Глава шестнадцатая
На следующий день рассвет наступил поздно, как будто солнце решило поспать, небо заволокло серыми тучами, угроза дождя была тяжелой и неотвратимой.
Они решили хорошенько выспаться - или то, что в данных обстоятельствах считалось таковым, - прежде чем отправиться в путь на следующий день. С одной стороны, они хотели максимально продлить свой световой день. С другой стороны, они не хотели бродить по улицам среди ночи вместе с другими беглецами. Это было бы жутковато. Большинство из них уже ушли, и Ньют решил, что можно дать им фору, дать им немного пространства. Чем больше, тем лучше.
Они стояли возле маленькой хижины, которую несколько дней называли своим домом. Он смотрел на жалкое маленькое строение и думал, смог бы он провести остаток своих дней в таком месте - с ребенком, который не разговаривал, и женщиной, которая заставляла его скучать по тени матери, которую он почти помнил. Кейша и Данте уже были для него всем миром, но оставаться в этом месте, пока они не сойдут с ума, было похоже на особый вид ада на Земле.
— Вон они идут, — сказала Кейша.
Она пристегнула рюкзак, набитый до отказа едой и провизией, точно такой же, как и на его спине. Данте сидел на земле у ее ног, глядя на приближающуюся группу оборванцев, словно говоря: "Ты отдаешь наши жизни в их руки?".
Джонси вел группу из восьми сомнительного вида шизов по тропинке, как раз вовремя, через час после восхода солнца. Ньют не знал, почему слово "оборванцы" пришло ему в голову именно сейчас - наверняка его мама или папа использовали этот термин для описания подростков-хулиганов по соседству, - но, похоже, оно подходило. Здесь было больше татуировок, пирсинга, кожаных ботинок и рваной, потрепанной одежды, чем Ньют когда-либо видел в одном месте. И они, очевидно, не слишком любили мыться или стричься. Но они вызвались рискнуть своей жизнью, чтобы помочь ему воссоединить Кейшу с ее семьей. Этим было сказано все, что нужно было сказать.
—— Маэстро Ньют! — крикнул Джонси, широко ухмыляясь и демонстрируя неполный комплект зубов. Он привычно провёл рукой по волосам, зачёсывая их назад — это было его любимое занятие. — Ну что, готовы к приключению века?
Ньют кивнул с таким видом, будто герой вестерна из старых книжек:
— Вообще-то, я надеюсь на самое скучное приключение в моей жизни. Раз охраны нет, может, дойдём спокойно и без происшествий. Кейша говорит, что тут около 20 миль пути.
Обычно на лице Джонси застывала дурашливая улыбка, но сейчас по нему промелькнула тень чего-то серьёзного — будто он точно знал, что нет никакого шанса, что они просто прогуляются до места встречи без происшествий. Без происшествий, которые оставляют шрамы.
— Надеюсь, ты прав, — сказал Джонси, почти полностью вернув себе обычное беспечное выражение лица. — Да ты наверняка прав. Кто рискнёт связываться с такой бравой компанией, как мы?
Он жестом указал на своих друзей, словно демонстрируя нечто драгоценное. И, возможно, так оно и было.
Ньют с грустью, пронзившей его сильнее, чем он мог бы подумать, заметил, что девушка Джонси не пришла. Он чуть было не спросил о ней, но решил лучше не делать этого.
— Я так понимаю, иммуняки не оставили после себя пушек? — спросила Кейша. — Было бы очень мило с их стороны, если бы они это сделали.
— Ни одной, ублюдки, — ответил Джонси. — Но у нас полно острых предметов.
Он поднял рубашку, чтобы показать осколок стекла, засунутый в брюки, половина которого была обмотана черной изолентой.
— На этот раз я постараюсь не порезать руку.
Кейша оглядела его с ног до головы.
— Лучше будь осторожен, а то можешь порезать кое-что другое. Я бы не стала бежать слишком быстро с этой штукой, засунутой в твои штаны.
