11. Прекрасная ошибка
В моей временной спальне темно и слишком душно. Я распахиваю настежь балконную дверь и усаживаюсь на край кровати, прикуривая прямо в помещении. Чувствую бесконечную тоску и усталость, а еще обиду на Майского, который сделал меня частью мира своих несбыточных фантазий. Я ведь никогда не мечтала о первом и единственном. В нашей семье вообще нет привязанностей, это наследственное и досталось от папочки, у которого семь детей от разных женщин...
Сигаретный дым постепенно заполняет небольшое помещение, и я смотрю на него, словно очарованная, пытаясь собрать в кучку разбегающиеся мысли. Но в этот момент вдруг открывается дверь, и я поворачиваю голову, чтобы увидеть перед собой хмурое лицо Майского.
— Ты решила напоследок сжечь мне дом? — осведомляется он холодно, усаживаясь на край постели. Я пожимаю плечами, слишком заинтересовавшись словом «напоследок». — Я решил приостановить наше... сотрудничество, — произносит Артур, отвечая на мой немой вопрос. Но я только вскидываю брови, ведь вопросов становится еще больше. — Пока еще не решил, что делать с долгом, но на данный момент не нуждаюсь в твоих услугах. Ты можешь собирать вещи и возвращаться к себе.
— Сдался? — мой голос звучит равнодушно, но на деле я даже испытываю легкое разочарование. Майский казался мне более целеустремленным, впрочем, хорошо, что он понял это и решил наконец-то отвалить от меня. — Или решил действовать по принципу: если любишь — отпусти?
— Тебя невозможно любить, — фыркает мужчина все тем же ледяным тоном. Он встает с постели и направляется к выходу. — Наверное, потому, что ты и сама себя не любишь...
Качаю головой, но вместо споров встаю и захлопываю за ним дверь, чтобы начать собирать вещи. Мне противно от его слов и от него самого, поэтому хочу как можно быстрее убраться из этого дома и забыть об этих днях как о страшном сне. Потом подумаю о долге, может, смогу разжалобить отца или попросить взаймы у братьев, но мне пора покончить с моим личным видом мазохизма под названием «Артур Майский».
Домой я возвращаюсь ближе к вечеру и сразу заваливаюсь спать, накрывшись горой одеял и пледов, ведь в доме так и не подключили отопление. Моя болезнь напоминает о себе, поэтому решаю отлежаться еще несколько дней, но это оказывается настолько скучным, что уже в понедельник я не выдерживаю и иду в школу. В холле меня встречает Дэн, с которым я за все время обменялась только парой сообщений в соцсети, ведь так и не нашла себе новый мобильный.
— Не слишком ли ты легко одета для той, что только переболела бронхитом? — хмурится парень, поравнявшись со мной. Его взгляд проходится по полупрозрачной кружевной блузке и короткой черной юбке, к которым я по привычке подобрала черные ботинки. — Как ты?
— Поговорим наедине? — предлагаю, направляясь в сторону туалета, где мы так часто зависаем. Дэн идет за мной.
В туалете открыто окно, и я прислоняюсь к подоконнику рядом с ним, прикуривая. Дэн останавливается напротив и тянется к пачке в кармане джинсов, но затем возвращает ее обратно.
— Может, все-таки расскажешь, где пропадала? — интересуется он, поймав мой взгляд. Я так и не сообщила ему, когда вернулась домой на выходные, но он знает, что меня не было там несколько дней.
Вариант о том, чтобы сказать ему об Артуре я сразу же отбрасываю. Поэтому просто молча отмахиваюсь, пожав плечами.
— Ася, — произносит Дэн устало, возвышаясь надо мной. Я делаю еще затяжку, а затем тушу сигарету и выбрасываю в урну, показывая, что внимательно его слушаю. — Что с тобой в последнее время происходит?
— Ничего, из-за чего тебе следовало бы так загоняться, — фыркаю, скрестив руки на груди. На его лице искреннее беспокойство. — У меня просто выдались паршивые дни, но сейчас уже лучше.
— Я вообще-то волновался... — последнее слово парень произносит чуть тише, но мне все равно удается его услышать. Я усмехаюсь.
— Правда, волновался? — выдыхаю, скользнув взглядом по его лицу. Такому знакомому и даже родному.
Наши взгляды встречаются, и Дэн молча кивает, глядя мне прямо в глаза. Пристально. Глубоко. Долго... невыносимо долго. Из груди вырывается короткий порывистый вздох, и от этого мимолетного движения на лицо падает прядь волос.
Парень поднимает руку, чтобы заправить ее мне за ухо, но вместо этого касается щеки, погладив костяшками прохладных пальцев. Такой невинный, но нежный жест. Я невольно прикрываю глаза, сосредоточившись на этом легком касании, но в следующий момент ощущаю теплые губы Дэна на своих губах.
Открываю глаза и тут же попадаю в плен его взгляда. В голове мелькает мысль, что я должна остановить парня, но она тут же исчезает под напором его мягких чувственных губ, ласкающих мои осторожно и нежно, словно бы он ждет разрешения продолжить.
— Прости... Ася... — выдыхает он, чуть отстранившись. Но я не позволяю ему продолжить говорить, прижимая палец к губам, а затем прижимаясь к ним порывистым поцелуем. Уже куда более уверенным и настойчивым.
То, как он смотрит, как прикасается, с каким жаром произносит мое имя, зажигает меня. Я не могу думать ни о чем другом, кроме Дэна и его близости. Поэтому позволяю себе отпустить все мысли и прижаться к нему еще теснее. Всего один раз. Никто никогда не узнает...
