...
Квартира была погружена в мягкий полумрак – только свет от уличных фонарей пробивался сквозь полупрозрачные шторы, рисуя на стенах причудливые узоры. Воздух пах яблочным шампунем, сандалом и чем-то неуловимо домашним – тем самым запахом, который Глеб помнил даже спустя годы.
Руслана толкнула дверь ногой, пропуская его вперед. Она сняла ботинки, поставив их аккуратно у порога, а потом потянулась к молнии на куртке.
— Дай помогу, – Глеб шагнул ближе, его пальцы осторожно скользнули по ее плечам, стягивая ткань.
Она замерла, удивленная. Раньше он никогда не делал таких мелочей – не застегивал за нее молнию, не подавал пальто, не придерживал дверь.
— Что? – он уловил ее взгляд.
— Ничего, – она отвернулась, но в уголках губ дрогнула тень улыбки.
Глеб скинул свою кожаную куртку, бросил ее на спинку стула, и тут же услышал голоса из гостиной.
Серафим и Руслан сидели на диване, уткнувшись в экран телевизора, где мелькали кадры какого-то боевика. Руслан держал в руке банку пива, Серафим – стакан с виски. Оба обернулись, когда Глеб вошел.
— Привет, ребят, – он остановился, ожидая ледяного молчания или презрительного кивка.
Но Руслан встал. Медленно, не спеша. Его огромная ладонь сжала руку Глеба в крепком рукопожатии.
— Ну что ж, поздравляю. Добился своего.
Глеб не ожидал этого. Он замер, чувствуя, как что-то горячее и тяжелое подкатывает к горлу.
— Спасибо, – голос дрогнул.
Серафим не обернулся.
— Сделаешь с ней то же самое, что было – я тебя убью.
Тихий, спокойный тон. Без угрозы. Просто констатация факта. Глеб кивнул, даже не сомневаясь, что это правда.
— Я знаю.
И прошел дальше, к ее комнате.
Она лежала на кровати, согнув ноги в коленях. На ней была только ее старая футболка – та самая, серая, с выцветшим принтом, которую папа забыл здесь два года назад. Ткань сползла, обнажая гладкую кожу бедер, и Глеб замер на пороге, чувствуя, как кровь резко приливает к вискам.
— Обними меня, – она не подняла глаз от телефона, но голос был тихим, почти беззвучным.
Он подошел, сел рядом, и его руки сразу нашли ее тело – скользнули по талии, впились в бедра, поднялись выше, под футболку.
— Скучал, – прошептал он, целуя ее шею.
Она выгнулась, прикусив губу, когда его пальцы прошлись по внутренней стороне бедра.
— Тише... я же ничего такого не сделал, – он усмехнулся, приближая губы к ее, но не целуя – просто дразня.
Она не выдержала.
— Сделал. Не играй со мной.
Ее рука вцепилась в его волосы, резко притянула к себе, и их губы слились в поцелуе – жгучем, отчаянном, таком, от которого перехватывает дыхание.
Глеб застонал, когда она перевернула его на спину, оказавшись сверху.
— Ты...
Но она лишь рассмеялась, внезапно отстранившись.
— Что, уже не так храбр?
Он не слышал ее смех три с половиной года.
И теперь он мог сойти с ума.
— Поцелуй меня, ну же?! – он схватил ее за талию, перевернул, прижал к матрасу.
Она засмеялась снова, но смех превратился в стон, когда его рука скользнула между ее ног.
— Ну ты и тварь, конечно, – она задыхалась, целуя его снова и снова.
— Кого выбрала. Серафим не лучше, – он ухмыльнулся, обнимая ее.
***
Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь полупрозрачные шторы, рисовали золотистые узоры на стене. Глеб лежал на боку, наблюдая, как свет играет на лице спящей Русланы. Ее ресницы отбрасывали крошечные тени на щеки, губы были слегка приоткрыты, а пальцы все еще сжимали край его футболки, будто боясь, что он исчезнет.
Его рука медленно скользнула под подарочную кофту VSRAP, которую она так и не сняла после вчерашнего. Кожа на ее талии была теплой, мягкой, слегка влажной от сна. Он провел большим пальцем по нижнему ребру, ощущая, как под его прикосновением учащается ее дыхание.
- Ммм... - она потянулась, выгибая спину, и кофта сползла, обнажая плечо с изящной татуировкой змеи.
Глеб не смог удержаться - его губы прикоснулись к чернильным чешуйкам, оставляя влажный след на теплой коже. Руслана резко открыла глаза.
- Ну вот и что ты смотришь на меня? - ее голос был хриплым от сна. Пальцы автоматически потянулись к сползшей кофте, поправляя ее с неловкой грацией.
Глеб улыбнулся, откидывая со лба непослушные кудри, которые за ночь превратились в настоящий хаос.
