глава 16. Перт
– Ну и ну, Сэйнт. Приятно видеть тебя здесь в течение недели. Я думала, ты приходишь только по выходным, – сказала женщина с короткими черными волосами и в очках с зеленой оправой, которые низко сидели у неё на носу. Она протянула каждому из нас воду со льдом.
Сэйнт ярко улыбнулся ей.
– Что я могу сказать? Соскучился по тебе.
Она опустила свои очки и усмехнулась.
– Какой милашка.
Он подмигнул, а затем наклонил голову в мою сторону.
– Вава, это Перт. Перт, это шалунья Вава.
– О, прекрати, – сказала она, смеясь и кладя руку на бедро. – Никто так меня не называет, кроме вашей компании, парни. И очень приятно познакомиться, Перт. Что я могу предложить вам выпить?
– Думаю, я буду «кровавая Мэри». Спасибо, Вава, – сказал я.
– Отличный выбор. А тебе, Сэйнт?
– Я буду воду, – от взгляда официантки Сэйнт рассмеялся. – Я всё ещё должен быть на работе.
– Понятно. Одна «кровавая Мэри» скоро будет, – сказала она и ушла за моим заказом.
Сэйнт растянулся на стуле, его мускулистое тело пыталось найти удобную позу, хоть он и не совсем влезал на стул. На него смотреть было ещё приятнее, чем на то, что находилось от меня справа – окно от пола до потолка с видом на пляж. Было слишком холодно, чтобы плавать, но если не выходить на улицу, этого не поймёшь. Синее небо, солнце отражается от воды мерцающим светом, и мягкие песчаные пляжи.
Очень плохо, что мой спутник на свидании утирал этому виду нос.
Нет, не на свидании. Просто обед.
– Думаю, в этих местах знаменитость ты, – сказал я с улыбкой, которую Сэйнт повторил.
– Мы здесь постоянные посетители. Приходим каждые выходные и пьём достаточно коктейлей, чтобы хватало на неделю.
– Умно.
Растянувшаяся после этого тишина между нами была слегка неловкой, но опять же, Сэйнт не знал, почему я его пригласил. Чёрт, даже я сам не особо это понимал – но знал, что что‑то в нём вдохновляет меня так, как не вдохновляло ничего уже очень долгое время.
И мне просто хотелось увидеть его снова.
– Сегодня нет кепки, – отметил Сэйнт.
Я собрался по привычке опустить свою кепку, но в итоге вместо этого провёл рукой по волосам.
– Я думал, может быть, люди в этом городе могут привыкнуть видеть меня здесь.
С одной стороны губы Сэйнта медленно приподнялись в улыбке.
– Неплохая идея.
Почему‑то я ожидал, что если увижу Сэйнта в дневном свете и в трезвости, это может заставить меня переосмыслить воспоминание прошлой ночью. Что, может быть, он не такой привлекательный, как помнил мой пьяный мозг, что поцелуй был преувеличен в моём состоянии. Но нет. Нет, нет, нет. Если что, он казался сегодня даже красивее, чем был в баре или в своей квартире, что говорило о многом. Слишком большое количество текилы прошлой ночью вывело меня из зоны моего комфорта прямо на дорожку дома Сэйнта, да, но я не мог сказать, что жалею об этом. Может, я мог справиться с этим получше. У меня на голени остались несколько небольших синяков от падения с лестницы, чтобы доказать это.
Но сделал бы я это снова ради того поцелуя? Чёрт. Да.
Я наклонился вперёд и хлопнул руками по столу, а затем, когда понял, что выгляжу так, будто я на чёртовой деловой встрече, я убрал руки и вместо этого положил их на подлокотники стула.
– Послушай, насчёт прошлой ночи...
– «Кровавая Мэри» для Перта , – сказала официантка, поставив на стол огромный стакан, наполненный до краёв и дополненный сельдереем, от которого текли слюнки.
– Это выглядит... Вау, – мне практически пришлось стирать со рта слюнки.
Вава поставила рядом с моим напитком тарелку хрустящего бекона.
– Я знаю, как вы это любите, мальчики. Подумала, что ты можешь захотеть чем‑нибудь закусить.
– Я люблю тебя, – выпалил я, и она рассмеялась. – Спасибо, Вава. Не обязательно было это делать.
– Ерунда. Любой друг Сэйнта получает особое обслуживание.
