глава 3. Перт
Я приподнял бровь, когда парень, который сидел в кресле Сэйнта, пробежал мимо меня, чуть не спотыкаясь в спешке уйти. Какую фразу всегда в шутку говорят, когда чувствую к таким слабакам жалость? Ах да. Благослови господь его нервы.
Пока я оглядывал салон, в кармане моих джинсов раз в двадцатый за последний час завибрировал телефон. Я не потрудился проверить экран, не глядя знал, кто обрывает мне телефон. Мне следовало выключить его к чёрту или оставить в своей комнате, но я обнаружил, что постоянные звонки только подогревают мою решительность отстраниться от прошлого подальше.
Телефон продолжал вибрировать, когда я остановился у стойки регистрации салона татуировок «Гоу Флекс» и стал листать один из фотоальбомов с названием «Индивидуальные заказы Сэйнта» на обложке. Я слышал от нескольких друзей, какой Сэйнт талантливый, а его внимание к деталям было бесподобным, и судя по их татуировкам, а также по дизайнам на страницах фотоальбома, они не преувеличивали.
– Перт, верно? – раздался передо мной глубокий голос.
– Верно.
Я закрыл альбом и поднял взгляд. И выше. Вот там стоял Сэйнт, мужчина, с которым я несколько месяцев переписывался насчёт индивидуального дизайна и которого я представлял совсем не так. Не что чтобы у меня были ожидания – мне было более чем плевать, как он выглядит, – но боже . Этот парень был огромным, в плане поднимет‑меня‑как‑штангу‑и‑даже‑не‑вспотеет огромный. Минимум метр восемьдесят шесть или около того, покрытый татуировками от ключиц и ниже, включая руки. Не то чтобы это было удивительно, учитывая его работу, но меня поразило то, во что он был одет, что резко контрастировало с его внешним видом. Строгие чёрные брюки, белая рубашка, три верхних пуговицы которой были расстёгнуты, а рукава закатаны, и темно-серая жилетка в тонкую полоску. Он выглядел готовым к свиданию, а не к тому, чтобы склониться на стуле, работая над моим дизайном. Я даже не собирался позволять себе думать о том, какой он чертовски привлекательный, иначе пришлось бы развернуться и сразу же уйти.
Когда он хорошо присмотрелся к моему лицу, я увидел, как он складывает два и два, судя по тому, как его глаза слегка расширились, и я напрягся. Он знал меня. Он знал мою группу. Ну, уже бывшую группу. Но так же быстро, как в его тёмно‑карих глазах промелькнула вспышка осознания, она исчезла, и Сэйнт снова вернулся к делу.
Это было впервые.
– Спасибо за ожидание, – сказал он. – Мой клиент без записи был немного... нерешительным.
– Для тебя это стандартная практика – отговаривать клиентов от татуировок?
Сэйнт улыбнулся, делая пометку в своём календаре.
– Только когда это ради их блага, – он протянул мне папку и ручку. – Прочитай это и подпиши. Ещё мне нужна будет копия твоих документов.
– Конечно, – я вытащил из бумажника свои права и протянул ему, прежде чем прочитать обязательство об освобождении от ответственности, медленно, строчка за строчкой. Да, это выглядело как стандартное обязательство, но никогда не знаешь, сколько там может быть скрытого, если не проверишь каждое слово.
Прошло пару минут, а я всё ещё читал, и Сэйнт тихо хохотнул.
– Ты, наверное, первый человек, который всё читает, прежде чем подписать.
– Меня достаточно часто разводили на плохие контракты, так что теперь я более осмотрительный, – я поставил подпись, дойдя до конца, и подвинул документ в его сторону.
– Готово. Хочешь копию?
– Нет необходимости.
Он положил договор в папку, а затем сделал копию моих документов. Через плечо он произнёс:
– Ты будешь некоторое время сидеть в кресле, так что уборные сзади, если нужно. Ещё у нас есть кофе и холодильник, полный напитков, если чего‑то хочешь.
– Нет, спасибо. Всё в норме
.
– Хорошо, – сказал он, протягивая обратно мои документы и тепло улыбаясь мне. – Так тебя по‑прежнему устраивает дизайн? Есть какие‑то изменения, которые ты хотел бы обсудить, прежде чем мы приступим?
– Дизайн отличный.