Это вызвало достаточно уважительный смех со стороны группы.
— Я буду супер-пупер осторожен, — ответил Джонси. — Может, пошевелимся? Солнце светит не так долго, знаешь ли.
— Вот и славно, — сказал Ньют, чего он не произносил уже несколько десятилетий, или так ему казалось. — Давайте убираться из этого места.
— Кто хочет понести ребенка первым? — спросила Кейша.
* * *
Ньют отказывался верить, что все охранники ушли - по крайней мере, он не хотел верить, пока они не оставят стену в нескольких милях позади себя. Тем не менее, он достал из рюкзака свою пушку и держал ее заряженной, готовой "заджонсить" любого, кто в этом нуждается - именно так, по словам Джонси, Ньют поступил с ним, словно это был почетный знак. "Помнишь тот раз, когда ты меня "заджонсил"?" - спрашивал он. "О да, это было вчера". Или: "Меня "заджонсил" паренёк из Лабиринта, разве это не круть?". Ньюту действительно начинал нравиться этот парень, которого он жестоко ударил током меньше 24 часов назад.
Когда они подошли к воротам, через которые вошли менее недели назад, он увидел, что они открыты, а это уже неплохое начало. Одна из створок была сорвана с петель, большая плита накренилась в их сторону. В поле зрения не было ни одного человека. Джонси крикнул:
— Осторожно, сейчас все встаньте вокруг Ньюта, его мамы и брата. Держите их в центре.
— Они не... — бросил он. — Только у меня есть пушка!
— Неважно. Делай, что тебе говорят.
Он жутко подмигнул Ньюту, однако это не заставило его думать, что этот человек достаточно вменяем, чтобы быть их лидером. Надо работать с тем, что есть, подумал Ньют.
Они добрались до ворот, оглядываясь во все стороны, их было 10 человек — 11, если считать Данте, но он не очень-то годился в качестве смотрящего. Ньют присматривался к дверям, ожидая, что в любой момент оттуда выскочит бугимен. Из-за серого утра ему было трудно сориентироваться между светом и тьмой. Но мир казался покинутым людьми. Звуки птиц были единственными признаками жизни, помимо его маленькой группы.
Они прошли под аркой, образованной открытыми воротами. Никто не спрыгнул с вершины стены, никто не выбежал из леса, никто не спустился с неба на искусственных крыльях. Они были одни, по крайней мере, на данный момент.
Ньют оглянулся на стену, вспомнив, что видел табличку по дороге сюда, но не успел вовремя разобрать слова, как они промчались мимо. Это был просто кусок дерева, который кто-то прибил к доскам основного строения, на его поверхности гвоздем было нацарапано короткое сообщение. Затем кто-то заполнил бороздки слов темной грязью, которая теперь высохла.
Там было написано: "ЗДЕСЬ ЕСТЬ ШИЗЫ".
Тупость, подумал Ньют. Хотя ему пришло в голову, что теперь он действительно шиз - слово, ставшее синонимом чудовищных упырей-каннибалов до того, как он сам подхватил Вспышку. Он знал, что скоро будет там. Совсем скоро, если инцидент в боулинге был хоть каким-то показателем. Пересечет Черту. Он вздрогнул, глядя на знак. Он хотел, чтобы Томми убил его, чтобы ему не пришлось проходить через все это. Но Томас подвел его, не так ли? А может, он еще не прочитал записку в конверте? Может быть.
— Эй, капитан Ньют, — сказал Джонси, прерывая его нездоровые мысли. — У тебя очередной приступ или как?
Ньют повернулся к нему.
— Нет, просто буду типа скучать по этому месту, вот и все. Жаль уезжать так скоро.
Он отправился вслед за остальными, не обращая внимания на желание оглянуться в последний раз. Вот так и закончилось его короткое пребывание в Доме шизов, подумал он с мелодраматическим задором. Он поклялся, что никогда не вернется.
Не живым, во всяком случае.