В этот момент понимаю, что сон становится реальностью, и мне уже никак это остановить. Остается надеяться, что Артур не заявится в самый ненужный момент, ведь вместо того, чтобы присоединиться, он наверняка просто обломает мне весь кайф. Но этого никогда не случится, сегодня есть только я и Дэн, а все остальное останется за дверью. Тем более, что Майский сам послал меня к чертовой матери...
Парень продолжает целовать меня, углубляя поцелуй, и я чувствую, как между нами вспыхивает невидимый огонь, который стремительно разгорается, охватывая меня с головой. Но мне мало только поцелуев, мне нужно ещё, ещё и ещё...
Словно бы читая мои мысли, Дэн легко справляется с пуговицами на моей блузке и тянет её с плеч, обнажая грудь, едва скрытую тканью кружевного бюстгальтера. Она порывисто вздымается, когда парень оттягивает вниз тонкую лямку и припадает губами к обнаженному плечу, прокладывая дорожку из поцелуев к шее.
Запрокидываю голову, давая ему полную свободу действий, и негромко всхлипываю, когда Дэн запускает пальцы под кружевную ткань и сжимает затвердевший сосок. По телу проходится разряд электрического тока, и мне приходится прикусить губу, чтобы не застонать во весь голос.
— Так нечестно, что ты все еще одет, — шепчу, подцепляя край его футболки и стягивая ее через голову, чтобы открыть себе вид на его торс. Дэн усмехается, даря мне мимолетный, но сладкий поцелуй, и тянется к застежке бюстгальтера, чтобы поскорее от него избавиться.
Когда он стягивает с меня трусики, мне кажется, что все происходящее — так правильно и так просто. С ним мне не нужно играть в глупые игры, в которых никогда нет победителя, не нужно цепляться за маску стервы, не нужно пытаться быть послушной, хоть я никогда этого не умела. С Дэном можно быть собой и делать все, что хочется, и именно поэтому меня так тянет к нему. Особенно сейчас, когда я постоянно в напряжении, и тело отчаянно нуждается в разрядке.
— Ничего не забыл? — спрашиваю у Дэна, протягивая ему презерватив. У меня всегда имеется с собой парочка, ведь не все парни готовы думать о защите, а я не хочу сдохнуть от чего-нибудь венерического и уж точно не собираюсь становиться матерью в ближайшие лет так... Никогда.
— С тобой слишком легко потерять голову, — улыбается он в ответ, запуская пальцы мне в волосы, снова притягивая к себе для поцелуя. Легкого, порывистого, но бесконечно нежного. Если бы я была хоть немного романтичной, то сказала бы, что у меня от него бабочки в животе. Но я на редкость цинична, поэтому точно знаю, что это просто похоть и вожделение, и все это точно пройдет, как только получу долгожданную разрядку.
Продолжая целовать, парень подхватывает меня под ягодицы, чтобы усадить на подоконник и войти парой плавных неторопливых движений бедрами. Я невольно выгибаюсь в спине, прислоняясь к холодному стеклу, и обхватываю его бедра ногами, прижимая к себе еще ближе. Его нежность кажется мне невыносимой, но в то же время такой бесконечно прекрасной, что я задыхаюсь. От желания, от переизбытка чувств, от чертовых бабочек, которым становится тесно внутри...
Дыхание сбивается, мысли путаются, но тело так и тянется к нему. Жарче, ближе... теснее... Я совершенно забываю о необходимости контролировать свои стоны, сосредоточившись только на движениях Дэна, который ускоряет темп, проникая быстрее и глубже. Он наклоняется ко мне и осыпает поцелуями обнаженную грудь, чем только усиливает мое помешательство.
— Боже мой, — мой шепот ловят его мягкие губы, и я чувствую, что близка к разрядке. Цепляюсь за подоконник так сильно, что ломаю об него ногти, но едва обращаю на это внимание. Свободная рука путается у парня в волосах, прижимая его ко мне до боли в губах. — Дэн...
Последнее слово обрывается всхлипом, когда по телу проходится судорога удовольствия, от которой снова забываю, как дышать. Дэн делает еще пару порывистых толчков, а затем кончает, уткнувшись носом в мое обнаженное плечо. Такой нежный и интимный жест, что несколько секунд я не решаюсь даже пошевелиться, чтобы не потревожить его.
Мы стоим в тишине, полностью поглощенные друг другом, но затем вдруг раздается звонок с урока, и я тут же отстраняюсь от него. Неловко приглаживаю растрепанные волосы и оглядываюсь в поисках блузки.
— Это было... — заговаривает вдруг Дэн, отодвигаясь от меня. Он выбрасывает в урну презерватив и застегивает брюки.
— Глупо, — заканчиваю за него я, роясь в рюкзаке в поисках влажных салфеток. Артур убьет нас обоих. — Обещай, что забудешь об этом и больше никогда не напомнишь.
— Я хотел сказать, что это было потрясающе, — фыркает он, и я прикусываю нижнюю губу, отворачиваясь от него, чтобы застегнуть блузку. Но парень вдруг тянет меня за подбородок, заставляя посмотреть на него. — Или тебе не понравилось?
— Было лучше, чем в прошлый раз, — отзываюсь, не выдерживая его внимательного взгляда. Впрочем, то, что тогда произошло, и разом назвать нельзя. Мы ведь были пьяны в стельку. — Обещай мне, что ты об этом забудешь.
На этот раз мой голос звучит настойчивее и жестче. Помедлив, Дэн кивает, и я снова отворачиваюсь, чтобы поправить волосы перед зеркалом. Это далеко не первый случайный секс в моей жизни, но почему-то именно после него я чувствую себя бесконечно паршиво. Наверное, потому, что своим безрассудством подставила и его, и себя, и теперь не представляю, как буду все это расхлебывать...