Глава восьмая
Он шёл минут десять, прежде чем встретил первого человека, и эта прогулка успокоила его нервы. Видеть женщину, охваченную таким отчаянием, что она бросается в адское пламя, прихлопывая горящие поленья и угли, как мух на столе для пикника... Да, после такого действительно хотелось пройтись. Утренний воздух стал чуть теплее, солнечные лучи пробивались сквозь листву, рассыпая по земле танцующие блики. Он сделал три глубоких вдоха — носом вдох, ртом выдох. И почувствовал себя лучше.
И для того, чтобы освоиться на новом месте, ему не потребовалось много времени.
Весь Дом шизов был спроектирован в виде круга. Секции колец, окаймленные с обеих сторон круговыми дорогами или грунтовыми тропинками. Они постепенно уменьшались в размерах по мере того, как он шёл вперёд. Ему представилось, что древние астронавты, возможно, испытывали схожие ощущения, наблюдая, как земной горизонт обретает кривизну, пока их космический корабль поднимается всё выше к звёздам. С высоты Ньют решил, что Дом похож на гигантскую игру в дартс с мишенью в центре. К этому "яблочку" он и направился, услышав общий шум, доносящийся с того направления.
Еще одно воспоминание просочилось из его подтёртого сознания - просмотр футбольного матча по телевизору, рев толпы, когда нападающий забил гол. Это не могло происходить в реальном времени; это был матч, записанный давным-давно его... мамой. Да, его мамой. Он ясно помнил, как смотрел его.
И вот теперь он снова слышал этот гул толпы, нарастающий с каждым шагом. Центральная часть Дома, должно быть, служила местом сборищ — там его явно ждала большая группа людей, будто он гладиатор, готовящийся ступить на арену древнего Колизея. Более разумная часть его сознания шептала развернуться, позвать хотя бы Терри или Кейшу для подмоги. Но этому не суждено случиться. Ньют должен был узнать, во что же он ввязался.
С каждым новым кольцом земли, которое он пересекал, поселения становились всё плотнее — крохотные домики, покосившиеся хибары и редкие уцелевшие палатки (их осталось совсем мало) теснились среди деревьев, а земля была усыпана мусором. Ньюту казалось, что их намеренно высадили на окраине Дома шизов — в районе, который когда-то планировали застроить, но забросили. В большинстве строений окна были разбиты, и судя по всему, стёкла исчезли давным-давно. Видимо, осколки стекла были здесь главным оружием.
Людей было немного - лишь несколько человек, замеченных то тут, то там, и в основном их спины мелькали, когда они скрывались в лачуге, которую считали своим домом, и закрывали за собой дверь. Время от времени он слышал, как щелкает замок, и задавался вопросом, какой толк от таких убогих строений. Несколько глаз смотрели на него, когда он проходил мимо, и это вызывало у него дрожь. Он укорял себя за то, что не прихватил свою пушку перед прогулкой; он мог бы спрятать ее в рюкзаке. В данный момент он мог бы обойтись даже ножом, который тоже забыл, после чего задумался о том, чтобы обыскать окрестности в поисках осколка стекла.
Не успел он собраться с мыслями, как перед ним встал человек, появившийся, казалось, из ниоткуда. Глаза его были остекленевшими, он смотрел на Ньюта, но больше было похоже на то, что он смотрел сквозь Ньюта, в какую-то потустороннюю даль, которая делала его счастливым. У него был взгляд...
Кайфа.
Кайф.
В голове Ньюта произошло нечто похожее на икоту. Воспоминания, которые продолжали протискиваться сквозь плотину Стёрки, вырвались наружу, на мгновение смешавшись с недавними воспоминаниями. Он знал, что такое Кайф. Препарат, который давали зараженным вспышкой, чтобы замедлить действие и симптомы разрушающей мозг болезни. Глядя на этого покачивающегося в такт несуществующей музыке человека с мутными глазами и лицом, искажённым бредовой радостью, Ньют задумался. Может, наркотик просто дурманит голову, позволяя на время забыться. Кто знает? Он сделал паузу, но затем обошёл незнакомца и двинулся дальше.
— Тебе разве не надо? — спросил мужчина. — Говорят, скоро раздавать перестанут. Бери, пока дают.
Без тени стыда, с полным осознанием того, что он именно тот, для кого и предназначен этот наркотик, Ньют ответил:
— Да, надо. У тебя есть?
Мужчина издал странный звук — не то хриплый смешок, не то сопение.
— С какого хрена я бы тебя спрашивал, если б не было? — Ещё один гортанный звук, смех или фырканье — не разберёшь, но из носа брызнули сопли. — Сколько дашь за него?
— Сколько дам? — Ньют вздохнул. — У меня вообще ни фига нет.
Торговец театрально отшагнул к обочине, встал в позу, затем с размаху склонился в нелепом поклоне: одна рука — на животе, другая — за спиной, будто перед королевской особой.