– Ты лучшая, Вава, – подмигнул Сэйнт, и когда она приняла наши заказы на еду, то снова оставила нас одних.
Я сделал большой глоток «кровавой Мэри» для смелости и обнаружил, что напиток идеален – пряный, крепкий. Чёрт возьми.
На чём я остановился?
– Я, эм, хочу снова извиниться, что пришёл неожиданно...
– Ты уже извинялся, – сказал Сэйнт и приподнял плечо. – Ты был пьян.
Он не хуже меня знал, что алкоголь вестник правды, и означало, что он предлагал мне выход, если я захочу. Оправдание моим пьяным признаниям и поцелую, который я спровоцировал.
Когда моё лицо запылало от мыслей о том, как он схватил меня за руку и притянул к себе за рубашку, Сэйнт произнёс:
– Не нужно стыдиться. Мы все так делали.
Он ошибочно принял мой румянец за стыд, которого я чувствовал немного меньше, но с попойки у меня бывали намного большие проблемы, чем прошлой ночью. Я принял моментальное решение подыграть последнему, а не рассказывать ему всю правду – в итоге которой только снова начну умолять его меня поцеловать.
– Ты практически тащил меня по лестнице, – сказал я.
– Только потому, что она поставила тебе подножку. Не переживай. Я с ней поговорил, – губы Сэйнта снова изогнулись, и я слегка расслабился от того, что его вроде не волновало, что он увидел меня таким пьяным. У меня были мысли о том, что он подумал об этом, но он не был зол, раздражён и не испытывал отвращение. Ему было просто... весело.
– Подумай серьёзно о том, чтобы их заменить, – сказал я с невозмутимым выражением лица, подыгрывая. – Я мог сломать свою руку, и тогда ты был бы в полном дерьме.
Глаза Сэйнта блестели.
– Ты застраховал эту руку?
– Ещё нет.
– Тогда лучше будь осторожен. Не хотелось бы, чтобы ты поранился.
Мы всё ещё говорили о лестнице?
– В будущем я буду больше внимателен к тому, куда прихожу пьяным, спасибо. И я ценю то, что ты побаловал меня... поцелуем из жалости в том состоянии. Очень мило с твоей стороны.
Я произнёс это в качестве шутки, импровизированным способом, давая ему шанс выкрутиться на случай, если он почувствовал давление прошлой ночью. Но я надеялся, что он поцеловал меня не поэтому. Я хотел, чтобы он сделал это снова.
Сэйнт наклонился вперёд, опираясь локтями на стол, и сузил глаза.
– Тебе это показалось жалостью?
– Эмм...
– Потому что если ты почувствовал жалость, мне придётся это исправить.
Напряжённый взгляд Сэйнта, глубокий тембр его голоса и твёрдая линия его сжатой челюсти совершенно ясно сказали мне, что никто не заставит его сделать что‑то, чего он делать не хочет – и это было чертовски горячо.
Не поцелуй из жалости: проверено.
Я сглотнул и обнаружил, что мой взгляд опустился на его губы, а затем это заметил и он. Но он ничего не сказал мне об этом. Вместо этого он кусал нижнюю губу зубами, и мне захотелось, чтобы это были мои губы, чтобы это делали мои зубы.
Я, не думая, наклонился вперёд – как раз, когда Вава вернулась с нашим заказом.
– Хорошо, мальчики, – сказала она, поставив перед нами еду. – Я жду пустых тарелок, слышите?
И вот так сексуальное напряжение между нами рассеялось. Я чувствовал, как официантка переводит взгляд между нами, прежде чем тихо ускользнуть.
– Может, ты покажешь мне, как это делается, – сказал я, когда она вышла из зоны слышимости.
Сэйнт окинул меня взглядом, прежде чем начать резать свое мясо.
– Если бы я не знал лучше, то подумал бы, что ты со мной флиртуешь.
– Что, если это так?
– Это невозможно. Мы на людях.
– И что?
– Разве ты не гуляешь только с женщинами, когда выходишь из дома?
Я сделал паузу, накалывая свое мясо на вилку.
– Я думал, ты не слушаешь сплетни.
– Не слушаю. Но тяжело отрицать фотографии, которые мелькают, когда смотришь новости.
– Ммм, – я жевал и думал, как на это ответить. Он не ошибался. И меня тревожило, что он мог неправильно понять, кто я, что означало, что мне нужно было всё прояснить. – Я могу понять, почему ты так говоришь.
