ГЛАВА 9.«Ты не понял?»
Минск, Беларусь.
Школа.
16.09.2018. 12:42.
Урок биология.
(От лица Никиты)
Я сижу на последней парте, ноги вытянуты под стол, спина на полстула, взгляд направлен в одну точку. Ну как — в точку. В ее волосы. В запястья, которые она поправляет, диктуя конспект. Чёрт. У кого вообще разрешение было такой быть?
— Коробыко, ты запишешь сегодня хоть что-нибудь, или ты просто пришёл посидеть в моём кабинете? — голос у неё ровный, но я чувствую, как закипает.
— Я пришёл любоваться, Ликуся Руслановна, — отвечаю громко, так чтобы слышали все. Пару человек прыскает. — Красивые вещи нужно изучать внимательно.
Она резко поворачивается.
— Выйди из класса.
— Я что-то нарушил? — поднимаю брови.
— Не трать моё время, Никита. За дверь.
Я встаю, но медленно, нарочито лениво. Прохожу мимо неё и задерживаюсь рядом.
— Только честно, — говорю почти шёпотом, — тебя не заводит то, что я тебя вывожу?
Она не отвечает, просто смотрит. Но глаза выдают. Я вижу, как там бушует буря, хоть она и пытается её спрятать.
Я ухожу, громко хлопнув дверью.
(От лица Ликуси)
Этот малолетний ублюдок. Этот самодовольный, наглый, чёртов провокатор. Он знает, что делает. Знает, как действует на нервы. И, сука, он слишком хорош в этом.
Он смотрит так, будто раздевает. Сидит, раскинувшись, будто он тут царь. И каждая его фраза — на грани. На самой чёртовой грани. Он знает, что я не могу ответить. Я — училка. Он — ученик. Он играет. И, чёрт возьми, играет грязно.
Я провожу урок до конца. На автомате. После звонка сажусь за стол, закрываю глаза. Мой пульс не приходит в норму. Он опять заставил меня чувствовать.
— Ликуся Руслановна, — вдруг слышу за спиной.
Он снова тут. Я резко поднимаю голову. Стоит, дерзко улыбается.
— Ты что, блядь, не понял? Я тебя выгнала.
— А я решил, что мне стоит извиниться. За поведение. — Он делает шаг ближе. — Или не стоит?
— Иди к чёрту, Никита. Ты ведёшь себя, как недоёбанный подросток, которому нечем заняться.
— Ну так помоги мне заняться чем-нибудь, раз уж такая честная. — Он улыбается. Этот взгляд. Дьявол.
Я встаю, приближаюсь. Смотрю в упор.
— Ещё одно слово в таком духе, и я вызову твоих родителей. Понял?
Он не отступает.
— А ты всё ещё не забыла, как тебе было в ту ночь? Или я настолько херово постарался, что теперь ты злишься? — его голос тихий, но в нём угроза.
Я будто получаю удар в живот. Он реально перешёл черту. Он ставит на кон мою жизнь. Мою работу.
— Слушай, ты, — шиплю я. — Если ты раскроешь хоть слово, я... Я тебя уничтожу.
— О, Ликуся... — он приближается ещё на шаг, между нами почти нет расстояния. — Ты не хочешь уничтожать меня. Ты хочешь, чтобы я... снова разрушил тебя. По-настоящему.
Я отворачиваюсь. Он улыбается, уходит. А я остаюсь. С гневом. С желанием. С паникой. С этой сукой — зависимостью от него.
(От лица Никиты)
На перемене я снова вижу её — в коридоре. Стоит, разговаривает с каким-то учителем. Но я знаю, что она чувствует. У неё покрасневшие щёки. Губы плотно сжаты. Я иду мимо, и она краем глаза ловит мой взгляд.
Я ухмыляюсь. Она отворачивается.
Зависимость, Ликуся...
Ты в неё уже провалилась.
А я ещё даже не начинал по-настоящему играть....