Глава тринадцатая
В боулинге была жара.
И там воняло. Вонь до небес - так говорила его мама. Обычно это относилось к его спальне. Сколько бы он ни заталкивал свою грязную одежду и носки в самую глубь шкафа, вонь всегда вырывалась наружу, когда мама входила в комнату. Тогда он говорил, что она притягивает такие вещи, как мотылька к огню, как пальцы к козявке, просто чтобы рассмешить сестру.
Он тут же разразился хохотом, в настоящем времени, без сестры рядом, - приятным звонким смехом, который заставил всех в радиусе 20 футов настороженно посмотреть на него. Это заставило его смеяться еще сильнее. Джонси, его новый телохранитель, с сальными волосами, по-прежнему сальными, вежливо посмеивался, хотя и не мог знать, что именно так раззадорило Ньюта.
Прошло несколько дней с тех пор, как у Ньюта разболелась голова. С тех пор как Кейша согласилась с его планом. С тех пор как несколько воспоминаний о его семье вернулись и стали преследовать его, он стал записывать их в дневник, по мере возможности. Он постоянно держал его при себе, рассовывая по разным карманам, в том числе и самодельным.
Но Ньют начал... падать.
Падать в бездну.
Бездна.
Он больше не мог отрицать этого. Его разум... пошатнулся. Он дрожал. У этой чертовой хрени был чертов паралич. Удерживать свои мысли в неподвижном состоянии среди всей этой суматохи становилось все труднее с каждым часом каждого проходящего дня. Его контроль над реальностью ослабевал, как здесь и сейчас, так и в том прекрасном, болезненном, памятном прошлом, ослабевал с каждым часом, который проходил без угрызений совести.
Но в данный момент у него была только одна вещь, за которую он мог держаться. И этого было достаточно.
Он сидел на крайней левой дорожке разрушенного боулинга, где толпа была реже, уставившись на костры, пылавшие в нишах для кеглей — длинный ряд огненных языков, похожих на клыки пламени. На коленях у него лежала пушка - ему уже трижды приходилось отбирать ее у охранника, каждый раз с чуть большей силой. Он думал, что они оставят его в покое после того, что случилось утром. Как пошутил Ньют, когда одна женщина на дорожке увидела его всего в царапинах: «Видели бы других парней».
Он сидел. И размышлял. Писал в своем дневнике. Отдыхал. Пытался сдержать волнение по поводу завтрашнего грандиозного плана.
— Эй, Ньют!
Он не ответил. Он никогда не отвечал. Люди постоянно донимали его - «постоянно» - понятие относительное, учитывая, что он пробыл здесь всего несколько дней, - и он понял, что если речь шла о чем-то важном, они сами подходили к нему. Поэтому он, в основном, молчал. Он был самым близким к знаменитости человеком в Доме шизов.
— Ньют, чувак! — Кто-то толкнул его в плечо.
Он обернулся.
Джонси стоял там с двумя охранниками-иммуняками - невысоким толстяком и высоким парнем с усами. Все охранники были в состоянии повышенной боевой готовности из-за небольшого утреннего бунта, и они знали, что часть поддержания мира сейчас включает в себя умение вести себя спокойно с Ньютом и его дружками. Ньюту нравилось думать о них как о закадычных друзьях. Он всегда хотел иметь друзей.
— Что происходит? — спросил Ньют. Может быть, они решили арестовать его.
Ответил коротышка. Он всегда первым открывал свою пасть.
— Тут к тебе пришли люди, — сказал он. Каждое его слово показывало, как сильно он ненавидит свою работу, словно каждый слог был камнем, который нужно было поднять.
Ньют вздохнул.
— Скажи им то, что я говорю всем остальным. Никаких историй о Лабиринте, никаких историй о ПОРОКе, никаких историй ни о чем. Я – не рассказчик.
— Я не собираюсь сидеть здесь и спорить с тобой, господин Бог Всемогущий. Они заплатили мне за то, чтобы я передал сообщение, и вот это-то я и сделал. Мне абсолютно наплевать, увидишься ли ты с ними или нет.
— Заплатили тебе? — спросил Джонси. — Люди платят, чтобы увидеть его? — В его голосе звучал намек на сожаление, как будто их запланированный побег с Кейшей мог помешать ему воспользоваться золотой возможностью для бизнеса.
— Они прибыли сюда на Берге, — сказал Высокий Усач. — Они не типичные ничтожные шизы.
Ньют не слышал последних слов. Он услышал только "Берг". После этого в его ушах раздался грохот. Кегельбан накренился перед его глазами. Тошнота подкатила к его нутру, к горлу. Ему пришлось сглотнуть желчь.
Он взял себя в руки.
— Что значит, они прибыли сюда на Берге? Что...
Он хотел, чтобы это было правдой. Он хотел, чтобы это не было правдой.
— Какую именно часть этого предложения ты не понял? — сказал Толстый Коротышка. — Так ты хочешь увидеть их или нет? Да или нет?
— Они назвали тебе какие-нибудь имена? — спросил Ньют, больше оттягивая время. Он знал ответ еще до того, как он был произнесен, почти как если бы он манипулировал ртом охранника, когда тот отвечал.
— Томас... Минхо... Бренда, кажется. Еще какой-то парень, который был пилотом.
Ньют потратил несколько дней на то, чтобы восстановить себя, даже когда почувствовал, что его разум ускользает. Он укрепил свою маленькую безопасную группу с Джонси и его дружками - в старом мире это звучало бы как чертова рок-группа - он привыкал к жизни после Томаса, после ПОРОКа, планировал побег, решал краткосрочные задачи, чтобы завершить свою жизнь. В то самое утро он охотно и почти с радостью принял участие в беспорядках, получив всего на один-два удара меньше, чем нанес. Ощущения были великолепными, бодрящими, пьянящими. Завтра они отправлялись в последнее и великое приключение в своей жизни.
А этот глупый, надутый, высокомерный охранник, едва доставший до груди Ньюта, всего несколькими словами лишил его всего этого. Зачем? Зачем Томми пришел сюда? Что нужно сделать, чтобы он оставил Ньюта в покое, позволил ему справиться со Вспышкой так, как ему нужно? Ньют наконец-то смирился, наконец-то почувствовал себя целым. Почему они не могли просто оставить его в покое?
— Эй! — крикнул охранник, отрывая Ньюта от его расстроенных мыслей. — Да или нет? Что с тобой не так? У тебя три секунды на ответ.
Ньют не мог. Он просто не мог. Это сломало бы его, разбило бы вдребезги раз и навсегда.
— Нет, — ответил он настолько твердым голосом, насколько мог. — Скажи им, что я сказал, чтобы они убирались.
— Ты уве... — начал говорить Высокий Усач.
— НЕТ! — закричал Ньют. — Не позволяйте им приближаться ко мне! Никогда!
Перед его глазами поплыли огни. Он ожидал ответной реакции, удара прикладом пушки в лицо или чего-нибудь похуже. Но он застал их врасплох, предотвратив любой нормальный ответ, который они могли бы придумать.
Не проронив ни слова, низкорослый охранник и его усатый высокий напарник покинули боулинг.
Ньют закрыл глаза, пытаясь не видеть Томми в темноте своего сознания. Пытаясь не видеть Минхо. Пытаясь не видеть Хорхе или Бренду, Терезу или Алби, Галли или Чака.
Он видел их всех.