Сэйнт ждал, что я продолжу, но когда этого не произошло, он понял намёк, что я не особо настроен разговаривать, и кивнул.
– Ну, я рад, что ты им доволен. И просто чтобы повторить, что мы обсуждали по переписке, я буду бить дизайн от руки, а не по трафарету, так что могут быть некоторые художественные вольности, в зависимости от размещения, но всё будет как можно ближе к тому, что ты просил. Тебя это устроит?
– Ага.
– Хорошо, тогда давай начнём, – он кивнул, чтобы я пошёл за ним через открытый салон. Всю левую часть занимали прямоугольные рабочие места, которые были разделены только синими ширмами, достаточно высокими, чтобы скрыть интимные части тела клиента, но достаточно низкие, чтобы татуировщики видели друг друга так же, как и остальной салон. В отличие от большинства салонов, в которых я был, стены этого не были испещрены фотографиями работ художников или серийных татуировок. Вместо этого под лампами сверкали замысловатые картины, контрастируя с тёмно‑серыми стенами. Результат получался творческим, но чистым и свежим, показывая, что мужчина, за которым я шёл, очень гордился своим делом.
Сэйнт жестом указал в сторону большого чёрного кресла сзади.
– Садись и расслабься, пока я всё подготовлю.
Когда я сел, мой мобильник зазвонил снова. Я игнорировал его, пока Сэйнт прикреплял распечатку татуировки в стиле ориентал в раме рядом с креслом, чтобы легче было смотреть, и стал искать то, что ему нужно. Закрыв глаза, я постарался сделать то, что он сказал – расслабиться – но сказать это было легче, чем сделать, когда мои мысли разбегались, а тело оставалось таким взвинченным, что я задумался, смогу ли сидеть на месте.
Большинство того, из‑за чего я переживал, оставалось одним и тем же последние полгода: принял ли я правильное решение, какого чёрта я буду теперь делать со своей жизнью и смогу ли когда‑нибудь снова написать приличную песню?
А ещё недавно ночью появился кое кто неожиданный, о ком я не мог перестать думать...
Мой телефон снова завибрировал в кармане, и на этот раз мне захотелось кинуть его через зал.
Черт, мне это уже порядком надоело.
Садясь на стул рядом со мной, Сэйнт произнёс:
– Тебе нужно ответить?
– Нет.
– Хмм, – он натянул перчатки, пока жужжание продолжалось. – Он будет звонить всё время, пока ты в моём кресле?
Я пожал плечами.
– Возможно, так и будет.
– Тогда, может быть, ты можешь его отключить.
Внезапная серьёзность в его голосе дала понять, что он не спрашивает, и моим первым инстинктом было сказать ему, чтобы он не лез не в своё дело. Но это была машинальная защитная реакция, которая не имела никакого отношения к мужчине, который собирался оставить на мне постоянный след, а относилась к тому, кто был на другом конце звонка.
Без слов, я достал мобильник из кармана, чтобы его отключить, и, делая это, я взглянул на экран, прежде чем тот стал чёрным. Этот быстрый взгляд подтвердил все мои догадки по поводу звонящего, но серьёзно!? Больше тридцати звонков?!
Я засунул мобильный обратно в карман, пока Сэйнт продолжал готовиться. Он не говорил ни слова, не обязан был, но что‑то в серьёзности его расправленных плеч вызывало у меня чувство, что я веду себя как придурок. Не лучший образ действий перед тем, как тебе начнут наносить татуировку.
– Прости. Это по работе, – пробормотал я, хоть уже давно не имел ничего связанного с работой. На самом деле, в последнее время у меня не было никаких дел, верно? Я убегал от проблем и стал в этом чертовски хорош. Я сбежал из Китая в Японию, в Киото, а затем в Токио , прежде чем прилететь в Таиланд. Я даже не был уверен, что привело меня сюда, помимо того факта, что я проводил здесь периодически время отдыхая. И это было так далеко от музыкального мира, как только было возможно.
Сэйнт открыл упаковку со спиртовыми салфетками, и я поднял руку, чтобы он смог протереть незапятнанную кожу моего предплечья.
– Я знаю, как всё бывает. Значит, можешь считать эти следующие несколько часов перерывом.
Я фыркнул.
– Похоже, у меня сейчас бесконечный перерыв.
– И это плохо?
