Глава десятая
Никто больше не беспокоил его и не разговаривал с ним, пока он возвращался к жалкой хижине, в которой они ночевали накануне. Он вообще почти никого не видел, даже на периферии. Когда он проходил мимо хижины Терри и Марии, они сидели на потрепанных стульях прямо перед входной дверью. Мария перевязала руки и ноги чем-то похожим на разорванную на ленты простыню. Терри слабо махнул Ньюту рукой, но потом уставился в землю; Мария закрыла глаза. Посыл был ясен: ты не приглашён.
Когда Ньют наконец добрался до своей маленькой хижины, он увидел Данте - спокойного, молчаливого, играющего с камнем - сидящего в одиночестве на заросшей травой земле, дверь за ним была закрыта. Ужасающая паника всколыхнулась в нервах Ньюта: он точно знал, что Кейша никогда не оставит ребенка одного вот так. Ньют бросился к двери, распахнул ее и с замиранием сердца увидел, что хижина пуста. Даже его рюкзак исчез. Его дневник. Его пушка. Вещи Кейши. Все. Все исчезло.
Он потерял равновесие и почувствовал, что может потерять сознание. Прислонившись к краю дверной рамы, он заставил себя дышать. Куда, черт возьми, она делась? Нет, идиот, сказал он себе. Кто-то забрал ее, забрал твои вещи. Он втянул в себя воздух, затем повернулся к Данте. Хотя он никогда не слышал, чтобы мальчик говорил, он все равно задал ему вопрос.
— Данте, ты знаешь, где твоя мама? Твоя мама? Куда она ушла?
Ответа не последовало, но парнишка посмотрел на него с печальной надеждой в глазах. Вероятно, одно только слово "мама" всколыхнуло что-то внутри. Ньют пытался вытрясти из головы хоть какую-то причину, ему казалось, что мир вокруг него буквально раскалывается на части, землетрясение, большое землетрясение, сотрясающее всю планету, превращая все в полный апокалипсис.
Он быстро обежал хижину, чтобы проверить, не бродит ли она где-нибудь поблизости. Может, она нашла для них дом получше. Или искала его.
Нет, идиот, снова укорил он себя. Он ни разу не видел, чтобы она - хотя прошел всего день или около того, - ни разу не видел, чтобы она упустила мальчика из виду. Он подошел к Данте, поднял его на руки и усадил так, чтобы было удобно.
— Не волнуйся, приятель, — сказал он. — Мы найдем твою маму.
Он дал себе пять секунд на размышление, в каком направлении ему следует двигаться. В сторону Центральной зоны? К воротам, выходящим из Дома шизов? Он решил, что к последним. Хотя бы потому, что это было ближе и можно было начать прокладывать себе путь назад через кольца хижин, лачуг и палаток.
— Давай, парень. Пойдем.
* * *
Тревога, сжимающая его внутренности с каждым шагом, оказалась почти невыносимой. Сводящая с ума неопределенность заставляла его сердце напрягаться с каждым ударом. Он должен был знать, где она, что случилось, какой исход, любой исход. Он чуть не уронил Данте от охвативших его терзаний. Что, черт подери, ему делать, если он не найдет ее?
Но потом появилась она.
Это зрелище произвело на него странное впечатление. В тот же миг он почувствовал всепоглощающее облегчение, хотя его надежды на будущее погрузились в бездну.
Кейша была в порядке, по крайней мере, физически. Кейша была одна.
Она шла спиной к нему, медленно и с креном в каждом шаге, примерно в двухстах ярдах от ворот в огромной деревянной стене. На плечах у нее был рюкзак Ньюта, ее собственный рюкзак висел на левом локте, а правой рукой она тащила за собой холщовую сумку, набитую неизвестно чем. Догнать ее было легко, потому что она двигалась со скоростью улитки, делая странные паузы между каждыми двумя шагами, чтобы натянуть холщовый мешок, как будто вещи в нем весили больше, чем она сама.
— Кейша! — крикнул он. Она либо не услышала его, либо сделала вид, что не услышала. Он ускорил походку до бега. — Кейша! Остановись! — Она не остановилась.
Ньют догнал ее, обошел, пока не оказался прямо на ее пути, встал лицом к ней, расставив ноги, держа Данте перед собой, как знак, чтобы пристыдить ее за возмутительное решение уйти. Она увидела их и остановилась, хотя выражение ее лица не изменилось - она выглядела измученной и усталой, лишенной эмоций, пот пропитал ее волосы и кожу.
— Кейша, — сказал Ньют, пытаясь приглушить внезапно охвативший его гнев. — Что происходит?
Она уронила конец холщового мешка, который тащила за собой. Затем она позволила рюкзаку, зажатому в локте, соскользнуть с предплечья и упасть в грязь, вздымая пыль. Наконец, с чувством поражения, она сняла рюкзак Ньюта с каждого плеча и сбросила его на землю. Ньют услышал лязг своей пушки и очень надеялся, что его дневник находится в целости и сохранности. Она стояла, слегка сгорбившись, переводя дыхание.
— Я знала, что с тобой он будет в безопасности, — прошептала она.
Выражение, появившееся на её лице, растопило гнев Ньюта. Чистейшая печаль. Её глаза, губы, уши, щёки — всё словно потяжелело и потянулось к земле, будто внезапно вспомнив о законе тяготения.
— Что происходит? — спросил Ньют. — Куда ты идешь? Как ты могла оставить Данте?
Мальчик корчился, и Ньют наконец спустил его на землю. Он побежал к своей маме, которая преодолевала свое безумие достаточно долго, чтобы упасть на колени и обнять своего единственного живого ребенка в этом мире. Она яростно обняла его, а он обнял ее в ответ. Слезы лились из ее глаз.
— Мне так жаль, — прошептала она. — Мне так жаль.
Она повторяла это снова и снова.
Ньют не знал, что еще делать, кроме как сесть на землю. Как он должен был поступить в этой непонятной ситуации? Что он должен был сказать? Ничего не приходило на ум, поэтому он молча наблюдал за воссоединением, которое не должно было произойти. Она бросила своего ребенка. Неужели ее рассудок так быстро помутился?
Прошла минута или две. Ничего не изменилось. Наконец Кейша нарушила молчание, произнеся фразу, настолько неожиданную и лишенную контекста, что ей пришлось повторить ее дважды.
— У меня есть мобильный телефон.
— А?
— У меня есть мобильный телефон.