– Скажешь, что я ошибаюсь? – выражение лица Сэйнта стало серьёзным, чего не было пару минут назад. – Слушай, я не такой парень, который будет избегать слона в комнате, а прямо сейчас он у нас довольно большой. Я знаю, что ты не открыт, и не уверен, как ты себя определяешь, но если ты натурал и хочешь поэкспериментировать, как бы я ни был польщён, я тебе не подхожу.
«Что ж, отличный способ выложить всё на чистоту» , – подумал я, заставляя себя проглотить свою еду. Но Сэйнт не мог ошибаться больше.
– Ладно, – сказал я и запил еду глотком коктейля. – Это было прямо.
– Я не привык вокруг да около.
– И я ценю это. Первое, что тебе нужно знать, я бисексуал. У меня никогда не было проблем с тем, чтобы признать это, но остальной мир не так посвящён, как близкие мне люди.
– Почему так?
– Когда мы начинали, наша компания не думала, что это хорошая идея – чтобы я так публично выставлял свою ориентацию, и остальная группа с этим согласилась.
– Я думал, в группе есть несколько парней...
– Геев? Да. Но, видимо, трое геев было уже слишком. Остальные парни поддержали тех, кто управлял шоу. Из‑за того, что я был главным вокалистом, они хотели, чтобы я привлекал большую часть наших зрителей.
– Женщин, – произнёс Сэйнт.
– Верно. И, к сожалению, моя бисексуальность вызывает плохую реакцию у тех, кто считает, что ты не достаточно гей или не достаточно натурал. Люди не понимают, что тебя могут привлекать и мужчины, и женщины.
– Понятно, – сказал Сэйнт, кивая, пока обдумывал, что я ему говорю. – Ну, я извиняюсь, что сделал скоропалительные выводы о тебе. Я предположил и ошибся.
– Не совсем ошибся, – когда Сэйнт посмотрел на меня вопросительным взглядом, я произнёс: – Я никогда не выходил на люди с парнем. Ты был прав. И теперь, когда я ушёл из группы, тяжело избавиться от старых привычек.
– Ты нервничаешь из‑за того, что мир узнает эту твою сторону.
– Да.
– Ты не думаешь, что они примут тебя. Это может навредить твоей карьере, когда ты вернёшься.
Я кивнул.
– И снова да.
– Ладно, – на его губах играла задумчивая улыбка. – Тогда что ты здесь делаешь?
Здесь, со мной, – не договорил он.
– Я не знаю, – признался я.
Казалось, он обдумывал это в голове.
– У тебя никогда не было отношений с парнем, даже тайных?
– Не особо.
– Никогда?
Я почесал голову.
– Я был в группе слишком долго. Это быстро бы прикрыли.
– Не мне судить.
Подождите... нет?
– Не говори мне, что у тебя никогда не было отношений.
Сэйнт покачал головой.
– Не было.
Я в шоке ахнул.
– Никогда?
Он бросил в меня обёртку от соломинки, и я рассмеялся.
– Я в шоке. Не буду врать, – сказал я.
– Почему?
– Посмотри на себя.
Сэйнт опустил взгляд на себя, а затем выгнул бровь.
«Нет, чёрт возьми. Я не попадусь в эту ловушку, отвечая». Вместо этого я решил полностью сменить тему. Я не был готов заходить на опасную территорию, которая в данный момент выдаст слишком много моих мыслей.
– Я знаю, что у тебя есть сестра. Твои родители тоже здесь?
Сэйнт рассмеялся от моего резкого поворота, а затем, к счастью, подыграл.
– Родители живут в паре часов езды отсюда.
– Правда?
– Ты кажешься удивлённым.
– Должно быть, у тебя невероятные родители.
– Я передам им, что ты так сказал, – он наколол на вилку кусок свинины и указал на меня. – Что насчёт тебя? Ты говорил мне, что единственный ребёнок, поэтому эгоистичный и разбалованный – твои слова – но что насчёт твоей семьи?
– Мой отец скончался, а мать живет в Китае. Она очень классная и прогрессивная, и моё попадание в группу она посчитала очень крутым.
– Значит, она ходит на твои концерты?
– Чёрт, она раньше ездила по всей Азии, чтобы ходить на мои шоу. Теперь держится ближе к дому, ибо хочет спокойствия
.