Не поднимая головы, бу́хнул в землю:
— Тогда прошу прощения, сударь, что потревожил. Не смею больше задерживать.
— Не смеешь... — пробормотал Ньют.
И пошел навстречу гулу толпы, который висел в воздухе, как смог.
* * *
Никто больше не беспокоил его, по крайней мере, напрямую. Хотя, конечно, он видел некоторые вещи, которые его беспокоили.
Обнаженная женщина прижалась вверх ногами к самой нижней ветке дерева, ее руки и ноги обхватили корявую древесину над ней. Она не издавала никаких звуков, не делала заметных усилий, чтобы спуститься, но следила глазами за Ньютом, когда он поспешил проскочить мимо нее. На улицах и между хижинами происходило достаточно боев без правил, чтобы развлечь его, если ему станет скучно. На одной из кольцевых улиц сидел невероятно грязный мужчина — спина его была неестественно прямой, а губы тихо бормотали бессмысленную песенку. Рядом две женщины замерли друг напротив друга, уставившись в глаза, но не произнося ни слова. У их ног растянулся на земле ещё один мужчина — он блаженно улыбался небу. Судя по неестественному блеску в его глазах, это был тот самый "Кайф".
Чем дальше он шел, тем сильнее эти виды удручали его с каждым шагом, пока наконец он не наткнулся на стену высотой около 12 футов. В отличие от барьера, окаймлявшего весь Дом шизов, эта стена не состояла из деревянных досок, скрепленных гвоздями. Она была цементной, или штукатурной, когда-то окрашенной, но теперь представляющей собой лоскутное одеяло, покрытое чешуйками пастельных тонов. Над проемом в стене тянулась арка, которая вела к толпе, которую он слышал на другой стороне, - толпе людей, копошащихся здесь, как гигантские, разгоряченные муравьи. На вершине арочного проема висела вывеска с яркими буквами, которая казалась такой же неуместной в этом отвратительном месте, как и детский сад, из которого ее, скорее всего, украли.
ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЗОНА
Ньют сделал паузу, глядя на знак. Может, ему стоит вернуться? Разве он не узнал достаточно для одного дня? Разве он не чувствовал бы себя в большей безопасности с оружием или другом? Да и да. Но он все равно прошел через арку, в море бешеной активности.
«Зона» была широкой и круглой, как он и представлял – «яблочко» Дома шизов сверху. Вдоль внешнего края тянулось кольцо полуразрушенных магазинов, офисов и ресторанов, большинство из которых выглядело так, будто там уже много лет не велся никакой приличный бизнес. Там, где когда-то были окна и двери, теперь были только пустые пятна темноты или наспех прибитые доски. Стекла давно вынули. Вывесок тоже осталось немного, хотя одна из них гласила четкими черными буквами на белом фоне: "Закусочная Говарда: Лучшие сэндвичи в долине!".
Сотни людей заполонили мощеную центральную площадь, все до единого были либо заняты делом, либо стремились попасть в какое-то неизвестное место с какой-то неизвестной целью. Было много криков, много смеха, много разговоров, много споров. Не удивительно, что с того места, где он стоял у входа, Ньют видел по меньшей мере семь драк. Их часто разнимали люди в штатском, державшие в руках полноразмерные пушки, люди, которые выглядели здоровее и сильнее тех, кто их окружал. Более спокойными, более рациональными. А может быть, это было просто потому, что именно они держали в руках оружие - Ньют предположил, что это были иммуняки, те, у кого был иммунитет к вспышке, которые работали здесь либо за деньги, либо по доброте своих маленьких драгоценных сердец. Кейша упомянула о них в самом первом разговоре, но он так и не смог выяснить подробности, потому что следующий час они провели, спасаясь от зачистки Шизов.
Странно, что были и другие люди, такие как Томми, Минхо, Тереза и остальные, которые по какой-то причине оставались в здравом уме и сознании, несмотря на вторжение вируса. Иммунные. Это не должно быть странным - конечно, по статистике, были и другие. Может быть, это просто задело его, потому что он все еще был расстроен тем, что не был таким же, как его друзья. У него внезапно возникло желание написать в дневнике, поделиться своими чувствами. Сегодня вечером. Остановившись, чтобы сделать еще один глубокий вдох, он поразился тому, как сильно и быстро он изменился. В такие моменты он чувствовал себя старым, сентиментальным чудаком.
Движение, размытое пятно, приближающееся справа в периферийном зрении, вывело его из задумчивости. К нему подбежала женщина средних лет, коротко стриженная, с морщинистым лицом и ярко-голубыми глазами. Она шлепнула его по руке и побежала дальше, не сказав ему ни слова. Казалось, такие вещи не волновали никого на огромной площади.
Добро пожаловать в Дом шизов, подумал он. Добро пожаловать в Центральную зону.
Добро пожаловать в твоё будущее.