного.
- Давай все, что есть.
Алиса отходит в коридор к своей сумочке. Что я за человек? Как я могла? А теперь боюсь ей признаться... но что будет потом? А если она оборвет со мной связи, где я буду доставать наркотики? Хочется вмазать себе по лицу за такие мысли. Алиса возвращается и отдает мне пакетик. Я копаюсь по карманам и вручаю ей деньги.
- Ладно, пойду я, - говорит она.
- Как? - спрашиваю.
- У меня еще есть дела, а день уже скоро закончится.
- Ладно... хорошо. Встретимся на неделе еще раз?
- Пока точно не знаю... Надеюсь, время будет. Я напишу тебе, окей?
Я киваю. Алиса собирается, Стейси, не отвлекаясь от телефона, вопросительно смотрит на нее. Но Алиса только машет рукой и выходит за дверь. Я остаюсь одна. На заднем фоне Янгблад поет песню "Medication".
- И что, она ушла, не попрощавшись? - спрашивает Стейси, когда заканчивает разговор.
- Сказала, у нее дела.
- Ну и пожалуйста, - она плюхается ко мне на диван, - налей мне еще, - добавляет расстроенно.
- Окей, - я наполняю стопку, - что-то случилось?
- Все нормально, - отмахивается она.
Я решаю не доставать ее расспросами, ведь еще пару рюмок, и она расколется сама. Так и происходит: в какой-то момент она начинает плакать. Я немного теряюсь, но потом обнимаю ее и говорю:
- Эй, ты чего? Стейси, что случилось?
Но она только начинает плакать сильнее. Чувствую, как от ее рыданий в горле встает ком. Все-таки я тоже пьяна, и у меня тоже есть причины поплакать. Я даю ей время.
- Я совсем одна... - сквозь слезы шепчет она.
- Ты не одна, я же здесь, - говорю.
- Нет... мои родители...
Стейси захлебывается в слезах. Вспоминаю, что она говорила мне в нашу первую встречу: ее родители умерли. Понятия не имею, что говорить в таких случаях, просто обнимаю ее сильнее.
- Мне так плохо без них... Почему это случилось со мной? За что мне это? Почему я? Почему отец так поступил? Как я его ненавижу, если бы не он...
Она плачет. Мне в голову вдруг ударяет весь алкоголь, что я выпила.
- Что сл... случилось? - еле выговариваю я.
- Папа, он... - Стейси судорожно вздыхает, - повесился два года назад. Какой же он идиот... Он был таким умным.... и таким хорошим... самым лучшим... но какой же он идиот! Почему он просто не попросил помощи?..
Я на несколько секунд зажмуриваюсь, пытаясь сфокусировать взгляд на одной точке.
- А мама? - спрашиваю.
- Мама... - Стейси опять с шумом втягивает воздух, - она разбилась на машине через несколько месяцев. Ей было так плохо... она была не в себе. Если бы не папа... если бы не он, с ней все было бы в порядке! С ней и со мной! И с ним тоже, зачем так поступать?! - Она заливается слезами.
О черт. Я замираю, держу ее в руках. Сердце стучит, а голова идет кругом. Может, у меня еще все в порядке?
- Стейси, милая, мне очень-очень жаль... - Я сильнее притягиваю ее к себе, она утыкается мне в грудь. Всхлипывает и трясется.
- Ты очень сильная, - говорю, - ты молодец, что справляешься с этим.
Я глажу ее по голове и ужасаюсь тому, что ей пришлось пережить. Сколько всего, должно быть, стоит за этим коротким рассказом и слезами.
- Спасибо... - бормочет она, - я просто не понимаю... почему отец так поступил, это так жестоко по отношению ко мне... и мама была бы жива, если бы не он! Ей было так плохо, она хотела уйти след за ним...
- О, Стейси... - Я прижимаю ее. Она сильно-сильно обнимает меня.
Мне правда ее очень жаль. Я не могу сказать об этом, потому что боюсь сделать хуже, но я ее понимаю. Моя ситуация совершенно другая, но что такое чувствовать себя абсолютно одинокой, я знаю. Мы еще какое-то время сидим так, она плачет. Потом я продолжаю пить, а Стейси отказывается. Мне тоже хочется поплакать, но не получается. В какое-то мгновение память начинает отключаться. А потом происходит абсолютная жесть.