- Наслаждаюсь, нельзя? - его пальцы снова нашли путь под ткань, но теперь уже целенаправленно скользили вверх по позвоночнику.
Она резко села, выскользнув из-под его руки.
- Можно, но не таким способом, - в ее голосе звучала игривая строгость, когда она исчезала за дверью, оставляя его в постели с тщетно застывшей в воздухе рукой.
В гостиной царил послевечеринковый хаос. Руслан, сжался, как кошка, спал, свернувшись калачиком на слишком маленьком для него кресле, его татуированная рука свисала до пола. Серафим, напротив, растянулся на диване с неестественной для спящего человека грацией - одна рука закинута за голову, другая все еще сжимала пульт от телевизора.
Руслана осторожно вынула пульт из его пальцев и выключила MTV, где уже пятый час подряд крутили повторы старых клипов. На экране на мгновение мелькнуло лицо молодого Мэрилина Мэнсона, прежде чем погрузиться в темноту.
На кухне пахло вчерашней пиццей и кофе. Она разогрела остатки еды в микроволновке, наблюдая, как сыр снова становится тягучим. Когда тарелки были расставлены на столе, в дверях появились сначала Руслан, потирающий покрасневший глаз, затем неожиданно бодрый Серафим.
— Утро доброе, красавица, - Серафим обнял ее за талию, оставляя быстрый поцелуй в макушку. Его руки были теплыми, пахли табаком и дорогим одеколоном.
Руслан просто уткнулся лицом в ее плечо, издавая нечленораздельное мычание. Она рассмеялась, почесав ему затылок, как большому щенку.
Когда в кухню вошел Глеб, атмосфера на мгновение застыла. Руслана не отстранилась от Руслана, но ее рука медленно опустилась, когда она повернулась к новому гостю.
— Привет, - ее голос звучал осторожно.
Глеб подошел ближе, его руки мягко обхватили ее талию. Поцелуй, который он оставил на ее губах, был нежным, но властным - словно напоминанием о вчерашнем.
— Пацаны, как насчет съездить куда-то? Только решение принимает Руслана.
Все взгляды устремились к ней. Она прикусила губу, внезапно почувствовав себя центром вселенной.
— Я хочу на каток... - ее глаза стали огромными, как у ребенка, выпрашивающего сладкое. Она смотрела на Глеба, зная, что это его ахиллесова пята.
Он замер, затем медленно кивнул, притягивая ее ближе. Его пальцы впились в ткань кофты на ее спине.
— Каток в середине сентября? - хрипло пробурчал Руслан, наливая себе кофе.
Серафим перебил его, закидывая в рот кусок пиццы:
— Крытый, Руслан. Я только за. — Его глаза блестели от предвкушения - он обожал кататься.
Глеб тяжело вздохнул:
— Есть проблема... Я не умею кататься на коньках.
Руслана рассмеялась, ее пальцы запутались в его кудрях:
— Господи, напугал! Научим!
Серафим уже представлял себя в роли учителя:
— Будешь нас морально поддерживать, - Руслана успокоила Руслана, который дернулся при мысли о льде.
Глеб допил кофе, наблюдая, как Руслана ковыряет вилкой в пицце. Кофта сползала с одного плеча, обнажая ремешок лифчика. Он вспомнил, как вчера его пальцы расстегивали эту застежку...
— Ешьте и собирайтесь, - его голос прозвучал хриплее, чем он планировал.
Руслана подняла на него глаза, и по тому, как дрогнули ее губы, он понял - она прочитала его мысли. Но вместо того, чтобы смутиться, она медленно облизнула губы, прежде чем отправить в рот кусочек пиццы.
Игра только начиналась.
***
Комната была залита мягким утренним светом, пробивающимся сквозь полупрозрачные занавески. Руслана сидела на краю кровати, ее пальцы медленно стягивали с себя подарочную кофту VSRAP, обнажая тонкую талию и изгибы, которые так тщательно скрывала объемная ткань. Кофта соскользнула на пол с едва слышным шорохом, но тут же была поднята – Глеб уже стоял за ее спиной, его руки обхватили ее талию, прижимая ее полуголое тело к себе. Она почувствовала, как его дыхание стало горячим на своей шее, но прежде чем ее кожа покрылась мурашками, он отошел, оставив за собой прохладу.
— Ты... невыносим, – прошептала она, чувствуя, как по спине пробежал холодок от его внезапного отдаления.
Она быстро натянула серые облегающие брюки, подчеркивающие каждую линию ее ног, и черный топ с длинными рукавами, прорези для больших пальцев придавали образу небрежную элегантность. Затем – снова та самая серая кофта, любимая, с черепом на спине. Она застегнула ее лишь наполовину, оставив виднеться верх топа, и накинула сверху кожаную куртку – жесткую, но уже мягкую от частого ношения.