– Плохо, когда твоя жизнь переворачивается с ног на голову.
– А, – кивнул Сэйнт, но больше ничего не сказал. Очевидно, этот парень не был сплетником, но он узнал меня, так что ему должно было быть интересно. Верно?
– Полагаю, ты что‑нибудь об этом слышал, – сказал я, выманивая ответ, что угодно, что дало бы мне намёк на то, о чём он думает. Я даже не знал, почему мне вообще есть до этого дело.
Его глаза на мгновение поднялись к моим, прежде чем он кивнул в сторону татуировщика, работающего с женщиной рядом с нами. Я понял предупреждение: «Не говори ничего, что не хочешь выдать». Затем он слегка понизил голос, чтобы сказать:
– Я никогда не слушаю сплетни.
Я чувствовал искренность его слов, и впервые за долгое время мои губы растянула маленькая улыбка.
– Спасибо.
Он подмигнул мне, прежде чем переключить внимание обратно на мою руку.
– Значит, голова дракона начнётся примерно... здесь, – сказал он, проводя пальцем по месту в нескольких дюймах от моего запястья, а затем поднимая его выше по моей руке, чтобы показать мне, что он представляет. – Затем тело в этой области, и хвост закончится примерно вот тут.
– Да, – произнёс я, игнорируя то, что по моей коже пробежались мурашки от его прикосновения. Какого чёрта? – Так хорошо.
Когда он включил машинку, и её жужжание стало соответствовать тому, которое раздавалось рядом с нами, я перестал двигаться. Татуировки никогда меня не беспокоили, наверное, поэтому у меня и были парочка различных форм и размеров по всему телу, и когда иголка проколола мою кожу, я не поморщился. Отключившись, пока Сэйнт наносил татуировку на мое тело, я сосредоточился на музыке, звучащем из динамиков. Это была песня той группы, у которой мы выступали на разогреве тысячу лет назад, когда были маленькими амбициозными никем. Было сумасшествием думать, как всё это быстро изменилось. В течение года мы прошли путь от выпуска своего первого альбома до собственного тура. И после этого всё просто пошло в гору.
Захваченный музыкой и воспоминаниями, я обнаружил, что смотрю на татуировку, которая обвивала ключицы Сэйнт, и задумался, почему он выбрал этот конкретный дизайн для такого уязвимого выделяющегося места, и было ли это чертовски больно.
– Да, было больно, – сказал Сэйнт, не поднимая взгляда.
– Что?
– Татуировки на ключицах, – он вытер лишние чернила с моей руки и тихо хохотнул. – Я вижу, о чём ты думаешь. Они доставили хлопот, так что если ты не решил всё смертельно точно, я бы не советовал этого делать.
– И ты снова отговариваешь клиента от татуировки.
Сэйнт усмехнулся.
– Полагаю, да. Но, эй, это твоё тело.
Свободной рукой я инстинктивно потёр ключицы.
– Я хорошо справляюсь с болью, но это может быть слишком.
– Да, они тебе не нужны.
Этот комментарий разжёг моё любопытство.
– А тебе были нужны?
– О да, – он остановился и наклонился ко мне, склоняя голову в сторону. – У меня есть родимое пятно, которое я скрыл татуировками. Выглядит как будто это сыпь и никого особо не привлекало, если ты понимаешь, о чём я.
От моего внимания не укрылось, что Сэйнт был привлекательным парнем, и я почувствовал, как по моим щекам крадётся румянец от его комментария, пока я в такой близи рассматривал следы на его коже. Я сомневался, что даже что‑то заразное удержало бы кого‑то вдали от него, но как только эта мысль промелькнула в моей голове, я заткнул её обратно куда подальше. «Это последнее, о чём мне нужно сейчас думать».
– Я, эм, ничего не вижу, – сказал я. – Кто бы это ни сделал, работа потрясающая.
– Спасибо тебе большое, – самодовольно произнёс татуировщик рядом с нами, и Сэйнт покачал головой, глядя на меня.
– Пожалуйста, не подпитывай его эго, – сказал он.
– Это не эго – говорить, что я лучший, – ответил парень.
Сэйнт закатил глаза, но веселье на его лице говорило, что такой спор происходил часто. Это было забавно – обычно, когда я сидел в таком кресле, я не говорил и двух слов, но с этим парнем я чувствовал себя совершенно расслабленно.