– У меня есть ощущение, что она мне понравится.
– Шутишь? Она будет в восторге от тебя.
– Оу, да? – он оживился. – Как она выглядят?
– Нестандартно для мамы, – сказал я, бросая в него кусочек тоста, от которого он увернулся. – Кстати о нестандартном, я мог кое‑что слышать о тебе.
– От кого?
– От нашего общего друга.
– Уже спрашиваешь обо мне Мью?
– А если и так?
– Я не жалуюсь. Но расскажу тебе всё, что ты хочешь знать, – он взял свой стакан и поднёс его к губам.
– Ты правда умеешь читать мысли?
Сэйнт с трудом проглотил воду, которую пил, и закашлялся.
– Он так тебе сказал?
– Так это правда?
– Нет, – сказал он, вытирая губы салфеткой, прежде чем положить её обратно к себе на колени. – Совсем нет. Иногда я улавливаю чувства тех, кто вокруг меня, поэтому легче прочесть и понять то, через что они проходят. Но это совершенно другое.
– Значит, ты не видишь, о чём я прямо сейчас думаю?
Сэйнт наклонился вперёд, опираясь на локти, и притворился, что изучает меня.
– Ты думаешь: «Надо было мне заказать мясо».
Я опустил взгляд на остатки своего салата, а затем на его мясо. Он действительно выглядел довольно привлекательно.
– Я думал, ты не умеешь читать мысли? – пошутил я.
– Метод научного тыка, – сказал он, а затем наколол кусок свинины и зажал его между зубами.
Хохотнув, я продолжил свою попытку оставить Ваве пустую тарелку, и тогда до меня дошло. Тогда я понял, почему на самом деле пригласил Сэйнта на обед: мне нравился этот парень. Он был интересным, разговор всегда шел как по маслу, он был прямолинейным и честным, забавным, как мне и нравилось, и, чтоб меня, он был красивым. Я задумался, почему у него никогда не было отношений – дело было определённо не в том, что ему никто не предлагал. Воспоминание о том, как на него смотрел Зи, вызывало тошноту, но я представлял, что точно так же на Сэйнта смотрит длинная очередь мужчин. На самом деле, я буду ещё одним лицом в этой очереди.
Мне хотелось спросить у него почему, но что‑то меня остановило. Может, я не хотел слышать его ответ. Это заберёт любую зарождающуюся надежду, в которой я себе не признаюсь, но буду чувствовать в глубине своих мыслей.
На секунду я подумал, что что‑то услышал, и когда огляделся вокруг в поисках источника музыки, ничего не увидел.
– Ты это слышишь? – спросил я Сэйнта.
Он покачал головой, и я снова услышал это. На этот раз я не подумал, что звук идёт снаружи, и тогда сосредоточился на том, что пытался сказать мне мой мозг. Или, в этом случае, показать.
Проявлялся сексуальный пульсирующий ритм, такой явный, что я будто слышал, как кто‑то его играет. Но нет. Это был я. Это было что‑то новое и неожиданное и...
– Что‑то не так? – спросил Сэйнт.
Я поднял вверх палец.
– Подожди.
Ритм повторился, и на этот раз я услышал весь аккомпанемент, который подойдёт к нему.
Отчаянно оглядев стол в поисках чего‑то, чем можно записать, я ничего не нашёл. Я достал свой телефон, но батареи осталось три процента.
Черт. Из всех мест и всего времени именно сейчас. Отлично. Просто отлично.
Отодвинувшись на стуле и поднявшись на ноги, я сказал:
– Мне надо идти.
– Уборные за кухней справа.
Я потянулся за своим бумажником и достал пару крупных купюр, более чем достаточно, чтобы покрыть обед и оставить щедрые чаевые. Я бросил их и посмотрел на Сэйнта извиняющимся взглядом.
– Нет, я хочу сказать, что должен уйти. Надо записать эту идею, пока не потерял, – я начал уходить, а затем обернулся назад. – Прости. Передай Ваве «спасибо».
– Оу. Ладно, – сказал Сэйнт, на его лице на мгновение отразилось удивление, прежде чем он махнул мне рукой. – Всё в порядке. Иди. Запиши все слова.
Побежав через ресторан к выходу, я едва уловил, что сказал Сэйнт, пытаясь не потерять ритм.
Кстати о времени. Слава богу, что это не было настоящее свидание.