Глеб тем временем одевался в серые джинсы с принтом глаз, черную футболку и черное худи «Сезон славы». Болотно-зеленый бомбер, который он натянул поверх, контрастировал с его бледной кожей, делая глаза еще ярче. Он подбросил ключи от машины, поймав их одной рукой.
— Ну все? Поехали? – спросил он, замечая, как Руслана буквально подпрыгивает на месте от нетерпения.
Она положила руку на его худое, но крепкое плечо, сжала его пальцами.
— Глеб? – ее лицо исказилось в детской, умоляющей гримасе, губы надулись, а глаза стали огромными. – Можно я за руль сяду...?
Он лишь кивнул, не в силах отказать этому взгляду.
Через пару минут они стояли у машины – все четверо, в ожидании, пока докурят сигареты. Руслана сидела на низком капоте, ее ноги качались в такт какой-то внутренней мелодии. Глеб стоял справа, его рука обнимала ее талию, а губы прижимались к ее виску, оставляя легкие, почти невесомые поцелуи. Руслан, высокий, как скала, стоял напротив, его огромная ладонь аккуратно сжимала ее колено, пальцы слегка постукивали по кости в такт несуществующей музыке. Серафим, всегда сдержанный, стоял слева, не касаясь ее, но их плечи соприкасались – тихий, но понятный обоим знак поддержки.
Прохожие оглядывались на них с явной завистью – они выглядели как кадр из фильма: красивые, молодые, наполненные жизнью.
Внутри салона пахло кожей, мятной жвачкой и едва уловимым ароматом духов Русланы. Она сидела за рулем, пальцы сжимали руль так, будто это было спасение.
— Ты вообще помнишь, где педаль тормоза? – пошутил Руслан с заднего сиденья, его голос звучал хрипло от недавней сигареты.
— Заткнись, а то высажу на обочине, – огрызнулась она, но глаза смеялись.
Глеб, сидевший рядом, положил руку ей на бедро, его большой палец рисовал круги по ткани брюк.
— Ты же понимаешь, что если разобьешь мою машину, я тебя прибью? – его голос был спокойным, но в глазах светился озорной огонек.
— Ой, да ладно тебе, – она нажала на газ, и машина рванула с места, заставив всех откинуться на сиденья. – Я же профессионал!
Серафим, сидевший сзади рядом с Русланом, просто покачал головой:
— Профессионал в убийстве тормозных колодок.
— Серафим, я тебя люблю, но заткнись, – буркнула она, но не могла сдержать улыбку.
Глеб рассмеялся, его рука сжала ее бедро сильнее.
- Господи, ну и компания...
Через час они уже стояли у входа на каток. Глеб снял куртку, повесил ее на крючок, затем помог Руслане снять кожаную куртку – его пальцы задержались на ее плечах на секунду дольше, чем нужно. Он присел перед ней, завязывая шнурки на ее коньках, его пальцы работали быстро и уверенно.
— Ты же не упадешь? – спросил он, поднимая глаза.
— Я? Упасть? – она фыркнула. – Да я с шести лет на коньках!
Серафим, уже стоявший на льду, крикнул ей:
— Иди уже, покажи, на что способна!
Она выскользнула на лед, как тень, ее движения были плавными, но резкими – словно она и лед были одним целым. Серафим подъехал к ней, и они начали кружить вокруг друг друга, создавая странную, но красивую гармонию.
— Я не знал, что ты так хорошо катаешься! – крикнул он, отъезжая к другому краю арены.
— Я с шести лет занималась фигурным катанием! – ответила она, слегка обиженно, как будто он должен был это знать.
Она подъехала к Глебу, который неуверенно стоял у бортика. Ее руки впились в его, и она медленно повела его за собой.
— Ты же умеешь, забыл? – спросила она, глядя, как он осторожно переставляет ноги.
— Я не катался года четыре, – пробормотал он, пошатнувшись, но Серафим уже был рядом, поддерживая его.
— Я научу его, катайся, – сказал Серафим, отпуская ее.
Она отъехала назад, спиной, делая резкий разворот. Ее движения были плавными, но в них чувствовалась сила – лед словно подчинялся ей. Затем она разогналась, прыгнула – тройной тулуп. Глеб замер, его сердце пропустило удар.
- Черт возьми... – прошептал он.
Она была идеальной. Снег, лед – это была ее стихия.
Спустя полчаса Глеб уже более-менее уверенно стоял на коньках, благодаря терпеливому обучению Серафима. Руслан, оставшийся за бортиком, смотрел на них с легкой завистью. Руслана подъехала к нему, вышла со льда и обняла его.
- Вы лучшие... спасибо тебе, каждому, кто рядом. Я вас люблю больше, чем просто друзей! – ее глаза блестели от слез.
Руслан прижал ее сильнее, его большие руки полностью охватили ее хрупкую фигуру.
- Я тоже люблю тебя...
И в этот момент, несмотря на холод катка, на шум вокруг, на все проблемы – казалось, что сейчас просто все отлично.